Сказочник

Вижу на экране, как Лера вздрагивает от телефонного звонка. Вставляю в ухо наушник и увеличиваю громкость.

– Привет, Даня… – говорит с энтузиазмом она.

Я морщусь. Неприятно, что этот идиот получает плюшки ее хорошего настроения. И снова звонит по расписанию. Ровно в  двадцать три ноль ноль.

– Ты мне звонишь, чтобы я попросила одногруппников прокомментировать фотографии в профиле твоего отца за пятьсот рублей? – потрясено звучит ее голос. – Ну и что что деньги? Ну и что, что каждому! Ну и что, что я староста! – она замолкает, тяжело дыша. – Я не понимаю, как фэйковый ажиотаж создаст базу для моего счастливого будущего! Да, спокойной ночи, Данияр. Сибаса поцелуй!

Лера в сердцах отключает телефон и падает на кровать, хлопком выключая свет. Наушник заполняют сдавленные всхлипы.

Сука!

Меня охватывает приступ совершенно неконтролируемой ярости. Хочется чего-нибудь расхреначить и от души побесноваться, но от прошлых срывов у меня остался только мотоцикл. Нельзя… Как же я ненавижу эти продажные порядки! И именно за свою никому не нужную правду я плачу своей к хренам уничтоженной жизнью.

Накидываю на плечи куртку, беру шлем и спускаюсь в гараж. Ночной город и ощущение скорости – вот, что теперь помогает чувствовать себя живым.

Глава 12. Истории.

Лера

– Значит, он решил перейти на вирт, – заключает Надя, отправляя в рот кусочек чизкейка и запивая его кофе. – Странный тип твой Данияр. Но только с одной стороны, а с другой – любая бы за таким сняла трусы и побежала.

– Очень смешно, – с укором смотрю я на подругу. – То есть, по твоему мнению я ещё должна беречь его, чтобы не отбили?

– Ну, вообще-то, нормальные женщины так и делают, когда им в руки попадает обеспеченный, не страшный, щедрый образованный мужик с перспективой, – дирижирует она ложкой. – Особенно те, кто хочет замуж.

– А если я не хочу замуж? – задумчиво снимаю я ложечкой пенку с капучино. – Как представлю, что нужно будет, как его мама, развешивать в ряд наглаженные рубашки, чтобы Данечка мог выбрать, готовить каждый день «мясо по-французски в сливочном соусе», дружить с кем положено…

– Ты ты просто зажралась, мать, – выносит мне вердикт подруга. – Ты вообще знаешь, сколько стоят услуги того салона, где ты вчера мяла спинку в подарок?

– Сколько? – спрашиваю, морщась.

– Как половина нашей стипендии, – повышает голос Надя.

– Блин, – вздыхаю со стоном. – Ты вот тоже заставляешь меня чувствовать себя ему обязанной. Ну и что, что подарок дорогой, я же его не просила? Почему я должна пользоваться своим положением участника студенческого совета и просить студентов голосовать в интернете за его отца? Это как-то неправильно. Если ты что-то должен, это уже не подарок. Это бартер. А цена неравносильна, я на неё не согласна.

– То есть, вы снова поругались? – уточняет Надя.

– Ну да, – отвечаю.

– А на день рождения он хотя бы приедет? – интересуется подруга. Она любительница погулять за счёт Дани и пока не теряет надежды познакомиться с кем-то из его знакомых. Но я на неё за это не обижаюсь. В конце концов, если и выпадает кому-то счастье стать Золушкой, то почему не ей?

– Нет, на следующий день, – мотаю головой, делая глоток кофе. – Будем с тобой отмечать вдвоём. Ты ж меня не бросишь?

– Как я тебя брошу, если ты угощаешь, – смеется подруга. – Я шучу. Не парься. Завалимся куда-нибудь: в клуб или кафешку. М! – она вздрагивает, давясь кофе. – Мы уже на защиту опаздываем. Бежим, блин!

Не дожидаясь счета, мы оставляем деньги и, как ошпаренные, вылетаем из кафешки напротив института. Перебегаем дорогу в неположенном месте прямо мимо сигналящих и объезжающих нас машин и несёмся через студенческий городок к зданию.

Сердце колотится, а звук клаксонов стоит в ушах.

– Аааа жесть! – уже перед аудиторией меня запоздало накрывает ужасом. – Нафига мы это сотворили? Светофоров что ли нету?

– Иначе бы Мегера Степановна нас выгнала, – говорит подруга, экстренно раскладываю по файлам в папку свою практику. – помоги, – засовывает мне в руки сумку.

– А так нас могли бы сбить, и практика нам бы уже не понадобилась, – замечаю резонно.

С Надей всегда так. Она просто мастер неадекватных идей. Как только до двадцати одного дожила?

– Томилина, Котова, – выходит в коридор преподаватель . – Вся группа вас ждёт. Поболтаете за кафедрой.

Защита проходит успешно. Я получаю свою пятёрку, а Надя остаётся в кабинете что-то править под зорким взглядом Мегеры.

– Я поеду, – говорю тихо, проходя мимо Нади . – Маме обещала походить по магазинам.

– Давай, – вяло машет мне подруга. – Спишемся.

С мамой мы встречаемся сразу возле торгового центра и идём в уже проверенные магазины, чтобы действительно не терять на шмотки остаток дня.

– Так, – я отодвигаю штору примерочной и навешиваю на крючки вешалки. – Вот это примеряй, а по штанам скажи как размер?

– Штаны хорошо, – крутится перед зеркалом мама, – а вот платье помоги застегнуть.

Я захожу в примерочную, берусь пальцами за бегунок, и тут мой взгляд неожиданно натыкается на странный оттенок кожи у мамы на спине.

– Что это? – дергаю я края платья в разные стороны и нахожу под ними уже желтые синяки. – Мама! – окликаю ее испуганно..

– Да ерунда, – отмахивается она и резко разворачивается ко мне лицом. – На работе папки перебирала, с верхних полок упали мне на спину.

– Симметрично? – скептически замечаю я.

– Ну да, – невозмутимо жмёт плечами мама. – по лопаткам попало обеим. Я голову прикрывала.

Понимая, что даже если она соврала, правды я все равно не дождусь, решаю не задавать дальнейших вопросов. В конце концов, она – взрослый человек.

– Вы с Данияром что-нибудь о свадьбе уже думали? – интересуется мама, когда мы проходим мимо свадебного бутика.

– Мам, – говорю с лёгким нажимом, – я считаю, что мне нужно сначала доучиться… А где брак, там и дети. Зря я что ли на бюджет поступала?

– А когда ты доучишься, – неожиданно обрывает меня мама, – все нормальные мужики будут уже женаты. Родители Дани к тебе хорошо относятся, квартира, машина есть. Не понимаю, почему ты его не поторопишь? – размышляет она.

– Ну хватит, – морщусь я.

– Что хватит? – входит мама в кураж. – Ты думаешь легко женщине одной жить?

– Ну ты же тоже папу встретила, когда уже работала, пытаюсь парировать я. – Да и он всегда с нами был, когда в командировки не ездил. При чем тут тогда разговоры про одиночество? Что мне теперь на первого встречного кидаться?

– При том, что в нашем роду если женщина не выходит замуж до двадцати пяти, то дальше свободный мужчина ей уже не положен, – понижает голос мама до трагичного. – И ты оглянись, на меня, на бабушку, на тетю Ингу. Все одни. А Милка твоя троюродная, как замуж выскочила в восемнадцать. Так почти пятнадцать с мужем живет.