Сладкое утешение

Это сразило его наповал. Он замер, затем наклонился и посмотрел ей в глаза.

Наконец, Рашид медленно и четко заговорил:

– Я участвовал в трех войнах, принцесса. Я сбился со счета, сколько именно вооруженных конфликтов мне пришлось урегулировать. Не говоря уже о других миссиях, из которых казалось невозможным выбраться целым и невредимым. Каждый раз у меня был всего один шанс на миллион. Я видел ужасающие вещи, я делал их, мне делали их. Поэтому единственное, чем является для меня пара дюжин шрамов, – это чувство ностальгии по полю боя. Уверяю тебя: до кровати я доберусь.

Лейлу бросило в жар от его слов. Сколько же женщин боролись за то, чтобы оказаться там с ним? И сколько женщин было удостоено этой чести?

Она поспешила закусить губу, пытаясь избавиться от откровенных образов.

– Уверена, ты способен удержать весь мир на своих плечах, Атлант. Но это не значит, что ты должен это делать, по крайней мере один. Что бы ни случилось, сегодня я не оставлю тебя в одиночестве. Ты получил эти шрамы, защищая меня. Их можно считать и моими, поэтому я тоже имею право голоса в их защиту. Ты считаешь их незначительными и даже ностальгическими. Но для меня они – повод для внимания и беспокойства. Возможно, для тебя единственный повод для беспокойства – военные действия, но меня на данный момент очень беспокоишь ты. Поэтому тебе стоит смириться, сесть в машину и позволить мне отвезти тебя домой.

Лейла была готова поспорить на что угодно, что с Рашидом впервые разговаривали в подобном тоне.

Когда он наконец обрел дар речи, его голос зазвучал ниже на целую октаву, хотя это и казалось невозможным.

Мне, правда, не надо…

Я знаю, что тебе ничего ни от кого не надо. – Теперь, когда ей удалось вывести его из привычного равновесия, она приготовилась нажать на последний рычаг управления и сломить наконец его железное сопротивление. – Я знаю, что ты всегда заботился о себе сам, даже в самые худшие и трудные времена. Но сегодня все будет по-другому. Сегодня я позабочусь о тебе.

Глава 3

Лейла перешла границы дозволенного.

И, судя по враждебному взгляду Рашида, сильно переборщила. Наверное, стоило убедить его идти домой пешком, вместо того чтобы уговаривать сесть в машину.

Она слегка наклонилась вперед, чтобы посмотреть ему в глаза:

– Если ты вызовешь такси, я поеду за машиной. Если решишь идти пешком, буду медленно ехать за тобой. Или выйду и пойду вместе с тобой. Я буду везде следовать за тобой.

Рашид не верил своим ушам.

Она улыбнулась. «Проведи со мной немного времени и, если верить моей семье, услышишь много невероятного».

И прежде чем она сказала что-то еще, он оказался в машине. Лейла так и не смогла понять, как он так быстро и бесшумно сделал это. Интересно, этому его научили в разведке? Или он уже обладал всеми этими способностями, когда стал бесстрашным и опасным воином?

Закрыв окно, он предоставил ей лицезреть свой профиль. Его идеальное лицо не мог испортить даже шрам.

Он был нереально красив.

Единственное, что огорчало Лейлу, – это то, что он сбрил свои великолепные волосы. Она всегда радовалась тому, что он отращивал их до определенной длины, позволяя ей любоваться шелковистой мягкостью и переливчатым каштановым цветом. Когда ей было двенадцать или тринадцать, он собирал волосы в хвост. И она с нетерпением ждала того момента, когда он снова распустит их.

И, даже уйдя в армию, он не стал стричься. Но теперь его голову украшал лишь короткий ежик.

Он продолжал молчать, и Лейла поняла, что Рашид не собирается объяснять ей, куда ехать. Он хочет посмотреть, как она будет выкарабкиваться из подстроенной ею же самой ловушки.

– Мне нужно знать, куда ехать.

Не говоря ни слова, он пощелкал кнопками навигатора.

Итак, игра в молчанку. Она приняла правила.

Через двадцать минут езды по полупустынным пригородным улицам Лейла поняла, что легче было сказать, чем сделать.

Она провела всю свою сознательную жизнь, пытаясь заговорить с ним, но страх всегда останавливал ее. И теперь она хотела воспользоваться возможностью, чтобы наконец восполнить этот пробел. Но его молчание стало барьером.

Внезапно она почувствовала на себе его пристальный взгляд и на секунду оторвала глаза от дороги. И в это мгновение ей показалось, что он стал немного мягче и расслабленнее.

Ты понимаешь, что это был шантаж?

Я бы предпочла называть это настойчивостью. Достойным ответом на твое упрямое сопротивление.

Я лишь пытался отстоять свою позицию.

Позицию?

Я считаю, что тебе не подобает оставаться со мной наедине.

Э, нет. Ты не станешь говорить со мной о традициях нашей культуры. О том, как должна вести себя женщина. Особенно если ее считают старой девой.

Ты – не старая дева.

Скажи об этом моей маме. В ее глазах я являюсь таковой на протяжении последних десяти лет.

– Десять лет назад тебе было всего семнадцать!

Он знает ее возраст?!

И уже тогда я засиделась в девках. Ты же знаешь, что в наших странах девушки должны привлечь интерес мужчины гораздо раньше этого возраста.

Так почему ты считаешь, что не ведешь себя неприлично?

Неужели он серьезно?

Например, потому, что мы не в Азмахаре и не в Зохаиде.

Наше поведение не должно зависеть от того, в какой точке земного шара мы находимся. Где бы мы ни были, мы должны остаться самими собой. Ты, как никто другой в нашем регионе, должна уважительно относиться к нашим традициям. Как ты могла убедиться сегодня ночью, они призваны не столько ущемлять твою свободу, сколько защищать тебя.

Не смей винить меня в том, что произошло сегодня. Это – всего лишь стечение обстоятельств.

Ты не можешь позволять себе подобное стечение обстоятельств. Или считать, что телохранители не в твоем стиле.

Ты думаешь, я отказалась от них по этой причине? Похоже, ты не особо в курсе последних событий.

Почему бы тебе меня не просветить?

Пожалуйста. Когда ты перестал следить за развитием сюжета мыльной оперы, разыгрываемой моей семейкой? Главное ты знаешь. Двое братьев женились на сестрах, чтобы объединить королевства, но вместо того, чтобы наслаждаться своим статусом, благосостоянием и богатством и дарить миру здоровых наследников, они стали злейшими врагами. Все закончилось неминуемой трагедией: моя мама и тетя планировали заговор против мужей, но их поймали, мужья подали на развод и отправили их в тюрьму. С этого момента начинается моя история с телохранителями. Всю свою жизнь, пока не попала в тюрьму, моя мать был одержима одной идеей. Что она – принцесса Сомая из Азмахара – однажды перестанет играть второстепенную роль младшей сестры – королевы Сондосс из Зохаида. С детства она пыталась внушить мне мысль о том, что мое предназначение – выгодный брак, который поднимет ее до монархического статуса ее правящей сестры и избавит от унизительной зависимости от семьи отца. А мой отец, который был не раз сам замечен в обществе любовниц, охотящихся за его деньгами, настаивал на том, чтобы меня сопровождали телохранители для того, чтобы не позволить своей супруге достичь поставленной цели. Как только их тошнотворные отношения подошли к логическому концу, меня сразу избавили от их мрачного присутствия.

Рашид заметно напрягся.