Роковое наваждение

– Прости, если отвлекаю от важных дел.

– Я собирался принять душ.

– Не буду мешать. – Наоми еле сдержалась, чтобы не посоветовать набрать в ванну побольше воды и утопиться.

– Я могу и дальше висеть на линии, пока ты не решишься озвучить причину звонка.

– Я хочу сказать, что ты просто чудовище, Андреас. И это не субъективное мнение, а реальный факт.

Наоми живо представила, как Андреас равнодушно склоняет голову.

– Как угодно. Что-нибудь еще?

Ее распирало, хотелось возмущаться, умолять, взорваться гневом. Но вслух она сказала:

– И где же ты устроился на время своего триумфального возвращения в Нью-Йорк?

– Ты знаешь, где я сейчас.

Внезапно Наоми поняла. В отеле «Плаза». Первую ночь они провели в роскошном номере этого отеля. В дальнейшем, когда Андреас бывал в пригороде Нью-Йорка, они всегда встречались там, несмотря на беспокойство по поводу цены.

Позже Наоми узнала, что он владеет большой частью отеля.

Сейчас он остановился в том же номере не по сентиментальным соображениям. Вероятнее всего, причина в конфиденциальности.

– Под каким именем ты там? Томас Адлер или Джаред Матис?

Когда-то Наоми узнала, что он использует псевдонимы. Андреас как ни в чем не бывало объяснил свое поведение нежеланием быть узнанным на улицах, не рассекречивать свое местонахождение. Она так до конца и не поняла, к чему такая секретность, и скорее бы поверила в его щепетильность в отношении своей охраны, находись он в постоянном сопровождении.

– Я здесь под своим именем.

Неожиданный ответ больно кольнул в сердце. Если причина скрытности вовсе не в заботе о безопасности, – а сейчас он еще более важная мишень для недоброжелателей, богатый и влиятельный, – значит, ее подозрения верны. Все это было из-за нее. Чтобы никто не увидел их вместе.

Наоми повесила трубку. В любом случае, сказать нечего. Пришло время действовать.

Уже через пятнадцать минут она смотрела на знакомую до боли дверь президентского номера «Плазы». Казалось, это было вчера и они провели очередную ночь вместе. Тот же консьерж радостно поприветствовал ее. Именно ему Андреас доверил секрет о том, что они встречаются здесь, и не потрудился отменить свои прежние указания о том, чтобы на нее распространялись прежние привилегии.

Наоми позвонила в дверь. Через минуту та открылась, и она оцепенела.

Перед ней стоял Андреас с сияющими светлыми волосами, в белой, распахнутой на груди рубашке и потертых джинсах. Все, что до этого пряталось под деловым костюмом или было прижато к ее телу, теперь оказалось напоказ. Босиком он почему-то казался даже выше ростом, широкие плечи закрывали проход. Подлинное воплощение силы и совершенной мужественной красоты. Его холодный взгляд пронзил Наоми насквозь, когда он потянул ее за собой через порог. Она будто не замечала дорогой обстановки и роскошных предметов интерьера, лишь смутно помнила о том, что дизайн навеян изысканным убранством эпохи Людовика XV.

Наоми развернулась и увидела, как Андреас внимательно и напряженно смотрит на нее. Пронзительный взгляд и раньше заставлял ее таять, а сейчас она чувствовала себя загнанной в угол.

– Я просчитал, что ты придешь ко мне через день. – Он явно играл на ее нервах. – А ты пришла гораздо раньше. Хорошо, что я решил не принимать душ до того…

Наоми влепила ему пощечину, даже ладонь заныла от боли. Испугавшись собственных действий, она наблюдала, как появился и медленно исчез с его щеки красноватый отпечаток ладони.

– Не делай этого больше, Наоми.

– А то что?

В его глазах читался очевидный ответ.

Ощущая, будто все это происходит не с ней, словно в замедленной съемке, явно демонстрируя дальнейшие намерения, Наоми ударила его по правой щеке. Он пронзил ее взглядом.

– Я отойду от тебя, Наоми. На случай, если ты не до конца понимаешь, на что напрашиваешься.

Она вцепилась в его рубашку со страхом и гневом. В его глазах горело страстное желание, но он словно отказывался как-то реагировать на ее злость, хотел, чтобы она первая набросилась на него. И Наоми это сделала, почувствовав, что бьется о стену, от которой, подобно электрическому току, исходила мужская сила. Она резко дернула его за рубашку, пытаясь вызвать реакцию. Он просто смотрел на нее сверху вниз с тем же страстным огнем в глазах, не собираясь давать ей то, что она требует. Пока.

Наоми пошла дальше, вцепилась ему в волосы. Андреас низко зашипел от такой дерзости, однако ему это понравилось. Встав на цыпочки, она впилась ему в губы, не в состоянии ждать, когда он утолит жажду, мучившую ее на протяжении этих лет.

Казалось, ему еще что-то нужно, поскольку ее действий оказалось недостаточно, чтобы поддаться страсти. Хотелось, чтобы она полностью отдалась ему и знала, что решение приняла только сама. Коварный соблазнитель.

Потеряв разум, охваченная диким желанием, Наоми была готова на все, и не важно, что потом, лишь бы он сжал ее в объятиях и обрушил силу чувственного желания. Не зная, чем еще его удовлетворить, она потерлась возбужденными грудями о его твердую грудь, извиваясь всем телом, пытаясь избавиться от мучительного томления внизу живота, желая снова почувствовать, как его твердая плоть проникает в ее влажное лоно.

Внезапно неподвижное напряженное тело Андреаса задвигалось, он схватил ее за волосы и несколько грубо задрал ей голову, его горячее дыхание обожгло ее губы.

– Вот так, Наоми, только так.

И он обрушил на нее страсть поцелуя. Казалось, рушатся стены, и она снова ощущает то, что могла чувствовать только в его объятиях. Невероятное влечение. Единство. Острый голод. Чувства накалились, тело переполняла радость от соприкосновения после долгой разлуки. Ее громкие вздохи превратились в настойчивые стоны, когда он начал покусывать пухлые губы, скользя языком внутрь, глубже затягивая ее в водоворот безумной страсти. Затем внезапно отстранился. От этой чувственной потери у Наоми чуть не подкосились ноги, но Андреас пошел дальше в своих ласках. Прижав ее к стене, заскользил по всему разгоряченному телу, срывая одежду. Его движения были уверенными и резкими, как у изголодавшегося хищника, который слишком долго ждал добычу. Его зрачки расширились, глаза почернели, когда он обхватил ее полные груди, встал перед ней на колени, быстро стянул с нее трусики и жадно припал губами к возбужденному влажному лону. Наоми чувствовала скорое приближение оргазма. Еще одно скольжение языка, и все завершится. Ей не хотелось, чтобы это заканчивалось.

– Пожалуйста!

Андреас понимал без лишних слов, жадно впился в трепещущие губы, приподнял, обхватив ее сильными руками за ягодицы, и прижал к стене, заставляя ее сердце бешено биться. Расстегнул джинсы и освободил свой член. С ее губ сорвался очередной стон нетерпения, когда твердая горячая плоть уперлась в чувствительное лоно, отчего наслаждение искрами распространилось по телу. Андреас словно дразнил ее. В следующий момент он резко до конца вошел в нее. Дикость и внезапность проникновения были подобны шоку. Ее сердце неистово забилось, тело обмякло.

Андреас что-то низко прорычал, похожее на «слишком долго, черт возьми, слишком долго», и впился зубами ей в плечо, словно лев, удерживающий самку во время спаривания. Затем почти полностью вышел из нее. Казалось, вместе с этим он вытянул из нее жизненную энергию. Наоми сильнее вцепилась в его широкие плечи, впиваясь в кожу ногтями, умоляя о том, чтобы он вернулся. Он внял мольбе, войдя еще резче и глубже, глубокими толчками разжигая в ней беспощадный огонь. Ее стоны превратились во вскрики, тело полностью отдалось в его власть. Он, словно молитву, нашептывал ее имя, снова и снова проникая в нее. Первобытный запах секса, витавший в воздухе, имел действие афродизиака, каждый прожигающий толчок твердой плоти, безжалостно проникающей в ее тело, разжигал огонь наслаждения, наполнявший ее до краев. Ей нужно… просто необходимо… пожалуйста… пожалуйста…