Полынья

– А с чего вы взяли, что я что-то о ком-то собираюсь разнюхивать?

– Прекрасные ватрушки, ваш повар – божество! – заметила Агнесса. – Я знаю о том, что вы и герцог Роберт недолюбливаете друг друга.

– Это еще мягко сказано.

– Два самых влиятельных человека в городе могут либо высоко ценить друг друга, либо ненавидеть, – кивнула она. – У герцога Роберта меня обидели. Точнее, не меня, а мою дочь, Каталину. Но тем хуже для них – за себя я бы так не мстила. Так вот, Каталину обидели, жестоко и совершенно незаслуженно, и я очень хочу в отместку подпортить герцогу жизнь. Я прекрасно осознаю, что едва ли смогу серьезно ему навредить. Но устроить неприятности, пусть и мелкие, – тоже хорошо.

– Понимаю.

– Утром я прочитала в газетах о вашем поединке. Получается, что и вас обидели у герцога Роберта. Вы и так его не любили, теперь, может быть, эта неприязнь стала сильнее. Вот я и решила к вам заглянуть, представиться и предложить сделку.

– Вы собираетесь искать непонятно какие сведения, обличающие герцога, и хотите, чтобы я за это заплатил? – рассмеялся Томас.

Агнесса ничуть не смутилась.

– Герцога Роберта, похоже, трудно на чем-то поймать. Если вообще возможно. Человек старой закалки, сейчас таких безупречных и не бывает. Он, может, потому и невзлюбил вас, что как-то случайно узнал, каким именно образом вы достали денег на покупку самой первой вашей ткацкой фабрики.

– Я вижу, вы подготовились. Как же именно такой безупречный герцог обидел вашу дочь?

– Каталина была невестой маркиза Адриана. По счастью, газетчики об этом не узнали, и ее имя не попало на страницы. Но маркиз уже подарил ей помолвочное кольцо – и вдруг женился на дикарке.

– Я видел вашу дочь в канцелярии. Она очень хороша и легко найдет себе жениха куда лучше маркиза.

– Я сказала ей то же самое. Но все равно очень хочу устроить неприятности герцогу и его дому.

– Дом Роберта Стейнбургского, – нахмурившись, пробормотал Томас. – Что вы там можете разнюхать? Там то еще сборище… Старый герцог, такой безупречный, что аж скулы сводит. Две его дочери, которые давно замужем и живут своими семьями в предместьях, и сын, бесхребетный олух. Управляющий, ни разу не проворовавшийся, что странно. Секретарь с подготовкой боевого офицера и манерами короля в изгнании. И молодая маркиза – дикарка из стана кочевников. Цирк, а не дом первого человека в городе.

Агнесса опустила чашку.

– Прекрасный кофе, прекрасные ватрушки. Благодарю вас за завтрак, господин Томас. Жаль, что мое предложение вас не увлекло, но что поделать.

Томас чуть повернулся в кресле, снова неосторожно задел столик правой рукой и едва удержался, чтобы не выругаться. Чертов этот секретаришка.

– Подождите, – произнес вдруг он. – Я бы, пожалуй, заплатил вам, если бы вы узнали все о моем вчерашнем противнике. Мне о нем ничего, кроме имени, не известно.

– Он служит у герцога Роберта с прошлой осени, я это знаю от дочери. Ведет всю переписку от имени герцога, помогает ему разбираться в залежах старинных книг в библиотеке. Переводит, когда к герцогу являются посыльные, не слишком хорошо владеющие стейнбургским наречием, или когда старый Роберт ведет переписку на других языках. Навскидку больше ничего не скажу, но я и не узнавала.

– Сколько стоят ваши услуги?

– Одну норму в день. И отдельно – накладные расходы. Иногда мне приходится тратиться: подкупать собеседника, например. Или угощать.

– Четверть нормы в день, – ответил Томас.

– Еще раз благодарю за завтрак, – фыркнула Агнесса, поднимаясь с кресла. – Выздоравливайте.

Она направилась к выходу из кабинета.

– Полнормы.

– Одну, господин Томас.

– Три четверти.

Агнесса даже не повернулась. Томас удивленно смотрел ей вслед. Уверенная, напористая, жадная до внимания, до денег, до ярких ощущений, она ему нравилась. И точно уж была тем человеком, которого лучше держать в союзниках, а не в противниках.

– Хорошо, пусть будет норма в день.

– Я знала, что мы договоримся.

Весной и летом герцог Роберт поднимался с рассветом. Раннее утро было его любимым временем. Дом еще спал, и герцог мог провести час-полтора в библиотеке, наслаждаясь в одиночестве книгами. Роберт собирал книги с юности, привозя их отовсюду – а путешествовал он тогда постоянно. Он продолжал покупать книги и сейчас, хотя давно уже понял, что ни старшие его дочери, ни Адриан не проявляют к драгоценным томам никакого интереса. Ничего. В завещании, давно подготовленном и до поры хранящемся в городской канцелярии, указано, что все книги достанутся городу, чтобы стать основой общей библиотеки.

При мысли о городе Роберт нахмурился – в окрестностях Стейнбурга в последнее время все чаще появлялись чернокрылые. Герцог даже думал, не нанять ли пару отрядов для защиты жителей, но пока решил подождать. Да и расходы для Роберта оказались бы слишком внушительными – он не Томас, который и армию содержать может.

Он снова перевел взгляд на книжные полки и шагнул в сторону – к высокому шкафу, где ждали своего часа еще не разобранные книги. Герцог всегда тщательно расставлял тома по собственной системе: богословие к богословию, науки к наукам, поэзия отдельно, романы отдельно, философия и вовсе в особом шкафу. Иногда он терялся: куда, например, поставить рыцарский роман в стихах? К романам или к поэзии? Но любой фолиант из своего огромного собрания Роберт мог найти за считаные мгновения.

Сейчас старый герцог размышлял, куда бы определить толстую книгу в грубом потрепанном переплете. Он велел позвать секретаря и, дожидаясь его, еще раз открыл том. Положив книгу перед собой, Роберт заскользил взглядом по строчкам.

– Доброе утро, ваше высочество.

Герцог приветствовал вошедшего быстрым кивком, но потом оторвался от книги.

– Вы читали «Мысли о морали, добре и зле»?

– Первые три-четыре страницы, – улыбнулся в ответ Эдгар.

– Куда бы вы ее поставили – к философии или к романам?

– К философии. На редкость занудная книга, ей там самое место.

Роберт закрыл том и молча протянул секретарю, тот так же молча поставил книгу в шкаф с философскими трудами.

– Осталось совсем немного, – указал герцог на полки. – Разобрать тома на других языках – и все.

– Вы сейчас хотите это начать, ваше высочество?

– Да. Кстати, – Роберт вдруг замер, словно ловя какую-то смутную мысль, – о языках… Вы вот решили, что чернокрылые – наемники. А на каком языке они между собой говорили?

– Ни на каком. Они вообще друг с другом не перекрикивались. Налетели, пытаясь раскроить все и всех. Но не вышло. Думаю, я обратил бы внимание на язык, хотя и было немного не до того.

– В последние дни их видят повсюду. Все чаще и чаще. В основном они нападают на отдаленные трактиры и постоялые дворы.

– Пока – только на востоке от Стейнбурга, – кивнул Эдгар. – Но потихоньку оказываются все ближе и ближе.

– С тем небольшим гарнизоном, что у меня есть, их не остановить. Тем более что часть людей я отправлю вместе с Адрианом и его женой в Золотые Сады.

Золотые Сады были одной из загородных усадеб герцога, и это имение должно было перейти к Адриану после свадьбы. Эдгар на миг замер, потом спокойно кивнул:

– Там сейчас намного безопаснее.