Слияние Лун

– Все в этом мире дорожает, мистер. К тому же, – главарь хитро прищурил один глаз, – нужно помогать бедным. А мы очень бедные люди, не так ли? – он оглядел свою банду. Те загомонили, закивали головами, притворно заулыбались.

– Я не могу столько заплатить, – дождавшись, когда они все замолчат, объявил Эрик.

– Тогда мы заберем эту яхту, – «обрадовал» его пират. – Мы можем неплохо выручить за нее.

– Хорошо! – Данкейт сдался. – Деньги в сейфе, внизу.

Сейф был спрятан в одной из стен кают-компании, за картиной, изображавшей морской пейзаж. Несколько раз Ники видела, как Эрик доставал из него деньги. Там же хранился серебряный пояс – своеобразный фетиш миллионера.

– Здесь только сто тысяч, – главарь вопросительно уставился на Ники, будто это она отвечала за их наличие.

– Больше нет, – пожала она плечами.

– А это что? – бандит выудил из сейфа пояс и побрякал им.

– Это ничего не стоит! Побрякушка!

Данкейт ответил слишком поспешно, и это не укрылось от пирата. – А за нее кто заплатит? – кивнул тот в сторону Ники. – Сто тысяч за двоих слишком мало. И…, – он поднял украшение на уровне глаз, будто внимательно изучая. – Побрякушки в сейфе не держат. Впрочем, – его пальцы разжались, и пояс с металлическим звоном упал на пол. – Я тебе верю.

– Я могу заплатить, но не здесь и не сейчас. Давайте договоримся, когда и где, – взгляд Эрика оторвался от лежавшей на полу серебристой кучки и остановился на лице главаря.

– Хорошо, – легко согласился пучеглазый. Он достал из кармана небольшой мобильник и протянул его Эрику. – Мы свяжемся с тобой по этому номеру и определим место и время. А пока, заберем твою женщину. Так ты будешь сговорчивее.

– Забирайте, – процедил сквозь зубы мужчина.

У Ники похолодело внутри. Мир будто перевернулся и перед глазами все поплыло.

– Эрик?! – она дернулась в руках державших ее бандитов. – Эрик, не отдавай меня им!

Но главарь пиратов уже подал знак и те, что держали девушку, подхватили ее под локти, и потащили наверх, на палубу, мимо стоящего на коленях миллионера. Когда они поравнялись, Ники с ненавистью плюнула в сторону своего, уже бывшего любовника.

– Мерзавец! – в отчаянии выкрикнула она, но тот промолчал, и не поднял на нее даже взгляда.

3.

В каюте, где заперли Ники, явно кто-то обитал. Из мебели здесь присутствовали две узкие, одна над другой, спальные полки, заправленные матрасами, встроенный шкаф, сейф, и откидной столик. В углу примостился крохотный умывальник, с такой же крохотной раковиной и грязноватым зеркалом над ними. Внизу стояло металлическое ведро с прорезиненной крышкой, закрепленное обручем, привинченным к стене. Шум и небольшая качка позволили понять, что катер движется.

Ее оставили одну и не беспокоили. Она обследовала свою «тюрьму», заглянула в каждый угол, подергала дверь. Потом устало присела на спальную полку и задумалась о своем теперешнем положении.

Данкейт мог отдать пиратам серебряный пояс! Мог! Но не сделал этого. Ники знала: вещь, что хранилась в сейфе, была очень древней, а значит дорогой. Эрик не раз хвастал, что артефакт представляет большую ценность. Но этот мерзавец предпочел оставить пояс себе, а Ники сделать заложницей.

Взгляд скользнул по створкам шкафчика. «Надо все еще раз все хорошенько проверить», – отвлеклась она от неприятных мыслей, до конца не понимая, что хочет найти. Ее усилия увенчались успехом. В ворохе тряпок, в кармане кожаного потертого жилета нашлась небольшая любительская фотография. Со снимка, улыбаясь, смотрели двое: пучеглазый пират и девушка, в которой, Ники с удивлением узнала одну из своих сингапурских соперниц. На странном фото та выглядела намного моложе, совсем девчонкой, но это точно была Уба Хассум, сомалийка по происхождению, представляющая на конкурсе Швецию.

В голову прокрались мысли, а не рук ли это дело Убы, но она тут же их отогнала. Не были они врагами. К тому же, Уба, как и Ники, получила одну из корон, и к ней контракт с известной фирмой женского белья, так что никакой завистью здесь и не пахло.

Размышления о превратностях судьбы прервал поворот ключа в замочной скважине. Дверь открылась, и в каюту вошел пучеглазый главарь пиратов.

– Может, объясните, зачем я вам? – Ники решилась на дерзкий тон. Она не была бесстрашной, наоборот, именно страх способствовал проявлению в ней этого качества. Выросшая в смешанной семье, где мать – католичка, а отец мусульманин, Ники привыкла к нападкам со стороны сверстников, потому, с самого детства не давала себя в обиду.

Ее родители, происходившие из семей разных конфессий, смогли проявить уважение к религии каждого и ни к чему не принуждали друг друга. Дети: она и ее младший брат, воспитывались в обеих религиях. Дома они праздновали Рождество, Пасху, и не забывали про мусульманские праздники. Семья всегда чтила традиции отца семейства, а он, иногда, сопровождал мать в церковь. И хотя, смешанные браки стали в Англии обычным делом, и такими союзами уже трудно кого-то удивить, в небольших городах еще сохранялись снобистские традиции. Проявлялись они именно через детей, не способных еще в полной мере понять слово «толерантность». Конечно, устами младенца говорят их родители, но как обидно, когда тебя, совершенно ни за что, обзывают «пакис» или «хабибка».

Ники сначала пыталась жаловаться маме и папе, но получила лишь совет не обращать на такое внимания. Тогда она решила, что сама не позволит себя оскорблять. Через некоторое время, все, кто ее задирал, ходили с расцарапанными лицами и в синяках, сторонясь «бешеной кошки».

– Не повезло тебе, красавица, – пират сложил руки на груди, продолжая стоять у дверей, словно подпирая их спиной. – Мужчина не заплатил за тебя и если он не заплатит, как и обещал, то это должны сделать твои родственники. У тебя есть родственники?

– Нет, – голос Ники звучал уверенно, чтобы бандит не заподозрил ее во лжи.

– Что, вообще никого? – удивился тот.

– Никого.

– Хм, – он опять уставился на нее немигающим взглядом. – И что нам делать?

– Отпустить меня, – она ответила на его взгляд, но внутри все похолодело.

Он расхохотался:

– Мои люди меня не поймут!

– Зато Уба поймет, – найденное фото, спрятанное под матрасом, появилось в ее руках.

– Откуда?! – мужчина дернулся вперед, забрал карточку, но Ники заметила, когда пучеглазый посмотрел на фото, взгляд его потеплел.

– Откуда вы знаете Убу?

Пока пират растерян, нужно действовать, решила она. Деморализация противника, один из главных факторов в победе над ним.

– Это не важно, – пробурчал пират, пряча фото в карман.

– А-а! – Ники вдруг вспомнила кое-что из разговоров с Убой. – Вы ее брат. Она мне рассказывала, как вы, рискуя жизнью, переправляли ее, еще двух младших сестер, и отца, контрабандой в Европу. Вас зовут, – она напрягла память, – Кос Хассум.

– Я переправлял сестер и отца по поддельным документам, – спокойно сказал мужчина.

– Ну, это уже неважно, – Ники поняла, что теряет инициативу. – Так что со мной будет, Кос?

– Как тебя зовут? – вместо ответа задал он свой вопрос.

– Ники, – она опустила ресницы, теперь уже не выдержав страшного взгляда. – Доминика Заки, подданная Великобритании.

– Я не могу отпустить тебя Доминика Заки. Меня не поймут мои люди. Если за тебя не дадут выкуп, придется тебя продать, в какой-нибудь бордель, – совершенно спокойно, будто речь шла о чем-то обыденном, сообщил Кос.

Ники нервно сглотнула. Перспектива вырисовывалась неутешительная.

– Куда мы направляемся? – решила она сменить тему.

– Сейчас идем в Босасо, – он поднял глаза к низкому потолку, поводил по нему взглядом, будто что-то ища. Наконец, опять посмотрел на Ники, спросил:

– Есть хочешь?