Клариса. По ту сторону холста

В итоге подкупать пришлось не только мальчишку, но и трактирщика. Но тот, к нашему удивлению, запросил немного. Ему самому надоело снабжать разбойников едой. Но в открытую он действовать боялся. Опасался мести кого-то из банды. А тут еще и захват заложником самого герцога. И он стал боятся реакции со стороны властей, если прознают про его связь с бандитами. Так что трактирщик был очень даже не против нашими руками попробовать избавится от этой обузы. Тем более, ничем не рискуя.

Свен и братья решили, что отправятся за мной на безопасном расстоянии. Но достаточно далеко, так как боялись, что разбойник их засечет. Всё-таки в банде были не дураки, и отлично понимали, что за ним могут проследить. И наверняка на половине дороги засел кто-то наблюдающий за носильщиком. Поэтому решено было, что они доберутся до пещеры по имеющимся у них ориентирам.

С разбойником не возникло никаких проблем. Мои торчащие во все стороны вихры, которые я кое-как сама обрезала ножницами, наверное, внушили ему благостное ко мне отношение. Нельзя было рисковать и надеть, например, шапку. Она могла упасть в самый неподходящий момент. И мы, нагрузившись сумками, двинулись в гору. Это было совсем не просто. Тропинка постоянно петляла, и карабкаться было тяжело, я сломала почти все ногти, цепляясь за кусочки травы, чтобы не соскользнуть вниз. Но мы продвигались, и это было сейчас самым важным. Рюкзак был тяжелый и нас, к тому же, специально нагрузили по полной, чтобы мы медленней шли. Задача была дойти к пещере с разбойниками к темноте. Чтобы выпросить разрешение заночевать в пещере. Такое уже бывало. Не отправлять же мальчугана обратно в темноте. Еще шею себе сломает. А разбойники они же «благородные» создания. К тому же, если пацан сломает шею, спускаясь в темноте, больше никто ведь и не полезет. Ни за какие деньги.

Я думала, что этот бесконечный подъем никогда не закончится, поэтому, когда мы дошли, я даже не сразу поверила в это. Нас пустили в пещеру без всяких проблем. Наверное, этот процесс превратился у разбойников в рутину, поэтому на нас никто не обратил внимания. Я скинула с плеч две сумки и потянулась снять рюкзак. И только после этого огляделась.

Пещера была большой. Очень большой. И в самом её центре горел костер, обложенный по кругу камнями. Вокруг костра сидели, лежали в расслабленных позах бандиты. И тут я удивилась еще раз.

Никуда они герцога не прятали. Он был тут же. Сидел, прислонившись к стене. Его руки были связаны за спиной, а глаза закрыты. На скуле виднелся довольно большой синяк. Губы были разбиты с одного края, как будто туда прилетел кулак. Но в остальном он был цел. Одежда была не в крови, что давало надежду, что он не ранен. И тут он открыл глаза и встретился с моим встревоженным взглядом. И тут же отвел его. А я продолжала во все глаза его разглядывать. И тут он улыбнулся. Он не смотрел на меня, боясь меня выдать, и улыбался.

Значит, нас тут убить могут в любой момент, а он улыбается? Вот выберемся, я сама его убью. Еще и изнасилую. А что! Во мне, может быть, разбойник проснулся. Спал, спал. А вот попал в эту теплую компанию и проснулся. И я буду убивать и насиловать! Нет. Сначала нужно насиловать, а потом убивать. Что я, некромант или извращенец какой? Я благородный разбойник, что б ты знал! Когда мне страшно, всегда всякая чушь лезет. Так, собраться. Перестать стоять столбом и пялиться на герцога, а то привлеку внимание. Поздно. Уже привлекла.

– Эй, малыш. Чего застыл-то? – окликнул меня один из бандитов.

– Да вот. Никогда столичных герцогов не видел. Любопытно, какие они, – ответила я.

– А. Это понятно. Все как зайдут, первым делом на него любуются. Но недолго уже. Слышал, небось? Не дают за него ни гроша. И срок скостить не хотят. Не нужен он никому. Зря только рисковали. Да уж больно деньги предложили хорошие.

– Деньги? – удивилась я. Герцог при этих словах поднял голову и посмотрел на разбойника.

– Да. Не сами же мы это всё придумали. Нам заплатили за его поимку и неплохо. Только вот мы рассчитывали на больший куш. Думали выкуп и срок скостить. Ан не вышло. Но и так неплохая работенка, – продолжал рассуждать бандит.

– А почему вы его тут у костра на самом виду держите? А не спрячете в схрон какой? – снова спросила я, раз уж такой разговорчивый бандит попался.

– А зачем? Нападет кто, так первым делом его и прирезать, и ходить далеко не надо. Все под рукой – и он неприятно засмеялся, а я поежилась.

– Эй, пацан. Хорош трепаться. Сумки разгружай, да пожрать помоги сварганить, – окликнул меня другой бандит.

И я, наконец, отлипла и занялась тем, ради чего, собственно, сюда и пришла. А именно травить бандитов. Но убивать я как раз и не собиралась. Они все только уснут. Но возможно и не проснутся. Все там зависело от дозы, сколько бандит съест и какова его масса тела. Кто-то проснется, кто-то может и умереть. Себ не собирался рисковать и подмешал довольно большую дозу. А вот меня от души накормил противоядием. Да еще в таком количестве, как будто я там одна всё должна буду съесть.

Я быстренько подвесила над костром огромный котел на специальной металлической палке и стала подогревать похлебку. За мной следили несколько пар глаз. И подсыпать или кинуть что-то в котел мне не удалось бы точно. Но это было и не нужно. Мы все сделали заранее еще в трактире. Помешивая варево, я украдкой разглядывала бандитов. Увидев целого и невредимого герцога, я слегка успокоилась и теперь была сосредоточена на деле. Я их пересчитала. Пять человек не хватало. Это плохо. Даже если мы ошиблись в составе банды, все равно их должно быть больше. Может, конечно, и не пятерых, а скажем двоих. Но чтобы меня и Рихарда прирезать и одного хватит.

Бандиты переговаривались между собой, и я уяснила, что не так с моими подсчетами. У них был караул. И после того, как несколько человек поужинают, они должны будут сменить тех, что сейчас за пределами пещеры. Это было не очень хорошо. Вваливаются пятеро бандитов, а тут все спят вповалку, и только мы с герцогом бодрствуем. Тут-то нас и зарежут. Герцог с пятерыми при отсутствии магии и только на холодном оружии не справится. Каким бы он не был замечательным фехтовальщиком, пятеро – это перебор. И братьев со Свеном звать на помощь я тоже не хотела. Мальчишки ринуться сгоряча в бой и точно проиграют матерым головорезам. А мне как потом в глаза мэтру смотреть?

Пока я думала, что же мне делать, похлебка подогрелась. Я стала разливать её по мискам. Бандиты подходили, забирали у меня миску и усаживались за еду прямо на пол пещеры. А потом доставали кружки и наливали себе вино из бурдюков. В вине тоже было зелье Себа. И тут один из бандитов сказал:

– Может, нальем герцогу? Пусть глотнет напоследок?

Я вздрогнула и, не глядя на герцога, слегка качнула в отрицательном жесте головой. И тут же услышала такой родной смешок, а потом и голос:

– Не стоит переводить на меня вино. Вам оно нужнее. Не так ли? – Нет, он еще и ехидничает! Точно прибью, когда выберемся. А вот нечего веселится, когда нас тут в любой момент зарезать могут.

– И то верно, – согласился разбойник к моему огромному облегчению.

Себастьян понятия не имел, как сочетание вина и его зелья подействует на человека. На себе проверить мы ему не разрешали. А еще на ком-то он боялся. Но, судя по реакции бандитов, действовало оно как-то не так. Вместо того чтобы заснуть, те кто пили вино стали говорить громче, а потом и вести себя явно агрессивно. И вот уже буквально на моих глазах завязалась из ничего первая драка. Слово за слово, один из бандитов усомнился в храбрости другого, тот его двинул кулаком под ребра. И понеслось. А на вино разбойники были падки. Наверное, скучно сидеть в этой пещере. Только выпивка и оставалась. А еще, наверное, страшно. И тогда опять выпивка. В целом к бурдюкам прикладывались все.

Я схватила свой рюкзак и стала медленно отступать в сторону герцога. Он напряженно следил за моими действиями, я буквально чувствовала спиной его взгляд. А обстановка в пещере накалялась. И вот уже драка стала приобретать огромные масштабы. И тут один из бандитов достал нож. И это был не маленький кухонный ножичек. Это было что-то наподобие тесака. Не сабля, конечно, но мне стало страшно. Так ведь и зарежут, мимоходом.

Уже не скрываясь, я пятилась в сторону стены, где сидел герцог. А потом развернулась и рванула к нему, на ходу доставая из рюкзака свернутый и лежащий на самом дне плащ. Уже добежав, я полностью укрыла им герцога, попутно замечая, что плащ полностью слился со стеной, и заметить теперь его было сложно. И сама мигом нырнула под него. Все это я проделала на дикой скорости, уповая только на то, что разбойники слишком заняты друг другом и не обратят на мой маневр внимания. Так и произошло. Прижавшись к Рихарду, я осторожно осмотрелась. Плащ с нашей стороны был почти прозрачный и давал прекрасный обзор.

А в пещере полным ходом шла драка, и звенело оружие. Разбойники ругались и орали, кое-где уже лилась кровь. Я достала из сапога ножик и перерезала веревки на руках Рихарда, и он тут же обнял меня и прошептал на ухо. Хотя в таком шуме нас все равно бы никто не услышал:

– И что дальше?

– По плану они должны были заснуть. Но, видно, у Себа что-то не то с рецептурой.

– Нам нужен новый план.

– Определенно.

Мы сидели под плащом и наблюдали за дракой. Зелье в какой-то момент стало действовать в правильном направлении, и разбойники стали падать, как подкошенные, на пол пещеры. Некоторые при этом истекали кровью, потому что успели получить ножевые ранения в ходе драки. Дождавшись, когда последний разбойник рухнет, Рихард вскочил на ноги и потянул меня за собой.

– Уходим, быстро. Там еще пятеро на улице, не вкусивших ваше с братцами чудесное зелье.

Пробираясь по упавшим тут и там телам, Рихард подобрал себе две сабли и парочку ножей. Но когда я потянулась за огромным тесаком, меня одернули:

– Клари, брось немедленно и не хватай всякую дрянь руками. Еще порежешься.

– Но я тоже хочу трофейное оружие. Смотри, какой кинжальчик кривоватый. Я его как память на стенку повешу, на ковер там. Как у восточной принцессы. А ты будешь звать меня Гюльчатай?

– Клари, принцесса моя ненаглядная, я тебе потом и ковер и две сабли подарю. А теперь, давай, на выход из пещеры и поживее.

Добравшись до выхода, Рихард осторожно выглянул и огляделся. А потом, взяв меня за руку, побежал прочь от пещеры вниз по склону горы. Но отбежать мы сумели не далеко. Внезапно на тропинке чуть ниже появились пятеро разбойников. А вот и караул.

– Куда это вы собрались, Ваше сиятельство? – спросил один из бандитов, доставая из ножен весьма такую длинную саблю. Вслед за ним это проделали и остальные разбойники.

И тут откуда-то сбоку прозвучал голос:

– Ложись!

Я и опомниться не успела, как оказалась лежащей на земле, а сверху меня закрывал собой герцог. И тут прогремел взрыв. И на нас посыпались комья земли.

– Клари! Герцог! Вы целы? – раздался прямо над нами голос Себа.

Рихард осторожно приподнялся на руках и посмотрел на меня.

– Клари, ты как?

– Нормально. Тебя не задело?

– Нет. Землей присыпало, но я цел. Я вот думаю, зелье в пещере и вот сейчас эта штука, что бабахнула. У Себа на это опять нет лицензии? – Он улыбнулся.

– Клари? Если соберетесь целоваться, то все-таки сначала нужно с горы спуститься. Там это делать гораздо комфортнее, – крикнул Габби.

– Я прибью твоих братьев. Их манерам совсем не учили? Нужно проинспектировать университет. Не студенты, а сборище малолетних хулиганов, – проворчал он, вставая и подавая мне руку.

А потом вдруг резко дернул меня на себя и уткнул мою голову себе в грудь. Он прижал меня к себе и ругнувшись, сказал:

– Себастьян, обязательно было всё превращать в кровавую кашу?

– Я не рассчитал с дозировкой селитры, – послышался слегка ошеломленный голос.

Мне как-то после этого отлипать от груди Рихарда резко расхотелось.

– Так. Я возьму Клари, и уходим отсюда. Пока еще что не произошло. – Меня все так же уткнувшуюся в грудь герцога подхватили на руки, и мы быстро пошли вниз с проклятой горы.

Через какое-то время я отлипла от герцога и решительно велела поставить меня на ноги. Уже было довольно темно, и спускаться было и так сложно, а уж со мной на руках вообще чревато падениями и переломами. Я плохо помню, как мы спустились с горы. Действовала, как кукла на веревочке, меня вели – я шла. День был очень тяжелый. Трактир, подъем на гору, пещера. Я устала и перенервничала. Помню, что мы спустились. И герцог снова подхватил меня на руки, и вот тогда окончательно расслабилась и уснула.

Утром проснулась у себя в номере в гостинице. Я была заботливо уложена в кровать и даже укрыта одеялом. Еле успела привести себя в порядок и одеться. Я стояла у зеркала, разглядывала себя и думала: что мне делать с волосами? Смотрелось это все странно. Длинное женское платье и торчащие во все стороны вихры. И тут в дверь постучали, и Габби спросил:

– Клари, сестренка, ты встала? Можно мне войти?

– Да. Заходи. Заодно подскажешь, что мне со всем этим делать.

Войдя, Габби расхохотался. У меня тут трагедия, а ему смешно. И я надула губы, но это вышло еще комичнее, и вот мы уже вдвоем покатываемся со смеху.

– У меня в столице есть бальзам. Моешь с ним голову, и волосы растут чуть ли не на глазах. Через две недели вернется к тебе твоя белокурая грива. Не переживай. А пока походишь вот в этом. Не будет сильно заметно. – Он протянул мне полупрозрачную шапочку с нашитыми на нее мелкими жемчужинками.

– Ух, ты какая красота. Она же тоненькая, как паутинка. И жемчуг. Габби, ты прелесть. Где ты ее нашел? – Я стала аккуратно примерять это чудо.

– Герцог еще вчера ночью меня озадачил, что бы я нашел нечто подобное. Все утро в магазинах провел, пока нашел. Нет, погоди. Спереди волосы можно уложить. А саму шапочку одеть на макушку. Спрятав туда все волосы, ты открываешь шею. А она у тебя красивая. Дай я покажу. – Брат стал мне помогать.

К завтраку я спустилась истинной юной и благородной неской, которую никто бы не заподозрил в отрезании волос и пребывании в пещере у бандитов. А за завтраком мне стали рассказывать, что же я проспала.

Оказывается, не было никакого похищения отважного герцога Рихарда де Алеманьа. Просто Его сиятельство пожертвовал собой, чтобы внедрится в банду и захватить ее изнутри. А похищением это назвали для отвода глаз, чтобы не раскрывать планы Его сиятельства. А на самом деле, внедрившись в банду разбойников, герцог их обезвредил и уничтожил, с помощью бравых гвардейцев, прибывших с ним. И, разумеется, если бы это было настоящим похищением, то Совет магов незамедлительно согласился бы со всеми требованиями бандитов и отдал бы им выкуп. Только бы спасти своего доблестного главу.

У меня по мере повествования от удивления рот так и округлялся в изумлении. Рихард оказывается, едва мы пришли в гостиницу, и он уложил меня спать, поднял на ноги всех своих гвардейцев и вернулся на гору. Мальчишки с ними, разумеется, не пошли. Но, как они поняли, вся банда была захвачена, и теперь находилась в местной тюрьме, ожидая суда.

Весь день мы провели в гостинице, выслушивая новости, сплетни и слухи одна красивее другой. К вечеру у меня сложилось впечатление, что Рихард умеет из глаз метать молнии и распылять этим бандитов в мелкий винегрет. А еще может мановением руки заставить уснуть дюжину разбойников, а вторую дюжину заколоть рапирой, до того он искусен в фехтовании.

Сам виновник всех этих историй прибыл в гостиницу к ужину и сразу набросился на еду. Оказывается, он так и не ел со времени своего «похищения».

– Завтра утром у нас поезд. Мы возвращаемся в столицу. Я закончил все свои дела здесь. И мне необходимо как можно скорее вернуться. Нужно найти того, кто так красиво меня возвеличил до героя и храброго победителя разбойников, – сказал он, когда с едой было покончено.

Мы все покивали. Дел у нас самих тут не было. Я даже и плащ давно отдала лично в руки хозяину гостиницы. Кстати, от него я узнала, что у разбойников оказывается, не было ни одного такого. И это очень большая редкость. Монахи почти никогда не отдают их в чужие руки и не выносят за пределы монастыря. Но он поклялся вернуть его в монастырь в самое ближайшее время. Я поверила.

– Я вымотался. Если нет возражений, то было бы хорошо отправиться спать. – Рихард встал из-за стола, потянув меня с собой за руку.

Мы поднялись по лестнице и зашли в номер. Тут же оказалась прижата к стене. Губы Рихарда накрыли мои, а руки рванули шнуровку на платье. Оторвавшись от меня на мгновенье, он, задыхаясь, прошептал:

– Прости. Я соскучился страшно. Давай нежности оставим до другого раза.

Какие нежности. Я точно так же рванула его сюртук и пуговицы полетели со звонким стуком по комнате. А руки Рихарда уже задирали мои юбки. Я зашипела, как разъярённая кошка, когда не смогла справиться с поясом на его штанах, и, поняв причину моего недовольства, Рихард сам расстегнул ремень. На пол полетела рубашка, а шнуровка моего платья, боюсь, уже не подлежала восстановлению. На пол отправилась шапочка с моей головы, а Рихард запустил в мои короткие волосы руки, впечатывая меня в стену рядом с дверью. Я оплела его ногами и откинула голову, давая ему доступ к моей шее. Рихард что-то прорычал и снова врезался в меня. А я наслаждалась каждым его движением, полностью покоряясь и растворяясь в этом мужчине.

Газеты еще недели на все лады превозносили невиданную храбрость, смелость и доблесть, проявленную герцогом при ликвидации последней банды разбойников. А еще через неделю мои волосы и в самом деле отросли до первоначальной длины.

Вместо залуженной награды, Себа засадили за доработку всех его зелий и порошков, что он использовал на бандитах. Бедняжка Себ не вылезал из личной лаборатории, которую ему, по распоряжению герцога, выделили в университете. Несмотря на жуткую занятость, он был страшно горд. О личной лаборатории он рассчитывал помечтать только лет через пять. И то только помечтать. А тут выделили.

Габби отправили на практику к мэтру Гердизу, тому самому, что вытащил Ги из тюрьмы по несправедливому обвинению в похищении Моны Лиззи. О таком братец, в отличие от Себа даже не мечтал. Он приползал из конторы и взахлеб стал рассказывать о юридических тонкостях и прочих прелестях адвокатуры.

Свен благородно отказался бы от любой, даже самой щедрой возможности его отблагодарить. Но когда ему пришел пригласительный на участие в серии лекций и практических занятий самого Хосе Сарториуса, он не смог отказаться. И вскоре я уже любовалась его новыми работами и восторгами о своем гениальном учителе.

Как-то вечером я сидела в объятьях герцога перед камином, и он неожиданно спросил.

– Помнишь, ты жаловалась на юных несок, которые идеализируют разбойников?

– Да. А что?

– Я кое-что купил недавно. Хотел тебе показать. Пойдем. – И он потянул меня за собой.

Мы прошли в одну из галерей его замка, где стоял мольберт с картиной в раме. Так он обычно ставил передо мной картины, которые хотел, что бы я просмотрела магией. Ему не нравилось идея моего вставания на скамейку, чтобы дотянуться до полотна, висевшего на стене. Потому что я иногда прикасалась по наитию и к верхнему углу картины. И, если она была большая, не дотягивалась.

На картине был изображен лежащий навзничь молодой мужчина. Очень красивый. С чёрными вьющимися волосами, с сильным телом и широко распахнутыми мертвыми глазами. На груди у него была кровавая рана, из-за пояса торчал большой кинжал. Над ним, схватившись за голову, стояла молодая девушка, которая была в ужасе от произошедшего. Она пока не плакала, а только пыталась осознать его смерть.

– Картина называется «Смерть разбойника». Я купил её в память обо всем, что произошло. Хочешь дотронуться?

Разумеется, я хотела, и, проведя сначала по раме, аккуратно прикоснулась к убитому мужчине.

Мужчина смеялся и помогал девушке, которая стояла рядом и тоже что-то рисовала. Два мольберта стояли рядом. Молодые люди были молоды, красивы и веселы. А еще влюблены. Художник был влюблен точно, страстные взгляды, что он бросал на девушку, были очень красноречивы. А вот девушка скорее кокетничала, и ей явно льстило внимание художника. Видение ушло, а я посмотрела на любимого.

– Кто это?

– Художника зовут Леопольд Роберр. А девушку, по всей видимости, Шарли Бонапарт. Он её очень любил. А когда она оставила его и вышла замуж за богатого и магически одаренного аристократа, он покончил с собой. Был еще молод и не написал и половину того, что бы мог.

– Это же ужасно, – прошептала я потрясенно.

– Шарли вышла замуж, но умерла во время беременности. Ей вздумалось на последних месяцах самой поехать рожать в город со своей виллы. Вместо того, чтобы вызвать к себе врача. В дороге началось внутреннее кровотечение, и она погибла вместе с ребенком.

– Как грустно.

– Да, печальная история. Леопольд Роберр длительное время писал разбойников. У него есть целый цикл, посвящённый им. На его картинах все разбойники и их подруги и жены красивы, романтичны и благородны. Его картины очень популярны в окрестностях горы Монте-Субозиро.

– Тогда становится более понятно реакция местных юных несок.

– Я только очень надеюсь, что нам больше не придется попасть в их логово, – сказал Рихард обнимая меня.

Я кивнула. Объятья любимого мужчины гораздо приятнее притона разбойников.