Проект «Мышинария»

Переложив полотенце и переставив разнос на скамью, с чувством выполненного долга, вернул свой голый зад обратно.

Продукты были те же, что и вчера, но, тем не менее, я с удовольствием набил желудок вкуснейшим сыром под молодое винишко.

Насытившись, медленно, по стеночкам, побрёл изучать чертоги дракона. Двигали мной как праздное любопытство, так и вполне очевидные человеческие потребности. Пока шёл, держась за стены, было терпимо, но стоило только оторвать руки, как тут же пол и потолок менялись местами, меня начинало вести в сторону, но я довольно быстро обретал намеренно утраченную опору, и возвращался на задуманный курс. Отталкиваясь от одной стены, под весёлое головокружение и закон сохранения импульса, пересекал пространство, со шлепком швартовался у стены противоположной.

Везде, где я крался вдоль стен, факела разгорались ярче, освещая близлежащее пространство. Помещение, в котором я находился, напоминало средневековый замок, но абсолютно без окон. Там, в нишах, где предположительно они должны находиться, висят плотные гобелены с изображением эпических сражений между драконами и не драконами. Не драконов было множество. Люди, гномы, эльфы простые, эльфы синие, какие-то полулюди полу-животные, мечники, лучники, колдуны и копейщики, и на всех картинах драконы одерживали победу.

Зал, по которому я брёл, был овальным, с двумя рядами массивных колон и огромным, длинным столом, практически в длину всего зала. Стол был каменным. Очевидно, именно на него меня бросил дракон, когда впервые напоил своей кровью.

Наконец, я обнаружил коридор, ведущий наружу, по которому и побрёл к свету, всё так же используя стену в качестве опоры.

В конце коридора меня встретили массивные двери, высотою в три человеческих роста, собранных из толстенного бруса, и будь они закрыты, у меня, не хватило бы ни каких сил, что бы их хотя бы приоткрыть.

Вышел на улицу и постарался осмотреться. Перед дверями, вмонтированными в высоченную скалу, была небольшая площадка с резким и крутым краем, сразу за которым начинался лес. Три узких, еле заметных тропки, две из которых вели вдоль скалы, по обе стороны от дверей, а одна стремилась в лес, быстро теряясь за деревьями.

Метрах в тридцати от входа, притаившись среди стволов деревьев, стоял самый обычный деревенский туалет, с покосившейся дверкой и дыркой в полу. Строение крайне мало для габаритов дракона, вероятно, это гостевое сооружение, ну или намёк для тех, кто пришёл сразиться с могучим существом. Впрочем, на тот момент, этот вопрос меня мало интересовал, было достаточно самого факта существования отхожего места.

Облегчив тело, ощущая всеобъемлющую усталость, я завалился на крохотной полянке, поросшей приятной, мягкой травкой. Надеясь чуть-чуть перевести дух, расслабился, прикрыв от яркого света глаза рукою, незаметно для себя, погрузился в здоровый глубокий сон.

– А это кто тут у нас постельный режим нарушает? – раздалось знакомое бу-бу-бу.

Всего сеансов приёма драконьей крови получилось семь. И каждый раз, её употребление сопровождалось адскими муками, которые ничуть не уменьшались, а с последним кубком, и вовсе усилились.

Дракон, как и было им обещано, заставил меня отмыть его жилище, которое он величественно именовал чертогами. Так что первую неделю, после моего полного восстановления, моими верными спутниками были ведро и швабра, а я удостоился почётного титула первого рыцаря ордена ведра и щётки.

Раз в два дня, приходит Самсон, приносит свежие продукты.

Я рад этому конопатому мальчугану. На данный момент, он мне как старший наставник, учитель и разъяснитель всего и вся. С дракона слов, как с козла молока, и вообще, ведёт себя Горыныч не как ящер, а скорее как кот. Когда наступает условный вечер, сваливает куда-то, и возвращается только под утро. Утро, это когда Радуга встаёт. Днём он дрыхнет мертвецким сном.

Был случай, когда на одной горной тропе, заприметил трёх людей, приближающихся к чертогам. Побежал будить Горыныча, кричал, пинал его в хвост и в гриву, угрожал расправой и тем, что начну гадить по углам. Ни чего не помогало, дракон дрых на полу, пуская слюни. Я уже отчаялся, как вдруг, его глаз открылся, зыркая на меня вертикальным зрачком, бровь вопросительно изогнулась, он втянул ноздрями воздух, и без доли смущения заявил.

– И чего ты тут стоишь? Совсем мышей не ловишь? Нас убивать пришли, а ты решил со мной беседы поговорить?

Когда дракон распахнул двери своего жилища, нас уже ожидали три «свирепых» воина, вооружённые мечами и копьями. Копейщиком был эльф, обычный такой, совсем как на картинках, с острыми ушами. Мечами же были вооружены человеки, ничем не отличающиеся от меня. По правде, говоря, вид у вояк был жалким. Молодые парни, не старше двадцати лет, явно селяне, ибо одеты в изрядно поношенную одежду, и ни каких доспехов. Мои ожидания лицезреть эпическую битву, сродни тем, что красуются в картинках гобеленов, мгновенно рассыпались пылью.

– Ну всё, юноши, сейчас вас будут мал мала убивать. – подумал тогда я.

Но нет, ничего вообще не произошло. Горыныч презрительно глянул на горе воинов, обошёл их кругом, принюхиваясь, потом лёг прямо перед ними, аки кот, и долго так, театрально, почёсывая шею и подбородок, решал, что с ними делать.

Вояки же в это время продолжали тупить, осматриваясь по сторонам, но наотрез не замечали ни меня, ни дверей, ни дракона.

– Тфу на вас. – дракон поднялся и пошёл в свои чертоги. – Ждите здесь.

Воины повиновались, смиренно ожидая возвращение ящера, начали рассматривать кусок бумаги, оказавшийся фрагментом карты.

– Всё, валите отсюда! – приказал вернувшийся дракон, и высыпал под ноги воинам горсть чёрных кристаллов.

Бойцы несколько оживились, чуть придя в сознание, радостно подняли кристаллы, и направились дальше по тропе, обсуждая факт того, что место на карте указано неверно.

Сколько я не просил Горыныча объяснить, что это было, ничего, кроме невнятного бу-бу-бу, так и не услышал. Дракон попросту завалился снова спать.

Вот по этой причине, я и люблю приходы Самсона. Только он может поведать, что происходит.

***

По моим прикидкам, в свободном рабстве у дракона, я уже чуть больше месяца. Сам Горыныч говорит, что скоро я буду готов, и он отпустит меня в деревню, правда не на волю вольную, а в подмастерье к какому-то кузнецу. По причине моей предстоящей свободы, уже месяц я воюю с деревянным чурбаном. Вращающимся столбом, утыканным палками во все стороны. Вы не представляете, как это обидно, получать зуботычины и подсрачники от бездушного бревна. Правда, есть успокаивающее оправдание, вращается оно с разной скоростью, да ещё и расположение палок меняет, время от времени. Но, сейчас я уже довольно неплохо блокирую удары, и уклоняюсь от них. А вот в самом начале, проигрывал и по очкам, и по физическим показателям. Даже сломанные кости и выбитые зубы были, но кровь дракона, что течёт по моим венам, быстро всё восстанавливала. Вместе с излечением, я получил бонус регенерации.

Самсон говорит, что это не единственный положительный эффект. От драконьей крови глаза меняются, ночью можно видеть как днём, а самое главное, те, в ком течёт кровь дракона, способны подчинять себе чужую волю. Так что теперь, я не только обладатель сверх быстрой и сильной регенерации, но и янтарных глаз. Зрачок, как и прежде, чёрный, круглый. С подчинением как дела обстоят, не знаю. Ни дракон, ни Самсон, мне не подчиняются. Последний так вообще, лупит меня палкой, так как дракон велел ему, подтянуть меня в фехтовании. И если огребать от чурбана было обидно, то получать от двенадцатилетнего мальчишки, ещё и стыдно. Проигрываю по всем статьям, на потеху Горынычу и самому Самсону.

Немного стал разбираться в местном мироустройстве, опять же, благодаря мальчишке. Не знаю, что б я вообще без него делал.

Мир, в котором я нахожусь, очень неоднозначный. Всё, о чём я узнал, кажется мне странным и не естественным. Но, увы, иного мира я не знаю, хотя есть стойкое ощущение, что другой мир, я просто не помню. Да, здесь обитают люди, драконы, эльфы, гномы, оборотни, что теперь мне кажется вполне нормальным. У каждой расы существ есть собственное государство, но границы при этом абсолютно формальны. Множество профессий, как военных, так и мирных, законы, политика, торговля, деньги, в виде медных, серебряных и золотых монет. Есть всё, что, не смотря на сказочность, делает этот мир нормальным, если бы не пара «но». Ведьмы и маги. Причём все они разные, по своей специализации. Нет таковых, кто могут всё. Земные, мастера врачевания и зельеварения, водные, укрощают водную стихию, есть маги огня и света, и маги ночи. Последние специалисты по мозгам, обмануть, запутать, сбить с пути. Мошенники, одним словом.

Ведьм и магов мало, можно даже сказать, что это редкость. Как правило, все колдуны находятся на довольствии у правителей, или иных сильных мира сего, но есть и отшельники, одиночки.

И что мне кажется странным, у всей этой магической своры, нет ни заклинаний, ни волшебных палочек, только воля, опыт и сила мысли.

Но самое интересное, это то, вокруг чего крутится этот мир. Крутится в переносном смысле. В прямом, всё предельно просто. Как говорят звездочёты, а такие здесь тоже имеются, в центре мира расположена звезда, имя которой Радуга. Вокруг неё вращается планета, которую большинство, так и кличут, Планета. Но есть и те, что называют её Мышинария. Это, как правило, учёные мужи, что служат в академиях больших городов. Наверное, как раз с названием планеты и связано, что на многих гербах, присутствуют изображения мышей и крыс. На таком же расстоянии от Планеты, как сама Планета от Радуги, вращается ещё одна звезда, по имени Афелиста. Оборот вокруг Радуги она совершает за четыре оборота планеты, вокруг центрального светила. Вот и получается, что полноценные ночи на планете, случаются только тогда, когда Афелиста скрыта Радугой.

В переносном смысле, мир вращается вокруг кристаллов.

Вы уж меня простите, без математики тут не обойтись.

Всё начинается с чёрных кристаллов. Приятные на ощупь, бархатистые чёрные камушки, похожие на семечку подсолнуха. Такие кристаллы можно собрать в брошь, на подобие той, что на груди Самсона. Сами броши называются оберегами, их форма, материал, значения никакого не имеют. Оправой для кристаллов может быть и золото и медь, зависит от богатства владельца. Семь чёрных кристаллов броши, это, так скажем, отправная точка.

Если в ночь, которая длится не менее четырёх часов, то есть, что бы ни одно из светил не выступало из-за горизонта, восемь чёрных кристаллов положить на специальный алтарь, то из семи получится один чуть светлее, а восьмой, будет растворён алтарём в качестве уплаты за его работу. Полученный кристаллик, будет называться «одна восьмая».

У алтарей нет служителей и расположены они практически везде, в городах и в крупных деревнях. Есть и такие, что могут встретиться посреди леса, в чистом поле, в горах и диких пещерах.

Потом, кристаллы одной восьмой, можно подвергнуть слиянию, по тому же принципу, и на алтаре появится кристалл две восьмых. Ну и так далее, пока не насобираешь нужное количество кристаллов восемь восьмых, соответственно, из которых, алтарь соберёт белый кристалл. А их, как вы понимаете, нужно семь, что бы собрать работающий оберег.

Вот и получается, что на изготовление одного белого кристалла нужно отыскать сто тридцать три миллиона четыреста шестьдесят восемь тысяч двести тридцать четыре чёрных семечки, ну а дальше, умножьте сами. Благо встречаются черныши везде и всюду. Можно накопать целую горсть, ковыряясь на грядках, обнаружить внутри пойманной рыбы, да и просто, сунув руку в карман. И никто не знает, откуда они вообще берутся. Но, есть шанс обнаружить камни и светлее. Но с ними сложнее. Камни помнят энергию своего создателя, и если он кому-то принадлежит, и просто утерян, камень будет жечь вам руку. Он бесполезен для создания оберега, его нужно разобрать. Сделать это могут только кузнецы, да и то не все, и при этом, камень распадётся не на семь, более тёмных, а на три. Ну, в лучшем случае, на четыре, что редкость. Один из кристаллов придётся отдать кузнецу, такова плата за работу. Вот теперь, эти камни ваши, как только возьмёшь их в руки.

Камни ничейные, холодные. Их можно сразу прибрать к рукам.

Можно, конечно же, украсть кристаллы, снять с убитого, но их будет ждать та же участь, что и найденные. Единственный вариант, получить кристаллы без нужды их разрушения, это подарить, или передать по наследству, то бишь, отдать добровольно.

Ну, и уж совсем агрессивный вариант, вызвать владельца на поединок, заключив договор, скреплённый Ночью. Что по своей сути, тоже является добровольной передачей.

«Я, такой-то-такой-то, вызываю на бой до смерти такого-то, или принимаю вызов от такого-то, в случае смерти называю его владельцем своего оберега. Ночь тому свидетель. Договор заключён». Приблизительно так это выглядит.

Откуда такой фетиш? Да всё просто. Кристаллы увеличивают возможности существа, обладающего тем или иным оберегом.

Начиная с оберега одной восьмой, с каждым уровнем кристалла, на два с половиной процента увеличиваются все возможности его владельца. Самые обычные, связанные с ежедневными функциями. Лучше видит, слышит, быстрее бежит, становится сильнее, и так далее. Белый оберег, увеличивает физические показатели уже на пятьдесят процентов.

Профессиональные же навыки, с каждым уровнем увеличиваются на пять процентов, а белый оберег, увеличивает умения вдвое.

Все улучшения организма и навыков, даются при создании камня, а наличие при себе оберега, добавляет ещё двадцатипроцентные усиления, начиная с камней четырёх восьмых. Сначала, дополнительный бонус получают органы чувств: слух, зрение, обоняние. Потом, усиливается ловкость, ну, или скорость, если хотите. Шесть восьмых, прибавляет силу и выносливость, далее становится крепче кожа и кости. Камни восемь восьмых, улучшают здоровье, увеличивают скорость выздоровления, делают вас менее восприимчивым к ядам. Ну, а белый оберег, и вовсе способен воскресить. Правда, как и должно быть, по классике жанра, есть нюанс. Что бы возродиться, нужно создать ещё один талисман, именуемым «Семицветье». Надо собрать в одной оправе семь кристаллов, от двух, до восьми восьмых. Или иметь ещё один белый оберег. Тогда количество возрождений не ограничено, в отличии от одноразовых Семицветий, которые при активации разрушаются, а камни теряют связь с создателем.

Замудрённый такой мирок, странненький.

Пока пил драконью кровь, свой странный сон, видел регулярно. Но с окончанием процедур, сон стал приходить не каждую ночь. Но зато, в нём проявляется всё больше деталей, а ещё, и это самое интересное, я понял, что сон движется в обратном направлении. Словно фильм, который смотришь задом наперёд.

***

– Ну, что, Самсон, как думаешь, пора выписывать пациента. – поинтересовался дракон, после того, как я рассказал о дневном происшествии.

Дело в том, что при возвращении из нужника, наткнулся я, на престраннейшую бабку. Вот и вроде обычная бабулька, что подалась с лукошком по грибы, и ничего-то в ней примечательного нет, а всё равно, веет от старушенции чем-то нехорошим. Я к ней и так и сяк, мол, нет тут грибов вовсе, всяко старался, что бы не пустить старую к чертогам Горыныча, так нет же прёт как танк. Кое-как удалось не пустить её дальше, да и то, только тогда, когда вспомнил, что испившие кровь дракона, могут управлять чужим сознанием.

Вот и начал, отговаривать бабку, да эти же слова в уме повторять.

– Уйди глупая старушка, уйди вредная бабка. Нету тут грибов, меня нету, вообще никого нету. – думал я.

И мне показалось, что на какое-то мгновение, бабка действительно меня потеряла из виду, уж больно резко у неё глазки забегали из стороны в сторону. Но потом я снова обнаружился, а бабка, решилась-таки не упираться, и уйти в направлении, откуда пришла.

Еле сдержался, чтобы не рассмеяться. Как это глупо выглядит, когда ты делаешь, не весть, что, и что-то у тебя неожиданно получается.

– И что именно тебе показалось странным? – спросил Горыныч.

– Да, всё, и в то же время, ничего. Бабка как бабка. Старая, скрюченная, рот без зубов, на бадожок опирается. Корзинка небольшая с собой, грибов чуть на донце.

– Ну так и не мудрено, не сезон по грибы ходить. – подметил Самсон.

– И это всё? – напирал дракон. – Вспоминай, что ещё в бабке не так было.

– А, вспомнил. Руки странные. Бабке, как будто лет сто, а руки молодые.

Дракон и пацан переглянулись.

– Что не так? – опешил я, ещё не поняв, что руки у бабки и впрямь были девичьи.

– Ведьма это была, мил человек. А вот зачем она приходила, вопрос отдельный. – дракон задумался.

– Ты, Тимофей, почаще людям на руки смотри. Ведьмы, особенно ночные, частенько свой облик меняют. Но руки свои, изменить не могут. Так что старуха с молодыми руками, или наоборот, верный признак того, что перед тобой ведьма. – пояснил Самсон. – А ещё, с ними помощники рядом бывают.

Я поднял брови, собираясь задать уточняющий вопрос, но не успел.

– Животные, или птицы. Кошка, например, или сова. Иногда ворон, но чаще всего крыса.

Я так и не понял, чем была так опасна ведьма, задал несколько глупых вопросов, на которые тут же получил столь же глупые ответы. Вдоволь посмеявшись над моей простотой и абсолютной неприспособленностью к этому миру, мне всё же разъяснили, в двух словах, смысл произошедшего.

На самом деле, появление ведьмы, это косвенная причина, для принятия решения. Основные перемены связаны со мной. Во мне начало проявляться действие драконьей крови. Конечно же, я не смог подавить ведьму, но моей силы хватило на то, что бы она встретила достойное сопротивление. Очень вероятно, что ведьма появилась с конкретной целью, а именно, найти вход в пещеру Горыныча, но, неожиданно для себя самого, я смог замаскировать ворота, и не поддаться её внушению. Я это сделал подсознательно, не умея управлять полученным даром. Что бы научиться владеть им, мне нужно общество людей, «подопытные кролики».

– Запомни раз и на всегда. – наставлял меня Горыныч. – Если ты вздумаешь использовать дар во вред людям, я лично доведу до конца то, что не сделало твоё появление.

– Понял тебя, Горыныч. – заверил я дракона.

– У тебя большое будущее, не просри его, в самом начале.

– Гор. – я редко обращался к дракону настоящим именем, ведь и на Горыныча он охотно отзывался. – Ты можешь мне внятно объяснить, что со мной не так? Почему ты не убил меня, и что значат, все эти ваши недомолвки?

– Пойдём, я покажу.

И мы прошли в святая святых драконьего логова, в его сокровищницу.

Здесь действительно хранились настоящие сокровища. Сундуки с серебром и золотом, драгоценные камни и украшения, рулоны ярких тканей, очевидно тоже представляющих ценность. Кучами наваленные железные доспехи, оружие, вроде мечей, ножей и копий, поставленных в оружейные пирамиды и просто валом. Посреди сокровищницы стояла каменная кафедра с массивной старинной книгой в кожаном переплёте.

Дракон раскрыл книгу, пролистав до нужного места, и клянусь, что на чистых до этого момента листах, вспыхнули непонятные мне письмена. Не зажглись, а именно вспыхнули огнём, продолжая гореть, пока дракон зачитывал содержимое.

– Здесь говориться, что однажды, в чертогах одного из драконов, появится человек, рождённый темнотой. Этот человек не будет помнить себя ни в одном из существующих миров. Он будет отмечен знаком парящей птицы. Именно этот человек отыщет путь к Знающему, вернёт разум всем заблудшим, и мир, снова будет принадлежать драконам.

– И каким боком я к этой истории?

– Ты появился в моём доме из неоткуда, не знаешь нашего мира, но и не помнишь мира своего детства. У тебя есть знак. – дракон ткнул меня в руку.

Ну да, на моём левом плече, действительно был несмываемый рисунок. Какой-то треугольник, отбрасывающий тень, очень странной, угловатой птицы.

– И ты веришь в легенды? – поинтересовался я, стараясь не выразить сарказма.

– Я верю в то, что этот мир вовсе не такой, каким он выглядит. В книге говорится, что раньше драконы жили на небесной тверди, но сколько раз я не пытался подняться к ней, так ничего и не вышло. Чем выше я поднимаюсь, тем слабее становится воздух. Там нет ничего твёрдого, в небе.

– Ну, – протянул я. – может у тебя просто не хватает сил долететь.

– Поверь, я поднимался очень высоко, туда, где небо теряет краски, и становится чёрным, как сама Ночь.

– Ну не знаю, я бы не стал так свято верить в то, что написано в старых книгах.

– Книга не лжёт. – дракон оскалился. – Здесь говорится, что раньше мир населяли только драконы. Но потом стали приходить люди и убивать нас. С тех пор, нас всегда ровно шестьдесят, и новый дракон родится только тогда, когда для него освободится место среди шестидесяти.

– Я понял, ты просто хочешь проверить, права ли книга на счёт меня?

– Книга всегда права. Я хочу убедиться, что ты именно тот, о ком в ней идёт речь.

– Хорошо, Горыныч, я постараюсь тебя не подвести, но ни чего не гарантирую. Для меня, твоя книга не приговор к исполнению, так что, не обессудь, если что . – я улыбнулся и ящер улыбнулся мне в ответ.

Мне было позволено вынести из сокровищницы всё что угодно, кроме книги.

Я сразу понял, что это предложение с подвохом, проверка на вшивость, так сказать. По этой причине полностью проигнорировал злато-серебро, хотя, там встречались очень красивые украшения, не в плане богатства, а с точки зрения их красоты и изящества. В мечах и ножах я не разбирался, и поэтому их ценность определялась для меня исключительно весом и блеском металла. Хотел было вернуться к золоту, но поймал себя на мысли, что понятия не имею, на что его можно потратить в этом мире. Но в сторону золота пошёл не зря. На полу, среди брошенных доспехов, обнаружился странный цилиндр, блестящего металла, сантиметров тридцати длиной. Ни чем не примечательный полированный цилиндр, был прост и странен одновременно. Он был очень лёгок, для своих размеров. Несмотря на всю свою внешнюю гладкость, очень удобно ложился в руку и абсолютно не скользил. Был уверен, что этому предмету, так же как и мне, не место в этом мире. И я сделал свой выбор.

Выйдя из сокровищницы, всё же спросил у дракона, ожидая какой-нибудь похвалы, что не поддался соблазну драгоценностей, а выбрал именно то, что было уготовано специально для меня.

– Так всё же, что я вынес?

– Понятия не имею. – абсолютно честно ответил Горыныч. – Я даже не знаю, как и когда, это ко мне попало.