Последняя эволюция
В то же время, крысы не такая уж и большая проблема. Грызуны, несмотря на всю свою опасность, всего лишь звено в пищевой цепочке. Не для кого ни секрет, что люди часто заводили себе домашних животных. Собаки превратились в омерзительных волколаков, терроризирующих практически каждую когорту, но вот кошки. Кошки остались в городах. Они также изменялись следом за своей извечной добычей. Эволюцией это назвать нельзя, хотя эти вторично одичавшие коты сильно отличаются от своих домашних предков. В холке эти некогда милые и пушистые создания достигают доброго метра, а в длину почти все два. Века, проведенные на отшибе цивилизации, предоставили котам все необходимые условия для идеально адаптации к новому окружению. Эти матерые звери способны забраться практически на любой уступ, на любую высоту. Их окрас блуждает исключительно между песчано-коричневыми и серо-желтыми оттенками, однако, множится информация о черных котах. Каждая такая кошка выходит на охоту исключительно в сумерках, но пик бодрствования всей популяции приходится на полуночное время. В это время обычно спокойные городские развалины оглашаются истошным мяуканьем и громогласным рычанием, заставляющим крыс в панике набиваться в свои подземные комнатушки. Людям также рекомендуется найти надежное укрытие хотя с тремя стенами и прочной крышей, если ночевать приходиться в необжитой городской черте. К слову сказать, каждое приспособленное для таких целей убежище отмечено специальными знаками. Посмотреть на них можно в конце руководства в специальном приложении.
Помимо голодных крыс и не менее голодных кошек, на улицах городов, освобожденных от людей, можно встретить и множество других животных. Практически в каждом из них есть несколько лежбищ волколаков, множество самых различных птиц, из которых непосредственную опасность для человека представляют только вороны, нападающие для того, чтобы отобрать пищу или блестящую безделушку. Особо стоит отметить змей. В отличие от исходного вида, гадюки или гюрзы в настоящее время стали одними из самых крупных змей и достигают почти двух, а то и трех метров в длину. И, так уж вышло, что для нового места жительства они облюбовали именно города и пригороды, где можно, как и прогреться на солнце, так и охладиться в подземельях, когда жара становится невыносимой от очередного парникового взрыва, случающегося каждый третий сезон. Однако стоит помнить, что определенный процент городской фауны зависит от расположения. Так, в центре европейского континента вы можете спокойно наткнуться на беора, на самого большого представителя семейства медвежьих в наши дни, что вряд ли завершится для вас благополучно. Ближе к южной оконечности Азии, в городах заросших наступающими джунглями, можно встретить последних в мире слонов или же огромных питонов, способных задушить вас за считанные секунды. Тут уже как повезет. Наиболее разнообразен животный мир города в Северной Америке, что никак не идет на пользу тамошним когортам. Особую опасность представляют еноты. Приблизившись интеллектом к самым умным обезьянам, эти, на первый взгляд милые зверьки, могут не только пробраться в ваше жилище, но и вырезать целую когорту, если обнаружат, что в ее пределах хранится большой запас пищи. Также на территории любых городов нередко можно увидеть двухголовых зверей. Это могут быть олени, лоси, кабаны, одичавшие коровы или лошади. Не спешите пугаться. Две головы на одном теле есть всего лишь результат мутации, которые в последнее время стали не такими уж и редкими и весьма изобретательными. К счастью, подобным генетических отклонениям подвержены только травоядные животные, а шанс того, что некто подобный попадется на вашем пути, крайне мал.
Подводя итог вышесказанному, хочется в очередной раз напомнить, что исследование нашего порой недружелюбного мира не следует вести в одиночку. Между когортами передвигайтесь исключительно небольшими группами, а в опустевшие города вообще следует идти большим вооруженным до зубов отрядом. И помните, что порой лучше убежать, чем тратить последние патроны в отчаянной попытке отбить старинную реликвию.
Глава четвертая: Город чудовищ
XXXI век, 5018 год, декабрь.
Европа, территория бывшей Российской Федерации, руины Волгограда.
Айкон очнулся ранним утром, когда солнце еще только начало подниматься над горизонтом и пылало красноватым цветом. Юноша лежал на жесткой перине, уложенной прямо на каменном полу. Каменных стен рядом не было, только брезентовый тент, часть которого больше ничем не удерживалась и хлопала каждый раз, когда налетал ветер. Юноша попытался пошевелиться, но ощутил резкую боль в груди. Чуть-чуть приподняв голову и скосив глаза, Айкон смог разглядеть наспех наложенную повязку, покрытую буроватыми пятнами засохшей крови.
– Не двигайся! – Ада с мрачным лицом протянула юноше флягу с водой.
– Где мы?
– Посреди какого-то города, – отозвалась Ада, посмотрев вверх. – Того, что от него осталось.
– Как мы тут оказались? – Айкон приподнялся чуть сильнее, стараясь не обращать внимания на пульсирующую боль, и сделал несколько глотков.
– С трудом, – Ада посмотрела куда-то в сторону. – Когда то существо тебя ранило, оно попыталось вырваться из-за ограждения. Тератоиды начали в него стрелять из этого своего трансформатора и, пока они выясняли свои отношения, мы по быстрому удрали.
– Как остальные?
– Неплохо.
– Целы?
– Ты бы лучше о себе беспокоился!
– Рана настолько плоха?
– Трудно сказать!
– Ты же у нас целитель! Разве нет?
– Рана зарастет, – пообещала Ада, посмотрев на своего товарища. – Вот только не в ране дело.
– А в чем же? – Айкон протянул флягу обратно.
– Я видела много таких ран, как эта, – Ада осторожно коснулась повязки. – От них умирали моментально, потому что повреждалось сердце. Копье, пуля, а в твоем случае хвост той твари, пронзает его насквозь.
– Почему же я не умер? – Айкон задал самый логичный вопрос.
– Потому что там, куда был нанесен удар у тебя нет сердца, только легкое.
– Чего? – Айкон чуть было не вскочил на ноги, но резкая боль, кинжалом пронзившая его грудную клетку, заставила остаться на месте.
– Тихо! Другим я ничего не сказала.
– Почему?
– Твое сердце…, – на мгновение Ада задумалась. – Оно находится с правой стороны. Не так, как у всех. Готова спорить, что и остальные внутренние органы расположены наоборот. Думаю, если у нас была бы возможность заглянуть внутрь тебя, не вскрывая живота, то печень обнаружилась бы слева…
– Ты хочешь сказать, что я тератоид? – Айкон первым произнес слово, которого тщательно избегала Ада.
– В каком-то смысле, да, – ответила девушка. – Понимаешь, наше общество привыкло, что люди с внешними уродствами и просто с какими-либо бросающимися в глаза изменениями – вырождение вида. О том, что внутри тоже может быть что-то не так, никто не задумывался. Кто знает, может у каждого второго в когорте такое же расположение сердца, как у тебя!
– Даже не знаю, что на это ответить, – признался Айкон после продолжительного молчания. – С одной стороны, я рад, что такая аномалия спасла мне жизнь, а с другой… С другой мне становится тошно от мысли, что меня могут отправить в общество тератоидов.
– Я не думаю, что это надо афишировать, – призналась Ада. – Пусть я и отношусь к тератоидам с терпимостью, я не знаю, как они себя поведут, если к ним закинуть кого-то как ты…
– Невидимого уродца?
– Я хотела сказать что-нибудь помягче, но да. Невидимого уродца.
Айкон еще раз огляделся вокруг. Рядом с ним в углу, лежал моток проволоки, запутавшийся в старом синеватом проводке. Протянув к нему руку, юноша зацепил ее указательным пальцем и подтащив к себе, начав придавать бесформенному клубку очертания круга.
– Что ты делаешь? – поинтересовалась Ада, внимательно наблюдая за его работой.
– Кольцо, – честно признался Айкон. – Я нес наши с тобой обручальные кольца с собой. И твой подарок – кулон с сапфиром – тоже. Когда демон меня ранил, я их выронил. Одно кольцо даже в ту Дверь упало.
– Ты не…
– Не спорь, – перебил Аду Айкон, не отвлекаясь от своего занятия. – Я обязан раздобыть тебе кольцо, даже если мне придется делать его находясь при смерти. Потом, когда мы вернем украденные бумаги, и я смогу продать их, я куплю тебе самое лучше кольцо, что мы только сможем найти.
– Айкон, я…
Неподалеку раздались шаги, и Ада замолчала, успев лишь быстро поцеловать Айкона в щеку. Источник помешавший выяснению отношений звука явно пытался идти максимально тихо, но его выдавали многочисленные шорохи и стуки.
– О, очнулся! – Эван поднырнул под болтающийся кусок брезента и небрежно свалил в угол двух обвалившихся стен охапку веток и поломанного сухостоя. – Как себя чувствуешь?
– Скверно, – Айкон попытался посмотреть на свое ранение, но Ада положила свою руку ему на лоб, не позволяя лишний раз подниматься.
– Сурф еще не весь вытек?
– Не молоти чушь, сурф не может вытечь. Зато крови я потерял прилично!
– Извини, пытался рассмешить, отвлечь от боли!
– Скверно вышло!
– Нужно срочно довести его до ближайшей когорты, – девушка бросила Эвану небольшую коробочку со спичками. – Разведи костер, нужно согреться и поесть.
– Я смог забраться на ту высотку, – Эван принялся разжигать огонь, попутно рассказывая о своих недавних приключениях. – Осмотрел местность. Мне кажется, мы слишком сильно забрались на юг.
– Мы шли на юг! – напомнил Айкон, глядя на дрожащий брезентовый потолок.
– Я не об этом, – Эван слишком быстро чиркнул спичкой, и та сломалась. – По моим прикидкам, с тератоидами мы столкнулись не так далеко от пустыни, что растянулась вверх по иссохшему руслу реки Волги, что некогда текла в этих регионах. После того, как нам удалось бежать, мы ушли еще южнее, ближе к Каспию.
– Нужно идти дальше, – Ада помогла Айкону сесть и тут же принялась менять повязку на его груди. – Там дальше есть горы, еще покрытые зелеными лесами. Я знаю местоположение как минимум трех тамошних когорт, если они еще стоят.
– Рискованно, – Эван раздул костер и сдвинул брезент, чтобы на него не попали искры от щелкающих поленьев. – С высотки я видел большую часть южного направления. Да, горы на горизонте виднелись, но вот только между ними и этими руинами протяженная равнина. Растительности там крайне мало, водных массивов не видно. Вполне возможно всяческих хищников, а у нас из оружия всего одно копье, сделанное кем-то из тератоидов из подручных материалов.
– На запад до ближайшей когорты идти еще дольше. О восточном направлении я ничего не знаю, – Ада решила отстаивать свое решение. – Возможно, что пустыня тянется больше к югу, на восток. Мы рискуем зажариться в ней заживо.
– Я был в той пустыне с Вацлавом, там полно волколаков, – Айкон вздрогнул, когда Ада случайно задела края раны. – А в городских руинах был крысиный король. Уверен, эта зараза еще живая.
– Вот! – Ада удовлетворенно закивала, приматывая к ране Айкона свежий бинт, сделанный из подкладки ее собственной куртки. – Остается только юг!
– А как же север? – Эван взял в руки металлический прут, прокалил его на огне, а потом насадил на него уже освежеванную тушку кролика.
– Хочешь опять пробиваться сквозь орду тератоидов? – Ада поморщилась.
– Обойти стан тератоидов проще, чем пустыню или горы, – возразил Эван. – Нам надо сначала пойти на северо-запад, а потом строго на север. Думаю, через несколько дней упорной ходьбы, мы выберемся в окрестные земли родной когорты. Расстояние отсюда до нее примерно в два раза меньше, чем до когорт в центре Европы.
– Но до южных еще меньше! Два дня пути с одним продолжительным ночлегом!
– У нас нет оружия! Я лучше пойду через недавно прогоревшие вересковые поля, чем через высохшие луга и горы. Волколаки боятся огня; путь к нашей когорте будет безопасен еще несколько недель, пока запах гари не выветрится, а пепел не засыплет пыль и песок.
– Волколаки не единственная наша проблема! – едва не закричала Ада. – Ты видел ту демоническую сущность. Она по-прежнему где-то там! Даже если на нее не наткнемся мы, тератоиды не побрезгуют снова поймать нас и принести в жертву!
– Вспомни, тот сиамский близнец знал, что из Двери кто-то вылезет, значит, это было не в первый раз, – не сдавался Эван. – Возможно, демон вылезает, чтобы подкрепиться, а потом снова заползает туда, откуда пришел.
– Не думаю, что демону была нужна еда, – покачала головой Ада. – Мы ведь уже обсуждали это. Эта тварь влезла в наши головы, хотя могла разорвать на куски. Она заставила нас видеть кошмары наяву. Будь демону нужно мясо, он напал бы сразу же, как только появился!
– Что за кошмары? – переспросил Айкон.
– Жуткие кошмары, – подал голос Томас. Шагов юноши не было слышно из-за жаркого спора Ады и Эвана. Скинув на землю потрепанный рюкзак без одной лямки, Томас присел под одной из разрушенных стен.
– Этот демон словно считывал наши самые потаенные страхи, тяжелые переживания, и показывал их в настолько правдоподобном виде, что сердце было готово выпрыгнуть из груди от ужаса, – пояснил юноша, начав разбирать рюкзак. – Ада и Эван не хотят делится деталями, а вот я сразу признался: я видел сольпуг. Точнее сольпугу. Одну огромную многоногую паучиху, сидевшую у меня на груди. У нее было множество глаз, все они смотрели на меня; казалось, они видят, как струится кровь в моих венах. А ее огромные лапы, жвала и клешни уже тянулись к моему лицу, чтобы содрать с него сначала кожу, потом мышцы…
– Хелицеры, – поправила Томаса Ада.
– Чего?
– У сольпуг нет клешней, только хелицеры.
– Мне не принципиально! – Томас вздрогнул, будто кошмар к нему вернулся. – Эти самые хелицеры были настолько огромными, что просто жуть. Но хуже всего то, что я не мог пошевелиться. Ни рукой, ни ногой не мог шевельнуть. Двигались только глаза, да бешено билось сердце…
– Давайте без страшилок, – попросил Эван, кидая камнем в любопытного метрового таракана, замершего недалеко от костра.
– Согласен, – Томас вытащил из рюкзака небольшой топорик и положил его рядом с собой. – Тут в округе и без пауков хватает проблем.
– Что ты разведал? – поинтересовалась Ада.
– Крыс полно. Кошек еще больше.
– Ты их видел? – насторожился Эван.
– Нет, но их… Экскрементов в округе столько, что из них можно выложить две дороги. Одну из крысиного, одну из кошачьего, – Томас посмотрел на свою обувь, проверяя качество недавней чистки.
– У тебя больная фантазия, – заметила Ада.
– Какая есть, – отмахнулся Томас.
– Еще что-нибудь нашел?
– По живности: куча тараканов всех размеров, много зайцев, стаи серых голубей, на окраине два оленя. Ничего примечательного, – пожал плечами Томас, после чего высыпал содержимое рюкзака на обшарпанный пол. – Зато много бесхозного барахла. Вот, красный топорик; прикольный красный шлем с черным козырьком; два ножа; остановившиеся часы; моток проводов; какие-то тряпки; пустая металлическая канистра и какой-то разбитый прибор. Не знаю, что это такое. Похоже на миниатюрный компьютер. Жаль, что сломан. Похоже, что этот город до сих пор никто не обыскивал, как следует. Надеюсь, потому что он находится далеко от уже основанных когорт, а не от того, что тут водится кто-то большой, злобный и не убиваемый.
– Ты шатался по руинам ночью? – удивился Айкон.
– Так безопаснее всего! – Томас пододвинул к себе топорик, тем самым показывая, что его он присмотрел для себя. – Коты большие, от них проще спрятаться, да и крыс они распугивают. Сам-то как?
– Ада говорит, жить буду.
– Это хорошо! Потому что нам пора идти! – кивнул Томас.
– Мы как раз об этом разговаривали, – вставил свое слово Эван.
– Я слышал, – Томас аккуратно подбросил свой трофейный топор в воздух и сразу же поймал его. – Удивлен, как сюда никто не прибежал.
– И что ты скажешь? – поинтересовалась Ада. – В какую сторону нам идти? Мы зашли в тупик в нашем споре.
– Лично я вернулся бы в свою родную когорту, – признался Томас после недолгих размышлений. – Все эти длительные путешествия не для меня. И пусть я вынужден делить свой дом с полоумным дедом, который везде ходит со своей винтовкой, лучше ночевать под своей крышей, а не посреди разваленной многоэтажки в окружении тараканов, крыс и клопов размером с кулак.
– Это ты про старого Роберта? – уточнил Эван, имея в виду соседа Томаса по комнате.
– Ага. Знаешь его?
– Он был первым, кого я встретил в вашей когорте. Он встретил меня к северо-западу от нее и проводил. Полоумным Роберт на тот момент мне не показался.
– Ты новичок, поэтому видишь его адекватным. Нас он уже всех достал. Ходит везде с винтовкой. Спит с ней. В туалете с ней. На любой подозрительный шорох тут же реагирует выстрелом. Говорит на всякий случай.
– А где он патроны берет?
– Патроны самодельные, – пояснил Томас. – Как именно он их мастерит, нам не известно. Часть его самодельных патронов рабочая, а вот другая половина взрывается, поэтому винтовка Роберта в таком неприглядном виде.
– Мягко говоря, взрывается, – Айкон невольно улыбнулся. – Некоторые его снаряды разрывают дуло, другие выстреливают так, что проделывают новые ходы в ружье. Были пули, которые просто делали громкий звук «Пшик»!
– Кхм! – Ада намеренно громко и выразительно кашлянула, пытаясь привлечь к себе внимание. – Может быть, вернемся к обсуждению более важных вещей?
– Идем домой! – повторил свой недавний ответ Томас, а потом посмотрел на Айкона. – Хотя, нам бы добраться в центр Европы. Не думаю, что в нашей когорте есть необходимые средства для того, чтобы залатать вот эту вот рану.
– Сердце не зацепило! – поспешно выпалил Айкон.
– Какая разница? Рана-то жуткая, – Томас кивнул на красные пятнышки, уже начавшие проявляться на новой повязке. – Я, конечно, не лекарь, но даже мне понятно, что задето легкое. Плюс, тебя проткнуло не копье, а странная потусторонняя штуковина.
– Именно из-за этой, как ты выразился, штуковины я и предпочла бы идти на юг! Качество медицинской помощи все равно отвратное будет, где бы ее ни оказывали. Айкона следует показать мастерам в Гренланде, – Ада громко хлопнула кулаком по ладони, рассчитывая, что в таком сопровождении ее слова будут звучать внушительнее.
– А меня никто не хочет спросить? – Айкон повернул голову на бок, чтобы видеть спорщиков.
– Твое состояние оценено мной как тяжелое, с возможным сопровождением нарушений психики, – шикнула на него Ада. – Так что твое мнение мы…
– Согласен с Айконом, – перебил девушку Эван. – Собственно, если бы не его ранение, мы бы продолжили выполнять задание по поимке воров. Думаю, что решающее слово должно остаться за ним.
– Отведите меня домой, – попросил Айкон, намеренно исказив свой голос так, чтобы он звучал с максимально страдальческим оттенком. Боль в груди уже не зудела, как высыпанные на тело раскаленные угли, да и рана уже кровоточила намного меньше. Юноша не на шутку испугался, что в комплексе эти, казалось бы, не такие уж разительные изменения состояния натолкнут Томаса и Эвана на мысль о том, что их спутник на самом деле тератоид. Попутно Айкон поймал себя на мысли о том, что Ада отчасти была права: после того, как вскрылась жуткая правда о зеркальном расположении внутренних органов, и без того высокий уровень мнительности Айкона подскочил до небес, достигнув рекордно высоких отметок.
– Идем домой, а потом мы все равно разыщем этих учёных! Я просто так от них не отстану. Даже если они прибудут в Гренланд, я попытаюсь доказать, что их находка всего лишь ворованная. Уверен, люди прислушаются, когда я максимально точно опишу эти документы! Я не успел запомнить все, что в них написано, но могу точно описать иллюстрации.
– Ладно, идем домой! – Ада развела руками и принялась распихивать по карманам средства первой помощи, которые всегда были при ней. – Но про Гренланд на пару месяцев придется забыть!
Ходьба Айкону далась нелегко. На каждый шаг рана отзывалась резкой пронзающей все тело болью; каждое лишнее движение руки на пораженной стороне неизменно сопровождалось еще более неприятными ощущениями, словно ранение обильно посыпали солью, а после нещадно на него надавили. Первые такие болевые отголоски были настолько сильными, что юноша едва удержался на ногах. Ему даже пришлось схватиться за ветхую кирпичную кладку, несмотря на вполне реальный риск обрушить ее своим весом и свалиться на пыльные, поросшие красновато-бурым лишайником камни.
– Не уверен, что мы с тобой далеко уйдем, – пробурчал под ном Томас, оценив первые самостоятельные шаги Айкона, сделанные после ранения.
– На носилках мы тебя, увы, нести не сможем, – попытался разъяснить ситуацию Эван. – Первый их образец нам пришлось разобрать и пустить на растопку костра, когда мы сюда добрались. Сам понимаешь, сейчас, на скорую руку, собрать вторые носилки, посреди разрушенного и загаженного крысами города практически не реально. Хотя бы по той причине, что во всей округе не найдется прочной древесины.
– Нужно найти медсанчасть или больницу какую-нибудь, – предложила Ада. – В таких крупных городах подобных заведений должно было быть очень много. Ищите красный крест на зданиях или машинах. Так отмечались…
– Со мной все в порядке, – поспешно заверил своих спутников Айкон, демонстративно встав по стойке смирно. Впрочем, от Ады не укрылось мимолетное движение губ и мимических мышц юноши, которые едва заметно дрогнули, чуть было не выплеснув наружу все эмоции, посетившие Айкона в момент очередного особо резкого приступа колющей боли. Своими наблюдениями девушка ни с кем больше делиться не стала, отчасти разделяя предельно высокий уровень мнительности своего друга, осознавая, что их немногочисленный коллектив может крайне негативно отреагировать на заявление о новой разновидности тератоидов.
– Уверен? – уточнил Эван, скептически посмотрев на Айкона.
Юноша коротко кивнул, стараясь лишний раз не открывать рот и не смотреть в глаза собеседникам.
– Тогда пошли отсюда! – Томас, в отличие от остальных своих спутников, был единственным, кто поверил в то, что серьезно раненный человек уже на вторые сутки после травмы сможет одолеть несколько сотен километров пешком.
Айкона такой расклад устраивал. Юноша, также как и Ада, не мог представить, как на новость о его тератоидном происхождении отреагируют двое других его спутников. Касательно Томаса, который уже позабыв про раненного товарища, сворачивал брезент, чтобы не оставлять такое добро на поругание диким зверям, у Айкона уже были некоторые идеи. Прямолинейный юноша никогда не скрывал своей ненависти к тератоидам; поэтому одной только теоретической выкладки о том, что его спутник может быть новым витком эволюции мутантов среди вида Homo superior, было бы достаточно для мгновенной вспышки агрессии, с последующим кровопролитием. О причинах такой лютой ненависти к людям, ставшими жертвами неблагоприятных факторов окружающей среды, как требовали называть тератоидов высокопоставленные чины Гренланда, никто и никогда у Томаса не спрашивал, и Айкон уж точно не собирался быть первым.
– Будем делать привал каждый час, – пообещал Эван, выступая в путь следом за Томасом. – Надеюсь, на этот счет возражений не будет.
– Не проблема, – не оборачиваясь, махнул рукой Томас. – Орму явно не понравиться, если мы вернемся не просто с пустыми руками, но еще и с потерей в личном составе. О, а еще мы потеряли почти все свои вещи, включая сумму в пятьдесят аверсов! Представляете, сколько лет у нас из жалованья будут вычитать…
– Томас, заткнись! – юноша так сильно разозлил Аду, что девушка невольно крикнула на всю округу.
– Вот зачем ты вопишь, я всего лишь сказал правду! – Томас такой реакции не понимал.
– Заткнись! – еще более грозно потребовала Ада.
– Снизьте голос, – попросил Айкон.
– В чем дело? Голова разболелась? Головокружение? Тошнота? Снова кровь пошла? В глазах потемнело? – моментально забыв про склочного Томаса, Ада переключилась на Айкона. – Сможешь потерпеть, пока мы не выберемся из города? Я попытаюсь приготовить болеутоляющее из полевых трав, если, конечно, отыщу что-то полезное! На вересковых полях я видела багульник, возможно, удастся найти немного арники…
– Болит и ладно, – на волну вопросов Ады Айкон отвечать не стал. – Как говорил Вацлав, если что-то где-то болит, то это значит, что ты еще жив. Бояться надо тогда, когда перестанет болеть!
– Такая рана будет болеть все время! – Томас, ускакавший немного дальше остальных, начал сильно топать из-за того, что перепрыгивал через ямы в разрушенном асфальте, вместо того, чтобы обходить их.
– Сказал же тише! – изо всех шикнул на него Айкон и сразу же зашипел от того, что его рана, оскорбленная несогласованным с ее планами повышением голоса, снова отозвалась резкой и крайне мучительной болью.
– Поздно шушукаться, – Эван завертел головой. – Там кто-то есть. Вон там, среди развалин.