Я и Тёмка

– А я бы… интересно, если людей просят плохое сделать… они хотят сделать хорошее?

– Не узнаем.

– Что не узнаем?

– Не узнаем, хотят ли они сделать хорошее.

– Почему?

– Тебя что, когда-нибудь просили сделать плохое? «Олечка, иди тарелочки все перебей»? – Тёмка даже засмеялся от этой мысли.

Я тоже улыбнулась:

– Это ещё хорошо, что родители половину про нас не знают!

– Точно, а то бы каждый день «скорую помощь» бабушке пришлось вызывать. А давай вот что… давай устроим тара-рам!

– Это как?

– Это вот так!

Тёмка схватил две линейки и начал барабанить ими по всему, что попадалось под руку. Получилось очень весело и шумно. Я схватила карандаш со спицей и тоже стала стучать. Тут же в комнате появилась баба Валя:

– Я вас, кажется, просила не шуметь. Вы что, назло мне это делаете?

Что она говорила дальше, слышно не было, потому что Тёмка добрался до металлического каркаса лампы.

БАМ! БАМ! БАМ!

– …говорю…

БУХ! БУХ! БУХ!

– …устала…..сил…

Баба Валя вышла из комнаты, захлопнув дверь. Мы ещё немного постучали и вместе прекратили.

– Послушай, – вдруг сказала я, – она там плачет, кажется.

– Кто плачет?

– Бабушка твоя!

– Не может быть! Она никогда не плачет.

– Ты послушай!

В квартире действительно раздавались какие-то всхлипывания и причитания. Мы открыли дверь и на цыпочках вышли в коридор.

Баба Валя сидела на кухне и вытирала фартуком глаза.

– Баб, ты чего? – осторожно спросил Тёмка.

– Баба Валечка, не плачь. Мы больше не будем.

– Ну, бабулечка, – испуганно заговорил Тёмка, – дорогая бабулечка…

– Простите нас, баба Валя.

Мы больше не будем так делать, правда.

– Не будем, бабушка. Не будем. Хочешь, я тебе помогу?

Чем тебе помочь?

Баба Валя убрала руки от лица и заулыбалась сквозь слёзы:

– Всё-таки вы у нас шкодливые, но добрые дети. Я всегда это говорила.

Мы обняли бабушку с обеих сторон.

– Да ладно уж. Прощаю, конечно. Это я не из-за вас. У меня весь день кувырком. Тесто не поднялось, молоко убежало. Тут вы ещё мне работу подкидываете каждый день. То химчистка, то мастерская… И не слушаетесь! Очень мне тяжело становится с вами сидеть. Старая я становлюсь.

– Да что ты, бабушка! – воскликнул Тёмка. – Ты совсем не старая!

– Вы у нас молодая бабушка!

– Ах вы, подлизы! Ладно, идите к себе – и уж, пожалуйста, ведите себя хорошо.

– А помочь?

– Не нужно мне помогать. А то после такой помощи ещё помощников искать нужно будет.

Мы вернулись в комнату и первым делом всё в ней убрали и аккуратно расставили.

– Что-то мне так и хочется хорошее делать! – сказала я Тёмке.

– И мне тоже!

– Что сделаем?

– Даже не знаю.

– Ну, бабушка же сказала: рисуйте и читайте. Давай рисовать.

– Давай ей что-нибудь нарисуем на память!

– Давай.