Послание в будущее

– Якоб, у тебя сильный жар. Пожалуйста, выпей эту микстуру.

– Брось, Крюгер, микстура мне не поможет! Скоро я отправляюсь к Богу, однако, мне надо завершить одно важное дело… – отвечал сапожник, тяжело дыша, и обратился к вошедшим: – Я попросил пропустить вас, потому что мне нужны присяжные заседатели…

Ян поклонился и ответил с некоторым удивлением:

– Господин Беме, мы безмерно благодарны Богу за честь быть принятыми в вашем доме, но что вы имеете в виду? Почему вы называете нас присяжными заседателями? Мы на суде?

– Да! – ответил Якоб Беме с торжеством в голосе, – мне надо устроить судебное разбирательство прямо сейчас. У нас мало времени. Подходите и располагайтесь на этих табуретках вокруг моего верстака… А ты, сынок, подойди ко мне ближе. Не бойся меня, я лишь чудной сапожник… Как твое имя?

– Ясем.

– Ясем, хорошее имя… Садись на коврик у моих ног. Назначаю тебя председателем среди присяжных заседателей.

Ясем заметил, что у Беме были бесконечно глубокие, серо–голубые, блестящие глаза. Он молча подчинился и сел на коврик.

– Крюгер, ты тоже будешь присяжным заседателем, так что садись и ты. – сказал сапожник. – Мне более не нужен врач, ибо моя душа готовится разлучиться с телом и пуститься в захватывающее путешествие к Небесам. Мы все оттуда и находимся в ожидании возвращения. Однако Бог, водворяющий меня куда захочет, когда захочет и как захочет, не заберет меня к себе, пока я не предам преступника правосудию! Бог правит в беспредельности, а я, ничтожная искорка от Него, дерусь на все стороны с дьяволом. И теперь само сокрытое Небо повелевает мне обличить предателя.

Ясем не совсем понимал, о чем говорит философ. Недоумевали и Ян со Златоустом. Беме пристально всмотрелся в камин с незажженными дровами. Тревога отразилась на его лице, однако, он прогнал тяжелые мысли и продолжил:

– Вы, Моравские Братья, тоже боретесь с дьяволом. Вы страдаете из-за того, что в этом мире безбожнику живется лучше, чем благочестивому. Вы возлагали надежды на мир, когда Фридриха Пфальцского сделали королем Богемии. Ваш архиепископ короновал его. Тогда я был в Праге и видел, как он вступал в замок Речине у Шлама в качестве короля Богемии. Я видел, что он был встречен с большой торжественностью всеми сословиями. Но скоро началась война. Вашего короля изгнали. Император Фердинанд взял верх грубой силой, и теперь возмущение и смерть вынуждают вас искать пристанище в Польше… Куда вы и направляетесь…

Ян был поражен осведомленностью Беме и сказал:

– Вы настоящий провидец.

Беме ответил:

– Я настоящий сапожник. Но однажды Бог подвигнул меня на поиски истины. Я обратился к ученым и увидел, что они таскают друг друга за волосы, открытой враждой и насмешками оскверняют Святого Бога. Слушая их, я запутался и думал, что единственное настоящее небо – то, которое замыкается высоко над звездами светло–голубой окружностью. Оттуда Бог правит силой своего Святого Духа. Я, наверно, так и блуждал бы по сей день, если бы…

Беме остановился, указал на свой сапожный верстак и продолжил:

– Вот это инструмент башмачника. Однажды я работал как обычно, делая какой-то сапог, когда засмотрелся на мерцающее отражение того цинкового шара и вдруг почувствовал, что каким-то образом обезумел. Меня озарила вспышка, похожая на молнию, и знаете, что со мной случилось?

– Что? – воскликнул пораженный Ясем.

– В тот же миг мой дух решительно воздвигся к Господу, и Бог осветил меня Святым Духом, чтобы я мог уразуметь Его волю. Это было Чудо! Дух мой, объятый любовью, с ликованием пробился сквозь врата адовы до самого внутреннего рождения Божества, и я охватил своим зрением все мироздание. Это было даже больше, чем Чудо! Тогда я познал Бога, кто Он есть, как Он есть и какова Его воля. Теперь мне кажется, что один лишь я вижу, как седьмой ангел апокалипсиса поднял свою трубу, и Силы Небесные пришли в такое движение, что скоро каждый получит по пристрастиям. Это ввергает меня в меланхолию и печаль, да еще дьявол внушает мне лукавые мысли…

Беме с опаской посмотрел на погасший камин, дождался, пока твердость вернулась к нему, и тогда обратился к Ясему:

– Теперь ты, господин председатель, может быть, скажешь: давай же, вызывай виновника всех бед и всего зла в природе! Ведь ты хочешь найти ответы о добре и зле?!

Ясем молча кивнул.

– Но у меня нет ответов… Я могу лишь направить тебя на познание самого себя. Все самые сложные ответы о том, что представляют собой Бог, небо, ангелы и ад, а также гнев Божий и адский огонь, – все ответы записаны глубоко в твоей душе. И если ты не боишься, я объявляю судебное разбирательство открытым!

Ясем сказал:

– Я не боюсь! Кого вы будете судить?

Беме ответил:

– Скоро увидишь преступника. Но перед тем, как его вызвать, ты должен знать истину о рождении мира, которая открылась мне… Итак, слушай, сынок, рассказ о творении мироздания. Представь пустую бездну, без всякого облика, без всякой сущности, где нет ничего, что могло бы быть. Нет ни света, ни тьмы, ни воздуха, ни воды, ни зноя, ни холода, нет даже звука и трезвона; нет и того, чего я не могу перечислить, и там ты ничего не найдешь, даже если будешь искать от вечности до вечности.

Ясем спросил с удивлением:

– Возможно ли такое?

Беме ответил чарующим голосом:

– Возможно, ибо там, в послушной немоте, вне природы, покоится основание Бога Отца – безграничная cила, первоисточник всего, что только можно представить и даже то, что невозможно вообразить. Там все есть в чистом и непорочном виде. И вдруг, как будто по волшебству, в сердце Бога Отца рождается Бог Сын и от Отца и Сына исходит Святой Дух!

Златоуст не сдержался и сказал:

– Это выше нашего разумения…

Ясем чуть не плакал:

– Господин Беме, мне так сложно вас понять…

Беме еле заметно улыбнулся в ответ:

– Сынок, я бы поговорил с тобой по–иному, если бы у меня был ангельский язык, а у тебя – ангельский разум. Моя человеческая речь не может объять Бога. Но в тебе есть Дух Святой, и потому душа твоя ясно постигнет величайшую глубину. Прочувствуй, как из средоточия Божественной силы Отца извечно рождается Сын и Святой Дух, повсюду исходит от Отца и Сына, и это единый Бог в одном существе с тремя раздельными лицами. И в этом сиянии пробуждаются семь духов, и это есть восхождение Божественного рождения. Все это открылось во мне одним всплеском. Оттого я чуть не обезумел…

Замолчав на несколько мгновений, Беме обратился к Ясему:

– Господин председатель, теперь ты должен спросить, как же сотворены ангелы по образу Божию?

Ясем еле заметно кивнул.

– Так вот, знай! Все ангелы выходят из Божественного семени, имеют каждый для себя свое тело, и носят Божественную волю. Так же и человек. Помни, ангелы – братья людей, поэтому мы будем иметь вид ангелов при воскресении. О том свидетельствует сам царь наш Иисус Христос, говоря, что на земле ангелы являются в образе людей. Так вот, сынок, слушай величайшую тайну. Все, что мы видим нашими глазами – этот мир, глубина земли и сотворенное небо над землей, а также глубина, которую мы не можем измерить нашими чувствами – все это одно единое царство. А над сотворенным небом, есть еще два других царства, подобных первому, но мы их не видим. Что есть за этими тремя царствами, я даже и не смею размышлять, ибо это не подвластно моему разуму.

Златоуст не вытерпел и спросил:

– Вы говорите, что есть три царства. Одно наше и два других, которые мы не видим? Это царства ангелов?

– Да, это три ангельских царства, – ответил Беме с едва заметной улыбкой.

– Какие они, ангелы? – спросил Ясем.

Беме ответил, созерцая нечто внутри себя:

– Их я сравню с малыми детьми, которые в мае выходят гулять среди прекрасных цветочков, плетут себе веночки, а когда приходят домой, показывают их своим родителям и радуются. Родители же радуются вместе с ними. Вот что свидетельствует ангельский царь наш Иисус Христос: "Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное". И когда воинство одного царства приходит к другому, то бывает только любовный прием, весьма блаженная беседа, дружеская почтительность, любовное прогуливание, скромное и смиренное обхождение, дружеское целование и радостные хороводы. И как множество детей поют от радости сердца, так и легион ангелов на небе.

Вдруг господин Беме обратил свой взор на Яна, долго смотрел как будто сквозь него и, наконец, сказал, направляя не просто слова, но и мысль в сторону души Яна:

– Малые дети должны были бы быть учителями родителей своих, если бы родители могли понять это. Однако, к сожалению, в наши дни повреждены и малые, и старые; ибо старинная пословица гласит: как певали старые, так научились и малые. Святой Дух увещевает детей мира сего раскрыть в себе ангельскую любовь и ангельское смирение. О, мир наш, полный всеобщей дьявольской гордости и возношения одного над другим. О, мир наш, горящий в мире адским огнем презрения, оболгания, обмана, лихоимства, скупости, зависти и ненависти. О мир, где смирение твое? Где ангельская любовь твоя? Где дружелюбие твое? Когда уста говорят ныне: благослови тебя Бог – сердце мыслит: смотри, берегись!

Ян не знал, что ответить, но Беме не ждал никакого ответа. Он улыбнулся себе и продолжил: