Страж света и тайная шкатулка

Я вспомнила то гадание. Хм… Мои подруги и вправду напоминают огонь и ветер. Стоит тихонько подуть ветру, как огонь разжигается еще сильнее. Я задумалась. Гадалка говорила, что я подобна воде. Хм… ну, когда у Светы случается приступ истерики, ее могу успокоить только я. А с Ирой? Она всегда знала, что мне сказать, когда я оставалась без сил, и поднимала меня ввысь.

Что-то меня не туда понесло.

Когда начался урок физики, и в класс вошел учитель, Света тихо выругалась. Она не в очень хороших отношениях с ним:

– Старый козел, – зло процедила она.

– Света, прекрати, – успокаивала я.

– Ладно, молчу-молчу.

Почему я не могу вспомнить его имени. Алексей Петрович или Петр Алексеевич?

Пока размышляла над этим, в класс вошла директриса. Я дернулась.

– Вика, – обратилась она ко мне, – прошу тебя пройти со мной.

Я почувствовала, как у меня ослабли ноги.

– Вик, – прошептала Ира, – ты чего так разволновалась? Иди.

Встав, я на ватных ногах пошла вслед за директрисой. Сама не знаю, почему у меня такая реакция. Что вообще со мной происходит?

Сев на стул, я внимательно посмотрела на директора.

– Ты бледная, тебе нехорошо? – спросила она меня.

– Все нормально, – неуверенно ответила я.

– Знаешь, жизнь… – начала она, но я перебила.

– Прошу вас, скажите сразу, что хотели.

– Дело в том, что твои родители… – замялась женщина.

– Что мои родители? – замерла я.

– Они попали в аварию.

Я, не дослушивая, вскочила и со всех ног умчалась.

В больнице у меня началась истерика, меня не хотели пускать в палату к маме, но я прорвалась. Голова гудела, все во мне будто умерло.

– Мама, – подойдя, прошептала я. Но на меня смотрели пустые безжизненные глаза. Будто это совсем не моя мама. Потом был мой крик, слезы, истерика. Я заметила, что на маме нет ее амулета, но не уцепилась за эту мысль.

– Где папа? – закричала я на одну из медсестер, которая пыталась меня утешить. – Где он? – завыла я.

– Тише, – успела услышать, затем почувствовала укол в руку, и пустота…

Резко открыла глаза, утерла слезы и поняла, что у меня отдышка. Наверное, кошмар приснился, подумала я, вставая. Осмотрелась. Что-то не так. Посмотрела в окно – теплая осень. Посмотрела на свое отражение. Растрепанные волосы, пижама, красные глаза, синяки под глазами. Такое чувство, будто по мне табун лошадей проскакал.

Сама не зная почему, я стала выбрасывать из шкафа все вещи. Нет, я ничего не искала, но те вещи, которые я выбрала вчера для учебы, мне захотелось поменять.

Чувство дежавю не оставляло меня. Казалось, я прекрасно знаю, что сегодня будет, но никак не могу уловить суть. Такое же чувство посещает, когда ты забываешь слово, оно вертится у тебя на языке, но ты все никак не можешь его выговорить. Я выбрала светлое прямое платье. Спустилась вниз. «Мама готовит на кухне», – подумала я, прежде чем увидела ее там.

– Мам, – позвала я ее первой.

Она повернулась и улыбнулась.

– Доброе утро, родная, я…

Договорить мама не успела, я перебила ее.

– Хочешь со мной поговорить? – продолжила я начатую фразу. – Мам, я не знаю, что со мной. Мне кажется, я знаю все, что произойдет в последующие пять секунд.

– Я знаю, – мягко, но серьезно ответила она мне. А я обомлела. – Это не просто так. Когда все закончится, – она подошла ко мне, – ты должна будешь вспомнить все мелочи, которые произошли с тобой сегодня. И внимательно все обдумать.

– Зачем мне это? – поинтересовалась я, но мама будто переключилась и стала говорить совсем на другую тему.

– Дорогая, я не говорю о выигрыше глупых конкурсов, есть вещи, которые предстанут пред тобой в жизни, и, победив их, ты сможешь приобрести что-то более важное, чем просто глупую вещь.

Что, черт возьми, происходит?

Вот школа, я слежу за движением каждого, сейчас пройдет Смирнов и сядет. Через секунду это произошло.

– Эй, – позвала меня Ира, – что с тобой? Ты какая-то нервная.

– Я не знаю, что со мной, – в смятении ответила я.

Начался урок, заходит директор. И я встаю. Ее знаю, почему это делаю. Идти с ней мне совсем не хочется, так как я чувствую, что ничего хорошего не произойдет. Но я иду.

– Авария, авария, авария, – повторяю я истерично одно и тоже слово, добираясь до больницы.

Слезы, крики, палата, и я смотрю на маму. Пустые безжизненные глаза, которые я вижу не первый раз. И меня пронзает мысль, от которой я падаю. Это не мама. Я не знаю, как я это поняла, но я вижу, что это не моя мама.

И вновь темнота…

Открываю глаза и хватаюсь за волосы. Что произошло? Встаю. Смотрюсь в зеркало. Пижама, растрепанные волосы, красные глаза, синяки под глазами и бледная. Такое чувство, что по мне проехался бульдозер. Я истерично разбрасываю все вещи из шкафа. Выбрала черную юбку и розовую блузку. Спускаюсь, зная, что на кухне меня ждет мама.

Я сразу же подхожу к ней, обнимаю и со слезами на глазах говорю:

– Мам, я не знаю, что происходит, мне кажется, будто я живу одним днем.

– Я знаю, – обнимая меня в ответ, говорит она, и я в шоке смотрю на нее. Замечаю странный браслет на ее руке. На нем вытянутая зеленная буква «е».

– Послушай, дочка, – обеспокоенно заговорила мама, – все не просто так, ты сильная, справишься, я знаю. Не верь глазам, они могут обманывать, слушай свое сердце. У меня мало времени, – она стала снимать свой браслет. – Я очень хотела с тобой встретиться, получилось только так. Тебе сейчас угрожает опасность, но ты не волнуйся. Судьба еще не раз поможет тебе. Ты прошла как-то их проверку, и теперь Боги вступятся за тебя. Мы еще встретимся, я обещаю тебе. В голове пронеслась тысяча мыслей.

– Мама, – тихо сказала я.