Танцующая под дождем

– Это технические детали, Ваша Преподобная Подлость.

Она шире растянула губы в улыбке и заметила: сновавшие вокруг люди разошлись, чтобы не мешать их перебранке.

– А где же… – небрежно спросил Амджад, назвав отца Марам именем, которое по-арабски означало «извиняющийся принц», а по-английски – «осел». – Не смог проснуться после ночной игры в пасьянс?

Она снова рассмеялась:

– Он не сможет приехать.

– Его не будет на скачках? – Странно, но Амджад говорил раздраженнее, чем следовало.

– Недавно у отца была пневмония, и врачи опасаются рецидивов из-за неблагоприятных погодных условий. – Она ласково улыбнулась. – Но разве ты не счастлив? Ведь он прислал меня вместо себя!

Амджад презрительно скривил красивые губы:

– Такое ощущение, что мне преподнесли сразу несколько неожиданно-неприятных сюрпризов.

Почувствовав облегчение оттого, что он снова язвит, Марам усмехнулась:

– О, мне нравится твоя откровенность.

– Уверяю тебя, что, когда я буду говорить действительно откровенно, тебе не понравится.

– А ты попробуй, принц Абрад!

В ответ на «самый холодный принц» зрачки Амджада расширились до такой степени, что почти закрыли радужную оболочку.

– Ты этого не переживешь, принцесса Калам, – ответил он, что по-арабски означало «принцесса-болтунья».

Она ахнула и поборола желание схватить его за копну иссиня-черных волос и заставить замолчать.

Марам разочарованно вздохнула:

– Не дождешься, потому что я из мрамора, и твое жало в меня не проникает.

Его изумрудные глаза сверкнули.

– Твоя тактика отменно действует на мужчин. – Он покачал головой. – Мне очень стыдно за принадлежность к мужскому полу.

– Не хами мне, Амджад, – предупредила она, поборов очередное желание ущипнуть его за скульптурно-красивые щеки.

– Ма-а-ам! – Амджад прикинулся рассерженным маленьким мальчиком. – Меня назвали хамом. Но ты не переживай, еще никто не умер от моего хамства. Пока еще.

В ответ Марам показала ему язык. Амджад опешил, и она воспользовалась его замешательством:

– Ты восхитителен, когда хамишь! Но я, в отличие от тебя, не могу долго находиться под палящим солнцем.

Он повел мощным плечом:

– В четырех шагах от тебя шатер с кондиционером. Тебе нужно всего лишь сделать несколько шагов – и окажешься в прохладе.

Она выгнула бровь:

– Хорошо, давай попробуем снова. Ты будешь изображать радушного хозяина?

– Что?! Ждешь, когда я перенесу тебя через порог?

– Это меньшее, что ты можешь сделать. Я проехала двести миль на машине, а до этого час летела на самолете.

– Во-первых, я не радушный хозяин. Во-вторых, не люблю незваных гостей.

– Не дай бог, кто-нибудь увидит акт твоего рыцарства, да?

– Угадала.

Она улыбнулась:

– Ну, думаю, сделать самостоятельно еще четыре шага я смогу.

С этими словами она прошла мимо него и шагнула в роскошный шатер, где царили полумрак и прохлада.

Обернувшись, она увидела – Амджад стоит у закрытого входа, засунув большие пальцы рук в брючные петли для ремня.

Марам вздрогнула, но не от прохлады.

– Кстати, никакой тактики у меня нет. – Она не могла не оспорить одно из его предыдущих утверждений.

Выражение его лица осталось неизменным.

– Тактика у тебя есть. Она уникальная, поэтому опасная.

– А зачем мне тактика, если она не работает с тем, кто мне интересен? Она не действует на тебя.

В ответ на ее откровенность Амджад скривился:

– Ты мне совсем не интересна.

Она энергично кивнула:

– У тебя на то есть причина.

Он насмешливо поднял бровь:

– Ах как мило с твоей стороны! Ты сама все понимаешь! Так лучше, не правда ли? Но ты ведь не думаешь, что я буду держаться за свой «комплекс» и из-за преступления одной женщины винить весь женский пол, да?

Она шагнула в его сторону:

– Нет. Ты слишком… щепетильный, чтобы из-за вины одной женщины жестоко относиться ко всем женщинам в целом.