Кофе с тобой. Сборник рассказов

– Илья, я тебе нравлюсь? Поехали в столицу вместе?

– Ты мне нравишься, – медленно и нерешительно сказал Илья, глядя мне в глаза.

Впервые провел рукой по моим волосам. “Только скажи: “Да”. Умоляю” – думала я. Мое сердце так бешено стучало, когда он произнес:

– Увы, я не могу поехать с тобой.

– Но почему? – внутри меня все оборвалось, но сдаваться я была не намерена. – Ты сможешь открыть точно такое же кафе в столице!

– Не могу, – с грустью покачал он головой. – Я даже не смогу объяснить тебе почему. Но почему тебе нужно уезжать? Ты же можешь учиться дистанционно?

Он так неуверенно сказал последнюю фразу, как будто даже для него это предложение казалось полным бредом, а мне уж точно.

– Только там я смогу внести свой вклад в решение глобальных проблем. Как ты этого не понимаешь?!

Он молча смотрел на меня, а я продолжала:

– Может быть, ты вообще не веришь, что это возможно – жить без твоих дурацких одноразовых стаканов?

Я пнула мусорку стоящую на входе. На пол посыпались пластиковые трубочки и крышки. Проснулся Рэй.

– Ксюша, постой! Дай мне все объяснить! – прокричал Илья, но я уже развернулась в дверях.

– Ты все сказал!

Я вылетела из кафе, не попрощавшись и больше никогда не возвращалась туда. Я бежала по улице домой. Лил дождь, но зонт я не раскрыла. Дождевые тучи уносило ветром. Вдали я увидела радугу, но на душе было так тошно, что хотелось кричать на эти разноцветные полоски в небе.

Больше на прогулку в Январьске я не выходила. Сидела за компьютером, окруженная голограммами, либо собирала вещи. Через два дня сверхзвуковой самолет унес меня в столицу.

Там все сложилось хорошо. Через два месяца после начала учебы я вступила в клуб борцов за использование биоразлагаемых материалов и переработку. Там у меня появились новые друзья. Родители переехали в столицу через год после моего отъезда. А на последнем курсе устроилась в компанию, которая занималась созданием биоразлагаемых материалов и популяризацией их использования. Мы были наполнены энергией, наша популярность росла, и все получилось.

Я больше ничего не слышала про Илью. Свои страницы в соцсетях он не вел. Но все эти десять лет жизни в столице его образ не покидал меня. Случалось, я как будто видела его спину в толпе. Иногда в кафе мне чудилось, что сейчас именно он принесет мне кофе в фарфоровой кружке, но всегда это был другой человек. А в последние годы даже не человек, а робот.

Бывало, что мне снилась кофейня в старом доме: книги на столе, Рэй в уголке и Илья, наливающий кофе то в керамическую кружку, то в бумажный стаканчик. Когда он во сне наливал кофе в одноразовый стаканчик, он так язвительно улыбался, а наутро мне всегда было грустно.

Глава 2 «Своя кружка»

Прошло десять лет прежде, чем я вновь вернулась в Январьск не по работе и не к друзьям. Зрители моего канала уговорили меня на эту поездку в честь юбилея моего переезда. Мир изменился. Мы с другими экологами сделали его лучше. Переработка отходов стала обыденностью. Повсеместно применяются биоразлагаемые материалы.

Жизнь изменилась повсеместно. Подписчикам моего канала стало интересно увидеть мой родной город, откуда все началось. Признаюсь, меня взяли на слабо. Мои зрители ничего не знали об истинной причине моего нежелания возвращаться сюда.

Когда современный, почти бесшумный самолет коснулся взлетной полосы в аэропорте Январьска, мое сердце ушло в пятки. Я нервно сглотнула. Пути назад не было. Я вышла из самолета и отправилась в город, вооружившись очками для съемки материала для канала.

На улице стояла ужасная жара, но новый спортивный костюм поддерживал температуру тела, охлаждал и увлажнял. Окрашенные в светло русый цвет длинные волосы я собрала в хвостик. Удобные ярко красные кроссовки на моих ногах легко касались асфальта знакомых улиц.

Шла я не слишком быстро и успевала оглядываться по сторонам. Теперь здесь не было контейнеров, заполненных пластиком. Одноразовые бутылки и пакеты в магазинах тоже было практически не найти. Только в маленьком круглосуточном магазине на углу жилого дома обнаружила редис, упакованный в пластиковый пакет.

Изменившийся город был отличным поводом для радости. Мы справились, и принципы рационального потребления стали принципами жизни человечества даже в далеком Январьске.

Но на душе у меня было скверно, за съемками материала я не переставала думать о Илье и Рэе. Жив ли кот? Жив ли Илья? Работают ли ещё в кофейне? Часть меня не хотела его видеть. Другая стремилась зайти в кафе с гордо поднятой головой и сказать: «У меня получилось, а ты не верил». А третья часть где-то очень глубоко хотела узнать, что Илья тогда пытался сказать, выкрикнув мое имя. Хотела, пожалуй, просто обнять его на секунду.

Ноги сами принесли меня в старую часть города. Я остановилась перед местом, где десять лет назад была его кофейня. Дверь была закрыта. Вывески не было. На крыльце росла трава. Кафе давно было закрыто. Я молча смотрела на дверь. Летнее солнце вдруг скрылось. Я перевела взгляд на небо и увидела аэромобиль. Его тень накрыла меня на несколько секунд, и вновь вернулось солнце. Я подняла очки на лоб, прикрыла глаза и легонько надавила на веки, почувствовав линзы подушечками пальцев. Глазам было тяжело от резкого яркого света. В последнее время зрение стало слабеть. Сейчас я копила на линзы со встроенными камерами и мониторами, которые смогут заменить мои старые очки для съемки и ведения канала.

Я прошла еще пару кварталов по старому городу в поисках интересного материала и увидела скромную вывеску маленького кафе, где была только барная стойка и один скромный столик. На вывеске не было ни голограммы, ни даже видео заставки. Я направилась туда за холодным латте. Старая дверь тихо заскрипела, когда я коснулась ее. На ходу я опустила маску на подбородок и почувствовала запах крепкого кофе. У стойки стоял единственный посетитель – мужчина лет пятидесяти.

На стуле в углу я увидела спящего рыжего кота. Я была готова поклясться, что это Рэй. И он ничуть не изменился. Я отшатнулась и устремила взгляд на баристу: знакомая худая спина, светло русые волосы. Он повернулся к гостю. Это был Илья, и что самое странное: за эти годы он не изменился ни капельки. Передо мной был юный парень, на вид лет девятнадцать, не больше. Мое сердце сжалось, и я попятилась назад. Он начал поднимать взгляд на меня, но не успел заметить мое лицо. Я вылетела из кофейни и побежала что есть сил, спряталась за углом соседнего дома и остановилась отдышаться. Это было невозможно, невероятно, немыслимо. Это был точно он.

Я простояла еще минут десять за углом дома, не решаясь выйти из своего укрытия, а затем перешла на другую сторону улицы и присела на лавочку напротив кафе. Отсюда все, что происходило в кафе, было видно как на ладони.

Я провела там пару часов до закрытия кофейни. Посетители заходили редко. Рэй спал в углу на стуле и за все время так и не проснулся. Илья, как обычно, занимался делами за баром, но большую часть времени просто сидел над блокнотом. Только теперь он почти ничего не писал. Казалось, что он полуспал, а просыпаясь выпивал стакан воды, перед этим размешав в ней какой-то порошок.

«Вот как ты живешь», – подумала я. И мне стало его жалко. Пришла пора закрывать кафе. Илья переложил Рэя в сумку-переноску и выключил свет. Я напряженно встала с лавочки и спряталась за деревом. Он вышел из кофейни с переноской в руках и черным рюкзаком за спиной, закрыл дверь и, прихрамывая на левую ногу, направился во двор.

Я следовала за ним на определенном расстоянии, стараясь быть незамеченной. Я не решалась подойти, но и отпускать парня, который не изменился за десять лет так просто, мне тоже не хотелось.

Он шел старыми дворами, мимо детских площадок, высоких старых деревьев и заброшенных гаражей. Закатное солнце освещало все вокруг, было очень красиво.