Автобиография йога

Я не смог сдержать удивленного вздоха. Казалось невероятным, что этот человек, который «мог держать целый мир на своих плечах Атланта», когда-либо был слабым.

– Именно благодаря неукротимому упорству в намерении стать здоровым и сильным я преодолел свой недостаток. У меня есть все основания превозносить ментальную силу убеждения, потому что я познал на собственном опыте, что она и есть настоящий покоритель королевских бенгальских тигров.

– Как вы думаете, уважаемый свами, смогу ли я когда-нибудь сражаться с тиграми? – это был первый и последний раз, когда меня посетила столь непривычная честолюбивая мысль!

– Да, – с улыбкой ответил свами. – Но на свете существуют разные тигры, некоторые бродят в джунглях человеческих желаний. Нет никакой духовной пользы в том, чтобы сбивать с ног диких зверей. Лучше одолей своих внутренних тварей.

– Можем ли мы услышать, господин, как вы превратились из укротителя диких тигров в укротителя диких страстей?

Нет никакой духовной пользы в том, чтобы сбивать с ног диких зверей. Лучше одолей своих внутренних тварей.

Свами Покоритель тигров погрузился в молчание. Его взгляд стал отстраненным, перед его глазами наверняка мелькали события давно минувших лет. Я заметил, что свами слегка колеблется, пытаясь решить, следует ли удовлетворить мою просьбу. Наконец, он улыбнулся в знак согласия.

– Когда я достиг зенита славы, меня опьянила гордыня. Я решил не только сражаться с тиграми, но и показывать с ними различные трюки. Мне хотелось заставить диких зверей вести себя, подобно домашним. Я начал выступать на публике, причем с заметным успехом. Однажды вечером отец с задумчивым видом вошел в мою комнату. «Сын, я хочу тебя предупредить. Ты можешь спастись от грядущих бед и не попасть в жернова причины и следствия своих поступков». – «Ты стал фаталистом, отец? Следует ли позволять каким-то суевериям перекрывать мощный поток моего успеха?» – «Я не фаталист, сынок. Но я верю в справедливый закон возмездия, как учат нас священные книги. Обитатели джунглей возмущены твоим поведением, когда-нибудь это может обернуться тебе во вред». – «Отец, ты меня удивляешь! Ты сам прекрасно знаешь, что тигры красивые, но безжалостные! Даже обильно полакомившись каким-нибудь несчастным существом, тигр тут же воспламеняется голодом при виде новой добычи. Ею может оказаться радостная газель, резвящаяся в траве джунглей. Схватив ее и прокусив ее мягкое горло, злобный зверь пробует лишь немного бесшумно капающей крови, теряет к жертве интерес и уходит прочь. Тигры – самые презренные представители обитателей джунглей! Кто знает, может, мои удары вложат немного здравого смысла в их тупые головы. Я директор лесного пансиона, призванный научить их вежливым манерам! Прошу, отец, думай обо мне как о покорителе тигров, а не как об убийце тигров. Как мои добрые поступки могут навлечь на меня зло? Пожалуйста, даже не настаивай, чтобы я изменил свой образ жизни».

Мы с Чанди слушали рассказ, затаив дыхание, так как понимали возникшую дилемму. В Индии ребенок не может просто взять и ослушаться своих родителей.

– С терпеливым молчанием отец выслушал мои объяснения, а затем ответил с очень серьезным видом: «Сынок, ты вынуждаешь меня поведать тебе зловещее предсказание, данное одним святым. Он подошел ко мне вчера, когда я сидел на веранде в своей ежедневной медитации, и сказал: „Дорогой друг, я пришел с посланием для твоего воинственного сына. Пусть он прекратит свое варварское занятие. В противном случае при следующей встрече с тигром он получит тяжелые ранения, а затем на шесть месяцев будет прикован к постели. Тогда он покончит с прошлым и станет монахом“».

Эта история не произвела на меня впечатления. Я посчитал, что отец пал легковерной жертвой завравшегося фанатика.

Свами Покоритель тигров сопроводил это признание раздражительным жестом, как будто был недоволен собственной глупостью. Затем он с угрюмым видом надолго замолчал и, казалось, даже не замечал нашего присутствия. Внезапно приглушенным голосом он подхватил оборвавшуюся нить своего повествования.

– Вскоре после предостережения отца я посетил столицу княжества Куч-Бихар. Я впервые побывал в этой живописной местности и надеялся отдохнуть и сменить обстановку. Как и везде, любопытная толпа следовала за мной по улицам. Я улавливал обрывки произносимых шепотом комментариев: «Это человек, который сражается с дикими тиграми». – «Это у него ноги или стволы деревьев?» – «Посмотрите на его лицо! Он, должно быть, воплощение самого короля тигров!» Вы же знаете, что деревенские мальчишки ведут себя, как последние сплетники! С какой скоростью слухи, дополненные вымыслами местных женщин, распространяются от дома к дому! В течение нескольких часов весь город поднялся на уши из-за моего присутствия. Я спокойно отдыхал вечером, когда услышал стук копыт скачущих лошадей. Экипаж остановился перед моим домом. Вошли несколько высоких полицейских в тюрбанах. Я опешил. «Для этих служителей человеческого закона нет ничего невозможного, – подумал я. – Интересно, собираются ли они по какой-то неизвестной мне причине привлечь меня к ответственности». Но полицейские поклонились с непривычной вежливостью. «Уважаемый господин, мы посланы приветствовать вас от имени принца Куч-Бихара. Он рад пригласить вас завтра утром в свой дворец». Я некоторое время размышлял над этой перспективой. По какой-то неясной причине мне ужасно не хотелось отвлекаться от своего спокойного путешествия. Но обходительные манеры полицейских тронули меня, и я согласился пойти. На следующий день я был изумлен, когда меня подобострастно сопроводили от порога в великолепный экипаж, запряженный четверкой лошадей. Слуга держал богато украшенный зонтик, чтобы защитить меня от палящего солнца. Я наслаждался приятной поездкой по городу и его лесистым окраинам. Сам королевский наследник стоял у входа во дворец, чтобы поприветствовать меня. Он предложил свое кресло, обитое золотой парчой, а сам с улыбкой уселся на более простое сиденье. «Вся эта вежливость определенно будет мне чего-то стоить!» – подумал я с возрастающим изумлением. Вскоре мне стали понятны мотивы принца. «Все в моем городе только и говорят о том, что вы голыми руками побеждаете диких тигров. Это так?» – «Совершенно верно». – «Я с трудом могу в это поверить! Вы – калькуттский бенгалец, горожанин, выросший на белом рисе. Будьте откровенны, пожалуйста. Вы ведь сражаетесь только с покоренными, накормленными опиумом животными?» Его голос звучал громко и саркастично, с оттенком провинциального акцента. Я не удостоил ответом его оскорбительный вопрос. «Я предлагаю вам сразиться с моим недавно пойманным тигром, Раджой Бегум[44 - Кличка означает «Принц-принцесса». Зверя назвали так, чтобы указать на то, что он обладает одновременно свирепостью и тигра, и тигрицы.]. Если вы сумеете одолеть его, свяжете его цепью и выйдете из его клетки без посторонней помощи, то получите этого королевского бенгальского тигра в подарок! Также вам будет вручено несколько тысяч рупий и много других подарков. Если вы откажетесь встретиться с ним в бою, я ославлю вас на все мое княжество как обманщика!» Его дерзкие слова поразили меня, как оружейный выстрел.

Я бросил сердитый взгляд в знак согласия. В волнении приподнявшись со стула, принц с садистской улыбкой откинулся обратно на спинку сиденья. Он напомнил мне римских императоров, которые на аренах с удовольствием натравливали на христиан диких зверей. «Состязание состоится ровно через неделю. Мне жаль, но я не могу дать вам разрешение заранее осмотреть тигра». Уж не знаю, боялся ли принц, что я попытаюсь загипнотизировать зверя или тайно накормлю его опиумом! Я покинул дворец, с удивлением отметив, что на этот раз мне не предоставили королевский зонт и великолепный экипаж. Всю неделю я методично готовил свой разум и тело к предстоящему испытанию. Через слугу до меня доходили самые сказочные истории. Каким-то образом народ узнал про страшное предсказание святого моему отцу, и этот слух по мере распространения обрастал все новыми подробностями. Многие простые жители деревни верили, что злой дух, проклятый богами, перевоплотился в тигра, который ночью принимал различные демонические формы, но днем оставался полосатым животным. Предполагалось, что этот демон-тигр был послан, чтобы унизить меня. По другой невероятной версии оскорбленные мной животные вознесли молитвы к Небесному Тигру и в ответ он послал им Раджу Бегум. Этот тигр должен был стать орудием наказания меня – дерзкого двуногого, так оскорбляющего всех тигров на земле! Человек без шерсти, без клыков, осмелившийся бросить вызов когтистому, крепконогому тигру! Как говорили жители деревни, сконцентрированная ненависть всех униженных тигров набрала силу, достаточную для того, чтобы привести в действие скрытые законы и сразить гордого укротителя тигров. Мой слуга также сообщил мне, что принц со знанием дела подошел к организации поединка между человеком и зверем. Он руководил возведением защищенного от непогоды павильона, рассчитанного на тысячи человек. В центре павильона установили огромную железную клетку с Раджой Бегум, которую для большей безопасности дополнительно отгородили. Пленник без конца испускал леденящее кровь рычание. Его кормили скудно, чтобы разжечь звериный аппетит. Возможно, принц ожидал, что я стану долгожданным лакомством для тигра! На улицах били барабаны, оповещая всех об уникальном событии, и толпы людей из города и пригородов охотно покупали билеты. В день битвы сотни желающих не смогли попасть в павильон из-за нехватки мест. Многие пробирались через прорези, сделанные в мягких стенах павильона, или толпились под трибунами.

Этот тигр должен был стать орудием наказания меня – дерзкого двуногого, оскорбляющего всех тигров на земле!

Мое волнение нарастало по мере того, как история Свами Покорителя тигров приближалась к кульминации, Чанди тоже хранил восторженное молчание.

– Пока Раджа Бегум оглушительно рычал, а слегка напуганная им толпа галдела, я незаметно появился на арене. На мне не было никакой одежды, кроме небольшой набедренной повязки. Я открыл засов на двери ограждения и спокойно запер его за собой. Тигр почувствовал кровь. С грохотом он бросился на прутья клетки, таким устрашающим образом приветствуя меня. Публика притихла от страха и жалости ко мне, я казался кротким ягненком перед разъяренным зверем. В мгновение ока я оказался в клетке, но стоило мне захлопнуть дверь, как Раджа Бегум бросился на меня и безжалостно разорвал мою правую руку в клочья. Обильно хлынула человеческая кровь – величайшее лакомство, какое только может быть у тигра. Пророчество святого, казалось, вот-вот исполнится. Я мгновенно оправился от шока, вызванного первой серьезной травмой, которую я когда-либо получал. Засунув окровавленные пальцы под ткань набедренной повязки, чтобы не видеть их, я взмахнул левой рукой, нанося сокрушительный удар. Зверь отшатнулся, прошелся вдоль задней стенки клетки и судорожно рванул вперед. Я градом обрушил на его голову свои кулаки. Но вкус человеческой крови подействовал на Раджу Бегум, как сводящий с ума первый глоток вина на человека, страдающего алкоголизмом. Сопровождаемые оглушительным ревом, атаки зверя становились все яростнее. С ними не могли сравниться мои попытки защититься только одной рукой, и это делало меня уязвимым перед когтями и клыками. Но я нанес ошеломляющий удар-возмездие. Окровавленные в схватке, мы боролись не на жизнь, а на смерть. В клетке царил хаос, кровь брызгала во все стороны, а из звериной глотки вырывались крики боли и смертельной жажды плоти. «Застрелите его! Убейте тигра!» – раздались крики из зала. Человек и зверь двигались так быстро, что пуля охранника пролетела мимо цели. Я собрал всю свою силу воли, яростно взревел и нанес последний сокрушительный удар. Тигр рухнул и остался лежать неподвижно.

– Как кошечка! – вмешался я.

Свами рассмеялся в знак искренней признательности, затем продолжил увлекательный рассказ.

– Раджа Бегум, наконец, был побежден. Его королевская гордость была еще больше унижена: своими израненными руками я дерзко разжал ему челюсти. Публика затаила дыхание, когда я засунул голову в зияющую смертельную ловушку. Затем я огляделся в поисках цепи. Вытянув одну из кучи на полу, я привязал тигра за шею к прутьям клетки. Торжествуя, я направился к двери. Но это воплощение дьявола, Раджа Бегум, обладал выносливостью, достойной родства с демонами, которое ему приписывали. Невероятным рывком он разорвал цепь и прыгнул мне на спину. Мое плечо оказалось крепко зажато в его челюстях, и я резко упал, но тут же перевернулся и прижал тигра к земле. Под моими безжалостными ударами коварное животное впало в полубессознательное состояние. На этот раз я закрепил его более тщательно и медленно вышел из клетки. Меня оглушил новый рев, на этот раз восторженный. Радостные крики толпы лились, словно из одной гигантской глотки. Ужасно изувеченный, я все же выполнил три условия боя – оглушил тигра, связал его цепью и вышел из клетки без посторонней помощи. Кроме того, я так сильно ранил и напугал агрессивного зверя, что он даже не решился сомкнуть челюсти, когда моя голова была у него во рту! Мне обработали раны, а затем чествовали и украсили гирляндами цветов; сотни золотых монет посыпались к моим ногам. Весь город праздновал это событие. Повсюду только и говорили о моей победе над одним из самых крупных и свирепых тигров, которых когда-либо видели. Раджу Бегум подарили мне, как и было обещано, но я не испытывал восторга. В моем сердце произошла духовная перемена. Казалось, выйдя из клетки, я также закрыл дверь для своих мирских амбиций. Дальше настали трудные времена. Полгода я лежал при смерти от заражения крови. Как только я достаточно поправился, чтобы покинуть Куч-Бихар, я вернулся в свой родной город. «Теперь я знаю, что мой учитель – тот святой человек, который дал мудрое предупреждение, – смиренно признался я своему отцу. – О, если бы я только мог найти его!» Мое желание было искренним, и поэтому однажды тот самый святой возник у нас на пороге. «Довольно тебе покорять тигров, – произнес он со спокойной уверенностью. – Пойдем со мной, я научу тебя усмирять зверей невежества, бродящих в джунглях человеческого разума. Ты привык выступать для публики – пусть твоими зрителями станет целая плеяда ангелов, которых ты восхитишь своим захватывающим владением йогой!» Мой святой гуру наставил меня на духовный путь. Он открыл двери моей души, ржавые и застоявшиеся в закрытом положении. Рука об руку гуру отправился вместе со мной обучать меня в Гималаях.

Мы с Чанди склонились к стопам свами в знак благодарности за красочный рассказ о его жизни, полной поистине непредсказуемых поворотов судьбы. Я чувствовал себя сполна вознагражденным за предварительное испытание долгим ожиданием в холодной гостиной!

В моем сердце произошла духовная перемена. Казалось, выйдя из клетки, я также закрыл дверь для своих мирских амбиций.

Глава 7

Левитирующий святой

– Вчера вечером на групповом собрании я видел, как йог завис в воздухе в нескольких футах над землей! – эмоционально поведал мне мой друг, Упендра Мохун Чоудхури.

Я одарил его восторженной улыбкой.

– Возможно, я смогу угадать его имя. Это был Бхадури Махасайя, с Верхней Кольцевой улицы?

Упендра кивнул, слегка удрученный тем, что ему не удалось сообщить мне что-то новое. Все мои друзья прекрасно знали, что я увлечен жизнью святых, и с удовольствием делились со мной своими открытиями.

– Этот йог живет так близко от моего дома, что я часто навещаю его.

Мои слова вызвали живой интерес Упендры, и я раскрыл ему еще один секрет.

– Мне доводилось видеть его удивительные способности. Он мастерски освоил различные пранаямы[45 - Методы контроля жизненной силы посредством регулирования дыхания.] древней восьмеричной йоги, описанной Патанджали[46 - Выдающийся древний представитель йоги.]. Однажды Бхадури Махасайя выполнил передо мной Бхастрику Пранаяму с такой удивительной силой, что, казалось, в комнате поднялась настоящая буря! Затем он погасил дыхание урагана и остался неподвижным в высоком состоянии сверхсознания[47 - Французские профессора первыми на Западе захотели научно исследовать возможности сверхсознательного разума. Профессор Жюль-Буа, член Школы психологии Сорбонны, в 1928 году читал лекции в Америке. Он сказал своим слушателям, что французские ученые признали факт существования сверхсознания, «которое является полной противоположностью теории Фрейда о подсознании и является способностью, которая делает человека действительно человеком, а не просто сверхживотным». Мсье Жюль-Буа объяснил, что пробуждение высшего сознания «не следует путать с куэизмом или гипнозом. Существование сверхсознательного разума давно признано философами, поскольку на самом деле это Сверхдуша, о которой говорил Эмерсон, но только недавно это было признано наукой». Французский ученый указал, что из сверхсознания приходят вдохновение, гениальность, моральные ценности. «Вера в это – не мистицизм, хотя она признает и ценит качества, которые проповедовали мистики».]. Аура покоя после шторма была такой яркой, что ее невозможно забыть.

– Я слышал, что этот святой никогда не покидает своего дома, – в голосе Упендры сквозило недоверие.

– Это действительно так! Последние двадцать лет он никуда не выходит. Лишь во время наших священных праздников он дает небольшое послабление своему добровольному затворничеству и выходит на тротуар перед домом! Там собираются нищие, потому что святой Бхадури известен своей мягкосердечностью.

– Как ему удается держаться в воздухе, бросая вызов закону тяготения?

– Тело йога теряет вес после выполнения определенных пранаям. Тогда он может левитировать или прыгать высоко, как лягушка. Известно, что даже святые, которые не практикуют формальную йогу[48 - Святую Терезу Авильскую и других христианских святых часто видели в состоянии левитации.], левитируют в состоянии глубокой преданности Богу.

– Я хотел бы узнать больше об этом мудреце. Ты посещаешь его вечерние собрания? – глаза Упендры искрились любопытством.

– Да, я часто хожу туда. Меня очень забавляет остроумие его мудрых высказываний. Иногда мой продолжительный смех портит торжественность его собраний. Святой не возражает, но его ученики так и пронзают меня гневными взглядами!

В тот день, возвращаясь домой из школы, я проходил мимо обители Бхадури Махасайя и решил навестить его. Йог был недоступен для широкой публики. Одинокий ученик, занимавший первый этаж, охранял уединение своего учителя. Он был довольно педантичен и официальным тоном осведомился, назначен ли мне «прием». Его гуру появился как раз вовремя, чтобы спасти меня от немедленного изгнания.

Мирским людям не нравится искренность, которая разрушает их заблуждения.

– Пусть Мукунда приходит, когда захочет, – глаза мудреца блеснули. – Я уединяюсь не ради собственного комфорта, а для комфорта других. Мирским людям не нравится искренность, которая разрушает их заблуждения. Святые не только редко встречаются людям, но еще и обескураживают их. Даже в священных книгах описывается, как их присутствие смущает людей!

Я последовал за Бхадури Махасайя в его аскетичные покои на верхнем этаже, из которых он редко выходил. Мастера часто игнорируют панораму мирской суеты, сосредоточив внимание не на ней, а на вечности. Современники мудреца – это не только те, кто живет в узком промежутке настоящего времени.

– Махариши[49 - «Великий мудрец».], вы первый на моей памяти йог, который никогда не выходит из дома!

– Бог иногда помещает своих святых в неожиданные обстоятельства, чтобы мы не думали, что можем свести Его деяния к одному правилу!

Мудрец зафиксировал свое энергичное тело в позе лотоса. Прожитые семьдесят лет никак на нем не отразились, не было заметно никаких удручающих признаков наступающей старости или малоподвижного образа жизни. Рослый и статный, он был идеален во всех отношениях. Его лицо напоминало лица риши, описанные в древних текстах. С благородными чертами и густой бородой, он всегда сидел, выпрямив спину и расправив плечи, направив тихий взор в Вездесущность.

Вместе со святым я вошел в медитативное состояние. Через час его ласковый голос заставил меня очнуться.

– Ты часто погружаешься в безмолвие, но развил ли ты анубхаву[50 - Фактическое восприятие Бога.]? – мудрец тем самым напоминал мне о том, что Бога нужно любить больше, чем медитацию. – Не путай способ достижения цели с ней самой.

Он угостил меня манго и с тем добродушным остроумием, которое меня так восхищало в его серьезной натуре, заметил: «В большинстве своем люди предпочитают скорее Джала-йогу (единение с пищей), чем Дхьяна-йогу (единение с Богом)».

Я оглушительно расхохотался над каламбуром йога.

– Какой веселый у тебя смех!

В его взгляде появился нежный блеск. Его лицо всегда было серьезным, но на губах блуждала экстатичная улыбка. В больших, напоминавших цветки лотоса глазах таился божественный смех.