Звездное тепло

Такары – опасные противники. Они уничтожили риасов – хищную расу своей планеты, похожую по ключевым характеристикам на мой народ. Они чувствуют поисковую волну, могут отражать энергетическое воздействие. Я презирал всех чужаков, но такаров – ненавидел.

Хвостатая пара внимательно следила за мной, изучая мое состояние. Я понимал, что должен убить их, так хотелось порвать им обоим глотки, но пока не был готов к сражению с двумя сильными врагами. Ослаблен и голоден, близок к уровню критической энергопотери. Поймать легкую добычу, восстановиться и вернуться к незавершенному делу. Вот моя цель.

На нижний ярус жилого сектора поднялись два объекта: молодой калемей и женская особь неизвестного биологического вида. Ее сильные импульсы показались мне знакомыми, и это было странно, я знал, что волн такой частотности не излучают существа галактики.

Я немного их обогнал, пройдя над ними, и развернулся. Тратя остатки жизненной силы, просканировал неопознанный объект. По форме тела женщина походила на нелианку, но была мельче, двигалась иначе. Ее внутреннее строение отличалось от нашего. Одна пара легких – для открытого воздуха, она не могла дышать под водой. Пищеварительная система ближе к велянской, полость живота забита мотками длинного кишечника. Зубы – мелкие, неострые. Постав глаз отдаленно напоминает наш. Кто и откуда она? Из внешнего мира?

Она почувствовала сканирование, испугалась. Меня захлестнула ее тревожная волна. Существо с повышенной энергочувствительностью?

Калемею передался ее страх.

Неопознанный живой объект спрятался в каюте. Напуганный калемей помчался по коридору, не заметил отслоившейся от пола плиты, зацепился ногой и на повороте врезался в стену с такой силой, что треснула пластина носового панциря. Звукоизоляция задержала его крик, но часть приглушенных звуков я услышал. Калемей пытался встать, но его нога запуталась в проложенных под напольными плитами проводах. Освободившись, он убежал.

Текущий план был нарушен. Я стоял в коридоре, чувствуя, как теряю остаток сил. Внезапно понял: мне нужен другой план.

Нелианский народ издавна привык действовать по обстоятельствам без долгих раздумий. Но в Дикую Эпоху древности обстоятельства были намного проще. Охотники племени знали каждый куст в ограниченных по территории угодьях.

Где мне искать главного врага – на Нелии-один или Нелии-два? Он может проводить время с прекрасными наложницами в столичном дворце, а может ловить зверей в лесах планеты-колонии. Я вспомнил, что враг любит развлечения.

Глупый калемей поторопился и разбил себе нос. Я не должен повторить его ошибку.

Притормозить, успокоиться. Составить план дальнейших действий… Не умереть от голода в процессе размышлений.

Один из моих рабочих профилей – специалист по программному обеспечению космических кораблей. Станция Председателя – почти корабль. Огромный, усложненный дополнительными системами. Не имеющий единого центра управления, но… Придется затратить немало времени… Я смогу постепенно перевести все элементы станции под свой контроль. Создам портативный единый центр в коммуникаторе. Превращу станцию в охотничьи угодья, где буду знать каждый проводок, и заманю врагов в ловушку, из которой им не выбраться. Ношение оружия здесь под запретом. Они будут беззащитны на моей территории.

Навалилась непреодолимая слабость. Опершись на дверь пустой каюты, я поскреб ее когтями.

План мне понравился. Но смогу ли его осуществить? Охота прошла неудачно. На ее продолжение не осталось сил. Любопытство увело меня от каюты владельца корабля, и сбегать я передумал, но мне по-прежнему нужна пища. Если я снова перейду в режим критической экономии энергии, не выйду из него никогда. Погибну – довольно быстро.

Я снова рефлекторно поскребся в дверь, и та начала медленно приоткрываться. Слабый, но узнаваемый запах преодолел барьер отдушки моющего средства. Мой запах. Я тут жил до полета на “Илиде”.

Вошел в каюту, осмотрелся. На свободную стену роботы наклеили картину заката в Элнитойме, столице Нелии. Под желтыми облаками, распластавшимися по кроваво-красному небу, летели остроносые айри – городской транспорт. Вдали над кромкой темного залива чернели шпили высотных зданий, за ними виднелись тонкие неровные горы.

Председатель распорядился помещать в каюте каждого существа красивые картины его родного мира, считая, что знакомые виды благотворно влияют на гостей. Да, на всех, кроме изгнанников со своих планет.

Пока я лежал в лаборатории без сознания, в каюте поддерживали чистоту. Установили новую широкую кровать и покрыли ее велянским одеялом, набитым шерстью таффлеи.

Я привык спать на полу. Взял в руки край одеяла, понюхал и еле сдержался, чтобы не порвать зубами. Бросил, развернулся. Посмотрел на вместительную холодильную камеру. Подошел и открыл, не надеясь увидеть там что-то кроме наледи. Но увидел и почуял. Большой обледенелый ком из смерзшихся кусков мяса.

Хуже, чем живая добыча, – восстановление пройдет не так быстро, как мне хотелось, но лучше, чем искусственный белковый концентрат.

Чужаки боялись меня. Каждые усредненные сутки они приносили в каюту больше пищи, чем я мог съесть. Остатки замораживал. Иногда они пригождались. Я любил есть заледеневшее мясо, но маленькими кусочками, а не грызть “айсберг”.

Я лежал на мягкой кровати под шерстяным одеялом, сцепив пальцы и стиснув зубы, пока съеденная ледяная пища не приобрела температуру моего тела. Затем встал, прогоняя остаточный мелкий озноб, подошел к навесной полке и взял с нее выточенную из темно-синего камня фигурку вилора.

Основное кормовое животное. Старый вождь сделал хороший подарок для маленького внука. Вилор выглядел реалистично: плотное мощное тело, широкие лапы, продолговатая голова на длинной шее. Искусно вырезаны лохматые очесы на ушах и пушистость хвоста.

Память о давних временах, когда нашим предкам приходилось заботиться о слабом беззащитном потомстве. И память о матери.

Мелмена работала археологом. В ее логове хранилось много древних вещей, но этой фигуркой она особенно дорожила. Вилора сделал ее прямой предок, рыжий вождь. Во время раскопок Мелмена приняла его сохраненное в камне энергетическое послание. Мать передала память предка мне в первый день моего сознательного существования.

Я пока смутно мог вспомнить события жизни вождя, но хорошо помнил мать. Каменного вилора в руки взял, надеясь вновь почуять ее запах. Чужаки протерли фигурку едким средством. Вилор пах цветочным нектаром. Отвратительно!

Недовольно фыркнув, я вышел в коридор. Поле восприятия энергии быстро сворачивается после насыщения и долго потом остается неактивным, но я продолжал чувствовать беспокойный неопознанный живой объект внизу. Бурные всплески то радости, то тревоги – невыносимо! Если так будет продолжаться всю условную ночь, я не смогу отдохнуть и полноценно восстановиться.

Что это за особь? Сколько ей лет? “Свежие” девушки, только вышедшие из инкубатора, ведут себя разумнее. А она… потащилась в коридор, нашла там каплю крови, брызнувшую из разбитого калемейского носа, и затряслась сильнее, чем я дрожал, пока растапливал в желудке лед. У нелианки капля крови или шерстяной ковер вызвали бы заинтересованность, но точно не страх.

Пульс неизвестной особи резко участился. Импульсный выброс меня едва не оглушил, и она сама почти упала. Я стабилизировал ее положение в пространстве легким воздействием. Подумать не мог, что она способна излучать мощные волны… Относительно близкое по типу существо. Но абсолютно нестабильное, не умеющее себя контролировать.

Я постарался ее успокоить и усыпить. Она поддалась – не умела сопротивляться воздействию, но сила энергии позволяла ей научиться удерживать блокировку сознания и отражать узконаправленную волну. Только пусть беспокойную обучает защите от воздействия ее сородич. Я не собирался этим заниматься и вообще приближаться к ней. Все, чего я хотел, – спать.

Вернулся в каюту, проверил запасы одежды и обуви. Чужаки мне оставили неудобную униформу из растительного сырья и жесткие сапоги, подошвы которых стучали по полу, как копыта жирного залияма. Синтетическая нелианская одежда, прилегающая к телу второй кожей, и мягкие легкие сапоги… Я вспомнил приятные ощущения и понял, что на станции ничего подобного не раздобыть. Придется стучать копытами. Мелькать у чужаков на виду, но работать не на них, а на себя.

Я постелил на пол велянское одеяло и растянулся на нем. Сытому мне запах шерсти не мешал, все лучше искусственных фруктово-цветочных отдушек. Неизвестная особь крепко спала почти прямо подо мной, ее слабые импульсы не беспокоили, даже заразительно усыпляли.

Я зевнул, обводя языком передний верхний ряд зубов от клыка к клыку. Медленно потянулся, чувствуя, как мышцы наполняются силой. Я выжил, и скоро вернусь в боеспособное состояние.

Моя жизнь – сплошное испытание, но придет время, когда она станет сплошным наслаждением. Я представил под ясным розовым небом огромный дворец, населенный сотней наложниц и окруженный густым лесом, рычащих в лиловых зарослях вкусных зверей.

Пока я жив и могу продолжать борьбу, шанс на победу не потерян.

Глава 5. Горный пыльник

Илона

Меня разбудил громкий стук в дверь. Вскочив с кровати, сообразила на ходу, что похищение в другую галактику – не часть красивого яркого сна. Убрала задвижку и впустила калемейского курсанта с перевязанным лицом.

Утона никто не съел! От радости я чуть не обняла его. Сдержалась, предположив, что инопланетянин ошибочно воспримет дружеский жест как нечто большее.

Утон принес мне к завтраку национальное калемейское блюдо – кашу из крупных желтых зерен под сладким соусом с дроблеными орешками. Невероятно вкусную! Но прежде, чем наедине с собой отведать экзотического угощения, я очень внимательно расспросила друга о случившемся в ночи.

Курсант поведал: он зацепился за провода, торчащие из-под сместившейся напольной плиты, и сильно ударился лицом. Утон подумал, что его схватил за ногу жуткий горный пыльник, и закричал от страха. Меня он попросил не беспокоиться. Сказал, у калемеев быстрая регенерация, поэтому отколовшаяся пластинка носового панциря вырастет к вечеру.

От него я узнала, что проспала всеобщую побудку. Не слышала кукареканья будильника. Оно и понятно. Привыкла гостить на каникулах в деревне у дедушки с бабушкой. Там под окном каждое утро кричит петух.

За вкусным завтраком посмотрела выпуск галактических новостей по настенной телепанели, потом освежила в памяти, кто есть кто из местных народов, пролистнув дядин конспект.

Утон сказал, что куратор будет ждать меня в учебной лаборатории на нижнем научном ярусе до второго утреннего трета. Времяисчисление здесь отличалось от земного. Усредненные галактические сутки включали двадцать пять земных часов, а дней в галактическом году было четыреста. Утро, день, вечер и ночь делились на три промежуточных периода – трета, а те в свою очередь – на десять мелких отрезков ивайтенов.

Калемейский курсант поспешил на обязательную для военных утреннюю тренировку. Найти лабораторию я должна была сама, без провожатых, пользуясь сохраненной в планшете мудреной схемой. Троечник с нашего курса вряд ли мог в ней разобраться, похитители не зря умыкнули отличницу.

Я не смогла убедить “бравого” курсанта в том, что страшный горный монстр живет в его воображении и не встречается в реальности. Утон сказал, что пыльник не опасен утром и днем, минувшей ночью он кого-то сцапал и не проголодается до вечера. Устав с ним спорить, я решила помалкивать.

К “народным костюмам”, в которых нужно было показываться жителям станции, похитители причислили весь мой немаленький багаж одежды. Я выбрала для первого учебного дня красную клетчатую рубашку, синие джинсы и черные кроссовки. Прицепила на отгиб воротничка бейджик с именем-фамилией, написанными иероглифами общего языка, взяла усовершенствованный планшет и отправилась навстречу новым ярким впечатлениям.

– При-вет!

– Здрааавствууууйтеее!