Источник силы

– Учитель, уснул?

– Нет, думаю. Не скучно. Разные маршруты, разные люди. Всё веселее, чем на одном месте сидеть. Ты, наверное, уже наизусть лекции Виктора выучил.

Охранник не ответил. Помолчали.

– Думаешь, я сижу и ерундой занимаюсь? – приподнялся с кресел-мешков Фёдор. – Я, если хочешь, первый Джона нашего заприметил. Не понял, для чего он там шныряет. Но я ж его, падлу, своим считал. Плавает человек и плавает.

– Джона?

Игорь тоже сел.

– Да водолаза, которого Лёва с Ильёй тащили. Он тоже учитель. Вот кто за учителем плохое что подумает? Дети его любят. У меня племяш по англицки шпарит как на родном. А ума у этого Джона с горошину. Вот зачем руки в дырки совать, Гальки мало?

Фёдор засмеялся, ожидая того же от Игоря, но учитель не отреагировал.

– Щас покажу. Витька, выведи, как Джон руки в защиту пихал!

Прозрачная стена платформы вновь превратилась в экран с заставкой производителя «Новый взгляд» и операционной системой «Родные окна». Игорь вспомнил шутку: «Родные окна закрыли дверь на запад». Поговаривали, что ядро осталось тоже, только налепили своих заплаток.

Логотип «Квадрат со встроенным треугольником» сменило размытое изображение моря, которое тут же разбилось на тысячи пикселей. Фёдор выругался и принялся забрасывать командами робота, потом соскочил, подбежал к своему столу. Охранник возился с техникой, а Игорь думал о том, как далеко шагнула страна. Взять хотя бы те же магнетобусы.

– Краснов затёр, – выдавил Фёдор и нырнул в ящик за беленькой. – Будешь?

– Нет. Что ты там про защиту сказал?

– Смешной человек наш Семён Васильевич, что там прятать. Любой может посмотреть на машины. Витя, покажи в реальном времени.

На экране появились тонкие сферы, похожие на кружевные купола, сплетённые из множества сот. Игорь вгляделся и отпрянул. На толстенных опорах исчезли винты:

– Джон сломал машину? Лопасти исчезли.

– Ты чё с деревни? Или работающий вентилятор никогда не видел? Шторм нам с тобой помеха, а им, – Фёдор топнул по полу, – благодатное время. Видишь, как крутит.

Игорь кивнул. От усталости он не сразу сообразил.

– Так зачем Джон руки в сферу засунул? Отрубит же кисть.

– Чёрт его знает, американца этого. Больной, наверное. Он к нам, что ломанулся. Говорит, жизни нет. Семью нормальную хочет, деток. А мы чё? А мы не жадные. Баб много, да, Игорёк?

Учитель кивнул:

– И земли много. Я, когда на магнетобусе несусь, всегда поражаюсь простору. От него на душе так хорошо делается.

– Мне и нестись никуда не надо. Вон он простор, куда ни глянь. А руку не отрубит. Говорят же тебе, защита стоит. Раньше, что, – опять нырнул Фёдор в стол. Голос его стал тихим, – американцы эти впереди нас бежали. А сейчас что? Нашёл. Знал, здесь где-то лежит.

Фёдор выпрямился на стуле и показал Игорю свёрток из фольги:

– Вот оно, родимое.

Охранник развернул серебристую обёртку, и по смотровой площадке пополз запах чеснока. На фольге лоснился кусок солёного сала. Фёдор вновь пропал в столе и вернулся с чёрным бруском:

– Бородинский. Тащи сюда мешок. Сейчас ещё по маленькой под такой-то бутербродик не грех. Так, о чём это я. Одними технологиями сыт не будешь. Хоть америкосы и…

– Ты не прав, – перебил охранника захмелевший Игорь. – У нас своих технологий море. Возьмём тот же магнетобус. Думаешь, его вчера придумали? Нет. Сто лет назад. Маглев летал по короткой трассе. Денег у страны не было, а сейчас посмотри, почти все железки на них заменили. А почему? Народный проект. Я лично на магнетобус половину стипендии отдавал. Вот представь себе. Скинулись и построили. Могут так американцы?

Фёдор отрицательно покачал головой, поднял стаканчик и произнёс:

– За это и выпьем.