Барвиха

Параллельно мне писал Славик. Он тоже был на собеседовании, но рассказал он мне, что было у него. Я ему написал, что еду в Барвиху, в сотку, и мы условились, что я зайду позже на транзитку.

Я приехал, зашёл на склад. Там сидели парни, смеялись. Я сильно нервничал. Кстати, погода в тот день была уже не такой тёплой. Я был в ветровке с эмблемой Реал Мадрида. Парни у меня стали спрашивать про футбол, но я им сказал, что болею за Арсенал. Они меня стали подъёбывать. Ну так, дружески. Но я немного напрягся. Были грязные шутки про то, чтоб я там оказал интимные услуги их директорше, потому что в сотку попадают через постель. Затем мы с Серёгой удалились. Поехали на второй этаж. Туда, где находится сам бутик. Там я встретился с директоршей. Не помню, как её зовут. Кожа её была светлой и бледноватой, волосы светлыми, почти белыми. На лице у неё не было косметики, а учитывая её цвет кожи, вид у неё был как будто болезненный. Фигура немного пышная, рост невысокий. Тонкие губы, с псевдоулыбкой, глаза, смотрящие прямо в душу. Я покраснел при виде её. Она внушала страх. Но мы расположились, стали беседовать.

– Расскажи о себе немного, – сказала она мне доброжелательно.

– Ну, меня зовут Паша, мне 25 лет. Работаю на транзитном складе. Ну, как-то так… – ответил я неуверенно.

– А сколько работаешь там? Почему хочешь уйти?

– Работаю я с сентября, можно сказать. Выходит, где-то, 8 месяцев. Почему уйти хочу… Хочется роста, устал уже носиться с пакетами, разгружать машины. Тем более в таких объёмах. Нам не хватает сотрудника, никто поиском не занимается, отношение начальства меня не устраивает. Часто бывают завалы, а ничего не предпринимается… – я сказал и понял, что зря я начал жаловаться на Кирилла. Это плохой знак для руководителя.

– Понятно. Ну, у нас тоже бывают завалы. Иногда парни бегают в один бутик по много раз.

Я в душе усмехнулся, и, наверное, на моём лице это отразилось. Знала бы она, по сколько раз я хожу в эти бутики. Да и что, не вижу я, что ли, как её парни работают? Весь день на диванах валяются.

– Да. Понимаю. Работы я ни в коем случае не боюсь. Тем более в сотой секции, насколько мне известно, платят достойнее.

– Это пока что так, но сейчас обсуждается вариант перевода нас на общие условия. Как у других бутиков. Надеюсь, этого не будет, но всё к этому идёт… – сказала она реально опечаленно. Что-то было в её взгляде. Я не понял, одобрила она меня или нет. Эта женщина – она как робот. Но так она меня сверлила глазами. Просто тихий ужас.

Я спустился на склад к парням. Вообще, раз уж такая тема пошла, я опишу нескольких. Старший кладовщик там был Вадим. Мужик лет под 50. С круглым животом, невысокого роста, с вечно красным лицом и налитыми кровью глазами. Бля, вид у него был пугающий. Разговаривал он с матом и часто кричал. С нервами у него явно были проблемы. Но из парней его никто не боялся. Напротив, все как-то так за спиной подшучивали над ним, называли старым. Однажды один парень такой угар сделал. Не помню, как его зовут, он был нерусский, с бородкой, ходил в снепбеке, такой типо всегда на позитиве, на чилле, добродушный, здоровался он всегда двумя руками, со всеми любил потрепаться. Так вот я как-то зашёл в сотку занести товар и пошёл к Вадику, чтобы он расписался. На диване сидел этот тип с другими пацанами, и он мне сказал: «Да лан. Давай я распишусь». И с ехидной, но доброй улыбкой добавил шёпотом: «А то старый занят там». Ебать, как же Вадик разорался. Он всё услышал. Такой мат лился, ор, и всё это подкреплялось смехом парней. Вышел со склада я под рык Вадима: «ВЫ СОВСЕМ АХУЕЛИ, ЧТО ЛИ. ХУЛИ ВЫ РЖОТЕ БЛЯТЬ». Это было очень смешно. Вот такая там была атмосфера. Вообще там интересные парни работали. Чувак ещё был, похожий на Трилл Пилла, только худой, со светлыми удлинёнными волосами, всегда в модной одежде. Бля. Да, в общем-то, хуй с остальными. Не буду я описывать их. Не так это всё важно. Вот Трилл Пилла можно запомнить и Чувака В Снепбеке, потому что с ними будет связана одна ситуация.

Я спустился к парням, да. Рассказал про соб. Вадим начал подъёбывать меня типо:

– А чё такой красный? Ублажил всё-таки её?

– Да, конечно. Я же хочу у вас работать, – ответил я.

Ну, мы там ещё попиздели, пошутили, и я двинул на тразитку. Я зашёл на кухню и увидел там Славика, Кирилла и Этого Червя. Все, кроме Славика, ахуели, типо чё я тут делаю. Вообще я думал, что Кирилла нет уже на складе. Время было больше шести вечера. Но он же теперь из-за своего графика сидел на работе то до семи, то до восьми вечера. Один хуй это всё бестолковица, потому что вечерние машины так рано не приезжали, а если и приезжали, то помощи от него не было. Лично я с этим сталкивался, поэтому моё желание перейти в сотку было огромным. Я соврал, типо был рядом по делам и решил зайти. Мы вышли со Славиком на парковку.

– Ну, что, т-бля, как тебе она? – спросил он.

– Ну, такая она. Жосткая.

– Прям сверлит, да?

– Да. Что она тебе сказала?

– Да, т-бля, что. Про работу, про меня, про то сё. Но она смотрела на мой слуховой.

– Аааа…

– Поэтому не думаю, что, т-бля, возьмёт она меня. Сказала, что нужны молодые парни. А у тебя что?

Ну, я ему рассказал, как всё было. Немного обсудили всё это, и я поехал домой.

[Переслано из Поцскриптам Киста]

Стою после работы в душе под тёплыми струями. Смываю с себя запах испорченного сыра и силу усталости. Когда я выдавливал со звуком пердежа гель для душа на губку, подумал о том, что хочу напиться. Я натираю своё тело пеной. Делаю воду холодной. Впервые я бросаю пить вопреки своему желанию. Обычно у меня происходит так: я перепиваю и мне какое-то время не хочется пить. И я не пью. Это легко. Сейчас другая ситуация. Но я подумал, что как-нибудь могу себе позволить пару пив или бутылку вина, а заодно и сигаретку после этого дела. Так, чтобы по-хуёвому напрячь мозг. Я перестал постоянно мониторить соц.сети. Иногда захожу, чтобы посмотреть, чё там пацаны, мемы мне скинули или нет. В общем, без злоупотребления. И хорошо получается, кстати. Я стал больше смотреть по сторонам, когда еду на работу. Стал глубже залезать в свои мысли. В хорошем смысле. Только мои руки всё равно не могут спокойно греться в карманах. Нужно бы купить чётки, чтобы так умерять свою нервозную активность пальцев. А пока играю в поддавки в телефоне. В сами шашки мне играть не прёт. Не получается, и я сильно раздражаюсь, когда проёбываю. А проёбываю я часто, потому что у меня вообще не получается думать на несколько ходов вперёд. Поддавки в этом плане проще. Сначала ты размениваешься с соперником, и, когда пространства становится больше, начинается игра. Игра, в которую ты по идее должен проебать, чтобы выиграть. Такая концепция меня устраивает. Мне кажется, я по жизни, в принципе, играю в поддавки. Я выхожу из душа и заворачиваю свою нижнюю часть тела в полотенце, как шавермье заворачивает мясо в лаваш. Прохожу в комнату с голым торсом. Закрываю дверь и скидываю полотенце на пол. Стою обнаженный, и мне неловко. Моё туловище такое нелепое. Нужно быстрее одеться в свежее.

Ещё в мае были митинги. В центре Москвы. Навального тогда, что ли, отравили. Вот люди и вышли. На акции ходит в основном молодёжь и прогрессивные взрослые люди. В общем, те, кто предпочитают потреблять оппозиционную пропаганду через интернет, а не государственную через телевиденье. А что касается отношения ко всему этому у моих коллег? К моему удивлению, все оказались довольно равнодушными. Один хуй – большинству похуй на этого Навального. Он не политик, у него нет идеи, он блогер. Работяги это прекрасно понимают.

Я говорил с Этим Червём по поводу митингов. Он сказал, что не понимает их смысла. Ещё он сказал, что, когда он служил в Росгвардии, их посылали на митинги. Они стояли в обмундировании рядом с оградами или ещё с чем-то. Я спросил:

– И каково это стоять на митинге на стороне власти?

– На самом деле, это лучше, чем быть в части. Всем нравилось, когда нас посылали на митинги. Стоишь. В центре Москвы. На улице. Ничего не делаешь. Просто стоишь, и это уже лучше.

– А не доёбывали тебя митингующие как-нибудь?

– Да нет. Спокойно проходили мимо просто.

– А в части что заставляли делать?

– Бля. Лучше даже не вспоминать. Постоянно какой-то фигнёй занимались. Мыли полы, дежурили в метро, бегали постоянно. Мне повезло вот, что я хорошо полы мыл.

– Почему?

– А всех заберут куда-то, а меня оставляли мыть полы. Я был сам по себе. Правда, иногда перемывать заставляли, но это лучше, чем заниматься тем, чем занимались остальные.

Я не помню, что он сказал по поводу того, чем занимались остальные. Я-то в армии не служил, поэтому в душе не ебу, чем там могут заниматься. Но наверняка какой-то бесполезной и тупой хуетой.

Ещё я помню диалог, который состоялся между мной, Борей и Славой в день митинга.

Часа два дня. Боря приехал из ЦУМа:

– Привет, Борь. Сколько привёз? – сказал я.

– Ты если слишком мало привёз, то ты, т-бля, разворачивайся и езжай обратно в ЦУМ. Мы мелочью не занимаемся. Мы на работу работать приходим, – в своей типичной манере начал шутить Славик.

– 180, господа. Не так уж и много, – ответил Боря.

Мы разгрузили Борю и стали раскидывать товар по ячейкам. Я поинтересовался у Бори:

– Что там в центре? Митинг же сегодня.

– Да, перекрыли всё из-за этих пидарасов, что вышли. Не знаю, как вечером приеду.

– А что, т-бля, они вообще выходят? – спросил Слава.

– Да делать им нехуй, – ответил Боря.

– За Навального типо, – говорю я.

– Да хуй класть на этого Навального. Вот бля, вот это я понимаю, как раньше мы жили. В Советском Союзе… – с ностальгией сказал Боря, подняв глаза вверх.

– Так ничего ж не было тогда, – ответил я.

– Зато какая страна была. Сверхдержава! Нас все боялись. Да и как не было ничего… Квартиры давали. Всё своё из еды, никаких ГМО, ХуйМО. Вот Слав, ты же помнишь? Как тебе было при СССР?