Симметрия пятого порядка

Ближе к пяти часам, когда чуть посвежело, Руслан, встряхнувшись от сонной одури, закинул за спину пляжную сумку, сказал сыну: «Пойдем гулять, красивые камешки искать и ракушки. Хочешь ракушки?» и пошел по мокрому плотному песку вдоль воды.

Дошлепав до маленького дайвинг-шале, Руслан осмотрелся. Ласты, маски, надувные круги и «бананы», на которых не столько катают, сколько валяют по воде отдыхающих, тяжелые баллоны со сжатым воздухом, сложенные у стены, и маленькие легкие – с кислородным гелем для глубоких погружений – в холодильнике, несколько пластмассовых стульчиков, все казалось не то, чтобы совсем ветхим, но далеко не новым. Жилистый, седой, загорелый до черноты хозяин промывал гидрокостюм, и Руслан не стал отвлекать его расспросами. Полистав рекламный проспект на сетевике, выяснил, что буквально через десять минут отсюда пойдет прогулочная яхта в соседний городок, крупнее этого. Там есть и виртуал-кинозалы, и подводная лодка с прозрачным дном, и стоит это удовольствие копейки.

Дождавшись яхту, они забрались на верхнюю палубу. Полчаса Леон сидел спокойно, разглядывая отели на берегу, провожая глазами скутеры, оставляющие за собой белые пенные полосы на воде, но потом стал нервничать, кусать палец, постанывая, и несколько раз прошелся по палубе вперед-назад, не находя себе места. Руслан с нарастающей тревогой следил за ним. На вопросы мальчик не отвечал. Когда Руслан усаживал его рядом с собой, Леон жалобно подвывал и кусал, и кусал свой несчастный палец. Люди принялись оглядываться на них, и Руслан стал делать успокаивающие жесты и извинительно улыбаться.

Когда яхта причалила к пирсу, Леон вцепился руками в сиденье и наотрез отказался спускаться на берег. Да что с ним такое, может, съел что не то? Руслан отвел сына в туалет, но тот, постояв у двери, стал тянуть отца за рукав, тащить обратно на верхнюю палубу.

– Тебя тошнит? – спросил Руслан.

– Нет!

– У тебя болит живот?

– Нет!

– Тогда пойдем гулять, – ласково сказал Руслан.

– Да! Нет! – Леон вздрагивал и, не в силах объяснить, что именно его тревожит, тащил Руслана за рукав к корме.

Руслан покорно пошел за сыном. У релинга Леон посмотрел в ту сторону, откуда они приплыли и громко, с отчаянием сказал:

– Назад!

– Почему? – изумился Руслан.

– Плохо!

– Да почему же?!

– Страшно, – тихо ответил Леон и, оглянувшись на берег, повторил громче, – страшно, страшно, страшно-страшно-страшно…

– Господа, вам пора, рейс окончен, – сказали за их спиной.

Оказалось, что за ними наблюдали двое: высокий чернявый матрос, он же стюард, в белой рубашке с красной бабочкой, развлекавший пассажиров болтовней и разносивший им напитки и снеки, и хмурый коренастый рулевой, часто заглядывающий в сетевик и, по-видимому, очень недовольный задержкой.

– Простите, мы передумали. Мы решили вернуться в Паралис. Если можно, мы побудем здесь до отхода, я доплачу.

– Простите, но в Паралис мы пойдем только завтра утром. Вы можете вызвать такси прямо к трапу.

– Мы можем подождать такси на борту яхты?

– Еще раз извините, но нет. Рабочий день команды закончен, – с явным раздражением ответил хмурый и опять посмотрел в сетевик. Кто-то его торопил.

– Лева, надо сойти на берег, – убеждающе сказал Руслан.

Тот укусил себя за палец с такой силой, что Руслан испугался – не будет ли вывиха или перелома. Он прижал к себе сына, стал тихо его увещевать: мы там не останемся, только дождемся такси и сразу уедем… Лева, перестань! Не кусай!.. Ты меня слышишь? Пойдем, такси уже едет. И повел сына к трапу. Леон пошел нехотя, волоча ноги и поскуливая. Стюард смотрел на них с сочувствием и молча шел позади на шаг, а рулевой куда-то испарился.

– Спасибо. Извините.

– Ничего, бывает, у меня кузен такой же, – быстро отозвался стюард. – Всего вам хорошего, – и сноровисто убрал за ними трап.

Оказавшись на пирсе, Леон резко перестал выть и рванул к пляжу. Руслан побежал за ним. Что с ним такое, ничего не понимаю, думал он на бегу. Врачу показать сегодня же. Надо только остановиться и связаться с ближайшим медцентром… Черт, куда он так бежит? Не хотел ведь сходить на берег вообще, боялся чего-то.

– Лева! Подожди меня!

Тот мчался без остановки, только мелькали синие подошвы сандалий. Добежав до конца причала, Леон спрыгнул на песок и сиганул к волейбольной площадке. Не добежав до нее, рухнул на колени и стал судорожно копать руками песок, что-то вскрикивая.

Руслан перешел с бега на быстрый шаг и запустил на сетевике поиск ближайшего медцентра. Найдя, оставил срочную заявку, скинув им личную карту сына. Оттуда запросили подробности инцидента, но Руслан ограничился коротенькими фразами: аутизм, посттравматический синдром, приступ, нужен врач-психиатр, человек. Медцентр связался с электронным браслетом Леона и с сомнением ответил, что текущие жизненные показатели мальчика в норме, только учащен пульс. Какой код срочности? Подумав, Руслан сказал «шесть из десяти» и, услышав, что врач будет в течение получаса, отключил связь.

Леон рыл песок, как заведенный. Услышав его крики, подошли зеваки из отдыхающих. И вдруг кинулись врассыпную в разные стороны.

Руслан невольно остановился. Что происходит, черт побери! Люди спешно хватали детей, и, бросив вещи, бежали сломя голову кто куда, но подальше от того места, где сидел Леон. На некоторых лежаках остались пляжные сумки, полотенца, надувные круги и пластиковые игрушки.

– Леон! – закричал Руслан и побежал изо всех сил.

– Бомба! Бомба там! – услышал он наконец крики, – Ааааа…

– Да что с тобой сегодня! Прекрати сейчас же! – рявкнул Руслан, уже не сдерживаясь. Впервые за многие годы ему остро захотелось дать сыну затрещину, встряхнуть его, остановить это судорожное рытье.

– Боооомба!!! – не своим голосом взвыл Леон.

Когда Руслан вытащил его за шиворот рубашки из ямы, тот стал брыкаться и, упав на спину, забился в конвульсиях, опираясь на песок затылком и пятками. Глаза его остекленело таращились в небо, испачканный песком рот пузырился слюной.

– Нет бомбы! Нет! Хватит! – орал Руслан, тряся его за грудки, – Встань быстро!

Леон сучил ногами, сжимал в кулаках песок, переходя уже на визг.

Врач наконец подбежал к ним, отстранил Руслана и быстро вкатил Леону двойную дозу успокоительного из перчатки-инъектора, прижав большой и указательный пальцы к его шее.

– Бомба! Ааааа… аааа.. – затихая, тот попытался отбиться от врача, но движения его стали вялыми, будто на руки ему внезапно повесили тяжелые груза.

Через минуту Леон просто лежал на песке, глядя в пространство, как сомнамбула, весь мокрый от пота и ко всему безучастный.

– Что могло спровоцировать приступ? – сухо осведомился у Руслана врач, глядя в сетевик и делая какие-то пометки.

– Это я у вас хотел бы узнать, – грубо ответил Руслан и, поймав возмущенный взгляд врача, извинился тоном помягче.

– Как часто бывают приступы?

– Первый раз… Няня тоже ничего такого не говорила.

– Я бы рекомендовал вам сегодня не возвращаться в Паралис. Останьтесь в медцентре, мы дадим вам двухместную палату.

– Нет, лучше вернемся в гостиницу, – ответил Руслан, – Переночуем, а завтра – домой.

– Если мальчику станет хуже, сразу вызывайте нас по коду восемь.

– Хорошо. Может, дадите мне с собой что-нибудь? Мало ли…

Врач достал из белого с красным крестом рюкзачка упаковку: серебристый плоский баллон с небольшой насадкой-распылителем.

– Возьмите. Если приступ повторится, прижмите насадку к носу и рту мальчика и надавите вот сюда. Это миземид, он действует очень быстро: мышцы расслабляются в течение двадцати секунд. Возможна сильная заторможенность и сонливость. Но на гладкую мускулатуру миземид не влияет, проблем с сердцем и дыханием не будет.

– А есть в другой форме? Перчатку, как у вас, я бы взял. Лева не любит такие штуки, – Руслан покрутил баллон в руках и с сожалением вернул его доктору.

– Второй перчатки с собой нет, извините…

– Ладно, сам куплю. Рецепт в карту скинули?

– Да, конечно, – подтвердил врач, закидывая на плечо рюкзачок. – Всего хорошего. Мой код в рецепте, вызывайте меня по нему, если что.

И он пошел к своему шаттлу на дороге.

– Спасибо, – в спину ему сказал Руслан.

Он сел на песок рядом с сыном. Взял его за руку, помог сесть и прижал к себе. Леон тяжело, вяло привалился к нему горячим боком и молчал.

– Что тебя напугало?

– Бомба, – сипло выдохнул Леон.

– Это пляж. Тут нет никаких бомб. Здесь не было войн, ты ужастик что ли посмотрел, пока я спал?

– Бомба. Внизу.

Руслан не знал, что говорить. Во рту стояла желчная горечь, он сам едва не заплакал. Неужели еще и шизофрения?..

Леон уснул прямо в такси, прижавшись потным виском к стеклу, иногда вздрагивая всем телом. Шаттл на магнитной подушке шел мягко, Руслан выключил внутреннее освещение и полчаса они ехали в темноте и тишине, изредка нарушаемой прерывистыми вздохами Левы.

Справа была темнота, расцвеченная огнями яхт. Слева по тротуарам неспешно бродили праздные толпы. Люди занимали столики в кафе, заходили в сияющие магазины и лавчонки. Бегали нарядные дети. Звезд в угольно-черном небе почти не было видно – иллюминация городка и магистрали забивала их напрочь. Руслан открыл окно и зажмурился, подставляя лицо горячему ветру, пахнущему цветами и водорослями. Лева заскулил тихонько, но не проснулся, только откинул голову на спинку сиденья. В номер Руслан отнес его на руках. Он давно не брал сына на руки и с нечаянной нежностью удивился его тяжести. Уложив Леона в кровать, Руслан осторожно раздел его, укрыл легким покрывалом, включил кондиционер. Потом заказал доставку детского ингалятора в виде игрушки-перчатки и упаковку миземида к нему. Ингалятор и лекарство доставили быстро. Руслан заправил ампулы в перчатку, надел ее на руку. Перчатка была сделана в виде зверька с умилительной мордочкой, и даже не перчатка это была вовсе: на указательный и второй палец надевалась круглая мордочка с пришитым к ней маленьким пушистым тельцем, а на большой палец и безымянный с мизинцем – коплачки-инъекторы в виде лапок. Чтобы впрыснуть лекарство, надо было просто прижать пальцы с колпачками к шее ребенка, сделав вид, будто зверек хочет его обнять. Руслан надел игрушечную голову на пальцы, она тут же прищурила мультяшные глаза и нежно сказала детским голосом: «Я тибя блюблю! Хи-хи…» Сняв игрушку-инъектор, Руслан оставил ее на тумбочке у кровати, взял банку пива из мини-бара и вышел с ней на балкон.

Усевшись на небольшую скамеечку, открыл пиво, хлебнул и не стал пить – оно отдавало то ли подкисшими фруктами, то ли парфюмерией. Заказал ужин в номер. Леон уснул голодный, может, среди ночи проснется и есть захочет, подумал Руслан. Да и мне неплохо бы поесть. И надо взять билеты домой на завтра. Хватит, отдохнули… Подниму на уши всех врачей, пусть консилиум соберут и скажут мне, как нам быть дальше, что делать…

Он получил у автодоставки контейнеры с ужином, поставил их на охлаждение, и побрел в душ. Долго стоял под водой, не моясь. Просто стоял, чувствуя, как горячая вода течет по голове, спине, ногам… Тщательно убрал щетину, почистил зубы. Есть не стал, лег спать так.

Следующим утром на городишко обрушился тропический яростный циклон. Резко посвежело и похолодало до плюс двадцати по Цельсию. Над побережьем неслись к горам низкие тучи и били в берег мутные злые волны. Несколько пеноплисовых лежаков смыло с пляжа в море, и они болтались у пирса яркими пятнами, крутясь и подскакивая в воде, продернутой мелким песком и водорослями. Шквалистый ветер трепал пальмы, рвал и мочалил полосатые тенты над опустевшими кафе…

Ну и ладно, сказал себе Руслан, посмотрев прогноз на ближайшие дни. Зато уезжать не жалко. А так – скучали бы в номере гостиницы, ожидая, пока пройдет циклон.

Когда шаттл поднялся выше облаков, автостюарды раздали завтрак. Леон вел себя смирно, но ничего не съел – еда была незнакомой ему, – и сидел теперь, прижав нос к иллюминатору. Руслан хотел посмотреть вместе с ним какой-нибудь фильм, но тот дернул плечом: нет. Просидев час в молчании, Леон спросил у Руслана: