Город

Улыбка не слезала с лица Аарона. Он рассматривал свою подругу, что была похожа на хрупкую снежинку.

Она была, как звезда, упавшая с неба. Как птица, что скачет с ветки на ветку. Как вода, что колышется от ветра. Она была красива. Божественна. Для Аарона эта девушка стала слишком значимой, слишком дорогой и желанной. Всю жизнь, сколько он себя помнит, эта мелкая заноза была рядом. Она воровала самые вкусные конфеты у парня, обливала его водой из шланга и закидывала шишками в лесу. И каждый раз, когда ее нежные руки касались кожи Аарона, множество мурашек, сложно букашки, пробегали по его телу. В последний года все чаще он ловил себя на мысли, что мечтает прикоснуться к губам девушки, что была рядом всю жизнь.

Но ее губы предназначены другому человеку. Тому, кто живет за синими воротами.

В жизни Аарона есть всего одна девушка – она. И как тяжело делить ее с человеком, что пропитывает сердце холодом. Кажется, даже кожа Агнесс начинает приобретает белый цвет.

–Оливия звала нас на чай, – выдохнула Агнесс, чувствуя, как проходит обида на друга.

Аарон улыбнулся, протянул девушке руку и повел в Город осени и костров.

Агнесс разглядывала друга. Темные пряди падали на лоб, брови

прямые, как и нос. Аристократичная внешность. Удивительно, почему в его Городе жители не поселились в замке. Люди из его мира идеально красивы, настолько, что иногда это даже пугает. У всех спортивные фигуры, шелковистые волосы и гладкая кожа. Губы пухлые, глаза темные, а носы без горбинок.

Аарон был серьезен, лишь со своей подругой маска гордости спадала и появлялся тот парень, что может закидать снежками.

Агнесс восхищалась своим другом. Чувствовала себя в его объятиях маленькой фарфоровой куклой. Часто разглядывала сильные руки, что сжимают ее ладонь. Аарон был силен и не только физически. Он всегда брал на себя груз ответственности, трудные задания и оставлял девушке возможность отдыхать. С ним сердце Агнесс было спокойно, она знала, что этот человек способен защитить ее от любых бед.

Он был для нее стеной, защитой и поддержкой. Только, Аарон не видел самого важного. Не видел и не мог спасти ее от главного – от любви к голубоглазому парню, что съедала ее каждый день с новой силой.

* * *

–Вы были очень близки, – прошептала Анна, сжимая обивку сидения.

Рассказ Агнесс о дружбе с Аароном пробрался под ребра Анне, в самое сердце. В ее жизни было много людей, много знакомых и приятелей. Но ни разу не было друга. Не было того, кто бы мог взять за руку и отвести в место, скрытое от посторонних глаз.

–Он был для меня ближе матери, сестер и братьев. Никто не знал ту Агнесс, которую видел он.

Плечи девушки поникли. Он был для нее всем. Однажды она

предложила создать совместный мир, не понимая, что он и есть ее Город.

–Ты все еще будешь отрицать, что он для тебя был больше, чем друг? – Ухмыльнулась Анна.

–С ним было спокойно. А мое сердце требовало эмоций, что мог подарить только Лютер.

–На одних эмоциях далеко не уедешь.

–Знала бы я, чем закончится моя погоня за чувствами, то навечно бы заперлась в Городе Аарона. Лучше тихая стабильность, чем это, – Агнесс повернулась спиной.

Девушка собрала волосы со спины и перекинула их на грудь.

Анна застыла, наблюдая глубокие шрамы вдоль позвоночника. Вырез

на спине позволил рассмотреть многочисленные порезы на коже.

–Это сделал Лютер? – Прошептала Анна, прикрывая рот рукой.

–Это сделала моя зависимость от человека, который заслуживает есть горящие угли, – прошипела Агнесс, закрывая шрамы волосами.

Глава 4.

Анна навещала Агнесс каждый день. Утром помогала бабушке Онни с домашними делами: мыла полы, протирала полки от пыли и готовили ягодные пироги. А днём бежала в Город с красными дверьми, чтобы окунуться в рассказ новой подруги.

Анна много думала, возвращаясь в свой Город. Ночью ворочалась, не могла уснуть и почти рвала волосы на голове от мыслей. Агнесс мало рассказала о Лютере, но он уже не импонировал Анне. Она не верила в его любовь и не могла понять, что двигало ее подругой. Почему она ныряла в объятия человека, что оставил шрамы на ее коже? Почему не осталась с человеком, который одаривал ее заботой и защитой?

В своей жизни Анна любила только семью. У нее не было первой влюбленности, даже симпатию девушка не испытывала. Она никогда не сможет понять, что такое окунаться в любовь к человеку, который этого не заслуживает, пока не испытает этого сама. Чувства – не такая уж и простая вещь, как оказалось. Они подталкивают на необдуманные поступки, скрывая с глаз всю правду.

–Ты не устала ещё? – Улыбнулась Агнесс, встречая свою новую

подругу.

–Расскажи что-нибудь про Аарона. Мне приятно о нем слушать.

Агнесс отрицательно мотнула головой.

–На Аароне все добро в моем рассказе заканчивается. Если ты все еще хочешь узнать, что привело меня в этот Город, то советую одеваться потеплей.

–Почему?

–Каждое слово будет пропитано холодом Лютера.

Несколько лет назад.

Агнесс недоверчиво протянула ладонь незнакомцу. Приняла предложение выпить чая.

Лютер окунул ее в густой туман. Они вышли на центральную площадь, все сильнее отдаляясь от синих дверей. Девушка застыла, рассматривая окрестности Города. Вдалеке, за домами, виднелись горы. Заснеженные, не только верхушки, а вся их поверхность была укрыта белым покрывалом. Возможно, это и не горы вовсе.

По центру Города была расстелена серая плитка, покрытая льдом. Люди бродили по улицам, смотрели под ноги и недовольно бурчали себе под нос. Волосы их белоснежные, как и Лютера. Все худые, бледные и, наверное, ужасно холодные.

–Как тебя зовут? Что ты здесь забыла? – Нарушил тишину парень, заводя девушку в дом.

В деревянном доме стоял мрак. В воздухе появлялись облака пара от каждого выдоха. Печка не грела деревянные стены, в углу комнат лежал снег, а на окнах мороз рисовал свои узоры. Красиво. Страшно красиво.

–Я живу за золотыми дверями, – ответила Агресс, проходя в дом.

Лютер усадил гостью на стул, смахнув с него хлопья снега. Наполнил кружку темной жидкостью и протянул девушке.

–Это что? – Поморщилась она.

–Чай.

–Почему он холодный?

На лице Лютера появилась довольная ухмылка.

–В моем Городе все холодное, девочка. Так, как тебя зовут? И что ты забыла здесь?

Агнесс поднесла к губам холодный напиток, сделала глоток и

поморщилась. Какая гадость. Чай должен быть горячим, согревающим. А этот лишь сильнее морозит и без того холодное тело.

–Агнесс, – кивнула девушка, отодвигая от себя кружку. – Мне стало интересно, что находится за темными дверями. О таких Городах ходит немало легенд.

–Агнесс, – протянул парень, будто пробуя это имя на вкус. – О нас многое говорят, знаю, – шмыгнул он носом, присаживаясь рядом. – Меня зовут Лютер. Хочешь, я могу поподробнее рассказать о своем мире. Гости у нас не частое явление. Я бы даже сказал – ты единственная.

Улыбка коснулась губ девушки. Агнесс наклонила голову,

рассматривая внешность Лютера. Он был худым, черты лица острые,

отточенные. А губы сливаются с цветом кожи, такие же бледные. И,

наверное, ужасно холодные.

Его внешность была необычной, завораживающей. Он не был

красавцев, но и уродом его не назвать. Он был просто… другим. Манящим и интригующим.

–Хочу, – ещё шире улыбнулась Агнесс. – Начнем с гор.

–Это сугробы.

–Начнем с сугробов.

После того дня, когда Агнесс впервые переступила порог Города за синими дверями, она стала частым гостем этого места.

Лютер показывал девушке окрестности: ледяное озеро, заснеженный

лес и высокие сугробы, что напоминали горы.

–Тебе здесь нравится? – Улыбнулся парень, присаживаясь на снег рядом с Агнесс.

Девушка потеплее укуталась в куртку, поджала ноги под себя и

рассматривала лёд, что застелил всю площадь озера.

–Холодно, но очень красиво.

–Я люблю это место. Отец водил меня сюда, когда я был маленьким. На льду, наверное, очень интересно кататься на коньках.

–Ты не катался?

–Коньки – веселое занятие. Это больше свойственно твоему миру.

Агнесс задумчиво кивнула. Город Лютера обходил стороной все, что может принести улыбку.

Кажется, даже сам парень никогда не улыбался. Лишь уголки его бледных губ слегка приподнимались, когда он рассматривал девушку. Лютер гладил Агнесс по запястьям, заглядывал в глаза и выдыхал в ее милое личико облако пара.

–Но я давно нарушил правила своего Города, – прошептал он, кутаясь в темные волосы своей подруги. – Ты принесла в мою жизнь веселье и счастье. Ты мне небезразлична, Агнесс.

Лютер приложил свою ладонь к щеке девушки. Кожа уже не казалась холодной. Все тело Агнесс превратилось в сплошной лёд. Мир Лютера не принимает тепло, температура кожи опускается до минусовой почти моментально.

–Не отказывай мне, Агнесс. Ты приносишь тепло моему сердцу,

согреваешь душу даже в самые жуткие морозы.

Улыбка коснулась губ Агнесс. Она любила Город Лютера, несмотря на равнодушее его жителей. Девушке нравилось гулять с парнем, рассматривать заснеженные пейзажи. Но самым любимым местом стало ледяное озеро, где они проводили большую часть времени.

–Мне нужно время подумать.

–Хорошо, Агнесс. Но я не привык к отказам.

Бледные губы коснулись щеки девушки и мурашки пробежали по ее телу. Кажется, она слишком замерзла.

* * *

–Когда ты дала ему ответ? – Оживилась Анна.

–На следующий день. Лютер привлекал меня. Он был полной

противоположностью Аарона. Его тело было худым, сам высокий и безумно бледный. Абсолютно не тот типаж парней, о которых я мечтала. Но…

–Но? – Анна подняла одну бровь. – Что тебя подтолкнуло на то, чтобы согласиться быть с ним?

Агнесс опустила взгляд. Если бы она знала…

–Он будто манил меня, Анна, – выдохнула девушка. – Не хватит и года рассказать тебе об этих чувства. Вовсе не любовь, ни капли симпатии или сексуального желания. Эти чувства были похожи на одержимость, желание возвращаться в его Город и содрогаться от холода. Некая форма мазохизма – ты знаешь, что тебе будет больно, но добровольно соглашаешься на это, – Агнесс тяжело вздохнула и мотнула головой. – В жизни не пожелаю испытать такое, несмотря на то, что эти чувства – единственное, что заставляет чувствовать тебя живой.

–Бред, – махнула рукой Анна, – я чувствую себя самой счастливой и живой, находясь в своем Городе. Я греюсь на солнце, пью чай с бабушкой и готовлю ягодные пироги. Я никогда не променяю это на Город, где стоит вечная мерзлота. Никогда не променяю парня, что защищает от любых бед, на того, кто оставляет шрамы на коже.

Улыбка коснулась губ Агнесс. Глупая Анна. Легко рассуждать, когда это тебя не коснулось.

–Ты права, – кивнула Агнесс. – Но, как оказалось, негативные эмоции приносят больше чувств. Это и вызывает постоянное желание испытывать их.

–Чувствовать себя живой, но несчастной?

–Не смотри на меня, как на сумасшедшую, Анна. Существует в этой жизни то, что вызывает в тебе дикую зависимость. В моем случае это был Лютер и эмоции, что он мне дарил.

–И в какой момент ты поняла, что эти эмоции тебя погубят? Надеюсь, ты это поняла?

–Сидела бы я здесь, если бы продолжала утопать в своей

зависимости?

Несколько лет назад.

Лютер, кажется, сам не замечал, как улыбка стала частью его лица. Он обнимал хрупкое тело девушки и утопал в поцелуях, лёжа на снегу у ледяного озера.

–Ты спасаешь меня, Агнесс. Ты не позволяешь мне окончательно замерзнуть.

Бледные губы накрыли губы девушки. Он целовал Агнесс и в этих поцелуях не было и намека на нежность. Они были пропитаны страстью и желанием.

Эти двое медленно сходили с ума. Днём Агнесс проводила время со своим другом, наслаждалась теплыми и ласковыми объятиями, а после убегала в мир, пропитанный безумием.

–Чем ты занимаешься целыми днями?

–Брожу по Городу, – пожал плечами Лютер, – когда морозные стужи застилают площадь хлопьями снега – чищу дороги.

–А хобби?

–Что это такое?

Глаза Агнесс округлились. Как он может не знать?

–Чем ты занимаешься в… – хотелось сказать “в свободное время”, но, судя по рассказу парня, каждая минута дня у него была свободной. – Чем ты любишь заниматься? Я живу написанием картин. Однажды хочу перенести на холст сказочный пейзаж ледяного озера. А ты? Что нравится тебе?

Лютер задумчиво почесал затылок. Что ему нравится? А что он вообще делает целыми днями? Да и чем можно заниматься, чтобы это нравилось?

–Никогда не думал об этом, Агнесс, – протянул он. – Но, кажется, я знаю ответ на твой вопрос. Мое хобби – любить тебя.

Лютер бродил с девушкой по своему Городу. Останавливался каждый метр, сжимал ее талию в мертвой хватке и оставлял грубые поцелуи. Его руки блуждали по хрупкому телу, даже снег рядом с ними таял, настолько сильна была их страсть.

–Ты слишком хороша для меня, Агнесс, – прошептал Лютер, руками проводя по тонкой талии, – но ты слишком желанна, чтобы я отпустил тебя.

А Агнесс и не хотела, чтобы он отпускал. Девушка сходила с ума, медленно погружалась в чувства к голубоглазому парню, привыкала к вечному холоду и грубым губам. Все тело будто пробирал разряд тока, когда холодная кожа касалась ее тела.

–Расскажи о своей семье, – улыбнулась Агнесс.

Пара сидела на своем любимом месте. Лёд, что покрыл озеро,

отражал лучи солнца, которое присутствовало в этом Городе только для вида. Оно не грело, кажется, только усиливало ветер. По берегам росли ели, на ветках лежали крупные хлопья снега. Даже деревья, что оставались вечно зелеными, в этом месте поменяли свой окрас.

–Агнесс, – протянул Лютер, обвивая ладонь девушки, – мне тоже интересно знать о твоей жизни. Но имею ли я на это право?

–Конечно имеешь!

–Я думаю, что нет. Твои сокровенные тайны, мечты, желания – это только твое. И я узнаю об этом только, когда ты сама решишь мне

рассказать. Не заставляй меня делится тем, о чем я даже не хочу

вспоминать.

Агнесс молча кивнула, принимая желание Лютера.

Они не делились личным друг с другом. Все дни проводили у озера, одаривали друг друга поцелуями и лишь иногда изо рта девушки вырывался звонкий смех. Но Лютер быстро накрывал ее губы своими, желая поскорее избавиться от этого звука. Он никогда не сможет привыкнуть к смеху, никогда не позволит принести в его Город хоть каплю веселья. Достаточно Агнесс, эта девушка и так слишком пошатнула его мир.

В один из дней Агнесс рылась в сарае, что находился около ее дома. Пробиралась через удочки, лыжи и велосипеды, проникая в глубь деревянного сооружения. Света не было, приходилось на ощупь искать желаемое.

–Куда ее спрятали? – Фыркнула Агнесс.

Девушка с возмущением откинула от себя очередной спиннинг и рукой дотронулась до ткани. Улыбка коснулась ее губ. Нашла.

Агнесс вышла из сарая, таща по земле ватрушку за верёвку. Отличная вещь для того, чтобы позабавиться в зимнюю пору. В Городе девушки царила весна, пучки почти начали расцветать на ветках деревьев, обволакивая воздух сладким ароматом.

Агнесс оглянулась, удостоверилась, что рядом нет лишних глаз, и направилась в сторону ворот, прячась за каждым деревом, что встречалось на пути. Если мама или кто-то из жителей увидят девушку с ватрушкой посреди весны – появятся вопросы. О ее связи с голубоглазым парнем никто не знал. Оно и к лучшему. Никто не поймет. Никто не сможет пробраться в ее сердца и испытать тот разряд электричества, что ощущает она, целуя бледные губы.

При входе в темный Город, Агнесс уже встретил Лютер.

–Что это? – Удивился он, заглядывая за спину девушки.

–Ватрушка.

–Ватрушка? – Ещё сильнее удивился парень. – С творогом?

Девушка широко улыбнулась в ответ на слова парня. Звонкий смех эхом разнесся по площади Города. Агнесс схватилась за живот и громко смеялась, лишь иногда ловя воздух ртом.

–С каким творогом? – Перевела дыхание она. – Ты никогда не катался с горки?

–Нет.

Агнесс закатила глаза. И на что она надеялась?

Девушка схватила Лютера за руку и повела в центр площади. Звон ботинок разносился по серой плитки, что покрывал тонкий слой льда. Город был пустым, лишь пару людей очерчивали круги вокруг фонтана. Пара прошла по площади и свернула за один из домов, выходя на заснеженное поле. Вдалеке виднелись макушки гор, с которых Агнесс планировала скатиться на ватрушке.

–Что ты задумала? – Наконец спросил Лютер.

–Хочу показать тебе то, чем обычно мы занимаемся зимой. Тебе

должно понравится.

Лютер нахмурил брови. Агнесс не знала, о чем он думал. Парень отпустил ее руку и скрылся за домом, оставляя девушку одну.

–Ты куда? – Крикнула она ему в спину.

–Тебе правда понравится!

Но Лютер ничего не ответил.

–Ну и иди!

Агнесс скрестила руки на груди и упала на ватрушку.

Девушка рассматривала пушистый снег, что отражал солнечные лучи.

Взглядом очерчивала изгибы снежных гор и тепло улыбалась, вспоминая,как каждую зиму они с Аароном катались на ватрушках. С утра до ночи друзья проводили в сугробах и на горах, звонко смеялись и крепко обнимали тела друг друга, катясь вниз.

–Пойдем, – показался Лютер.

В руке парень держал стеклянную бутылку.

–Что это?

–Это, – улыбнулся он, – то, чем обычно занимаемся мы. Тебе должно понравится.

–Это сироп?

–Алкоголь.

Агнесс лишь сморщила лицо.

Алкоголь. Девушка слышала про него. Взрослые рассказывали о

напитке, который обжигает небо и заставляет грудь гореть. После него ноги становятся ватными, взгляд туманным, а мысли пытаются вместе с языком. Эффект приятный только в начале, но, если не знать меры, то можно много глупостей натворить, утонув в горечи этого напитка.

–Я не буду это пить, – фыркнула Агнесс, ступая за Лютером.

Парень перехватил из ее рук верёвку и прочерчивал путь к горам, тяжело переставлял ноги и тяжело вздыхал, когда ступни утопали в сугробах. И кто просил эту девушку тащить ватрушку? Но Лютер не мог ей отказать. Он потерпит веселье и смех, лишь бы ей было хорошо. Лишь бы она была счастлива и подарила ему очередной поцелуй.

–Один-один, Агнесс. Или можешь забирать свою ватрушку с творогом.

Пара подошла к небольшому снежному холму. Одну его сторону покрыл лёд. Агнесс улыбнулась. Лед отлично поможет ватрушке скользить по горе.

–И что нужно делать? – Вздохнул Лютер.

–Для начала подняться наверх.

–Ради того, чтобы один раз скатиться?

–Нет, – мотнула головой Агнесс, – одного раза будет недостаточно.

Лютер вновь тяжело вздохнул и ступил на гору.

Парень шел медленно, ногой притаптывал снег, создавая ступени, и подавал руку Агнесс, помогая подняться. Ватрушка волочилась за парой, утяжеляя подъем.

Агнесс сделала последний шаг и упала на колени, устав подниматься на холм. Грудь быстро поднималась и опускалась от тяжелого дыхания. Горы в ее Городе были гораздо меньше.

Девушка отряхнула колени и оглянулась. Весь Город Лютера был словно на ладони. С верхушки горы отлично просматривалась площадь с фонтаном. Дома, словно темные пятнышки, были усыпаны по местности. С левой стороны Агнесс заметила озеро, застеленное льдом.

–Как красиво! – Вскрикнула она.

Лютер подошёл ближе и обвил талию девушку. Проследил за ее

взглядом и пожал плечами.

–Красиво – это ты.

Пара поместила ватрушку у стороны горы, где расстелился лёд.

Первым в нее присел Лютер, Агнесс заняла место на его коленях. Парень крепко прижал к себе тело девушки и ногой оттолкнулся ото льда. Ватрушка покатилась вниз.

Агнесс громко завизжала, ветер с ещё большей силой начал царапать щеки, в лицо летел снег и мешал рассмотреть пейзаж. Ватрушка остановился в паре метров от спуска.

–И это то, ради чего мы тащились на гору? – Возмутился Лютер.

–Тебе не понравилось?

–Сомнительное занятие, Агнесс. Заставишь меня вновь подниматься наверх?

–Заставлю.

Несколько раз пара поднималась на гору, а после катилась вниз на ватрушке. Агнесс смеялась, радовалась, словно ребенок, утопая в зимних забавах. Ей нравилось катание на ватрушке и даже хмурое выражение лица Лютера не смогло омрачить этот момент.

–Моя очередь, Агнесс, – ухмыльнулся Лютер.

Парень потряс перед лицом девушки стеклянной бутылкой. Рукой обвил горлышко и прокрутил. Крышка с громким хлопком отлетела в сторону.

–Попробуешь?

–Ты первый.

В ответ Лютер лишь пожал плечами и поднес бутылку ко рту. Парень сделал большой глоток и поморщился, смахивая жидкость, что побежала по его подбородку.

–Я всё ещё жив, – улыбнулся он. – Выпей.

Агнесс с подозрением взглянула на бутылку в руках парня. От одного глотка ничего не будет. Точно не будет.

Девушка приняла напиток. Поднесла к носу и сделала вдох. В ноздри ударил резкий острый запах. Глаза заслезились, а изо рта вырвался кашель.

–Какая гадость, – возмутилась она.

–На вкус ещё лучше.

Агнесс вновь взглянула на бутылку. Прикрыла глаза и сделала

маленький глоток. Напиток, словно горящие угли, обжег нёбо. По гортани спустился к желудку и растекся жаром по груди.

–Ужас! – Закашляла Агнесс. – Что за дрянь ты мне подсунул?

–Одного глотка будет недостаточно, – улыбнулся Лютер, повторяя слова девушки по поводу ватрушки.

Пара сидела у спуска горы на ватрушке. Они передавали друг другу напиток, делали глотки и морщились от горечи. Агнесс рассматривала зимнее поле и заснеженные горы, что были совсем близко. Раньше она наблюдала за ними только издалека.

Сумерки начали накрывать Город Лютера. Все рассказы про алкоголь оказались правдивы. Ноги Агнесс действительно стали ватными, взгляд туманным, а с лица не спадала нежная улыбка. Она рассматривала Лютера, мечтала схватить его за руку и скрыться в одном из домов. Одаривать друг друга поцелуями и утопать в опьянении от алкоголя и чувств.

–Люди в твоём Городе суровые, – нарушила тишину Агнесс, – но как же вы способны на любовь?

–Любить может даже самый жестокий человек, Агнесс, – выдохнул Лютер, – мы умеем любить, но дарить любовь не научены.

–Я чувствую твою любовь.

Парень завел прядь темных волос девушке за ухо и тепло улыбнулся.

–Надеюсь, я тебя не разочарую.

* * *

–В какой момент все изменилось? Кажется, у вас все было хорошо.

–Да, – кивнула Агнесс, – у нас было все слишком хорошо. Я была счастлива с ним, любовалась видом ледяного озера и перестала боятся ветра, что с силой царапает щеки. Я приноровилась к условиям, что встречали меня в Городе за синими дверями.

–Что случилось? Почему он так резко изменился?

–Анна, – улыбнулась Агнесс, – люди не меняются, запомни это. Если через время человек начинает оставлять на твоём теле синяки, то это не потому, что “что-то случилось”. Просто, маска, что он старался держать,начала спадать. А где был один удар, то обязательно последует второй.

–Но..

–Не ушла, потому что от зависимости не так просто вылечится.

Анна задумчиво кивнула.

Несколько лет назад.

Агнесс почти все свободное время проводила за синими воротами. Уже не так сильно ее волновали картины, она не упрашивала маму сходить в магазин за красками. К Аарону приходила раз в неделю, обменивалась короткими фразами и убегала в место, пропитанное страстью и холодом.

–Сегодня сходите с Аароном к Оливии, она по вам соскучилась.

Виттория поставила на стол две миски с куриным бульоном, от них все еще шел пар.

–Нет! – Крикнула Агнесс, отодвигая от себя тарелку.

Глаза Виттории округлились. Первый раз в жизни дочка повысила на нее голос.

–Милая, что случилось? – Женщина присела на стул рядом. – Вы поссорились?

–У меня другие планы, – выдохнула Агнесс. – Прости, я не хотела кричать.

–Расскажи мне о Лютере, милая. Из какого он Города? Ты стала такой молчаливой. Даже не притрагиваешься к новым холстам, что мы подарили на твой день рождения. Все время проводишь с ним.

–Если ты не хочешь проводить ночи в истерике, то не узнавай у меня это, мама.

Виттория тяжело вздохнула. Рукой накрыла ладонь дочери и

заглянула в ее глаза. Нежная улыбка коснулась губ женщины.

–Я приму любой твой выбор. Главное, чтобы ты была счастлива.

–Синие ворота, мам, – вздохнула Агнесс. – Он из Города за темными дверями.

Виттория остановила руку, которой гладила ладонь дочери. Дыхание стало сбивчивым. Она мотнула головой, желая, что ослышалась. Но Агнесс продолжала смотреть на нее с серьезным лицом. Нет, Виттория не ослышалась. Ее дочь действительно связалась с человеком, чей мир является полной противоположностью ее. Во что Агнесс вляпалась?

–Ты должна оборвать с ним все связи.