Ножницы судьбы

– Так что, гражданка Валентайн, – закончил Пашкин, – вы тут совсем ни при чем, и вас убивать никто не собирался.

– Поэтому можете спать спокойно, вам ничто не угрожает, – подпел ему Петр. Но Алина подумала: «Как же вы ошибаетесь, ребята! Убить хотели именно меня...».

3

Алина тихонько выбралась из кровати и, сунув ноги в тапки, вышла из спальни. Часы показывали начало второго ночи, но сна не было ни в одном глазу. Устав приманивать дрему пересчетом воображаемых овец, решила подогреть молока с медом. Обычно такое питье ей хорошо помогало.

Оказавшись в кухне, Алина включила плиту. Достав из холодильника пакет с молоком и банку меда, смешала ингредиенты в ковше и водрузила его на газ.

– Не спится? – услышала она за спиной и вздрогнула. Прекрасно понимая, что кроме Давида в ее квартире больше быть некому, она все же испугалась.

– А ты зачем встал? – спросила Алина, повернувшись к любовнику.

После того, как Пашкин и компания покинули ее квартиру, забрав с собой труп Светланы, она минут пятнадцать сидела без движения в кресле в холле и проворачивала в голове всевозможные мысли. Но так как уставший мозг отказывался функционировать, ничего толкового на ум не пришло, и Алина решила сменить дислокацию. А именно – переместиться на кухню, чтобы выпить наконец те самые пятьдесят граммов коньяка, о которых мечтала, придя домой. Встав с кресла, она сделала несколько шагов по коридору, но, когда взгляд уперся в меловой абрис на полу, остановилась. Покойников Алина никогда не боялась и в привидения не верила, но при мысли о том, что здесь еще недавно лежал мертвец, ей стало не по себе. Идти на кухню расхотелось. Пить коньяк тоже. Единственным желанием было прижаться к кому-то, живому и теплому, и уснуть.

«Жаль, что у меня нет собаки, – подумала она. – Или кошки... А хоть бы и хомяка! Я бы взяла его в руки и гладила по мягкой шерстке до тех пор, пока душа не наполнится покоем, а сон не окутает сознание...».

Мысли ее оборвал телефонный звонок. Алина подошла к столику и достала из сумки сотовый. Оказалось, Давид прислал ей несколько сообщений, но, не дождавшись на них ответа, решился позвонить.

– Алина, ты что молчишь? – взволнованно начал молодой человек, когда она ответила. – Я весь извелся...

– Прости, – только и смогла сказать Алина. У них был уговор: как только она добирается до дома, сразу сообщает об этом любовнику. Чтоб не волновался.

– Все в порядке, надеюсь?

– Со мной – да.

– Слава богу! Я уж не знал, что и думать, когда ты...

– Давид, ты знаешь, где я живу? – не дала ему договорить Алина.

– Конечно.

– Тогда приезжай.

– К тебе? – не поверил своим ушам Давид. – Домой?

– Да.

– Буду через двадцать минут, – бросил он в трубку и отсоединился.

И ведь прибыл! Ровно через двадцать минут! Тогда как Алина добиралась от него полчаса. Но она ездила на машине, а Давид на мотоцикле, и ему пробки были не страшны.

К тому моменту, как он приехал, Алина успела навести порядок в коридоре: подмести землю, собрать черепки и вымыть пол. Кроме того, она приняла душ и заварила себе чаю. Да только выпить его не успела – явился Давид с бутылкой французского шампанского, коробкой конфет и розами. Для него приглашение к ней в гости было праздником, который следовало отметить.

Но Алина не собиралась пить с Давидом шампанское, есть конфеты и вдыхать аромат цветов. Разговаривать с ним она тоже не хотела. Пришлось бы все ему объяснять, а у нее на это не было сил. Поэтому она молча обняла его и притянула к себе. Давид, как всегда, сразу уловив ее настроение, поднял Алину на руки и понес в спальню.

После секса, долгого и невероятно страстного, почти грубого, он быстро уснул. А Алина, хоть устала не меньше, не могла даже задремать. И вот теперь она грела себе молоко с медом, чтобы хоть под утро забыться сном. А чувствительный Давид, заметивший ее отсутствие рядом, стоял в дверях. Голый, прекрасный, как античная статуя.

– У тебя что-то стряслось? – спросил он, проходя к угловому дивану и усаживаясь на него.

– Накинь на себя что-нибудь, пожалуйста. Ты же знаешь, как я не люблю нудизма...

На самом деле она спокойно относилась к его привычке ходить обнаженным по дому. Мужчина, обладающий такой фигурой, имеет на это право. Но в момент раздражения ей хотелось к чему-нибудь придраться.

Давид сдернул с крючка полотенце и прикрыл им бедра.

– Так что случилось, Алина?

Она отмахнулась.

– Я не отстану, – предупредил Давид, – пока не скажешь, что стряслось. Я...

– Убили мою домработницу.

– Во время отпуска? Я помню, ты говорила, что дала ей...

– Ее убили здесь! – сорвалась на крик Алина. – В моей квартире! Представляешь, я пришла, а она лежит на полу в луже крови...

Давид вскочил с дивана, подлетел к ней и порывисто обнял. Он думал, что у Алины сейчас начнется истерика – впервые при нем любовница повысила голос. Но она тотчас взяла себя в руки.

– Отпусти меня, Давид, молоко убегает, – сказала ровным голосом.

Молодой человек послушно разжал руки и отступил.

– Будешь пить молоко? – спросила Алина.

– Нет. – Он снова опустился на диван и водрузил упавшее полотенце на место. – А вот чтобы ты мне все рассказала, хотел бы.

Алина, налив себе молока, уселась на высокий табурет и кратко обрисовала картину преступления. Выслушав ее, Давид уверенно заявил:

– Ты не согласна с ментами.

Алина в который раз подивилась его проницательности и утвердителью кивнула.

– То есть ты не веришь в то, что убийца беглый преступник?

Она повела подбородком из стороны в сторону.

– Но кому еще понадобилось убивать твою домработницу, если не ее мужу-преступнику?

– Ее – никому, а вот меня...

Зрачки Давида удивленно расширились.

– За мной последние дни кто-то следил, – призналась Алина. – Не знаю, кто – мужчина или женщина, не представляю, как этот человек выглядит.

– Так как же ты узнала, что следят именно за тобой?