Какое счастье быть красивой женщиной
Плюс одиннадцать
Ты говоришь, мол, она тебе мозги вынесла,
и сердце выела очень медленно ложкой чайной,
что ты бежал без пальто от неё
в плюс одиннадцать
от общей усталости и вообще от отчаяния,
и даже холода, мол, не чувствовал —
настолько всё достало и допекло…
А я это слушая, улыбаюсь немного грустно,
и смотрю сквозь тебя,
будто не человек ты – стекло.
Я знаю, женщины тоже все очень разные,
и кто-то светит, но правда совсем не греет,
печаль иных настолько вирусная, заразная,
что хочется вырваться, вылечиться, и скорее…
Но ты – мужик, без пальто замерзаешь
в плюс
одиннадцать
(А не минус десять, и не в минус пять!),
я всем видом тебе сочувствую,
а в душе над тобой смеюсь:
когда на дворе плюс пять,
я со своим иду – загорать…
Пальто накидываем —
очень нехотя! – в минус три:
тепло нам – от любви,
а она – внутри…
Я за тобой…
Я за тобой – как в неравный последний бой,
и не нужны наркомовские сто грамм:
в трезвом уме и памяти – за-то-бой,
дикой пантерой следую по пятам…
Запах знакомый мускусный в ноздри бьёт —
хочешь, да не собьёшься – иду след-в след,
спину твою прикрывая от всех невзгод,
не претендую на лавры от побед.
Я за тобой – как в неравный последний бой,
и не нужны наркомовские сто грамм:
чую без них – кто-то так же сейчас за мной —
мягко ступая, след-в-след идёт по пятам…
Говорят, этот мир никогда не бывал другим
Говорят, этот мир никогда не бывал другим:
в нём всегда разливались
моря человечьей боли —
мы всегда не умели (но очень уметь хотим)
уважать и свою, и чужую свободу воли…
***
Я тебя отпускаю: лети. По живому режь
этот узел морской на двоих одной пуповины —
пусть пульсирует липко-солёный фонтан надежд,
перепиленных заживо нами на половины.
Ты меня отпускаешь: иди. Нараспашку дверь.
Не к лицу мужику уговаривать, падать в ноги —
столько лет до тебя как-то жил, и сейчас, поверь,
как-нибудь проживу, и – счастливой тебе дороги.
Мы друг друга сейчас отпускаем —
нельзя держать
человека свободного
в клетках своих желаний…
– Как ты там?
– Умерла…
– Не могу без тебя дышать…
Друг от друга свобода
нам точно с тобой нужна ли?
***
Говорят, этот мир никогда не бывал другим,
что любовь здесь веками
сплеталась корнями с горем…
А дороги мои все ведут нихуя не в Рим,
и куда ни беги —
возвращаюсь к тебе и к морю…
Ворую тебя у безумных забот дневных
Ворую тебя у безумных забот дневных —
мой план разработан давно до секунды каждой:
одних – обойти, и сразить наповал – иных,
патроны – беречь (пригодятся ещё однажды).
А пленных – не брать:
ни к чему обязательств груз,
идти налегке – безопасней, быстрее, легче;
я только совсем не встретить тебя боюсь,
но тысячу лет готова идти навстречу.
Ворую тебя у холодных пустых ночей —
из липкого сна вырываю в реальность с хрустом,
мы только ночами свободны: и ты – ничей,
и я, словно платьице – скидываю нагрузку.
…Немного напуган, но держишься молодцом,
я всё понимаю, но всё же решиться надо:
берёшь меня в правую, дёргаешь за кольцо —
я буду твоей самой-самой ручной гранатой.
Весь мир притаился как будто во мгле ночной,
и дверь распахнулась,
замком дружелюбно склацав,
впуская тебя – я сегодня твоей, ручной
гранатой взорвусь на горячем постельном плаце.
Это кино – не про любовь совсем
Память дурная – мается и болит,
ляжет и так и этак – никак не ладно,
ты в моих снах – сто лет уже на repeat,
то уберу – потом достаю обратно.
***
Это кино – не про любовь совсем,
в рейтинге снов – наш всё равно best seller:
там мне всегда – нервные двадцать семь,
сладок финал – в нашей с тобой новелле.
Там мы ещё – криком кричим «Люблю!»,
там мы пока – слышим с тобой друг друга,
сильной рукой нежно берёшь – мою,
не выпускай – не пережить разлуку…
Это кино – снова за кадром кадр —
пересмотрю, пусть и финал известен:
вдруг в этот раз подлый судьбы удар
перенесём – мужественно и вместе…
***
Память дурная – мается и болит,
ляжет и так и этак – никак не ладно,
ты в моих снах – сто лет уже на repeat,
то уберу – потом достаю обратно.
Начитать тебе длинное голосовое…
Начитать тебе длинноеголосовое —ну и пусть егопорвёт на части —нежным голосом[как сердце ноет —не узнаешь]…Сказать: «Будь счастлив!»…Прятать новыестихи больныепод двойной замок,никому – ни слова,как тебя одного лишьвсю жизнь любила,и что в жизни следующей —буду снова.Терапевт вздохнёт и лишьразведёт руками:бьюсь, как рыба,выброшеннаяна сушу —ничего сто летне помогает:мозг поправить – можно,а вынуть душу?Та душа тебе былапредназначена,только ангелыкарты спутали…Я – твоя, ты – мойоднозначно, нопараллельными —жизнь маршрутами.Начитать тебе длинноеголосовое —ну и пусть егопо частям порежет…По секрету: ангелы,когда их двое —мой, да твой —карты жизней путаютгораздо реже…Внезапный гость
Накрашу губы. И глаза(вдруг будет трудным разговор),и в пол педаль, и – по газам,и трек любимый – на повтор…Ты извини, что без звонкалечу к тебе зачем-то в ночь —мне надо знать наверняка,нужна ли, ждёшь ли… Мне помочьсейчас не в силах телефон —как ни крути, не передастни монитор, ни микрофонвсего, что видит женский глазв мгновенья первых двух секунд:смущенье/ликованье/злость,когда внезапно – тут как тут —внезапный на пороге гость…***Столкнулись в лифте:– Ты куда?– А ты куда?– К тебе!– И я…– Я без звонка…– Да ерунда!– Люблю…– Соскучилась…– Моя…Хочу к тебе
Хочу к тебе. В плечо уткнуться носом.И лёгкие наполнить до краёв —тобой одним. Не мучиться вопросом —бессмысленным – любовь иль не любовьу нас… И через час (сегодня, завтра)что будет с нами – в общем, все равно,когда стучит в виски молитва (мантра?):«Хочу к тебе, хочу к тебе»… Давноуж нет того волшебного портала,где мы столкнулись, судьбы поломав…Я столько лет – в других тебя искала!Ты – наконец-то понял, как не прав,что не решился сделать шаг навстречу,чуть оказаться выше и сильней,чем я… Тогда казалось – время лечит,какого ж чёрта с каждым днём – больней?!.Хочу к тебе…Я – за тобой…
Я – за тобой…Голая, босая – снова.Ты мне – любойлюб, и – срывая засовы,тайной тропой,след заметая по-лисьи,я – за тобой —зверем, след взявшим, и – рысью…я – за тобой…Как без любви?Я до сих порпомню и вкус, и запахкрови своей —душу мне рвал, и плакал…Тот разговоркончился так нелепо —на ре-минорстало фальшивить небо:ливнем хлестать,молнией – прямо в сердце,и никудани убежать, ни деться.Криком кричу:больше не буду, правда,я не хочубольше любви, не надо!«Как без любви?» —плачет в ответ он тоже,бросил: «Лови!» —я и поймала…Боже…Здравствуй, моя хорошая!
«Здравствуй, моя хорошая!» —В горле внезапно ком:Слишком внезапно прошлоеВ жизнь ворвалось звонком.Сердце, что было заперто,В рёбра стучит – «Пусти!»,Ангел мой с неба – замертво,Крылья сложив – «Прости…»Всё понимаю, господи,Как нас беречь, дурных —Память – измятой простынью —Бьёт каждый раз поддых,Счастье былое – каплямиГорькими по щекам,Больно мы в прошлом падали,Но и летали там…Ты – у меня в расфокусе, в раздрае
Ты – у меня в расфокусе, в раздрае:
одно сплошное мутное пятно,
пока настроюсь, резкость выбирая —
ты в бешенстве уже, конечно, но…
Я на тебе взгляд в тысяча сто первый
раз – больше трёх секунд не задержу,
ведь знаю, быть объектом – это нервно
(сама не толерантна к шантажу —
пусть даже сексуальному, но всё же):
быть свежим мясом – так себе удел…
Шагнула в двери – прожигает кожу
твоё «Хочу!!!» в сто тысяч децибелл.
Прости, не оглянусь – боюсь, ослепну:
зрачки – как блюдца, линзами твой свет —
в глазное дно, усилив раболепно
(опасно – говорю, как краевед).
Ты – у меня в расфокусе, в раздрае
сама я: словно бабочка к огню,
лечу к тебе, пути не разбирая…
…натягивая холода броню.
А мне говорят, что ждать осталось немного
А мне говорят, что ждать осталось немного,
что скоро врачи будут ВРИО Господа Бога,
и каждому —
словно куклу из жуткой пластмассы —
лепить любимого по ТЗ из гли… биомассы.
И даже мне через лет каких-то там двадцать
слепят – тебя.
Почти.
Он так же смеяться
будет, жмурясь смешно до кончика носа,
рост-вес-количество лет —
вообще без вопросов,
и закачают воспоминаний лет так на двести:
и как мы порознь когда-то жили,
и как мы – вместе,
и уникальную биокожу – тобой отдушат…
Но будет он – биоробот всё же:
кто вложит душу?
Наташа, ну как же так?
Наташа, ну как же так? —
опять он меня спросит,
качая ногой в такт,
мыслям своим каким-то —
была же такая устойчивая
ремиссия?
Но ведь не закрыт гештальт,
и вновь на носу – осень,
казалось – какой пустяк,
но в прошлое дверь закрыта,
а мне туда нужно очень:
не пройдена миссия.
И будут меня опять
откачивать и вязать
в странной такой палате
к прутьям чужой кровати
длинными рукавами,
ремнями.
Наколют, заставят спать,
а я и во сне бежать,
лекарства напрасно тратя —
к тебе, пока жизни хватит,
качаясь под фонарями
тенями.
Неужели
Неужели когда-то я сама это выбрала —
не зря ж говорят – скажи? – про свободу воли:
знать, что ты жив,
и тихонько любить тебя издали,
пусть даже совсем не это люди зовут любовью?
Радоваться каждому твоему счастью,
никогда не стать тебе ни женой, ни невестой,
знать точно-точно, что мы друг друга – части,
и были бы целым, если б не грех инцеста.
В улыбках детских —
отраженья твоих улыбок видеть,
удивляться, какие же сильные гены,
бояться повторения всех наших ошибок,
и точно знать, что они всё повторят непременно.
Молчать надрывно: да как так, мама,
почему не спрятала земель за тридевять
нас друг от друга, чтоб мы не свиделись —
мама молчит упрямо…
Одна подруга
гладит по волосам:
поплачь, если легче,
ты знаешь, быть может он сам
тоже плакал от вашей случайной встречи —
как-то так вышло, что не уберёг
Бог…
Пять-ноль
Ты мне сегодня снился. Твои глаза —
ад дальнобоя: дальний слепящий свет,
мне бы, включив рассудок – по тормозам,
только – давлю на газ (ведь рассудка – нет).
Пулей лечу навстречу тебе: лоб в лоб —
сам напросился, мой драгоценный хам,
ни увернуться, ни разминуться чтоб,
чтоб бамперами, душами – сразу в хлам.
Драться, кусаться, плакать – твою же мать,
чёрта какого – снова в мои не-сны?
Столько училась – больше тебя не ждать,
и – за-бы-вать от осени до весны.
Думала: может, летом во мне пройдёшь —
солнце и не такую лечило боль,
пусть самым страшным шрамом срастётся ложь,
только б не всё сначала опять… Пять-ноль.
Я проиграла. Снова. Опять. Так что ж
не позволяешь просто тебя – забыть,
сваями новой жизни (как в масло – нож)
слабый рассудок как-нибудь закрепить?
И на руинах прошлого – новый дом
выстроить, занавесочки, стол, кровать?
– Да у меня такой же, но дело в том —
Там точно так же надо тебя не-ждать…
Память листает лица знакомые
Память листает лица знакомые,но не нашла – твоего,если б встречала – точно б запомнила,не потеряла б его.Я тебя вижу, чувствую… Господи,счастье – сегодня, сейчас —рядом кошачьей следует поступью:хранит родившихся «нас»…Всем, что имею, пользуйся запросто,и вся твоя навсегда —я… Мне и страшно каплю, и радостнослышать ответное «да»…Руки – ветвями, ливня просящими,тянутся к влаге твоихгуб… Это наше всё – настоящее.Мир на мгновенье притих,чтобы пролиться влагой живительной —страсти взаимной дождя…Я улыбаюсь, даже (ты видел ли?)в ночь от тебя уходя…Я – твой вокзал
Я – твой вокзал. Тупик.Поезд не едет дальше.Ты от тепла отвык —столько наелся фальши.Только в один конецэтот билет. Последний.Где-то в спине – свинец:кто-то стрелял намедни.Друг это был иль враг —мерой какой измерить?Кто я тебе – никаквычислить. Только – верить.Пьяной отравой сновдолго болели. Надоне надевать оковна долгожданных… Рядом,если им надо – бытьи исчезать с радаров,если не с нами житьвыбрали. Контрудары —не наносить: свои ж —пусть как хотят, но – живы!Я – твой вокзал. Стоишь…Нервно танцует жила.Хочешь, найду билет —втридорога – обратно?Что ты, конечно, нет:я – навсегда, понятно?Жизненный мой тупик —дальше. Причём – намного.Просто – сорвал ручник,чтоб скоротать дорогу.Ты – мой вокзал…Память моя давно Мёртвого моря горше
Память моя давно Мёртвого моря горше —
сколько бессильных слёз высушено на дне,
сердце черным-черно, только не плачет больше,
и не пьянит вино – истина не в вине.
Сколько таких, как ты, мне повстречалось?
– Мало.
Сколько таких, как я, встретил ты?
– Ни одной.
Помнишь, как нам с тобой – воздуха не хватало?
Помнишь, казалось всем – нас не разлить водой?
Мы так спешили жить – опыт, ошибок трудных
сын, к нам пришёл потом, сразу и навсегда…
Мы так хотели жить – вкусно, в запой, не нудно,
но не срослось – облом, вместо вина – вода,
вместо «люблю», «хочу» – вечное злое «надо»,
только кому, зачем надо – ответа нет.
Счастья былого свет вновь провожаем взглядом:
встретились вот. Стоим.
Просто: «Привет!» – «Привет…»
В сердце твоём расту
В сердце твоём расту —свежей на пепелищезеленью. За версту —видно, но ты не ищешьсвежих побегов стрел —может, уже не веря,что этот артобстрелчувств – не принёс потери.Только всегда веснойя прорастаю снова —скоро дурман-травойбудет замаскированнаших пожарищ вид —чёрный и неприглядный…Только былых обиддай разрядить снаряды…Я тобой не напрасно встречена
Я тобой не напрасно встречена,ты ведь знал это, ты ведь знал?!Только с гордостью не излеченнойв счастье сам себе отказал.Заливались другие – тенором,только ты один – стороной,а ведь не открывала тендерая – я верила, что ты – мой.Эти свадьбы собачьи глупые,что двоих окружали нас,никому не нужны, но спутали —сбили с толку, укрыли с глаз,как любили с тобой друг друга, нотолько с детства очередейне терпели… Теперь поруганны —наши души – угля черней.И седьмой стороной – далёкою —обхожу тебя, не держу,и в глаза твои – с поволокою —даже издали не гляжу:ни дай боже – скомпрометировать,ведь известно, нам лучше врозь;улыбаясь всем – комментировать,что не пара мы, не срослось,принимать от других неискреннеи признания, и цветы…Только ты один – богоизбранныйбыл мне нужен всегда. Лишь ты.Я тобой не напрасно встречена,ты ведь знал это, ты ведь знал?!Только с гордостью не излеченнойв счастье сам себе отказал.Четвертая женщина
А ты думал, их только три —роковых, что судьбу ломают?Я – четвертая, посмотри:настоящая, не играю!Я на край тебя приведуи поставлю спиной к обрыву,чувствуй бездну спиной… В Адуне бывал ещё? Хочешь прыгнуть?Хочешь, встану спиной сама?Доверяя, глаза закрою?Я давно бы сошла с умав одиночку, но нас ведь – двое.Мы играем в одну игру:кто кого победит, кто главный?Ты умрёшь, если я умру.Или – наоборот. Забавно.Мы сегодня, как инь и ян,плюс и минус, чей модуль равен:я – трезва, ты – привычно пьян,я – смиренна, ты – своенравен.Но – один на двоих обрыв:небо, ветер, крутые скалы,три аккорда – таких больных,да охрипших стихов оскалы…Я так тебя люблю, что просто глохну
Я так тебя люблю,
что просто глохну
и слепну,
если просто рядом ты,
а без тебя так плохо —
легче сдохнуть,
но как же мир
без этой красоты?
Отращиваю волосы, и жопу —
качаю, смех счастливый берегу…
Но мой воздушный лайнер жизни – в штопор
вошёл, и я – хочу, но не могу
исправить ничего тут, горизонта
к хвосту стремится линия, земля —
летит навстречу, даже по дисконту
гроша не стоит жизнь сейчас моя.
Но на себя штурвал тяну в надежде,
что – выровняю, вырулю, смогу,
что – выживу, и буду вновь, как прежде,
от счастья улыбаться на бегу…
Девятый круг
А я про любовь к тебене буду писать признанья:я – третья в твоей судьбе,не лишняя – запасная,спасательный круг в беде,когда твоё судно – тонет…Я сердце своё в уздедержу, и рука не дрогнет.Я ангелами стоюза левым плечом – охраной…Хотела с тобой – семью,но – поздно теперь, и – ранонам было любить тогда:мы молоды были, глупы,упрямились иногдабаранами просто тупо,ты – с этой, а я – с другим,как лихо мы порознь – можем,но как я несчастна с ним,и как ты несчастен тоже…И вновь – на девятый кругзаходим мы (Рая? Ада?):так много людей вокруг,но нам никого не надо.Травматики
Весна нам прописала поцелуй,а я к тебе сегодня без рецепта:люби меня, бери и салютуй —мы оба слишком долго ждали это.И нам решили Ангелы помочь,назначив нам нечаянную встречу,а ты – как много лет тому, точь-в-точь,а время от любви – увы! – не лечит…А у меня, как косы, по спинеструятся без тебя пустые ночи,ты столько лет так сильно нужен мне —и был, и есть, и будешь. Очень-очень!И я – твоя, и ты – не прекословь! —навеки мой: глаза твои и руки…Травматики – мы дуем на любовь,обжёгшись нелюбовью и разлукой…Встретились души взглядом
Встретились души взглядом —сил нам обоим, боги,ухнуло вниз домкратомсердце куда-то в ноги,всё, что на нём держалось:спины, характер, воля —рухнуло вниз, распалосьот нестерпимой боли.Памятью так накрыло —тяжесть невыносима,думала – разлюбила,верила – Хиросимывыключен, обезврежени не течёт реактор,враг обесточен, свержен,только упрямы факты:встретились взглядом души —и потекли упрямцы,воду травя и сушуволнами радиаций.Молоко на губах обсохло миллионы часов назад
Молоко на губах обсохломиллионы часов назад,я не слышу давно – оглохла! —если гадости говорят,но божественной силой будтообладают любовь и ты:слово доброе за минутуисцеляет от глухоты,расправляются носогубки —улыбаюсь тебе в ответ,и навстречу лечу голубкой,и воркую тебе – привет!Просто женщина. Не святая(Вряд ли святость тебе нужна) —я летаю с тобой, я таю…И подумаешь – не жена…А мы оба взрослее вдруг стали и глубже
А мы оба взрослее вдруг стали и глубже…
Пусть гусиные лапки лучатся у глаз —
мы потратили молодость в ссорах ненужных,
так давай дорожить нашим счастьем сейчас.
Не страстями постельными – нежностью жгучей
я, как прежде, полна… Не болею тобой —
объективно ты мой самый сильный и лучший
из всех тех, кто мне был предоставлен судьбой.
Никогда на тебя не хотела кредита —
без процентов-то слишком уж ценник высок,
только бартер: любовь – на любовь, и мы квиты.
Осторожно целую губами висок…
Счастье в рассрочку мы взяли когда-то
Счастье в рассрочку мы взяли когда-то —
очень хотелось быть вместе скорее,
и неминуема дата расплаты —
я этой думой тяжёлой болею:
что с нас возьмут, под какие проценты?
Деньги ли, души ли, жизни ли? Что же?
Я всё отдам – до копейки, до цента,
только – деньгами, пожалуйста! Можно?
Я украду, заработаю – разных
много путей, чтоб разжиться деньгами:
пусть не законных, преступных, опасных,
только пусть счастье останется с нами,
только пусть нежность наш дом не покинет,
только пусть близость нас в целое плавит,
только пусть больше нас не половинят —
сердце разбитое целым не станет…
Утро встречаю гимном
Утро встречаю гимном —праздную каждый часжизни с тобой, любимый,благословляю – нас.Пусть за спиною шепчут,ведьмой зовут – не верь:к любящим просто легчесчастье стучится в дверь —что не обидят, знает,и что дадут приют…Счастье лишь там бывает,где его просто ждут.Я напеваю по слогам, по нотам
Я напеваю по слогам, по нотам,
что счастье – есть, я проверяла – есть,
ведь мой любимый – самый-самый! – вот он:
живой, здоровый, любящий, и – здесь!
И после долгой тягостной разлуки —
такой же тёплый, искренний, родной…
Моё всё это – губы, плечи, руки,
глаза твои… Ты весь навеки мой.
А главное – никто из нас не держит
цепями долговыми – рядом быть,
нас тёплая, пронзительная нежность
объединяет… Как тут не любить?
Говорят – ни стыда, ни совести
Говорят – ни стыда, ни совести —эти страсти под старость лет.Не из гордости мы – из горестине даём никакой ответ:Мы полжизни седьмыми вёрстамиобходили друг друга, нонаши судьбы, как главы, свёрстаны,неразлучные мы давно.Ни заклятьями, ни молитвамине отменишь любовь-беду,мы на этой войне – убитые,и полжизни горим в аду.Социальные роли сыграны,слава Богу – поклон, финал,и в любовь, словно в омут, прыгаем…Рай был рядом всегда.Кто б знал…Инцест
Я струны рву и пальцы рву струной —
фонтаном кровь пульсирует в ладонь,
от осознания, что ты – не мой,
сама взорвусь сейчас, лишь только тронь…
Какие боги разделили нас,
столкнув сердца сначала в лобовом?
Я нежности хранившийся запас
стираю с кровью вместе рукавом.
Мне с первой встречи ясно было – мой,
и ты кричал глазами – «Как же быть?
Нельзя тебя назвать своей женой,
но просто невозможно – не любить?»
И сердце разрывается в груди —
бессмысленен дурной судьбе протест:
живу одним тобой, но – уходи.
Люблю. Но это грех большой.
Инцест.
Кино
Дали свет: The end. Пустили титры.Хлопают сиденья в кинозале.Зрители – и судьи, и арбитры,ждут чего-то – всё ли показали?Почему не вместе эти двое?Вроде есть для счастья всё, что нужно.Странные киношные герои:им любить бы – нет, зачем-то дружбойприкрывают чувства, как газетой,будто бы любить взаимно – стыдно,вроде и не наше дело это,но – обидно, чёрт возьми, обидно!Семьи у обоих – ну так что же:c’est La Vie, как говорят французы,друг от друга отрываясь с кожей,есть ли смысл в семье быть тяжким грузом?А герои бьются на осколки,на куски, и рвутся на запчасти —не подозревали, что настолькодорого сегодня стоит счастье.Зрители сочувствуют героям —плачут над картинкой в кинозале.Ряд для поцелуев. Эти двоевыдыхают дружно: «Не узнали…»Нам даже и не нужно говорить
Нам даже и не нужно говорить:
что толку в тех словах,
нас прочно держит —
как пуповина – шёлковая нить
родства, любви, отчаянья, надежды.
Я сотни раз тебе шептала «Нет»,
а ты в ответ с улыбкою лукавой
твердил, что «Нет» – неправильный ответ…
Мы оба были правы и не правы.
И каждый понемногу подливал
немного лжи, и знаешь, к сожаленью
нас этот яд разит не наповал,
но всё же нет надежды на спасенье.
Мы перешли контрольную черту
и слишком много выпили отравы:
люблю я не того, а ты – не ту —
друг друга любим мы, и в этом правы.
Счастлива – когда в твоих объятьях
Счастлива – когда в твоих объятьях,два дыханья – не в противофазе,мне уже адреналина хватит —соскочила [больно и не сразу].И теперь другая дурь по венамснизу вверх летит по серпантину —скрученных пружиной сжатой – нервов,заливая баки эндорфином.Это кольца рук твоих упрямых —стропами страховочными будто —держат над землёй меня, как мамадаже не умела почему-то.Ты меня теплом своим укутал —я теперь тепличная немного,и смакую каждую минуту…[Эндорфины. Не судите строго]…Тот самый
У каждого есть навернов душе уголок такой,живут где последний, первый,тот самый ещё, другой,о ком никому не скажешь,о ком и себе самойбоишься признаться даже…Под кодовым словом «Мой!»Живёт он под сердцем где-то,любовью твоей храним,встречаешь ты с ним рассветы,глаза закрываешь – с ним,и так ли уж важно, кто тамс тобой коротает век,ведь в сердце навечно – вот он! —особенный человек…
