Край черных магнолий

– Попытайся вспомнить, Надь, ты видела что-то необычное на месте преступления? – попросила я. – Может, чувствовала послания душ, магические следы?

– След был. Сильный, темный. Мы с бабушкой еще не переступили порог, как увидели его дымок. Бабушка говорила Иванычу, что в квартире побывал злой колдун, а охотник не поверил.

– Что сказал штатный маг?

– Дениска? Он не лучший маг, чем я. Ничего не почувствовал. Медиум Тася не смогла выйти на контакт с духами убитых, а не прошло и сорока дней. Все из-за черной магии. Сильный был след. Он мешал ребятам. Оборотень Альбина до насморка нанюхалась. Потом заявила, что в шкафу много средства от моли. А там всего один мешочек лаванды висел на крючке.

– Кем работали ваши знакомые? – поинтересовалась я.

– Кашин был реаниматологом, а его жена работала в родильном отделении акушеркой.

– Я тут подумала… Что если вампирский главарь в человеческом прошлом пострадал от врачебной ошибки и теперь мстит? Но кто оставил магический след? Вампиры не могут колдовать.

– Мне нравится твоя версия, – Надя заинтересованно смотрела мне в глаза. – Сразу видно, что ты толковей Ивана Иваныча. Месяцем раньше вампиры напали на больницу. Многие классные врачи потом уволились, из поликлиники – тоже. Если ты не знаешь, у нас два здания рядом. Летом красивую табличку над воротами повесили: “Центр здравоохранения”.

– Нет, еще не знаю. Про нападение тоже не доложили. Мне пока не передали дела предшественников, – я призадумалась, увидев свою неосведомленность как брешь в обороне. – Надь, а ты не боишься вампиров?

– Не могу точно сказать. Наверное, не так сильно боюсь, как другие люди, из-за волшебной силы. Еще я всегда ношу на шее ведьмину траву. – Надя открыла медальон, показывая сушеные листочки. – Знаешь про нее?

– Ее настойкой колдуны отравляют кровь, становятся несъедобными для вампиров. Но чтобы принимать отвар ведьминой травы, нужно обладать силой Великого Мага. Иначе погибнешь сам.

– Все верно. Я, разумеется, не пью отвара ведьминой травы. Но вампирам откуда знать такие подробности. Они учуют запах и не рискнут напасть.

– Наверное, тебе хотелось бы отомстить вампирам за гибель невинных людей? – я перешла к решительным действиям.

– О-о-о! – Надя вскинула голову, – Я бы их всех превратила в тараканов, чтобы люди стучали по ним тапками. Только их нельзя ни в кого превратить. Несправедливо.

– Предлагаю тебе вступить в команду внештатником. Получишь дополнительный заработок.

– Ты не понимаешь, о чем просишь. Я вам такого наколдую! Не обрадуетесь!

– Мне не найти вампиров без волшебной помощи, – я пожала плечами. – В деле замешана черная магия. Твой талант нуждается в развитии. У меня есть знакомый Великий Маг. Ты всегда сможешь обратиться к нему за полезным советом.

– Звучит заманчиво. Но я не возьму на себя ответственность за жизни людей. Чувствую, что пока не готова.

– Хм, – я ободряюще усмехнулась. – Наша служба требует не большей ответственности, чем работа врача. Ты для начала попробуй. Вдруг понравится. А если нет, ты ничего не потеряешь. Зато научишься секретным боевым приемам.

– Секретные приемы – хорошо. Они могут сгодиться от приставаний Лешки… Вот с Марьей Ильиничной классно работать. Есть чему поучиться. А в Лешкину смену – просто караул. Он почти ничего не знает, как будто в институте не учился. Все время приходится ему подсказывать. Чуть что, шепчет: “Выручай, Надюха. Тону”. И я помогаю. Мне больных жалко, а не дурака этого. Тут еще недавно стал ко мне подкатывать…

Надя беспокойно потерла пальцы, углубившись в неприятные воспоминания.

– И чего его держат… – я заразилась ее возмущением. – Счастье, что он терапевт, а не хирург. Хотя… от вовремя поставленного точного диагноза тоже порой зависит человеческая жизнь.

– Я же говорю, многие врачи уволились, – Надя закусила нижнюю губу. – Работать некому. Вот и держат болвана. Не может Марья Ильинична работать без выходных. Она уже старенькая.

– Так что насчет делового предложения?

– Я подумаю.

– Ты живешь в лесу? – я решила сменить тему разговора.

Мы все глубже уходили в лес по узкой заросшей тропинке.

– Да. Я живу в бабушкиной избушке, а квартиру сдаю молодой семье. В лесу хорошо. Тихо, пахнет хвоей. Лучшее место для упражнения в заклинаниях, – Надя вкатила велосипед на горку из массивных корней.

Прежде, чем девушка споткнулась бы о корягу, я придержала ее на руку.

– Спасибо, – Надя приветливо улыбнулась. – Светлой ночью по дорожке хорошо идти, а как месяц закроют тучи, не видно ни зги.

– У меня ночное зрение. Со мной не заблудишься.

– В тебе течет кровь вампира, – Надя взглянула на меня с опаской.

– Не люблю об этом вспоминать, – нервно скрестив руки, я на миг отвернулась.

Оставшуюся часть недолгого пути мы прошли молча.

Дом бабушки-знахарки был настоящей избушкой на курьих ножках. Широкие дубовые пни заменяли фундамент срубу из неотесанных сосновых бревен, они поднимали разлапистые бугристые корни из топкой низины. В стороне от дома стояла трансформаторная будка с домашней электростанцией.

– Посмотрим фей, – предложила Надя. – У них здесь улей в старом дупле.

Я согласилась. Мы пробрались по скользким доскам к огромному дубу. Из широкого дупла струился мягкий желтоватый свет. Я затаила дыхание.

– Не понимаю, – удивленно прошептала Надя, – ночью они всегда резвились, порхали. Может, тебя испугались? Феи и гномы очень осторожны. Ко мне они давно привыкли. Я угощаю их вареньем и фруктами.

– Если я поставлю на свое крыльцо блюдце с вареньем, они прилетят?

– Должны. Феи любят варенье и мед. Попробуй для начала приманить их медом. А маленьких гномиков-лесовичков привлекают блестящие вещи. Лесовички, как сороки, воруют красивую мелочь.

По узкой и скрипучей деревянной лестнице мы поднялись в дом. В углу у двери я заметила огромную темно-серую ступу и бесстрашно уселась на нее:

– Дашь прокатиться?

– Ступа не летает, – Надя повесила корзинку с колокольчиками на железный крючок между связками мяты, обернула нож рогожей и положила его на полку. – Бабушке удавалось на ней добираться до гастронома и обратно, а у меня она и в воздух не поднимется, – она включила электрическую плиту и перекинула оладьи из тарелки в чугунную сковороду. – Садись на лавку. В избе нет стульев. Я мигом разогрею.

Вслед за сковородой на плиту опустились эмалированный чайник и металлическая кастрюля с шипучим зельем.

Сидя на жесткой скамье за дубовым столом, я изучала скудный интерьер избушки. За глиняной печкой теснились разнокалиберные ступки, закопченные горшки и котелки. В старинном буфете хранилась обычная посуда. У окна на табуретке возвышался медный котел. Вокруг стеклянного абажура вертелись мотыльки. С самолетным гулом пролетел сверчок, тяжело опустился на край стола и приступил к исполнению серенады. Пестрая занавеска отделяла жилую комнату. В узкую щель были видны угол кровати и телевизор на старом комоде.

С печи спрыгнула черная кошка с зелеными глазами. Неприветливо размахивая хвостом, она выгнула спину и зашипела.

– Уймись, Багира. Свои, – Надя подхватила кошку и легонько щелкнула ее по носу. – Опять лазила на чердак за филином? И как ты туда проползла? Я все ходы заткнула тряпьем. Посиди в клетке, пока я принимаю гостью, – посадив кошку в переноску, Надя отнесла ее в комнату. – Если ей разрешить свободно гулять, она вцепится в твои ноги, – объяснила она, вернувшись к столу.

– Сторожевая кошка, – улыбнулась я.

– Багира – дама с характером, – Надя выложила оладьи на тарелки и разлила зелье по глиняным чашкам. – Не любит чужих. Да и своим лучше ее не трогать, когда она не в настроении.

– Не превращусь в лягушку или мышь, если это выпью? – я осторожно вдохнула пряный аромат.