Наружное наблюдение

– Я понял, господин Фишер. Рассказывайте, что у вас произошло в вашем четвертом браке. Думаю, ваша избранница раза в два моложе вас.

– Ей двадцать пять, – сказал клиент и скромно опустил глаза. Потом, снова вздохнув, продолжил:

– Что уж тут скрывать, господин Вундерлих. Я влюбился как мальчишка. Она красивая брюнетка с крепким телом и стройными ногами, чуть выше среднего роста.

Лео Фишер замолчал, обдумывая следующие слова, а Макс почему-то вспомнил, что Бригитта тоже брюнетка. Вот к чему лезет в голову всякая ерунда? Мало что ли брюнеток на белом свете? Особенно крашеных. Никак не хочет уходить из его жизни эта Бригитта. Тем не менее он одобрительно посмотрел на клиента, и Лео Фишер решился говорить дальше:

– Да, она прекрасна. С моей последней женой я расстался лет пять назад, и появление Моники на моем горизонте явилось приятным подарком жизни, особенно если учесть мой возраст.

– Почему же, господин Фишер? Вы состоятельный человек, а современные женщины с удовольствием вверяют свои жизни пожилым господам с тугим кошельком. Остальные радости семейной жизни интересуют их во вторую очередь. Часто они находят способы компенсировать недостаток этих радостей в других местах. В вашем случае речь идет о чем-то ином?

Лео Фишер как-то загрустил от того, что сыщик уже почти понял его проблему. Но он решил еще побороться, представить его случай не просто банальным подозрением в супружеской неверности, а чем-то другим. Правда, не знал, чем. Он, наконец, подобрал правильные слова и продолжил неуверенным голосом:

– В постели у нас все в порядке. Уж я-то понимаю в этом толк, господин Вундерлих. Но в последнее время Моника стала часто пропадать где-то по вечерам. Ее объснения, мягко говоря, оставляют желать лучшего. По натуре я ревнив, и в моей душе поселилось подозрение. Я не нахожу себе места. Это выше моих сил.

Макс отметил про себя, что задание клиента еще не сформулировано явным образом, но уже было понятно, в чем будет его суть. Он взял инициативу в свои руки:

– Где вы познакомились с фрау Фишер? Ведь она сейчас носит вашу фамилию?

– Да, мою. Мы познакомились в ресторане, в котором я часто ужинаю.

– Она была там одна?

– Да, одна. Я сам подошел к ней и пригласил на танец.

– Что она рассказывала вам о своей прошлой жизни? Есть ли у нее профессия? Была ли она замужем?

– Замужем она не была. Основательно нигде не училась, работала в сфере обслуживания.

– Это где?

– Не знаю, господин Вундерлих. Я подробностями не интересовался.

– Есть ли у нее родители, поддерживает ли она с ними связь?

– Отца она не знает, а мать навещает редко. У них какие-то разногласия.

– Мать живет одна или с мужчиной?

– Это так важно в моем случае?

– В таких делах важно все, господин Фишер.

Клиент послушно кивнул.

– У матери кто-то есть, но я не вдавался в эти детали, господин Вундерлих. Я просто не думал об этом. Меня интересовала только Моника. А какой прошлый опыт может быть у двадцатипятилетней женщины? Для меня это уже не важно. Я не женился по расчету или по каким-то другим меркантильным соображениям. У меня все есть, нет только женщины, ради которой я бы торопился домой по вечерам. И повторю, все было не так плохо. Но этот ее растерянный взгляд в последнее время, невнятные бормотания… Я должен понять, что с ней происходит.

Макс решил, что настало время точно сформулировать задачу:

– Насколько я понимаю, господин Фишер, задача, которую вы хотите передо мной поставить, достаточно проста – попытаться выяснить, какие связи есть у вашей супруги помимо супружеских отношений с вами. Другими словами, последить за вашей супругой.

– Лео Фишер зарделся:

– Ну да, что-то в этом роде. Я хорошо заплачу.

– В нашем агентстве существуют стандартные тарифы на услуги такого характера. Это называется наружным наблюдением, и мне уже доводилось этим заниматься. Работа не очень приятная, но желание клиента для нас закон, а клиентами мы дорожим.

Лео Фишер, довольный, что сыщик быстро понял его проблему, расслабился и позволил себе кисло улыбнуться. Сделал затяжку, выпустил дым и сказал:

– Замечательно, господин Вундерлих, что мы поняли друг друга. Тогда непосредственно к делу. Что требуется от меня?

– Ваша визитка, девичья фамилия вашей супруги, ее фотография, номер машины, на которой она ездит, и, конечно, ваш адрес. Я же должен знать место, с которого должен ее вести.

– Что значит "вести", господин Вундерлих?

– Другими словами, сопровождать или, попросту говоря, следить за нею. Иначе это, к сожалению, не назовешь, господин Фишер.

Владелец строительной компании, наконец, сообразил, что так мудрено сыщик описал обычную слежку, и начал доставать из борсетки все, что потребовал Макс. Пока на приставной столик опускались нужные разноформатные бумажки, Макс брал их, внимательно просматривал и снова клал на столик. Когда борсетка снова закрылась на замок-молнию, Макс спросил:

– Господин Фишер, а где же фото вашей супруги?

Клиент крякнул, словно досадуя на забывчивость, и полез во внутренний карман пиджака, откуда с величайшей осторожностью извлек цветную фотографию:

– Вот она Моника, господин Вундерлих. Моя красавица.

Макс некоторое время рассматривал фото, затем сказал:

– Правда, красивая брюнетка. Крашеная?

– Что вы, натуральная.

Макс, не зная, зачем, решил немного прихвастнуть своими любовными достижениями:

– Я только что из отпуска, господин Фишер, и там тоже закрутил роман с одной брюнеткой.

– Надеюсь, это была не моя Моника, господин Вундерлих? – шутливо спросил клиент.

– Безусловно нет, но тоже очень красивая. У вашей глаза серые, а у моей карие. И лицо у вашей, пожалуй, более круглое.

Потом Макс рассмеялся и сказал:

– Извините, господин Фишер, просто к слову пришлось. Никак не выходит из головы моя брюнетка, а воспоминание о нашем романе еще так свежо.

– Понимаю, господин Вундерлих, – сказал клиент с выражением полной мужской солидарности на лице.

На некоторое время в комнате воцарилось молчание, которое первым нарушил сыщик:

– Как я понимаю, господин Фишер, время не терпит, и вы хотели бы, чтобы наше агентство взялось за дело немедленно. Мы могли бы начать уже завтра.