Источник силы

Глава 4

В городе ветер был тише, но такой же нахальный. «Как здесь живут?» – снова поёжился Игорь, покинув салон автомобиля. Быстро заскочил на крыльцо двухэтажного здания и крутился, стараясь спрятаться от потоков холодного воздуха. Весь город был невысоким, лишь на горизонте маячили три многоэтажных великана. «Сейсмически опасная зона, – проговорил про себя учитель, вспоминая одну из многочисленных лекций. – А сами небоскребы строят». Поначалу он даже боялся заходить на экскурсионную площадку. Воображение рисовало как прозрачный куб трескается, осыпаясь осколками в море, но глядя на учеников, пересилил свой страх. Память тщательно скрывала от Игоря описание опасностей, позволяя работать на разных объектах. Вредно постоянно думать о том, что величественные фонтаны с кипятком, прыгающие к небу перед смотровой площадкой на Мутновской ГЭС, могут обварить за секунды.

Фёдор задержался в автомобиле, обсуждая что-то с водителем. Игорь хотел было зайти в здание сам, но не решался. Чутьё призывало не торопиться, но ветер таки поборол интуицию. Игорь не выдержал, рванул на себя тяжёлые деревянные двери, каких уже не встретишь даже в Сибири, не говоря уже о центре страны. Дерево – ценный ресурс, лёгкие планеты, о которых наконец-то не только говорили, но и спасали. В ходу давно уже переработанный пластик. Бесконечный процесс перерождения старого в новое.

В небольшом холле было тепло и тихо, только настырный ветер время от времени бился в закрытые окна. Игорь расстегнул куртку и вдохнул полной грудью. Пахло травяным чаем. Запах смородиновых листочков и душистой малины напомнил о прошедшем лете. Игорь покрутил головой в поисках источника. Небогатое убранство: металлические стулья для посетителей, сканирующая рамка, делившая помещение пополам, и стойка с дежурным администратором-роботом, на груди которого светилась табличка Георгий Берингов. Игорю вспомнилось старое кино, в котором один герой искал другого и спрашивал у старушки: «Он же Жора, он же Гоша, он же Юра». «Так кто же ты, Георгий Берингов», – подумал Игорь и уставился на робота. Говорили, что у этой серии нет ног, только голова и половина туловища на штативе. Игорю захотелось опереться на столешницу стойки, подтянуться на руках и заглянуть внутрь, подтвердить или опровергнуть сплетни. Он не решился, сел с краю на железный стул и стал ждать Фёдора.

Робот бегло окинул взглядом вошедшего и уткнулся в монитор наблюдения.

Минуты через три появился Фёдор и с порога крикнул:

– Герыч, ты, как всегда, на посту.

– Где же мне ещё быть? – поинтересовался робот.

Пиксельное лицо его осталось недвижимым. Игорь подумал, что данной линейке не полагались эмоции. Настройки на ровный официальный стиль, без скачков от радости до негодования.

– Ну не знаю. На толчок сбегать, чайку заварить, на рыбалку.

Робот фыркнул и оскалился усмешкой. Игорь оторопел.

– Пошли, нам на второй, – направился к рамке Фёдор.

– Стопе! – закричал робот. – Ксиву на стол, мордой в пол!

Рука робота удлинилась и дёрнула Фёдора за плечо.

– Ты чего, я же свой, – насупился Фёдор и полез во внутренний карман куртки.

– Ха-ха-ха, – оскалился пикселями робот. – Проходи!

Игорь поспешно полез за документами и развернул паспорт.

– Проходите, Игорь Петрович, вы давно идентифицированы. Ваша нерешительность заставила меня искать особенный протокол коммуникации. Второй этаж, двадцать пятый кабинет.

Игорь и Фёдор молча пересекли рамку металлоискателя, дошли до лестницы и только там последний зашептал: «Видал? Мои настройки». Игорь кивнул и хотел было спросить про нижнюю половину робота, но Фёдор уже толкнул дверь в кабинет.

– А я вас заждался. Небось на вписке торчали, – встретил их Краснов с таким же, как у робота Виктора выражением лица. Вроде и тянет губы, скалится, но без души.

Не полагалось безопаснику быть свойским, радушным. Требовалось быть брутально-отстраненным, что ему в сорок с хвостиком хорошо удавалось. Легкая небритость, которая нравится женщинам, едва девочки почувствуют себя таковыми, стильная стрижка под терминатора, черная водолазка под темным классическим пиджаком и стальная перьевая ручка выдавали в Краснове приверженца старой закалки, поклонника суровых блюстителей закона и кожаных плащей.

– Игорь Петрович Казанцев?

– Да, – ответил Игорь.

Ему стало не по себе. Учитель вновь почувствовал себя мальчишкой, вызванным к директору школы. Единственный раз навсегда засел в памяти ночным кошмаром и стойким отвращением к несправедливости. Одноклассники разбили в школьном коридоре цветочный горшок, перекидываясь рюкзаком Игоря. На камере, служившей неопровержимым доказательством, было видно, как школьная сумка летит и приземляется аккурат на высокую пальму, переросшую квартиру директрисы. «Я поняла бы, если они, но ты!», – возмущалась она, а Игорь молча стоял и слушал, не зная, что ответить.

Краснов указал на диванчик, куда уже плюхнулся Фёдор, зачитал остальные данные, предупредил о видеосъёмке, взял разрешение на полиграф и, неожиданно между нудными вопросами, предложил чаю.

Игорь согласился. Зябко было и внутри, там, где, он полагал у человека есть чувственный центр, и снаружи, где хозяйничал Краснов. Безопасник достал из старого шкафа три миниатюрные кружки с блюдцами, налил заварки из чайника тонкого фарфора, жеманно придерживая хрупкую крышечку, и плеснул кипятку из магнотерма. Игорь не сразу заметил ноу-хау, распиаренное по всем каналам. Термопот моментального нагрева с экраном дополненной реальности. Настраивай на свой вкус и любуйся бурлящей лавой, подкрашенной в любимые цвета. Когда термопот остывал, бурлящий поток замедлялся и менял тёплые оттенки на холодные.

– Успокаивает, – поймал Краснов взгляд Игоря.

По кабинету поплыл тот же запах, что встретил Игоря в холле. Чайная пара взлетела и понеслась в сторону Игоря. Он хотел отклониться, но посудина зависла, ожидая, когда учитель возьмет ее в руки.

– Водолазов видел? – продолжил Краснов, словно не замечая удивление Игоря.

Федя давился с трудом сдерживаемым смехом, и все-таки разразился хохотом:

– Круто, да? Я когда первый раз увидел, на пол упал. Секрет хочешь?

Игорь кивнул.

– Федя, – одернул охранника Краснов, – плакат видел? – указал он на стену, откуда на присутствующих смотрела дама в кожаной куртке и красным платком на голове. Она приложила указательный палец к губам, и учитель явственно услышал: «Тссс!»

Кабинет безопасника был напичкан технологичными приколами, не вязавшимися с внешним видом Краснова, что еще больше вводило Игоря в ступор.

– Так что с водолазами? – продолжил Краснов. – Видел?

– Да. Надеюсь, с ним всё хорошо. Пришёл в себя?

– Почём знаешь, что живой или что ему плохо было? – напрягся Краснов.

– Так, кожные покровы…, – повторил Игорь слова Сергея и оглядел присутствующих с мыслями: «Видели?»

– Знаком вам этот гражданин? – Краснов нахмурился и показал фото.

– Это ж Галькин, – вклинился в разговор Фёдор.

– Ты-то молчи, – одёрнул его Краснов. – Не мешай человечка допрашивать.

– Нет, – ответил Игорь.

Последние слова ему не понравились. Игорь уставился на плескавший лавой магнотерм. Только сейчас он заметил, как в кипящем потоке тонули маленькие динозавры. Игорь представил себя на их месте. Ни в чём не виноватые доисторические твари, стали жертвой обстоятельств, как и он сейчас.

– Как же так? Покровы видел, а товарища, который нам не товарищ, не признал.

Краснов встал с места. Фёдор тоже вскочил и перегородил выход:

– Колись, Игорёк, я за тебя здесь божился.

Пришлось признаться.

– Запись с камер магнетобуса, – скомандовал Краснов, глядя в потолок.

Игорь посмотрел туда же, надеясь увидеть экран.

– Время разговора? – продолжил Краснов.

Игорь покраснел. Память опустела. Весь день слился в бесконечную череду слов.

– По водолазам ищи, – подсказал Фёдор и сел на подлокотник диванчика.

– Есть, – кивнул Краснов. – Свободен, но из страны не уезжай. И это, организуй мне доставку вашего умника. Завтра с утреца. Нет, у вас же ещё ночь. Давай к обеду.

– У нас уроки, – осмелел Игорь.

– Прогуляете. В первый раз, что ли?

Для Игоря было в первый. Да и для Сергея тоже. Предстоит разговор с родителями и директором.

– Чего сник? Все оплатят. Повестки уже на рабочем столе компьютера родаков и директора, – зевнул Краснов и потянулся. – Ладно, я домой. Время к часу подходит. Это у вас приятный вечер. У нас глубокая ночь. Если поторопитесь, на последнюю магнитку успеете.

Фёдор кивнул Краснову и, наклонив голову в сторону выхода, пригласил Игоря следовать за ним.

– Пока, Геракл, – помахал Фёдор роботу.

– И ты не сдохни, дрыщ, – огрызнулся Георгий Берингов.

Уже на улице Игорь не удержался и спросил у Фёдора про штатив вместо ног у роботов-администраторов. Охранник насупил лоб, прищурился и выдвинул вперёд нижнюю губу. Затем резко повернулся и свистнул, проезжающему мимо такси.

Глава 5

Сев машину, Игорь постеснялся повторить вопрос про штатив. Смотрел в тёмное окно и думал о том, как завтра будет объясняться с директором, а то и родителями Сергея, тем достаточно спуститься на этаж и можно атаковать учителя бесконечными вопросами, на которые у Игоря не было ответов. Стыдно признаваться в том, что присвоил наблюдательность мальчишки себе.

Следующие экскурсии на «ЭнергоБеренг» могут временно отменить. Изменят маршрут на Баренцево или ещё куда. Не хотелось новшеств. Привык кататься сюда: к смешному Виктору и знакомому Фёдору. Какой там робот известно, но охранник может оказаться той ещё задницей. Свалит на Игоря всю бумажную волокиту. «А может оно и к лучшему. Новизна тонизирует» – думал учитель, то и дело поглядывая на Фёдора.

Такси затормозило у горящей огнями площадки. Фёдор опять задержался. Всю дорогу трепался с водителем о городских делах и до сих пор не мог наговориться. Игорь пытался вникнуть в суть, но быстро потерял нить, поэтому с удовольствием вылез из салона на свежий воздух. Уже не прятался от ветра: то ли он стал слабее, то ли привычка набирала силу.

Игорь слушал шум моря, перемешанный с музыкой и пьяными голосами, впитывал порами чужое веселье. Захотелось снять напряжение. Давно они с Татьяной никуда не выбирались. «Блин!» – закрыл Игорь лицо рукой. Как же он мог забыть позвонить любимой? Не предупредил, что задержится. Она видела, где Игорь, но так и не спросила, что он там делает.

Создать виртуальную семью в приложении «Я не волнуюсь» его идея. Хотел показать, что ничего не скрывает, чист перед невестой, но сам сгорал от страха застать её не в том месте, даже с подругами. Не хотелось мучить любимую ревностью, но и отказаться от взаимной слежки Игорь не мог.

Он проверил смартфон: ни звонка, ни сообщений. Что, если вечером на картах смотровая площадка не школьный полигон, а кабак? Он залез в приложение и проверил. Нет. Одна и та же аббревиатура. Значит, думает, что на работе. Это хорошо, это правильно.

Хлопнули двери автомобиля. Фёдор помахал вслед водителю и посмотрел на Игоря:

– Это мой брат. Только так и общаемся. Катает меня, а я его новостями развлекаю. Пойдём отоврёмся.

– Пойдём, – кивнул Игорь.

К шуму моря добавился звук торможения магнетобуса. Голоса и музыка стали громче. Состав предупредительно загудел и полетел в сторону города. Тишина. Даже море замерло.

– Мать моя женщина, – выругался Фёдор, глядя в смартфон. – Этот последний.

– Как? – опешил Игорь.

– Если надвигается шторм, гостей увозят раньше. Я с этим Красновым даже прогноз не посмотрел. Да и нужен он мне? Я в это время или здесь, или в люле.

Игорь не понял, в чём не нуждался Фёдор: в Краснове или прогнозе. Ясно было одно. Они застряли на платформе ночью в шторм.

– Позвони брату, пусть вернётся.

– Нет, опасно это. С минуту на минуты громыхнёт. Побежали внутрь, утром укатишь.

Фёдор ловко запрыгнул на путь магнетобуса, ехидно посмеиваясь над вознёй Игоря. «Пережду непогоду и домой», – думал Игорь, сожалея о неосмотрительности охранника.

Двери смотровой площадки оказались закрытыми. Фёдор пожал плечами и забарабанил по стеклу, но робот, занимающийся уборкой, не обратил на стук никакого внимания.

– Якорь в пузо, – выругался охранник. – Всё, приплыли. Хрен он нас пустит. До восьми утра объект закрыт для посетителей, а там наши школьники подкатят. Я обычно с ними приезжаю. Давай пешком, в такую погоду зверь на море не пойдёт, волны забоится, а мы глубже в сопки уйдём, часа за два обернёмся.

– Зверь? – Игорь истерично рассмеялся, но поймав недовольный взгляд охранника, замолчал, сел на платформу, спустив ноги.

Что-то ироничное и вместе с тем ужасное было в сложившейся ситуации: защищённый от непогоды робот и лишённые крова люди. Выдержат ли они шторм? Доживут ли до утра? С одной стороны, море, с другой? Кто здесь водится? Явно не белочки.

Время замедлилось, растянулось, растеклось по прозрачному основанию площадки, отделив Игоря от безоблачного дня, от проклятых водолазов. Учитель поднял глаза к небу, где сияли высокие звёзды. Скоро их затянет тучами, скроет.

Внезапно налетел ветер и чуть не опрокинул Игоря вниз, туда, где билось холодное море. Небо почернело, брызнуло колючими струями. Игорь сжался в комок, впился руками в холодное ограждение платформы. Вновь вспомнил о Татьяне, которой так и не успел позвонить.

Всё казалось нереальным, невозможным сейчас, в середине двадцать первого века. Человек всегда беззащитен перед природой. И неважно лежит в твоей руке последний смартфон или каменный топор, ты пылинка, пешка в игре богов: воды и ветра.

«Если доползти до путей магнитки и лечь, то можно переждать!» – закричал Фёдор, но Игорь не услышал. Смотрел на охранника, боясь пошевелиться.

Волна ударилась о скалы, окатив учителя холодной водой, и опять упала в море набираться мощи. Обрывки слов коснулись лица Игоря, следом принесло сбитого волной Фёдора. Ограждение застонало, заухало, готовое сорваться вниз. Фёдор снова выругался, поднялся и, преодолевая очередной порыв ветра, шатаясь, пошёл к закрытым дверям.

Игорь представил, как падает в море, влекомый вниз стальными прутьями ограждения, как быстрые лопасти касаются замёрзшего тела. «Кровь-кишки», – забились в голове слова Мезенцева. Опять встал перед глазами водолаз с объеденным рыбами лицом. «От меня и этого не останется», – подумал учитель. Он уже не чувствовал побелевших от напряжения пальцев и холода воды, только ветер все еще мучал Игоря пытаясь столкнуть вниз, вытряхнуть душу. «Кто в состоянии побороть эту силу? Кто может меня защитить? —закричал он, но слова унесло вниз, слизнуло очередной волной. – Бог!» Учитель попытался вспомнить молитвы. Двадцать пять лет назад модно было крестить. Сейчас поутихло. Колесо образования, завязшее в религиозной тине, вновь покатилось в сторону науки.

Мать долго таскала Игорь в церковь, где он смотрел на золочённые рамы, суровых прихожан, сплочённых непонятной детскому разуму идеей, и чувствовал пропасть, такую же, как сейчас. «Что они бормотали? Спаси и сохрани! Но для чего? Для чего Ему, играющему людьми, сохранять его бесполезного во всех отношениях? Нет, не так, – мысли крутились, словно оливки в шейкере робота. – Взболтать, но не смешивать. Спаси и сохрани! Потому, потому что я хочу жить!» Игорю захотелось перекреститься, но оторвать пальцы от железных прутьев означало одно – смерть. «Ветер, ветер! Ты могуч! Пощади меня, Господи» – произнёс Игорь, не размыкая губ, и почувствовал, как кто-то дёрнул его за куртку.

– Вставай, поднимайся. Открыл, гадёныш, – кричал в ухо охранник и пытался поставить Игоря на ноги.

– Открыл, – Игорь смотрел на охранника и кивал.

– Пойдем! – кричал Федор, отворачиваясь от ветра и волн.

Учитель отпустил ограждение и вцепился в рукав куртки охранника, чуть, не сбросив последнего вниз. Федор инстинктивно отпрянул, упал на площадку и потащил за собой Игоря в сторону ожидавшего на границе света и тьмы улыбающегося робота.

– Открыл, – повторял Игорь, чувствуя, как слёзы смешиваются с морской водой.

Обволакивающее тепло и свет, такой яркий, что невозможно смотреть, лился отовсюду разом, причиняя невыносимую боль. Учитель слышал, как сомкнулись за ними двери, как охранник чихвостил робота, катающегося вокруг них и шуршащего тряпкой, как бьются о стены волны, потерявшие жертвенного агнеца, и не мог поверить в своё маленькое чудо.

– Да отцепись, учитель. Дай куртку снять, да и сам разденься. Заболеешь, Краснов с меня голову снимет. Пиво будешь?

– Нет, – помотал головой Игорь, вздрагивающий от разбирающего изнутри смеха.

Внутри было так тихо, что не верилось в шторм. Только брызги вновь и вновь напоминали о бушующей непогоде. Федя полностью разделся, скинув промокшую одежду на пол, остановил робота и, открыв нижний бочонок, достал оттуда два полосатых фартука. В один завернулся сам, а другой протянул дрожавшему от пережитого напряжения Игорю.

Виктор покатил дальше скидывать в чёрные мешки пустые пивные банки и вытирать залитые весельем столики.

– Учитель, отомри! Перекусить надо бы.

Игорь кивнул и принялся стягивать с себя мокрую одежду, следуя примеру охранника.

– Чаю бы.

– Организуем. Ты раздевайся, раздевайся. Витя, чай!

Робот покатил к кулёру и привёз охраннику большую дышавшую паром кружку.

– Это ему, – указал Федя на учителя. – Мне бы бутеры и беленькой.

Робот растянул пиксельную улыбку, вручил полураздетому Игорю кружку и покатил убирать со столов.

– Эх, железяка, что с неё взять, – махнул рукой охранник. – Если в маковку не вложил, то команду не выполнит. Всё самому.

Игорь сжал ладонями кружку, чувствуя, как обжигает руки через толстостенную керамическую стенку, сел на ближайший мешок и затих.

Робот поднял с пола мокрые вещи и раскидал на вешалках для верхней одежды.

– Видел, – хитро улыбнулся Федя. – Сам научил. Дрессирую помаленьку, добавляю в код команд.

– А главную не заложил, – тихо произнёс Игорь.

– Это какую? – уставился на учителя Федя?

– Спасение человека.

Охранник замолчал, а затем продолжил:

– Витя – лектор-официант. Не положено ему в воду сигать и массаж сердца делать. Нет в нём «спасите-помогите». Лапки у него и алгоритм, – принялся защищать робота Федя. – Ну, в чём-то ты прав, не было раньше нужды. Кто здесь ночью шнырять будет? Днём двери постоянно открыты, воздушная завеса справляется. Доложу начальству об инциденте, глядишь, через год выкатят обновление. Знаешь, как я его открыть заставил?

Игорь помотал головой.

– Поём мы с ним: утром и вечером. А для этого рядом должны быть, сидеть близко-близко, и руки на плечи друг другу сложить, чтобы никто не слышал, только мы. Я с детства петь люблю, но стесняюсь. Он слушает да подпевает. И знаешь, я запел. Он услышал, представляешь! Через стекло, через рёв ветра услышал и подъехал ближе, а так как он выйти за периметр не может, то пришлось впустить меня.

Охранник смахнул набежавшую слезу, расправил плечи и потер руки:

– Не боись, Игорёк, не пропадём.

Он заглянул в ящики рабочего стола и водрузил на него пакетик, наполненный полосками вяленой рыбки. Выудил из стола ещё одну кружку и чекушку.

– Давай! Давай за второе рождение. По граммульке для сугреву. У меня дед так говорил.

Игорь согласился. Согреться не помешает. Именно внутри, там, где всё ещё сидел животный страх. Закусывая рыбкой, Игорь смотрел на бушующий шторм. Сейчас он был победителем, не жертвой, а хищником. Учитель не только выжил, он выиграл в схвате, а теперь поглощает детей моря. Как там у классиков? Взять у природы – наша задача. Нет. Правильнее, кто кого, и в этот раз Нептун обломался.

Глава 6

Фёдор, разомлевший в тепле, попросил робота вновь запустить музыку. Долго перебирал песни, но Игорь не слышал ни рёва металла, ни любовных страданий попсы, ни залихватские крики техно-фолка. Казалось, учитель существовал одновременно в нескольких реальностях: всё ещё сидел на краю платформы, обнимал Татьяну, подыскивая оправдания, и лежал здесь в нескольких метрах над уровнем бушующего моря, словно в колыбели. Сорви сейчас штормом платформу, унеси её открытое море, Игорь смиренно принял бы свою участь – нестись по волнам в технологичном ковчеге. Учитель взял в руки телефон и посмотрел на экран. Значок G8 исчез, сменившись на непонятную букву «Е». Игорь попытался позвонить, но связи не было, гудки исчезли, оставив место тишине. «Что, если остались лишь мы?» – подумал он, и от этой мысли сделалось зябко.

– Учитель, ты что молчишь? Уснул? А мне не спиться. Петь хочется, – заговорил Фёдор, остановив свой выбор на русской народной песне в современной обработке.

– Нет, не сплю. Песни слушаю, – солгал Игорь.

Он всё ещё чувствовал вибрации ветра. Словно слабослышащий, поглощал мир колебаниями стеклянного ящика.

– Не знаешь, что со связью? Наверное, телефон залило, букву какую-то показывает и гудков нет.

– Антенну опять сбило. Как говорит наш монтажник, юстировка полетела. Мотыляет тарелку ветром, вот связи и нет. Утром полезет, сделает.

– Почему сразу не сделает, это же вам каждый шторм без связи сидеть.

– Мы привыкшие, – отмахнулся Фёдор. – Вот ты вроде учитель, а глупый. Если монтажник сразу хорошо сделает, то с работы его попросят. Придётся переучиваться, а это тот ещё гемор. Надо не только о своей шкуре думать, но и о людях. Мы это профилактикой зависимости называем, – засмеялся он. – Дети книги читать начинают, супруги знакомятся.

Игорь закивал, но внутренне не понимал охранника, считая его слова дикостью.

– Я всё хотел тебя спросить, – продолжил Фёдор. – Не скучно по одним и тем же маршрутам кататься да талдычить как попугай?

Игорь опешил. Он уж точно не считал свою жизнь скучной. Взять хотя бы тех же детей. Они всегда разные. Вроде выучил все ужимки, но удивят, обязательно удивят, как Сергей сегодня.