Стервец

– Нет, не знаю…

– Беседы.

– О чём?

Женщина улыбнулась и откинулась на спинку стула.

– О, простите, я же не представилась! Возможно, вы слышали мой псевдоним: Розовая Фламинга.

5

Корд умял два апельсина, Диа – один «апельсин», и сейчас разламывала следующий.

– Долго тебя тут держать будут? – спросил Корд.

– Папа говорит, что послезавтра меня перевезут в другую больницу – заграничную.

– Твоего отца не устраивает наша медицина? – усмехнулся Корд.

– Не медицина. Журналисты. Выгляни в окно.

– Незачем. Они и в фойе толпятся.

– Угу, – кивнула Диа. – Охрана их близко не подпускает, но знаешь, всё равно напрягает.

– Знаю. Тоже не люблю с ними общаться. Но ты позвонишь мне, когда вернёшься в город?

– Конечно! И кстати, у меня идея. Как насчёт званого ужина?

– В смысле?

– Ну, ты придёшь к нам в гости, и мы поужинаем. Ты, я и папа.

– Э-э-э… Это точно хорошая идея?

– Мой папа очень хочет тебя увидеть.

– Посмотреть в глаза человеку, который чуть не угробил его дочь?

– Не-а, – хихикнула Диа. – Скорей, познакомиться с её парнем.

– О, так мы встречаемся?

– О, так мы чисто случайно сейчас целовались? – поддразнила Диа.

– Да я так, нотариально заверяю, – махнул рукой Корд.

– Знаешь, – задумалась Диа, – а ведь и правда. Нужно же верифицировать наши отношения у царского юриста…

– Серьёзно? – удивился Корд.

– Ха-ха! Нет, конечно! Думаешь, раз я царского рода, то должна кучу формальностей соблюдать?

– Честно говоря, так и думал.

– Хм. Тогда кинь в себя апельсином, пожалуйста!

Глава 8. Впервые за долгое, долгое время

1

На следующий день Корд подал в газету объявление о продаже «Лебедя». Покупатель появился уже к выходным. Им оказался молодой молчаливый мужчина в деловом костюме, который, ни слова не говоря, осмотрел повреждения автомобиля, посидел в салоне, а затем не торгуясь согласился на цену Корда. Повезло.

Хотя на самом деле Корд обрадовался не потому, что получил кучу денег, а потому, что сумел избавиться от нелюбимой машины так быстро и легко. Ведь в деньгах он по сути не нуждался. Однажды со скуки Корд подсчитал: наследство от родителей плюс его собственные накопления позволили бы ему жить, как сейчас, на протяжении тридцати трёх лет и двух месяцев. Но об этой маленькой детали не знал никто, даже Форс.

До возвращения Дии Корд решил сосредоточиться на работе. Они с Форсом обзвонили таксомоторные компании, и в одной из них нашли таксиста, который в ту ночь стоял около «Голубых глазок». Он засвидетельствовал, что видел «девочку, которая выбежала» и «такого высокого мужика, он вышел следом и закурил». Ему показали несколько фото как проституток, так и гостей, и таксист указал на Пиалу и Фамильяра.

Затем Форс связался с телефонной компанией и проверил показания Шефа насчёт звонка сыну утром следующего дня. Всё совпало.

В итоге следователи могли досконально, вплоть до минут, воспроизвести, что произошло в борделе и после обнаружения трупа, но события в парке оставались для них слепым пятном. Корд не мог отделаться от мысли, что ключ к ним покоится на дне пруда. Но так как тело было найдено на асфальте, да ещё и без признаков утопления, да и с учётом того, что убитая – шлюха, Шеф мог легко и безнаказанно уклоняться от выдачи нужного разрешения.

А значит, пора начинать возню с велосипедным следом.

2

Форс день ото дня страдал в предвкушении звонка той журналистки. А всё потому, что он струсил спросить номер телефона и у неё. Ожидание желаемого – худшая из пыток.

Поэтому сегодняшний вечер стал для Форса особенным. Ведь Фламинга наконец-то ему позвонила. Их разговор оказался коротким: журналистка пригласила его на ужин в один фешенебельный ресторан. Свидание? Деловая встреча? По тону разговора было неясно: Форс, чтоб его, жевал сопли, а женщина, которая ему понравилась, выложила всё сухо и деловито. Ну, так ему показалось.

Ладно. Ладно.

Форс попытался убедить себя: завтра, 24 июля 1993 года, его жизнь кардинально изменится. Конечно, если он не поведёт себя как истинный пентюх. А он мог.

В любом случае на встрече, чем бы она ни оказалась, следовало выглядеть прилично. Следователь надел свой лучший костюм (который мало чем отличался от худшего: все выглядели идеально), надушился самым прекрасным, с его точки зрения, парфюмом и приобрел в салоне цветов самый разнообразный и визуально красивый букет.

В общем, сделал всё, чтобы выглядеть «самым».

Фламинга ждала у стойки ресепшена. Она выглядела ярко, но не слишком вызывающе: для её плана требовалось вызвать вожделение, а не отторжение излишней сексуальностью. Если она разбирается в мужчинах, всё сработает как нельзя лучше.

И вот перед входом появилась огромная фигура с букетом, нерешительно топчущаяся на месте. Она ещё не заметила журналистку, поэтому Фламинга, приветственно улыбнувшись, точно выверенным жестом поманила её.

Кажется, у него давление подскочило. С женщиной ещё даже не встретился – а уже сердце из груди выпрыгивает! Во дела…

Найдя наконец в себе силы, он вошёл.

– Вот и вы, дорогой Форс-Мажор!

Плавно, словно лебедь, она подошла к следователю и подала ему левую руку. Для рукопожатия? Поцелуя? Что делать?!