– Очень вкусно. Но я не могу есть столько, сколько ты. Ну, что? Поможешь?
– Запросто…
И он с аппетитом принялся за Машин пончик.
– А теперь про стратегию. В переводе с древнегреческого это слово означает – искусство полководца. То есть это военная наука.
– Понял. Ты имела в виду, что надо разработать план действий.
– Точно! Ко мне ты приходить не можешь. К тебе меня тоже не отпустят. Придется что-то придумывать.
– Например?
– У тебя сестры нет?
– Только братья. А что?
– Жаль, я могла бы познакомить ее с мамой и наврать, что это моя подруга, которая будет меня обучать грузинскому языку.
– Мы можем попросить любую девочку представиться твоей подругой.
– Но только из вашего двора. Потому что мама будет меня встречать и провожать первое время, пока не убедится, что волноваться не о чем и меня никто по дороге не съест. Это первый вариант. Второй. Мы запишемся с тобой в один кружок, неважно какой, все равно прогуливать…
– Маша, какой кружок? Туда записываются в начале осени.
– Точно! – Она шлепнула себя ладонью по лбу. – Значит, надо искать девочку. Есть в вашем дворе подходящие? Чтоб надежная и производящая хорошее впечатление на родителей?
– А может, просто вот как сейчас будем встречаться? Когда твои мама с папой на работе.
– Нет, так мы будем встречаться, чтобы гулять, играть. А занятия – дело серьезное. Тебе за два с половиной месяца надо так меня подготовить, чтоб я без труда говорила и читала.
– Почему два с половиной? – не понял Дато. – До первого сентября гораздо больше времени.
– Да. Но я на месяц уеду в Москву к бабушке. И на две недели с мамой в Батуми. Вот и считай.
Дато погрустнел. Он Машу не будет видеть полтора месяца!
– А это что у тебя? – услышал он ее голос.
– Где? – встрепенулся Давид.
– Вот. – И она указала на нагрудный карман рубахи, где лежала сложенная в несколько раз «Пионерская правда».
– А… Это газета.
– Я вижу. Зачем она тебе?
– Тут рассказ моего брата напечатан.
– Твой брат пишет рассказы?
– Не только. Еще картины. Он очень талантлив.
– Ой, а покажи…
Дато вытащил газету, развернул, расправил. Она уже изрядно потрепалась, сгибы протерлись, но текст был читаем. И фото можно было рассмотреть. На нем Зура, как всегда, был чуть угрюм, но очень симпатичен. Фотограф удачно выставил свет и выбрал ракурс, и во взгляде брата читалась мечтательность, которая украшала его лицо.
– Зураб Ристави твой брат? – воскликнула Маша.
– Да, – растерялся Дато. – Ты его знаешь?
– Слышала о нем. Он ведь еще и великолепно рисует?
– Я тебе сразу сказал об этом.
– В журнале «Юный художник» была статья о Зурабе с фотографиями.
– В школе проходила выставка его работ. И журналистка из Москвы взяла у него интервью. Обещала прислать экземпляр, но не сдержала слова. Мы решили, что статья не вышла.
– Вышла. Я читала. И внимательно рассмотрела фото, на них он сам и три его работы. Все очень талантливые, я оценила. Мама тоже. Она сама прекрасный рисовальщик. И живописью интересуется. В семь лет меня в художественную школу записала. И стала покупать мне книги с репродукциями известных мастеров и выписывать специализированные журналы. Только я всего год прозанималась. Поняла, что хочу быть актрисой, а не художником, и отправилась в драмкружок.
– Журнал сохранился?
– Да. Но он в Москве, у бабушки. Когда поеду, привезу обязательно. – Она повернула газету к себе, пробежала глазами по странице. – Он хорошо знает русский, да?
– Да. Даже пишет на нем без ошибок. Зура вообще у нас очень умный. И талантливый.
– Ты гордишься им, да?
– Очень.
– Вы совсем не похожи, – заметила она.
– Конечно. Он – талант. Я бездарь… – Дато постарался скрыть обиду. От матери он легко принимал нелестные сравнения с Зурой, но от Маши слышать их не хотелось.
– Я про внешность, – мягко улыбнулась она. – Ты в отца или в мать?
– В бабку, папину маму. Я не знал ее, только на фото видел. Она из княжеского рода, ее при Сталине репрессировали. А Зура пошел в мамину породу.
– Познакомишь меня с ним?
– Конечно. С удовольствием.
– Вот проблема и решена. Мама будет не просто согласна, чтоб я занималась с Зурабом, она в восторг придет.
– Но ты же со мной будешь… – его голос дрогнул, – заниматься? А не с Зурой?
– Конечно, с тобой. Ты же мой друг. А брат твой только для прикрытия.