Найди меня под облаками

– Мойщиком окон в небоскребах.

– Тю…

– Фирма обслуживает «Москва-Сити».

– И что?

– Вы просто не в курсе, но там очень крутые офисы и квартиры, услуги клининга стоят огромных денег, и работники отлично получают.

– Ладно, поглядим, сколько он тебе принесет.

– Вы все равно не узнаете, я вам не скажу.

– Милая моя, я хромой и вижу плохо, но слух у меня, как у орла. Я иногда слышу ваши разговоры, и знаю, что ты мечтаешь о новом телевизоре. Чтоб с этим… как его?

– Вай-фаем?

– Ага. И если твой Ханурик тебя любит, он с первой же зарплаты купит тебе его.

– Это дорого!

– В кредит. У него ж теперь постоянная работа. Только чует мое сердце, быстренько он ее бросит. А тебе что-нибудь наврет…

– Да что вы к Макару придираетесь? – вспылила она.

– Не нравится он мне, а ты очень. Поумнеть бы тебе еще… – Они вышли из лифта, дядя Лу поставил пакет на коврик у двери Полины. – Не обижайся на меня, ладно? Я все это не со зла говорю. Просто смотрю на тебя и думаю, вот мне бы такую внучку…

Голос его чуть дрогнул. Поле показалось, что и глаза увлажнились. Она хотела сказать дяде Лу как минимум, что не обижается, но он развернулся, быстро доковылял до своей двери и скрылся за ней.

Полина тоже зашла в квартиру.

Сегодня у нее был выходной. Но отдыхать некогда, нужно перебрать крупы (а до этого сбегать за ними в магазин – там Полю знали и звонили, если что-то появлялось из некондиции), замочить сухофрукты для компота, потом поехать на старой газели модели «Соболь» в столовую, на кухню которой их пускают, там приготовить вместе с товарищами полноценный ужин на толпу бездомных, накормить ее, прибрать после мусор, а по возвращении домой еще и Макару ужин приготовить. Он наверняка вернется усталым, продрогшим, голодным, конечно же, и ее обязанность его порадовать. Она почти его жена. Если не будет щей или жареной картошки на сале, его любимой, Макар слова не скажет, сварит себе пельмени, но наверняка подумает: для бомжей первое, второе и компот, а для любимого полуфабрикаты.

И Поля, засучив рукава, принялась, как в народе говорится, шуршать. Крупа, сухофрукты, тут еще и мясо надо разморозить, а потом бульон сварить, чтобы вечером в него накидать овощей и картошки и накормить Макара щами. Салат накрошить дело трех минут. Можно еще испечь быструю ватрушку.

– Интересно, купит он мне телевизор? – не покидала подброшенная дядей Лу мысль.

Она давно бы приобрела его сама, если бы не Макар. Она умела даже со своей скромной зарплаты откладывать по две-три тысячи. Десять месяцев, и вот он – телевизор. Пусть не самый большой и современный, да еще мало уважаемой некоторыми фирмы. Но она обращала внимание на бренды, только когда работала в корпорации. Ей приходилось покупать айфоны, айпады, одежду и сумки с логотипами. Поля никому не говорила, что все это она берет на «Авито». Кто-то надел костюм два раза и больше не может в нем появиться на людях, а она запросто. А телефоны с выходом новой модели резко падали в цене. Их можно было и в магазине приобрести.

В дверь позвонили. Поля бросилась открывать.

На пороге стоял дядя Лу. В его руках большой пакет замороженной клюквы. Кило на три.

– Возьми, сваришь как-нибудь своим бомжам морс, – сказал он и, сунув пакет ей в руку, удалился.

– Спасибо, – крикнула Полина вслед.

Старик только отмахнулся.

Хороший он в глубине души, только несчастный.

Глава 2

В душевой было много народу. Их, мужиков, человек пятнадцать, в соседней, женской, еще полдюжины. Все они закончили работу и теперь приводили себя в порядок перед тем, как пойти домой. Макар был в легком шоке. Он четыре года работал монтажником на высоте, утеплял, укреплял здания, чинил карнизы, обслуживал офисные кондиционеры, но с ним и его коллегами никто не нянчился. А тут… Просто лакшери курорт! Одежду, обмундирование выдают, плюс рации, чтобы связываться друг с другом, а еще воду, снеки для перекуса. Через пять часов полноценный обед с горячим. Потом еще столько же нужно проработать, и все! Водные процедуры тоже входят в двенадцатичасовой рабочий день. График два через два. Зарплата как две Полиных. И это стартовая. Наберешься опыта, станешь быстрее мыть окна, она повысится. А сумеешь выделиться и занять место бригадира, будешь деньги мешками таскать. Два требования к работникам: не халтурить и не воровать.

Самое удивительное, что Макар нашел эту работу по объявлению. Точнее, рекламному буклету. Вынул его из почтового ящика. Прочитал, заинтересовался, позвонил. Позвали на собеседование. Оказалось, он подходящий кандидат: опыт работ на высоте очень приветствовался.

За сегодня он, конечно, устал, но не до изнеможения. А после душа вообще чувствовал себя бодро.

– Макарыч, как тебе первый день? – обратился к нему парень по кличке Дробовик.

Когда-то он случайно выстрелил из этого оружия себе в ногу, но это ранение спасло его от скоропалительной женитьбы на первой давшей ему девчонке. Пока в больнице лежал, невеста загуляла, и Дробовик от своего намерения отказался. Потом узнал, что на ней пробы негде ставить, и набил на руке изображение своего спасителя. Эту историю он рассказал Макару, когда они работали – Дробовик был его куратором.

– Мне все понравилось, – ответил ему Богатырев.

– Да, у нас тут все условия созданы для рабочего класса. Поэтому каждый за место держится.

– Чье я тогда занял?

– Девчонка одна в декрет ушла. Прикинь, через стекло умудрилась очаровать одного мужика из офиса. Сейчас живет как принцесса…

– На Рублевке?

– Ты сказки-то не сочиняй. Такие истории из кино. Ее муж просто обеспеченный человек, не олигарх. Но для девушки с окраины Кагалыма и начальник отдела крупной столичной фирмы – принц. – Дробовик, болтая, одевался. Сделал он это быстро. После чего выпалил: – Как насчет того, чтобы по пивку?

– Я не пью.

– Совсем? – Макар кивнул. – Я, если что, угощаю.

– Спасибо, но я домой. До завтра.

Макар на самом деле не употреблял алкоголя даже по праздникам. Не курил и не сквернословил.

Он родился в семье истовых баптистов. Мама и папа поженились молодыми, когда оба учились на втором курсе института. Оба были комсомольцами и атеистами. Через два года у них родился первенец, за ним следом второй ребенок появился. Отец худо-бедно окончил институт, а мама погрязла в пеленках-распашонках. Жили бедно, но не впроголодь. Государство молодой семье помогало, немного родители. Думали Богатыревы, что как дети чуть подрастут, заживут лучше: отца продвинут по службе, мама работу найдет. Но грянули девяностые со всеми вытекающими. Ни дотаций, ни зарплат, выплачиваемых вовремя. Богатыревы, как и многие, начали тонуть в нищете. А тут еще третья беременность.

Тогда-то их и отыскали баптисты. В те времена много проповедников с Запада в Россию ринулось. Они были лучезарны, вежливы, убедительны и очень настойчивы. Приглашали на службы, книги раздавали, а иногда помощь гуманитарную. На нее они Богатыревых и поймали. Когда овощи с огорода закончились, на мясо денег нет, а тебе приносят тушенку и «Анкл Бенс», поневоле начнешь людям доверять. И стали родители ходить на собрания. Детей с собой брали. И тот, что в животике, напитывался словом божьим. Жаль, родился больным и вскоре умер. Но родителям сказали, это испытание для избранных Господом.

Мать потом родила еще Макара. Первым его воспоминанием была проповедь какого-то гастролирующего по стране американского пастора. Он был чернокожим, очень крикливым и музыкальным. Привез с собой двух помощниц с божественными голосами. Они пели после каждой проповеди, и это было здорово. Но проповедник врывался и начинал то визжать, то сипеть, то басить. Мог упасть на пол и хохотать. Макара он до дрожи пугал. Мальчик не спал ночами, да еще и писался.

…Богатыреву было тяжко вспоминать о прошлом. И до сих пор ему в кошмарах снился чернокожий проповедник. Но в принципе жизнь его сложилась нормально. Получив аттестат, он уехал из дома, отучился на слесаря-ремонтника, отслужил в армии, поработал в Краснодаре, переехал в Москву и встретил замечательную девушку. О своем прошлом он Поле не рассказывал – стыдился. Не себя, родителей. По сути, они были побирушками. Отец был в состоянии найти более денежную работу или хотя бы шабашку, мать могла куда-то устроиться, вместо того чтобы торчать в церкви все свободное время. Они рожали детей, но о них, по сути, не думали. Не считались с их мнениями и желаниями. Отбирали игрушки, развратных Барби и агрессивных роботов, книги, более или менее модную одежду. Старшему брату не позволили на бокс записаться, а сестре на танцы (будет вилять задницей в короткой юбке, грех-то какой). Как потом Макар понял, то была секта при церкви, потому что другие баптисты жили иначе. Или это пастор постепенно сходил с ума, утягивая за собой главную помощницу?

Макар терпеть не мог побирушек, бомжей, просветителей и агитаторов. Будь его воля, всех бы отправил на каторгу, чтоб в шахтах и каменоломнях работали и приносили пользу обществу. Мнение свое он оставлял при себе. Знал, оно Полине не понравится. Да и не имел он права в текущей ситуации на других вякать. Сам жил за счет женщины. Пусть временно, но…

В Москву Макар не на заработки поехал. Ему хватало тех денег, что он имел в Краснодаре. Он хотел найти в столице человека, который мог сделать его богатым. Конкретного! Но его сначала обманули, потом обокрали, вот и пришлось на работу устраиваться. Благо подвернулась такая замечательная.

…Зазвонил телефон. Полина!

– Алло.