Капкан для серой мышки
Говорят же, с глаз долой – из сердца вон. Это, видимо, обратная сторона медали, когда глаза мозолят…
Женя не понимала, зачем он все время таскает ее за собой, словно чемодан. Она совсем не знала, как ей реагировать на эти его приглашения и на этот внезапный комплимент.
Хорошо, что как раз принесли кофе. И она схватилась за чашку, как за спасательный круг. И порадовалась, что заказала капучино. Иначе бы обязательно обожглась горячим кофе, а так просто поперхнулась вспененным молоком.
Илья решил не смущать больше свою спутницу разглядыванием ее улыбки и перешел к сути дела.
– Взгляните на фотографии, Женя. Вы знаете этого человека? Он протянул ей свой телефон.
– Полистайте. Увеличьте.
Сам он так и не смог хорошенько рассмотреть эти снимки. Ему до сих было трудно заглядывать в лицо злу. Может быть, когда-нибудь потом, но не сейчас. Хотя когда потом? Столько лет уже прошло.
Конечно, сначала его дико бесило, что он жив, а она нет. Мама ходила в церковь, чтобы понять, почему. Ходила к психоаналитику.
Да, Илья знал, что на всё воля божья, что Бог забирает лучших, что убийца тоже в чем-то жертва. Счастливый человек не убивает. Он все это знал. Но легче не становилось…
Однако и поверхностного взгляд ему хватило, чтобы убедиться, что Борис никуда не вернулся. А находится под постоянным надзором. Как и было обещано…
Женя вздохнула с облегчением. Если до этого она сидела, как на иголках, не понимая, что вообще делает здесь, то теперь всё встало на свои места и рассчиталось по порядку.
Это просто очередной допрос! Только не в кабинете начальника службы безопасности, а в ресторане с видом на петербургские крыши. Так бы сразу и сказали. Она бы успокоилась и взялась за дело, а не краснела, бледнела и обжигалась кофе.
Снимки она не просто пролистала, а внимательно изучила. И увидела мужчину, который сидит за столом в комнате, похожей на номер в отеле. Сидит он вполоборота, перед ним ноутбук. Потом, видимо, поворачивается. И на фото уже лицом. Но для Жени это ничего не поменяло. Она не знала этого человека.
– Кто это? – спросила Женя. – Никогда его не видели?
– Нет.
– Уверены? – Да.
Он внимательно смотрел на нее и не заметил сомнений, колебаний или лжи. Она не отводила глаза, не было театральных пауз.
И тут она увидела это. Ее глаза расширились от ужаса. Она не знала его в лицо, но на стеллаже в его комнате, у окна рядом со столом, стояли книги и фотографии. А еще лежал черный шлем мотоциклиста и кроваво-красные перчатки.
Глава 4
– Это Борис? – испуганно спросила Женя, хотя и так уже поняла. Илья уже десять раз посмотрел туда, куда она показала на фото. И
как Сергей мог это пропустить? И что это, черт возьми, значит?
– Да, – ответил он, понимая, что ему придется ей хоть что-то объяснить.
– Борис любил Машу. Слишком… После ее смерти он не мог оставаться на… Не мог себя контролировать. Попал в психиатрическую лечебницу…
Какая ирония! Но это лучшее из всех возможных объяснений. Илья же должен был хоть что-то сказать. И он тщательно подбирал слова и почти не соврал. Почти…
– Борис заперт в палате. И не выходит оттуда. Не должен выходить. Но вы говорите, что он вернулся. Вы видели его…
– Я не видела лица, но перчатки и шлем…
– Я понял. Женя, вы не обидитесь, если я оплачу вам такси? А мне надо идти, извините. Важное дело…
Он встал, положил на стол крупную купюру и ушел.
Она нервно огляделась. Он бросил ее! Конечно, это ведь было не свидание и даже не деловая или дружеская встреча. Это был допрос, который закончился, как только были получены необходимые сведения.
Он оставил ее одну. Бросил в ресторане, где все были с кем-то. Пусть не с любимым человеком, который уже купил кольцо. Но с подругой, с семьей, с коллегами. И только она осталась за столиком одна. Совсем.
Заметив, что мужчина поспешно ушел, подбежал официант. Видимо, решил, что свидание не удалось и надо срочно решать проблему оплаты. Увидел деньги на столе и вновь надел маску вежливости.
– Вам принести меню или счет? – Меню!
В конце концов, только от нее зависит, кем она будет себя чувствовать – брошенной и неинтересной провинциалкой или жительницей Петербурга, которая отлично проводит время.
Женя решила взять от жизни всё. Когда она еще окажется в таком месте? К тому же от нее есть польза. Она помогла Илье. Она видела, что ему было важно заметить на фото то, на что она указала.
Да и странно было бы забирать сдачу после оплаты кофе и такси. Конечно, пировать в одиночестве за счет босса Женя не собиралась. Но заказала пиццу. С собой. С артишоками, каперсами, уткой, трюфельным маслом. Дома у нее будет изысканный ужин. Прощай, фигура!
Тут ее телефон завибрировал, пришло сообщение от мамы.
Мама: Жень, ты там хоть ешь? Признавайся! Холодильник пустой? Работы много? Готовить некогда?
Женя: Мам, я в ресторане. Ем вкусную пиццу. У меня все хорошо! Через пять минут Женя приоткрыла коробку, сфотографировала
свою еду, которую как раз принесли, и отправила снимок в Тихвин. Как удачно все сложилось! Она не просто ест, она вкусно ест в крутом ресторане. Что должна подумать мама? Что ее дочь не зря переехала из провинции в большой город, что у нее все хорошо. Возможно, в этом ресторане она даже не одна, а с перспективным мужчиной или с коллегами, что тоже неплохо.
– Вот это да! Где только были мои глаза? И кто из нас бывший опер? Да, уделала она нас!
Сергей увеличил фото на экране смартфона до максимума. На самом деле мотоциклетный шлем и перчатки.
– Ну не может же он разъезжать на мотоцикле! – у него это в голове не укладывалось. – Он вообще-то заперт и не может выходить.
– Давай поедем туда прямо сейчас. Нам надо проверить, надо понять, – предложил Илья, выруливая на Каменноостровский проспект. – Я заеду за тобой через 15 минут.
– Ты думаешь, он просто уходит, когда захочет? Этого не может быть! Это не гостиница, это психиатрическая лечебница, и он под наблюдением. Нас туда никто не пустит. Есть же часы посещений.
– Нам надо попасть туда как раз в неприемные часы…
Охранник им даже дверь не открыл, что-то буркнул в ответ на вызов в домофоне и отключился. Сергею пришлось долго рыться в своем телефоне, перебирая контакты. Но в итоге он смог дозвониться.
– Ладно, Серый. Но с тебя машина в подарок управлению, – рассмеялись в трубке, когда вникли в суть дела.
– Спонсорская помощь! Какой разговор! Мы же никогда не отказываемся, – тут же подтвердил он.
Через полчаса к воротам подъехала полицейская машина. Взмахнув волшебным удостоверением, майор полиции открыл им путь.
– Мы должны посмотреть и убедиться. К нам поступил сигнал, – объяснил он дежурному врачу, который, конечно, не решился спорить с человеком в форме. – Это займет 5 минут. Не волнуйтесь, мы не потревожим ваших пациентов. Только посмотрим. Нам надо проверить информацию о возможном преступлении.
Борис спал в своей палате. Шлем и перчатки были на месте. – Что это? – спросил Илья.
– Личные вещи пациента, – ответил дежурный врач.
– Зачем они ему? Он же не может покидать больницу. Или мы чего-то не знаем? – прищурился Сергей.
– Он не может покидать больницу, но может иметь в палате личные вещи. Я не знаю, зачем они ему. На память о прошлой жизни… – То есть пациент палату точно не покидал? – с нажимом уточнил
майор.
– Палату покидал, он же ходит на процедуры. Больницу не покидал.
– А его кто-нибудь навещает? – спросил Илья.
– Надо посмотреть журнал, – пожал плечами доктор. – Ну так посмотрите! – приказал полицейский.
Посмотрели. Пациента последние три месяца никто не навещал. А до этого, давно, были отец и сестра. Ничего нового. Они навещают его три-четыре раза в год уже много лет…
Опять тупик?
– Рекламные тексты для кафе и салонов сотовой связи? И что же ей делать в пресс-службе? – нахмурилась Эльвира Павловна.
Благотворительная деятельность Маши Болотовой не вызывала у нее особого энтузиазма. Лучше бы сиротам помогала. Отвезла раз в месяц игрушки в детский дом. И дело хорошее, и снимки для соцсетей. Но нет, дочка владельца не идет простым путем, она пытается помогать жертвам домашнего насилия. А это, как правило, женщины с проблемами, которые быстро не решить. Можно еще и сильнее увязнуть. И никаких фотографий, конечно. Они же скрываются.
Эльвира Павловна была уверена, что каждый сам хозяин своей судьбы. И не очень понимала, зачем помогать взрослым, дееспособным людям, которые даже не больны.
– Ну взяли же вы девушку из библиотеки недавно. Чем кафе хуже? – Маша не собиралась отступать.
Женя вжалась в свое офисное кресло. Конечно, она слышала этот разговор. Это раньше были кабинеты с массивными дверями, а теперь открытые рабочие пространства с прозрачными перегородками. Так что девушка из библиотеки уже представила, как ее уволят, чтобы освободить место для жертвы домашнего насилия. А заодно и чтобы не путалась под ногами босса со своими ДТП и ЧП.
Но Эльвира Павловна про последнее не знала и неожиданно встала на сторону Жени.
– В библиотеке все-таки действительно работа с текстами. А в кафе с чем, с меню? – спросила она.
– Ну пусть работает со звонками. Обзвонить, пригласить, обратная связь…
Маше было все равно, кем будет работать Лана Петрова, лишь бы это была работа не в Москве, подальше от душителя.
Маша сама утром встретила Лану на Московском вокзале. На своей машине отвезла в квартиру, которую сняла для нее. Там они оставили вещи, а сейчас приехали на завод устраиваться.
Был вариант отдела кадров, но московская гостья предпочла пресс-службу. Маша поддержала. Это важно, чтобы ее подопечная сама проявляла инициативу, хотела изменить ситуацию, чтобы ей нравились эти перемены…
Эльвире Павловне Лана сразу не понравилась. Столичная штучка. Слишком молодая и худая. Хотелось спросить: девочка, ты школу-то закончила? Хотя начальница пресс-службы видела анкету новой сотрудницы и знала, что той 21 год и она уже закончила колледж.
Слишком много косметики и сережек, по спине явно змеится тату и выглядывает на шее. Одета дорого и модно. Экокожа, винный цвет. Она вовсе не выглядела жертвой. Скорее, охотницей. Но внешность, конечно, бывает обманчивой. Да и не будешь же спорить с дочкой босса…
– Эльвира не злобствует? – с тревогой спросила Аня, врываясь в офис с опозданием. – Дочь истерику закатила, не хотела в сад идти, пришлось поиграть в буксир. А у них скорость, сама знаешь, не реактивная. А это кто?
Аня кивнула на Лану.
– Наша новая сотрудница, как я поняла. Маша Болотова привела. – Опять из этих, – поняла Аня.
– Из кого?
– Униженных и обиженных. Ее благотворительный фонд «Подруга» им помогает. В прошлый раз в бухгалтерию пристроила работать. Теперь вот наша очередь. Только та из бухгалтерии быстро сбежала. Обратно к тирану своему, увы. Сказала, что детям нужен отец.
Аня оглядела новенькую, быстро оценила все спецэффекты.
– Надо же. Вся из себя. И юная совсем. И что этим мужикам надо? Чем не угодила-то?
– А где тут у вас обедают? – Лана прервала перемывание своих косточек.
– А мы на диете, – хмыкнула Аня. – Но некоторым не очень-то помогает…
Женя смущенно поправила темно-синюю рубашку оверсайз, которая вместе с утягивающими черными штанами, как она надеялась, хоть что-то скрывала и утягивала. Но надежды, конечно, не оправдались. Пицца из ресторана была очень вкусной. И явно лишней…
– А я вот могу есть все, что хочу, – усмехнулась Лана. – Хороший обмен веществ.
Женя и Аня только вздохнули. Молодая еще!
На обеденный перерыв пришлось отправляться втроем. И уныло жевать листья салата, пока новенькая уплетала мясо с картошкой в объемной шубе из сыра и майонеза.
– И что он прям тебя бил?
Аня не смогла вынести слишком аппетитный запах из чужой тарелки и решила отомстить хорошему обмену веществ.
Но быстро смутилась своей бестактности.
– Просто тебе же Мария Болотова помогает… Так что мы это, сочувствуем, конечно…
– Всё нормально. Крипово, конечно, но не я первая, не я последняя, – Лана держалась уверенно и не собиралась ничего скрывать. – Он меня душил.
– Маньяк что ли? – вытаращила глаза Аня. – В Москве, наверное, полно маньяков. Слишком шумный город, и суеты много. В метро все бегут, пихаются, толкаются. Озвереешь тут.
– Как будто в Питере маньяков меньше и убийц! – хмыкнула гостья.
– «Преступление и наказание» не про Москву написали, – подтвердила Женя.
– Вот-вот, – кивнула Лана. – А современные ваши расчленители чего стоят! Расчленинбург же Питер называют. Или я вот в Сапсане ехала сейчас, про вашего маньяка Тесака читала. Душитель, между прочим.
– Кого? – Женя со звоном уронила вилку на пол. – Это еще кто? – не поняла Аня.
– Вот, – Лана взяла в руки свой телефон и потыкала в экран. – Маньяк Тесак. Три жертвы. Резал ножом и душил.
Аня с тревогой уставилась в телефон, но быстро успокоилась.
– Так это когда было-то? Это ж давно. 15 лет назад! Ты бы еще «Бандитский Петербург» вспомнила. Жень, ты чего испугалась? Это давно было. Любят сейчас на Дзене да в Телеге всякое старье криминальное да скандальное из бабушкиных сундуков доставать и грязное белье полоскать. Вот смотри, так и называется канал «Скелет в шкафу». Прям фу! Лучше бы назвали «Платье с кринолином» и про старинную моду рассказывали.
– А можно мне ссылку на канал? – нервно спросила Женя.
– Конечно. Мне не жалко. Тоже любишь триллеры? Я документальные предпочитаю, которые тру-крайм, – сказала Лана. – Вот там вайб такого нуара, муд безнадежности. Жизнь – самый крутой сценарист. Почитаешь и понимаешь, что не одна я, дура, вляпалась в дерьмо. Кринжа кругом полно. И никто ни от чего не застрахован…
Пока Аня пыталась вникнуть во все эти вайбы, муды и прочие кринжи, Женя продиктовала свой номер телефона. Тут же получила от новой коллеги сообщение и поспешно открыла присланную ссылку.
«Скелет в шкафу», да, именно так назывался канал в интернете. И судя по всему, создан он был недавно, публикация там была пока только одна «Третья жертва маньяка Тесака».
«Его осудили за серию из трех убийств. Но одно явно не вписывается в общий ряд. Две девушки были убиты в парке. Он снял с них драгоценности – сорвал серьги, цепочки, опустошил кошельки, забрал телефоны. Очевиден корыстный мотив. Тесак был наркоманом и ему не хватало на дозу. Но вот третья жертва – это совсем другое дело…», – прочитала Женя.
Таких совпадений просто не бывает, – подумала она. Это какой-то знак. Вот только какой? И кто его подает? И кому?
Узнал сам, передай другому. Женя не долго думала и самым наглым образом отправила ссылку Илье Болотову. Прямо из столовой в кабинет руководителя. Раз уж он сам первый ей написал, и у нее теперь есть его личный номер.
Ответ последовал через 20 минут. Как только закончилась видеоконференция с Москвой по гособоронзаказу, Илья позвонил Жене и сказал приказным тоном:
– Зайдите ко мне.
И ей пришлось идти туда, откуда ее уже один раз выгнали с позором.
– Меня вызывали, – сказала она секретарше. Та кивнула на дверь.
– Что это? – спросил Илья, едва Женя переступила порог.
Ей пришлось краснеть и бледнеть, будто она сама создала этот интернет-канал и написала эту статью.
– Я просто сегодня это случайно увидела. Подумала, что и вы должны знать.
– Что «это»?
– Этот канал, эту публикацию. Возможно, это как-то связано с убийством. С Борисом и с ДТП.
Она по-прежнему ничего не понимала. Илья сказал, что Борис любил Машу и после ее смерти попал в психушку. Та женщина сказала, что он вернулся. И погибла. Случайность? ДТП происходят постоянно, никто не застрахован. Но зачем она села в машину Жени? Она явно искала защиты, просила помощи. Она явно боялась черного мотоциклиста в красных перчатках. И именно такая экипировка обнаружилась на фото из палаты Бориса. То есть он вернулся, сбежал из психбольницы и как-то связан с гибелью женщины на дороге?
– А может быть, просто пишут про старые дела, переливая из пустого в порожнее, – сама себя одернула Женя, устав от теорий заговора.
– Дорого бы я дал, чтобы ни мне, ни моей семье не совали под нос подобные статейки. И вообще не напоминали об этом, – отчеканил Илья.
– Простите, – Жене вдруг стало жарко.
Это он про нее что ли? Она сунула ему под нос эту статейку. Но ведь, кто предупрежден, тот вооружен. Или все-таки надо было промолчать? Она вдруг ясно поняла, что готова сквозь землю провалиться. Там хотя бы немного попрохладнее…
Вот зачем она отправила ему эту ссылку? Интернет – это большая помойка. В нем куча сплетен и странных каналов. Например, недавно ей попался какой-то бред, что Петербург не построили, а откопали. То есть город стоял еще до нашей эры, а потом затонул, как Атлантида. И вот пришел Петр Первый и откопал его из ила. И Адмиралтейство откопал, и Исаакий. И памятник самому себе на коне, видимо, тоже.
– В буквальном смысле дорого бы я дал, – со значением повторил Илья.
Он сверлил Женю прокурорским взглядом. Ну сколько она еще будет ломать комедию? Пусть уже назовет свою цену. И главное, как всё вовремя.
– Сколько? – прямо спросил он. – В смысле?
Он увидел только недоумение в ее глазах – не голубых и не серых, а между. Она сведет его с ума! Он просто хотел определенности. Вчера он почти поверил, что она на их стороне. Но сейчас вдруг это.
– Это же модно сейчас, – он решил ей помочь. – Создавать интернет-каналы, выкладывать компромат, а потом удалять за деньги. Вполне себе бизнес.
– Вы думаете, кто-то создал этот канал, чтобы получить от вас деньги? Вообще-то это называется вымогательство! – возмутилась она.
– Всегда можно договориться. Илья уже устал намекать.
– Женя, просто скажите, сколько? Сколько вы хотите, чтобы забыть про Бориса, Машу и всю эту историю?
– Илья Игоревич! – у нее в ушах зазвенело. – Я не могу забыть! Как мне забыть ту девушку? Она лежала там посреди дороги в луже крови. И никто даже имени ее не знает.
– То есть следующая статья в этом интернет-канале будет про ту девушку?
– Откуда мне знать?! Вы думаете, что это я? Я написала? – она даже задохнулась. Ей не хватало воздуха. – Я же просто хочу понять…
– Нечего тут понимать! – отрезал Илья. – Маша умерла. Борис в психушке. 15 лет никто не вспоминал об этом. Так откуда сейчас полезло всё это дерьмо?
– Я не знаю, – сказала Женя, понимая, что он ей не верит. – Ладно, идите работайте!
Как он устал от этого! Когда-нибудь она должна перестать притворяться! И он даже знает, когда. Через три дня годовщина смерти Маши. Видимо, к этому все и приурочено.
Женя по-прежнему ничего не понимала. Но, выйдя из кабинета Ильи, внезапно придумала, у кого она может спросить.
Глава 5
Женя решила использовать личные связи в весьма специфических кругах и позвонила отцу.
– И как там культурная столица? – спросил он.
– Всё хорошо. И квартира нравится, и работа. Пап, мне тут надо кое-что выяснить про одного осужденного, не поможешь?
– С чего это вдруг? – удивился отец. – Раньше ты осужденными не интересовалась.
– Девушка с работы попросила. Слышала, что парень сидит. Хочет узнать, где и как.
– Переписку что ли с зэком затеяла? Евгения, отговори ее. Заочно можно учиться, а не личную жизнь с уголовником устраивать. Это опасно. Даже если бриллиантов нет, он сковородку у нее сопрет и сдаст в металлолом. Так что пусть потом не жалуется. В нашей зоне олигархов точно нет. Людей с вышкой вообще можно по пальцам пересчитать. Я имею в виду образование, а не приговор. Если ей нужен мужик, мы без судимостей подыщем. У нас вон полно разведенных начальников отрядов, выбирай хоть блондина, хоть брюнета.
– Пап, она не заочница, она родственница жертвы. Опасается, что убийцу условно-досрочно освободили.
– Ну близким родственникам сообщают обычно. Как фамилия злодея?
– Виктор Тесаков. Может быть, знаешь?
– Конечно, знаю. Дело-то громкое было. Витя Тесак у нас давно сидит, – кивнул отец. – На участке особого режима. И долго еще сидеть будет. От звонка до звонка. Ему не УДО, а ШИЗО светит.
Штрафной изолятор то есть, а не шизофрения. – На путь исправления не встал? – поняла дочь.
– Он же серийник. Что ж мы не понимаем? Он скорее ляжет, чем встанет.
Вот так! Оказывается, несколько лет Женя провела рядом с убийцей Маши Болотовой. Возможно, даже книги ему выдавала. Сразу после университета отец ее в библиотеку колонии устроил, сам он в зоне был начальником, работал во ФСИН. Жене там платили больше, а в
в районную библиотеку тогда никто почти и не ходил. Это сейчас появились и лекции, и акции «Ночь в библиотеке», и электронные книги. А тогда за колючей проволокой читали больше, чем на воле, потому что нужно же было скрашивать досуг.
Насколько она помнила, “полосатики” – так называли сидельцев с особого режима, потому что они носили полосатую робу – любили "Гарри Поттера" или “Шерлока Холмса” почитать. Свободного времени у них много. Особый режим – это камеры, а не отряды, никакой художественной самодеятельности. И топтание в прогулочном дворике: метр на два.
Так что лично Женя Тесака все же видеть не могла, но заказы от «полосатиков» в библиотеку в письменном виде регулярно поступали.
Ее передернуло от отвращения. Хорошо, что у нее теперь другая работа. Как представишь, что одну и ту же книгу держали ты и маньяк, так и хочется пойти руки помыть с хлоркой…
Сейчас ее отец уже вышел на пенсию. Но связи-то остались. Так что, Жене повезло, что убийца Маши до сих пор отбывает наказание. У нее, можно сказать, есть прямой доступ. И она сможет лично посмотреть на этого Витю Тесака, чтобы удостовериться, что он не прорыл тоннель на волю, не купил мотоцикл и и не завел интернет-канал с намеками, которые так задевают Илью Болотова.
– Устрой мне краткосрочное свидание с Тесаком, – попросила отца дочь, поддавшись порыву.
Раз так совпало, нужно пользоваться. Она бы и в другую колонию могла съездить, отец бы договорился, а уж в свою, можно сказать, родную, так вообще прямой путь.
– Не узнаю я тебя, Евгения, – удивился отец. – Ты же мечтала держаться подальше от зэков, а теперь сама же к ним напрашиваешься.
– От тюрьмы не зарекаются, сам знаешь, – невесело усмехнулась дочь.
Вечер перестал быть томным еще вчера. Игры закончились. Шутки тоже. Когда речь идет о статье уголовного кодекса, Сергей Турбин в качестве зеркального ответа пошел на крайние меры.
Начальник службы безопасности НеваМет посмотрел записи камер видеонаблюдения, установленные в коридорах родного предприятия, и понял, что сотрудница пресс-службы Евгений Векшина домой, как правило, не спешит. Часто задерживается и уходит последней. И это было ему на руку.
Вечером в пятницу, когда Женя опять осталась в своем офисе одна, Сергей дождался, пока она выйдет в дамскую комнату. За ней дверь закрылась, перед ним открылась.
Он подошел к ее рабочему столу. И увидел, что, как он и рассчитывал, телефон она с собой не взяла. Зачем он ей? Рабочий день закончился, новых срочных заданий явно будет, а дома ее, как выяснил Илья, никто не ждет.
Ей гаджет в дамской комнате, может, и ни к чему, а вот Сергею здесь и сейчас очень даже пригодится. У него была всего одна попытка, но она удалась. Бинго! Паролем оказался год рождения Евгении Векшиной. Ну а что, весьма распространенный вариант. Ведь главная задача – самим не забыть пароль, а вовсе не спрятать свои великие секреты. Ну какие у нее секреты? Банковское приложение с месячной зарплатой, которую она пока даже не получила?
Так что Сергей без проблем разблокировал чужой телефон, быстро пробежал глазами контакты и сообщения. И нажал те кнопки, которые были ему нужны.
Конечно, это было не совсем законно, но все же это не вымогательство. Это были оперативно-розыскные мероприятия, чтобы это вымогательство пресечь и вывести злодеев на чистую воду. Ну ладно, это была частная детективная деятельность. И даже лицензия у него имеется, между прочим.
Шаги Жени он услышал заблаговременно, телефон положил на стол, как было. Столкнулся с ней уже в дверях. Объяснять ничего не стал, как и здороваться. Шантажистка этого не заслужила.
– Эльвира Павловна уже ушла? – спросил деловым тоном. – Да, – испугано кивнула Женя.
Она явно не ожидала никого здесь увидеть. Но никаких особых подозрений эта встреча у нее не вызвала…
Всё-таки удивительно, что так совпало. С другой стороны, не так много колоний строгого режима есть под Петербургом. Всего-то две. Так что вероятность была 50%.
И сейчас начальником учреждения тоже был не посторонний Жене человек. Муж ее сестры. Да, можно сказать, что сестра продолжила династию. Она работала в зоне в отделе кадров, а замуж вышла за молодого и перспективного начальника оперчасти, который быстро пошел на повышение. И когда тесть вышел на пенсию, занял его место.
