Принцип предательства

– А дети?

– Дочь. Она уехала в Сиэтл после окончания колледжа, там и работает.

В гостиной раздался звонок телефона:

– Кушайте, приятного аппетита. Я отвечу и присоединюсь к вам.

Винглер вздохнул и с явным удовольствием принялся за обед. Через пару минут Фиона вернулась к столу:

– Это Роберт. Он в Сингапуре, в командировке. Позвонил справится о моём самочувствии. Он каждый день звонит. Беспокоится – она помешала ложкой остывший суп.

– Это хорошо, что беспокоится – сказал Чарлз, не отрываясь от поглощения пищи, хотя поймал себя на мысли, что в таких «треугольниках общения» никогда нет настоящей дружбы. Страсть, эгоизм, обман и напряжение. Любовь разделённая и неразделённая, неважно к женщине, к мужчине, или только к себе. Хорошего в этом всегда мало, вернее, вообще нет, так как итог всегда плачевный. Или один, а чаще всего все участники треугольника – страдают. Такие отношения испепеляют душу, портят жизнь напряжением и обманом, а иногда приводят и к гибели. Ему ли, детективу этого не знать. «Пусть выглядит это всё очень пристойно и красиво, но если и заняться этим делом, то на Падлса надо посмотреть со всех сторон: друг, коллега и потенциальный любовник».

– Если вы возьмётесь за работу, не говорите Роберту, что это я вас наняла.

– Почему? – спросил Винглер и подумал, что снова удивлён.

– Он может меня не так понять, а я не хотела бы попасть в клинику нервных болезней. Иногда, попав туда, люди действительно начинают болеть.

– Он же о вас беспокоится, так что вряд ли сделает что-то против вашей воли.

– А вы слушали бы, например, вашу дочь, если бы вам сообщили, что ей необходимо лечение в клинике, пока она совсем не сошла с ума?

Чарлз потер правой рукой подбородок. Вопрос не в бровь, а в глаз. Фиона грустно улыбнулась:

– Вот видите, любовь бывает слепа. Люди часто одержимо пытаются сделать добро, иногда против твоей воли, но с уверенностью, что это благо. Благо в таком количестве или в таком качестве, что принять его иногда просто невозможно, а часто болезненно, унизительно или смертельно. И просьбы понять – могут быть не услышаны, тем более, если тебя хотят лечить от психического расстройства.

Фиона стала собирать тарелки со стола. Делала она это отработанными движениями. Не быстрыми и не медленными. Уверенно, чётко, зная свое дело. Кофта сползла с плеч, она повесила её на спинку стула и стала мыть посуду. Чарлз неуверенно согласился с её размышлениями и поблагодарил за обед. Фиона поставила на стол кофейные чашки:

– Хотите кофе? Я варю вкусный кофе.

– С удовольствием – сказал Винглер, хотя кофе он пил крайне редко. Он не смог отказать доброй и уставшей женщине. Её поведение, её мысли и порядок их изложения не могли принадлежать психически больному человеку: «В доме порядок, на кухне чистота и прекрасный обед. Может быть простенький, а попробуйте в таком состоянии сделать кулинарные изыски? Да многие нормальные ведут себя хуже».

– Если вы не против, то пока мы попьем кофе, я включу диктофон и вы мне ещё раз, с самого начала, расскажите всё, что знаете. Если есть что показать, то покажете, дадите координаты людей, компаний, ваши мнения, сомнения, в общем всё, что знаете о муже, надо рассказать.

– Вы займётесь моим делом?

– Я получу информацию, подумаю, мы ещё раз с вами переговорим и я приму решение.

На лице Фионы пробежала тень разочарования. Чтобы успокоить её, Винглер подошел к ней и обнял за плечи:

– Я уверен, что вы абсолютно нормальный человек, сильно переживающий своё горе. У меня большой опыт в таких делах… И свой профессиональный подход. Поэтому сначала вся информация, а потом пауза на размышление. Мне надо обдумать возможности получения результата. Только после этого я буду готов принять решение – либо взяться за дело, либо отказаться от него, объяснив причины отказа. В любом случае я постараюсь получить какую-то дополнительную информацию, что может быть полезно для вас.

Фиона, конечно, согласилась. Иного варианта не было. У неё была только надежда, надежда что этот, в чём-то интересный мужчина, сумеет найти правду о её муже.

Ашраф Джабир, полное имя Ашраф Джабир бен Адыль Гази, импозантный мужчина, шестидесяти пяти лет, мусульманского происхождения был родственно близок к одному из влиятельных кланов в Азии, который распоряжается гигантскими нефтяными доходами и является собственником многих промышленных компаний и банков. Ашраф Джабир руководит крупным инвестиционным фондом. Всё, что требует огромных сумм для реализации проектов в нефтяной, угольной, газовой, химической промышленности, машиностроении, производства комплектующих и технологий в авиа и судостроении, всё это входит в сферу интересов его фонда.

Он пил кофе и листал документы, подготовленные ему для подписи, в уютном небольшом зале для переговоров одного из лучших отелей Сингапура, куда он прилетел для встречи с племянником и несколькими бизнесменами. Он очень любил и проникся к Джамилю, особенно после смерти старшего брата. Джамиль получил очень хорошее образование, учился в Оксфорде вместе с детьми известных политиков, королевских особ, крупных бизнесменов и сыном султана одной небольшой азиатской страны, которая расположилась на северо-западе острова Калимантан и отметила недавно двадцатилетие своей независимости. Страна небольшая, есть нефть, которая дает доход, но сидеть вечно на нефтяной игле невозможно, поэтому Султан, в начале 2000-х годов, решил интегрировать султанат в мировую экономику в качестве новой офшорной зоны. Так что само собой разумеется, что Джамилю выпало курировать Юго-Восточное направление бизнеса.

Общение с племянником и его партнерами всегда было и приятным и обещало перспективу. Он перевернул очередную страницу отчёта о месторождении на Суматре. Отчёт был подготовлен профессионально и выводы его обнадеживали: «Джамиль явно имеет способности предвидеть потенциальную прибыль и за ним будущее моего дела». Через полчаса они вместе с племянником встречаются с инициаторами проекта разработки месторождения на Суматре, которые производят очень приятное впечатление. Они должны представить официально презентацию проекта и обсудить финансовые потребности. В принципе, это встреча последняя для принятия решения. Джамиль достаточно много уделил времени этому проекту, встречался и с банкиром, который поддерживает этот проект и летал на Суматру, где встречался с местным руководителем, который состоит в родственной связи с одним из владельцев проекта.

Для простого человека связь бизнеса и чиновника выглядит не правильной. Но будучи давно в бизнесе, Ашраф Джабир точно знал, что бизнес – это не категория нравственности. Конкурентная борьба – это недружественные активные действия против всех, кто находится на твоём рынке. Действия могут быть и правильными и законными, но они всегда направлены против кого-то, а значит и нет смысла рассматривать бизнес-процесс с точки зрения равновесия совести и возможностей. А вот риски рассматривать надо, а то потеряешь свои деньги и свою долю рынка. Проектов в современном мире для крупного бизнесмена предостаточно, поэтому основная его задача оценить риски и перспективы, затем обеспечить финансирование проекта и прирост капитала наивыгоднейшим способом. И это у Ашраф Джабира получалось неплохо. За пару десятилетий он сумел показать свою деловую хватку и принять участие во многих крупных проектах в разных сферах. Так что наличие родственных связей с главой любой администрации, который документально подтверждает свой интерес и участие в проекте, он всегда расценивал положительно, как дополнительный плюс.

«Все понятно, надо принимать решение об участии. Очень мало проектов, которые легко и быстро находят инвесторов. А в этом случае всё происходит достаточно быстро» – он поймал себя на мысли, что ему не хочется заниматься делами, и именно этим проектом.

– Лень что ли напала или старость подкралась? – сказал вслух Ашраф Джабир.

В этот момент открылась дверь, в зал вошел Джамиль. Высокий, смуглый, с яркими глазами. Он был в деловом костюме от известного ателье в Лондоне. Его внешний вид должен сводить женский пол с ума, чем он и пользовался. Но дядя знал, что это возрастное и не переходит границы. Он очень любил племянника и закрывал глаза на его слабости, которые очень многие называют мужской силой.

– Ну уж нет, дядя – старость еще далеко, вы просто устали от перелёта и я предлагаю, после переговоров, полететь на выходные ко мне. Согласны?

– Я подумаю, благодарю за приглашение, дорогой мой.

– Вы ознакомились с документами?

– Да.

– Какое ваше мнение?

– Мнение, что всё нужно делать правильно и доводить до конца, поэтому я жду встречи, после которой и озвучу решение – Ашраф Джабир специально сухим тоном не дал понять Джамилю «за» он или «против».

Это была его обычная практика. Многие люди эмоционально умеют подстраиваться под босса или под его решения. Но ему нужны были реальные результаты, а результаты делают люди. Если человек умеет думать, то он проанализирует всё, что касается проекта и сделает своё заключение по проекту, которое будет опираться на профессиональные качества, а не на желание угодить боссу… Конечно, всем хочется побыстрее всё решить, получить деньги и сразу в «дамки», как в шашках. Но спешки и суеты быть не должно. Решения, принятые на эмоциональной приверженности или симпатии, часто упускают какие-то мелочи, детали, которые могут уничтожить любое дело. Причём работники, хорошие работники, получают мощный демотивирующий удар, что плохо для бизнеса, а иногда легко переносят ответственность за негативный результат на руководителя – ведь они же принимали решение в русле настроений босса. Это начало конца, поэтому от таких сотрудников Ашраф Джабир избавлялся, а тех, с кем работал, учил именно ответственностью – сами принимаете решение, сами его доказываете, сами его реализуете, а если ошибки – то сами их исправляете. Плюс система мотивации, которая стимулировала его сотрудников быть умными и активными. Миллиардером его сделали миллионеры. Вернее, миллионы Ашрафа Джабира стали миллиардом благодаря его работе и умениям его команды.

Этой премудрости он и учил Джамиля. Учил его и словом и делом, иногда резковато, но зато эффективно.

– Всё понятно, Ашраф Джабир, простите, что не в первый раз я повторяю эту ошибку.

– Не ошибается тот, кто ничего не делает, дорогой племянник. Главное – не в ошибке, а в умении её не повторить и сохранить уверенность в себе, мой мальчик – голос его зазвучал гораздо добрее и мягче.

Джамиль давно понял, что с дядей легче признать свою ошибку и двигаться дальше в добром тандеме, чем объяснять ему, что ты не хотел, не мог, не знал и, вообще, ты хороший парень и тебе не приятно выглядеть глупым.

Однажды дядя сказал Джамилю:

– Только по настоящему умные люди не бояться задавать вопросы, если чего-то не знают. Они не выглядят глупо. Они признают знания собеседника и уважают его своим вопросом. С этого момента они будут знать ответ на этот вопрос. Умный тот – кто знает, где взять информацию, успешный тот – кто знает где взять и как применить. А если гордость, застенчивость или иные черты характера мешают задавать вопросы людям и признаться себе, что всё знать невозможно, то надо заканчивать с бизнесом.

Джамиль усвоил этот урок, но ему было легче и удобнее вести дела с теми, кто приятен в общении и умеет говорить комплименты. Дяде он об этом не говорил…

В зал зашел помощник и доложил о прибытии Халид мат Юсуфа, Вильяма Чена и Амита Гапала.

Роберт Падсл остался пить кофе в баре, на первом этаже отеля. Его должны были пригласить позднее, как эксперта, для презентации отчёта. Последний шаг и начнется новая жизнь: «Жаль коньячку нельзя, нервы шалят… Почему Денни не согласился? Почему? Неужели умереть лучше, чем жить? И при том жить безбедно. Дурак!»

– Ещё кофе? – на Падлса смотрел услужливый официант.

Роберту показалось, что он удивительно похож на бармена из гостиницы на Суматре, где они были вместе с Тилиси и Леммоном:

– Чай, зеленый чай! – воспоминания, в очередной раз, болью напомнили о разыгравшейся трагедии.

Накануне поездки Роберт долго размышлял о плане, который разработали люди Халид мат Юсуфа. В назначенное время была запланирована остановка, мини привал, где на них нападут повстанцы, возьмут в плен и, под страхом смерти, потребуют подписать отчёт с увеличенным количеством. Естественно, что он будет за сохранение жизни и был уверен, что Джек будет тоже за. Кому хочется умирать так рано?