Храм Мортис: Посланница Преисподней

– Передать сведения было важнее, – холодно прервал Таривил. – Мы оба знали, на что шли. И договорились, что, если один попадётся… другой не станет его спасать.

– Договорились они, – буркнул Вирлисс. – Я могу что угодно пообещать Эету, чтобы его успокоить, но…

– Сведения были важнее, – ещё раз невозмутимо вымолвил эльф. – Без всяких “но”.

– Хорошо, – взяв себя в руки, пожал плечами Вир. – Вот видишь, ты не отрицаешь, что явился сюда как враг. Что же возмущаешься? По большому счёту, ты – первопричина падения Атариды. Так что, знаешь ли, я бы на твоём месте был благодарен судьбе, что Эет поднял тебя ради научного любопытства, а не из желания за всё отыграться.

– Откуда вы узнали, что я… один из тех двух шпионов? – дрогнувшим голосом спросил Таривил.

Вирлисс усмехнулся.

– Боги сказали.

Свет в глазницах Таривила совсем потух. Скелет всем корпусом привалился к стене и сидел, запрокинув голову.

– Я пойму, если вы решите свести со мной счёты, – тихо и бесстрастно произнёс он наконец.

Вир устало отмахнулся.

– Да какие счёты?.. За кого ты нас принимаешь?

Скелет повернул к нему голову, и фосфорное мерцание вновь затеплилось в глубине глазниц.

– Но ведь…

– Лично к тебе мы не испытываем ненависти, – вздохнул Вирлисс. И усмехнулся, обнажив клыки: – Может, глупо, но я тебе даже немного сочувствую.

Заметив клыки Вирлисса, скелет отшатнулся.

– Вы же вампир!

– Я был им при жизни, – кивнул Вирлисс.

– При жизни? – фыркнул презрительно эльф. – При жизни вы были человеком!

– Я никогда не был человеком, – серьёзно ответил Вир. – Я – нежить по рождению. Верно, сейчас, можно сказать, я дважды умерший. Только смерть, сделавшая меня духом, пришла, когда мне было двадцать три года. А та, первая… я её не помню. Нежить по рождению умирает в утробе матери, – юноша пожал плечами.

Эльф опустил голову и долго молчал. Потом вновь посмотрел на собеседника.

– Простите, я опять прервал вас, – сдержанно ответил он. – Вы рассказывали…

– …о том, что мы с Этом о тебе знаем, – подхватил Вирлисс. – А знаем мы не так уж и много. Мы нашли тебя в этом коридоре лет сто назад, исследуя подземелья Храма. И, судя по тому, насколько тут всё было заброшено… Мы решили, что ты тут с Эпохи Становления. И, как выяснилось позже, не ошиблись. – Вирлисс снова усмехнулся.

– Эпоха Становления?

– Так наши историки именовали время, когда государство на Атариде только формировалось… А с последнего года Эпохи Становления прошло двенадцать тысяч лет. Ну, и сама эта эпоха занимала порядочный отрезок времени. В нашем университете те дни помнил только один че… одно существо. Глава кафедры вампирологии. Мастер Атариды. Единственный из вампиров, сотворённых самой богиней, что дожил до наших дней. Последний. – Вирлисс вздохнул. – Ну вот, погиб и он…

По губам вампира скользнула горькая улыбка, и он опустил голову.

Свет в глазницах эльфа загорелся ярче, как-то радостней, но Таривил молчал.

– Что, рад гибели Атариды? – покосившись из-под упавших на лицо прядей, невесело хмыкнул Вирлисс. – Ты же ради этого всем рисковал, когда переносился сюда?

– Я не стану вам лгать, – кивнул Таривил. – Вы правы. Я рад. Ваши известия хоть немного примирили меня с судьбой. В какой-то мере… я считаю себя отомщённым.

Вир пожал плечами.

– Твоё право.

– Вы не злитесь? – зелёный свет разгорелся, заполнив, казалось, даже надбровные дуги.

– Мне, конечно, неприятно, но ничего неожиданного в твоей реакции для меня нет, – спокойно ответил Вирлисс. – Почему я должен злиться? У тебя не так много радостей, чтобы лишать тебя и этой, последней.

Таривил опустил голову.

– Зачем тогда я здесь, в коридоре? – тихо спросил он наконец. – От кого мне стеречь этот ход, если на всём острове нет, кроме вас двоих, ни души?

– К тебе отнеслись так, как ты сам захотел, – пожал плечами Вир. – Не как к одному из нас, а как к пленному врагу.

– Но я правда не чувствую себя нежитью! – Таривил гордо вскинул голову, но в его голосе Вирлиссу почудилось глубоко скрытое отчаяние. – Моё тело поддерживает некромагия, но моя душа – это душа эльфа!

Вирлисс едва сдержал смех, так высокопарно прозвучали слова пленного шпиона.

– Слушай, приятель, а что это такое – душа нежити? – осведомился он.

– У нежити нет души, – быстро ответил Таривил.

– Но ты же сам сказал, что у тебя она есть. Эльфийская, – хмыкнул Вирлисс. – В мёртвом теле – живая душа эльфа. И она позволяет тебе чувствовать радость, боль, отчаяние… Или нет? – Вир, вскинув бровь, чуть насмешливо посмотрел на пленника.

Скелет опустил голову и сжал кулаки.

– Смотри! – Вирлисс щёлкнул пальцами.

И в воздухе, чуть мерцая, появилось видение – стройная невысокая девушка с пышными русыми волосами, что вились в крупные кольца, рассыпаясь по простой коричневой куртке. А лучистые глаза, казалось, вмещали тепло всех вёсен мира.

И она улыбалась.

– Это Фрери… – прошептал Вирлисс. В голосе его, сдержанные, проскользнули нежность и боль.

– Ваша девушка?

Юноша кивнул. Он не смог заговорить: горло сжималось.

Таривил внимательно смотрел на иллюзию, созданную магом.

– У неё улыбка богини, – неожиданно произнёс эльф.

Вирлисс вздрогнул.