Ноготки

– Смотря какое, – пожала я плечами.

– Ну да, я и забыл, что ты столичная краля.

– Причем тут столица, – мне стало смешно от его детских рассуждений. – Это просто дело вкуса.

– Хорошее шампанское, – Макс обиженно, как мальчишка надул губы. – «Советское».

– Предлагаешь выпить?

Парень радостно закивал головой.

– Все хотела спросить, – резко сменила я тему разговора, – Как там Ирка?

Похоже, это была для него больная тема. Он сморщился, потом буркнул:

– Не знаю.

– Поссорились, никак?

– Можно и так сказать.

– А что так? Любовь прошла?

– Не издевайся!

– Да, упаси боже!

Макс явно обиделся на мои реплики. Замолчал. Какое-то время слышался лишь хруст снега под ногами.

– Знаешь, – наконец продолжил он наш диалог, – а ведь я должен сказать тебе спасибо.

Его слова меня огорошили:

– За что же?

– Если бы не ты, я бы женился на этой стерве.

– Так. А я причем?

– Я понял, что не люблю Ирку.

Мы остановились у дверей общаги. Он смотрел на меня сверху вниз, каким-то собачьим взглядом и мне вдруг пришло в голову, что парень-то он, в общем, неплохой. Просто каждый из нас здесь выживает, как может. И даже не физически – что тело, лишь оболочка, но морально, духовно. Видимо, где-то глубоко внутри он тянулся к свету, а не к тьме, хотел человечности и чистоты, хотел любви взаимной, а не позволять любить себя, даже за более высокий статус. Только я не могла дать ему того, чего он желал. И не потому, что не хотела. Я выгорела. Нет – тоска ушла. А если быть точной – подвинулась, уступив место в душе безразличию. Макс был мне симпатичен, но полюбить его я никогда не смогу.

– Макс, давай друзьями останемся, – устало сказала я.

– Ирку боишься? – в его словах сквозила ирония.

– Дурак ты, Макс. Причем Ирка.

– Что же тогда? – вопрос прозвучал непростительно громко и я, дотянувшись до его лица, прижала к губам пальцы, заставив замолчать.

– Не надо Макс. Ты хороший парень, но я не люблю тебя.

Он засопел, набычился, смахнул мою руку со своих губ и, развернувшись, молча, скрылся в наступивших вечерних сумерках.

Еще какое-то время я стояла одна, глядя в темнеющее небо. В голове крутились слова песни из старого кино, и будто заезженная пластинка мой внутренний голос повторял: «мы выбираем, нас выбирают, как это часто не совпадает». Парня было жаль. Но я понимала, что не смогу притворяться, обманывать, давать пустые надежды.

Вдалеке послышались смеющиеся голоса возвращающихся с концерта женщин и мужчин. Потянув за ручку входной двери, я вошла в общежитие.

Наталья стояла на верхней площадке лестницы. Она не услышала меня, была слишком занята телефонным разговором. Что-то: ее интонация, или какая-то фраза, заставили меня замереть на нижней ступеньке.

– Он тебя еще интересует? – в словах женщины слышалась злая ирония. На том конце ей что-то коротко ответили. Она хмыкнула:

– Они вместе трутся, – голос ее замолк, видимо говорил собеседник.

– Уверена, – наконец произнесла она и опять замолчала на несколько секунд.

– Договор был только за двух, – тон ее голоса изменился, в нем засквозили стальные нотки. – Ты знаешь, как я работаю. – Она снова замолчала, теперь надолго.

– Хорошо, это будет стоить, как за двоих. Оплата вперед.

Я стояла под лестницей, почти не дыша, переваривая странный разговор Натальи с неизвестным собеседником. Или собеседницей – пронеслось в моей голове. Под ложечкой как-то нехорошо засосало. Шум и возня за дверью спугнули Наталью, и, сказав в трубку «отбой», она ретировалась с площадки. Я шмыгнула в темный угол под лестницей, дождалась, когда все поднимутся и уже следом за всеми прошла к дверям нашей комнаты.

***

Новость о гибели Макса я узнала, наверно, самой последней. В тот день мне пришлось дольше обычного задержаться у подполковника дома. Приехала Дарья Петровна и мы, после занятий с Викой, все вместе чаевничали в их уютной кухне. Уже стало темнеть, а машины все не было.

– Может опять срочно в район вызвали, – Даша, жена Петровича взяла телефон и набрала номер мужа. Я слышала долгие гудки, наконец, трубку взяли. Лицо ее приняло озабоченное выражение.

– Сказал, задержится допоздна, – объявила она.

– Придется на попутке, – вздохнула я. – Автобус уже ушел.

– А, может, останешься, Белла? Места хватит.

– Спасибо Даша. Но вы знаете порядки.

До поселения добиралась час с лишним – долго ждала попутку на выезде из села. Мне сразу показалось, что девчонки какие-то напряженные.

– Что случилось? – обведя взглядом всех по очереди, спросила я.

– Макса убили! – Маринка округлила глаза. Она всегда так делала, в минуты наибольшего накала собственных чувств и эмоций.

– Как убили?

– Заточкой в сердце, – Алевтина чертыхнулась, уколов палец иголкой, которой она штопала носок. Пальцы старшей мелко дрожали.

Ритка сидела в углу кровати, обняв коленки руками. Взгляд ее светлых глаз смотрел в пустоту.