Танец змей

– А я считаю, что она нам поможет, – сказал я, а затем нахмурился. – Более того, чем дольше я об этом думаю, тем больше в этом уверяюсь.

Робкий стук в дверь прервал мои дальнейшие размышления вслух, и в комнату вошла Джоан с большим подносом. На нем были хлеб, сыр, графин с кларетом, две миски с горячим мясным рагу и небольшая горка ее знаменитых сконов с изюмом. Я чуть не заскулил, вспомнив, какие восхитительные ужины и завтраки она готовит.

Джоан принялась неторопливо расставлять блюда по столу и разливать кларет, очевидно надеясь услышать что-то, о чем можно было бы посплетничать. Ее настороженный взгляд напомнил мне о том, что новости из ее уст разлетались по стране с невероятной скоростью – порой быстрее, чем телеграммы.

– Джоан, – начал я как бы невзначай, – что там нынче говорят о леди Гласс?

Она озадаченно посмотрела на меня:

– Вы про свою домовладелицу-пьянчугу, сэр?

– Именно.

– О, ничего особенного, – ответила она с заметно раздраженным видом. – Она уже давненько никого не нагревала на деньги – о ней обычно подобные слухи гуляют. Хотя недавно она выкинула парочку жильцов из дома на Джордж-стрит. С виду были весьма приличные люди, но оказалось, что они ей задолжали за четырнадцать месяцев. Ух, и шум она подняла – задействовала все свои деловые связи.

– Это говорит лишь о том, что она пребывает в добром здравии, – сказал я.

– Думаю, да, сэр. Я слышала, что ее заказы у виноторговца меньше не становятся.

– А слышала ли ты что-нибудь, – я прикусил губу, уже зная, какую реакцию вызовет мой вопрос, – о ее внучке?

На лице Джоан возникла игривая улыбочка.

– Джоан, я не о том…

– Я все понимаю, сэр. Вы давно ведете одинокую жизнь, а мужчины к этому не приспособлены. Последнее, что я слышала, – она все еще за границей, но никто не знает, где именно, – даже слуги. Тут прошел слух, будто она уехала, чтобы избавиться от… – она перешла на шепот, – неприятностей, если вы понимаете, о чем я.

– И ты в это веришь? – спросил я с внезапной воинственностью в голосе, отчего улыбка Джоан стала только шире.

– Предполагай худшее – не ошибешься, как говорила моя бабка. – Она бросила на меня по-матерински теплый взгляд и подмигнула. – Я бы на вашем месте держалась подальше от этой особы, господин. Девиц вокруг пруд пруди.

– Я не…

Но Джоан уже вышла из комнаты. К счастью, Макгрей не обратил на нас особого внимания; он был занят едой и старыми книгами, искал места на карте и делал карандашные пометки.

– Утром нанесу визит леди Энн, – решил я.

– Только не засиживайся там. У нас очень мало времени, и нужно разобраться во всех тех сведениях, которые у нас уже есть. – Он поднял взгляд. – Ты же ведь написал напыщенный отчет о Ланкаширском деле, да?

– Напы?.. Да, написал. Он где-то в документах у нас в кабинете.

– Отлично, завтра загляну в него, пока ты навещаешь эту мумию сушеную.

Мы ели в тишине, на пару смакуя кларет и горячую сытную еду. Даже не говоря об этом вслух, оба мы понимали, что нам предстоит погрузиться в очень мутные воды. Ужин дома, подле очага, в сравнительно спокойной обстановке – возможно, такого с нами попросту больше не случится.

– Тебе как-нибудь с этим помочь? – доев, спросил я и указал на внушительную гору старинных трактатов.

– Неа, я больше времени потрачу, если начну объяснять тебе, где что лежит.

– А ты не собираешься?..

– Ты же знаешь, что я не сплю, – оборвал он меня. – А сейчас еще меньше хочется.

Я кивнул и, выйдя из комнаты, обнаружил, что Джоан уже подготовила для меня одну из гостевых комнат. Благо я все еще был в пижаме, так что мне оставалось лишь снять домашний жакет и нырнуть в постель.

Несмотря на изнеможение, мне снились странные, хотя и ожидаемые сны.

Бурлящие котлы, каркающие вороны… и зеленые огни.

ДНЕВНИК – 1827

Доктор Спангенберг послал меня в Дрибург, на воды, где я пил Сельтерскую, принимал ванны с ней и орошал ею Глаза: зрение мое вернулось. Недуг мой так и не отступил, но проявления его со временем ослабли…

5

На следующий день температура упала, отчего по всему городу вчерашняя слякоть превратилась в жесткую корку. Одной из первых жертв непогоды стал Лейтон, который распластался прямо на крыльце у Макгрея, когда принес для меня несколько сменных нарядов.

– Ты цел? – воскликнула Джоан и помогла ему подняться. Бедолага спас мои свежевыглаженные рубашки ценою собственного носа.

– Пожалуйста, покажись врачу, – велел я ему, спустившись к ним в прихожую.

– Да, господин Фрей, – со стоицизмом в голосе ответил он. – Желаете, чтобы я принес для вас еще что-нибудь? Ваши сигары? Ваш кофе?

– О нем тут есть кому позаботиться, – нахохлившись, заявила Джоан.

– Пожалуй, да, – я повысил тон, дабы предупредить очередной конфликт южан с северянами, – я хочу, чтобы ты собрал для меня пару чемоданов в дорогу и держал их наготове в гардеробной. Может статься так, что мне придется срочно уехать.

Лейтон поклонился, словно пытаясь подать пример Джоан, как следует вести себя порядочной прислуге.

– Я соберу для господина все необходимое.

Джоан поморщилась и стряхнула со стопки с моей одеждой воображаемую пыль.

– Кто-то явно не умеет крахмалить воротнички.

– Да как вы… смеете! – задохнулся Лейтон.

– Спасибо, Лейтон, на этом все, – сказал я и быстро захлопнул дверь.

Я спешно оделся и прыгнул в первый же кеб, который сумел поймать Ларри. Несмотря на вынужденно медленное движение из-за обледеневших дорог, мы добрались до особняка Ардглассов в считаные минуты.

Его фасад, гордо высившийся на углу Дьюк и Квин-стрит, как и прежде, производил грозное впечатление: серый гранитный колосс под подобающе хмурым небом с неприличным количеством окон, крыльцом и колоннами, явно спроектированными с умыслом наводить на посетителей дома страх.

Надменный дворецкий возмутился, когда я сообщил, что мне не назначено (при нормальных обстоятельствах я бы предупредил о визите запиской, но на сей раз решил, что не оставлю этой женщине шанса избежать встречи со мной). Дворецкий впустил меня только после того, как я показал ему полицейское удостоверение и пригрозил, что вызову сюда орду констеблей, если он заставит меня прождать здесь еще хоть минуточку.

Он провел меня по пустым коридорам, наши шаги эхом отдавались под высокими сводчатыми потолками. Внутри особняка было не теплее, чем снаружи, – даже если бы он принадлежал кому-то менее скаредному, чем леди Энн, прогреть все это пространство было едва ли возможно.

– Ждите здесь, – сказал дворецкий, когда мы подошли к салону леди Энн. Он вошел в комнату и закрыл за собой дверь.