По ту сторону сказки. Каждый выбирает для себя

– Нет, терпеть до спасения! – хмуро ответил Волк. – А ещё лучше не попадаться!

Когда добрались до границы сказки, Катерина осмотрела густую стену тумана, ничего особенного не увидев пожала плечами, и шагнула туда, справа и слева он неё настороженно осматривались мальчишки. Лес был густой, идти трудно. В конце концов, вышли на тропу и дело пошло легче. Хотя и тропой идти было сложновато. По обе стороны попадались разлапистые коряги, цепляющие одежду. Тварей было не видно. Шли долго, и наконец, тропа вывела их к избе. Катерина приблизилась, осторожно потянула дверь на себя. Полумрак, усиленный зеленой мутью за окнами. Катя осторожно обошла все помещения, осмотрела всё, и наконец, нашла грубый деревянный сундучок, в котором был большой плотный комок волчьей шерсти и гребень с длинными зубцами.

– Нашла! – обрадовалась девочка.

– Бери и пошли отсюда. – Степану сильно не нравилось в этой сказке.

– Нельзя пока брать. Это может понадобиться в сказке. Я же не знаю, в какой момент они тут уснули. Надо найти шишигу.

– Так пошли искать. – Кир посматривал на совиный меч. Вроде пока спокойно, но тревога его не оставляла с того момента, как он зашли в этот лес. Пару раз ему даже померещилось, что сова шевелиться.

Катя огляделась, но ничего не нашла, кроме брошенной около крыльца грязной и драной тряпки.

– Да что ты эту гадость рассматриваешь! Пошли скорее! – потянул её за руку Степан.

– Погоди ты! Это может быть её юбка.

– И что? Юбка или половая тряпка. Выглядит по-любому мерзко. Тебе-то что?

– Ты не понимаешь. Если юбка драная, то её пленник Ванюша и Василиса уже сбежали, а шишига пыталась их преследовать, лезла через частокол, и не поймав их, вернулась домой, . – Катерина нагнулась над тряпкой, но Кир вскрикнул, указывая на дальний угол двора, а перед её носом свистнула черная тяжелая стрела и Катя отшатнувшись, чуть не упала. Степан взмахнул кладенцом и золотая волна смыла, стерла нападавших, притаившихся в каких-то постройках шишигиного двора.

– Уходим, быстро! – Степан шел первый, очищая лес от тварей. Кир указывал ему куда направлять кладенец. Катерина переживала. Она не успела взять шерсть, и не поняла, а можно ли было её уже брать. Кроме того, героев сказки они тоже не нашли.

Твари, напуганные отпором, не показывались. И мальчишки начали рассуждать, что дальше делать.

– Кать, ты как думаешь? Возвращаемся? – Кир оглянулся на Катерину. – Кать, что?

– Вон, она, по-моему. Шишига. – Катерина и сама не знала, как углядела за выворотнями и корягами неопрятную бабищу, одетую в меховую безрукавку поверх истрепанного платья.

– Ну, ты даешь! Точно! Так чего ты ждешь, давай, буди сказку.

– Вы что, всё забыли? Вас тут быть не должно! Я останусь.

– Одичала ты что ли? Останется она… Да что она нам сделает?

– Заберет и не выберетесь. Не слышали что ли?

– Кать, тут твари. Мы тебя тут не оставим.

Они спорили некоторое время. В конце концов решили, что надо уйти как можно дальше от шишиги, а когда сказка проснется, бежать со всех ног к выходу из леса.

– Жалко только, что я шерсть не забрала, ну да ладно, потом вернусь. – решила про себя Катерина. – А что? Одену невидимку и заберу. Я не мальчик, она мне ничего не сделает.

Отошли подальше и Катерина начала сказку.

– Зачинается, начинается добрая сказка, славная байка. В чистом поле, в широком раздолье, за темными лесами, за зелеными лугами, за быстрыми реками, за крутыми берегами утка крякнула, берега звякнули, море взболталось, сказка сказалась. Да это не сказка, а присказка. А теперь сказку слушайте.

В одном селе жили муж с женой. И вырастили они трёх дочек. Старшую как звали – не знаем, среднюю – не помним, а младшую дочь была Василиса Прекрасная…

Сказка была очень старой, давно и прочно забытой, туман держался долго и в этом тумане к ним опять начали подкрадываться туманные твари. Кир почувствовал, как в ладони шевельнулась сова, закричал, указывая Степану на опасность, но твари начали стрелять издалека. Катерина, припомнив, как уничтожила стрелы, направленные на неё в сказке про трех крылатых братьев, почти все успела убрать, но одна из стрел ударила Степана в живот. Он согнулся в три погибели, не сразу осознав, что не ранен, так как наконечник стрелы угодил в ременную пряжку. Зато к нему успел подскочить огромный серый и чешуйчатый монстр с секирой и размахнувшись, направил оружие на шею согнувшегося мальчишки. Каким чудом Кир успел перемахнуть через корягу и в прыжке отразить это удар, он так и не сумел потом вспомнить. От удара меч выбило из руки Кира и он, тускло блеснув, улетел далеко в сторону. И тут, наконец, туман сдался. Монстр кинулся бежать, но заорал и превратившись в размытую тень, растаял под весенним ветром. Пронзительный визг тварей забился в чащах, и затих.

– Степан! Ты как? Куда ранило? – Катерина схватила согнувшегося мальчишку за плечи.

– Больно только, но, по-моему мне свезло. Стрела в пряжку угодила. – Степан был бледен, но силился улыбнуться. Оглянулся на такого же бледного Кира. – Ну, ты даешь! Я уж думал, всё! Конец мне! Думал, голову мне эта мерзость снесет! Кать, не знаешь, голову живой водой прирастить можно?

– Не знаю, и знать не хочу! Вставай, пожалуйста, попытайся встать. Нам уходить надо!

Степан с трудом пытался подняться, а Кир пошел за мечом. Катерина встревожено проводила его взглядом, и тут же была вынуждена поддержать Степана, который, застонав, опустился на колено.

– Давай, выпей-ка глоток живой воды. Иначе не дойдешь. Какая там сила удара стрелы может быть?! – Катерина поднесла флажку к бледным губам. – Вот и хорошо, вот и молодец. Где там Кир? Кир!!!Кир, да куда тебя унесло??? – она вдруг осознала, что Кир молчит и не отвечает. Катерина метнулась в ту сторону, куда он ушел, и увидела, что на земле, между корней лежит его браслет, подаренный ему на день рождения. – Кир!!! – она оглянулась на Степана, который поднялся и начал поворачиваться назад. Назад! К дому шишиги!

– Нет! Стой, где стоишь! Замри! Голову не поворачивай!

Степан замер, непонимающе глядя на Катерину. Она кинулась к Степану, взяла за руку и повела за собой. – Не смей оборачиваться. Обратишься в корягу. Помнишь, те коряги, которые нам по дороге мешали. Это люди, мужчины и мальчишки, которые пытались уйти отсюда и оборачивались.

– А Кир? Как же Кир??!! – Степан сообразил, о чем она говорит, и запоздало испугался.

– Мы его вытащим. – Катерина старалась говорить уверенно, выводя Степана из леса.

Волк увидел две фигурки на тропе и чуть не завыл!!!

Военный совет в Дубе впал в уныние. Ситуация осложнялась тем, что сколько Волк, Кот, Сивка или Жаруся не пытались зайти в лес шишиги, их отбрасывала назад невидимая преграда.

– Всё равно надо как-то Кира вытаскивать! – уныло произнес Сивка.

– Да как ты себе это представляешь? Катерину за мальчика никак не выдать. Девочку шишига, которая сейчас уже в полной силе и сознании, к себе и близко не подпустит, собак натравит, или в болото сбросит. Из её владений только девочка или девушка выйти может, так ведь не просто выйти, а ещё и вывести кого-нибудь, вот она и следит, чтобы потери в хозяйстве не было. Мальчик, или мужчина или заплутает, и опять попадет в лапы к шишиге, или, если обернется на пути, станет корягой. – Кот пил молоко, даже не столько пил, сколько мочил там усы, от расстройства.

– А что эта шишига может сделать? Убить? Сожрать? – спросил Степан.

– А что захочет, то и сделает. Сильно голодная будет, может убить и съесть. А чаще всего ей нужны работники, помощники. А если привяжется, то воображает, что мальчик это её сын. Если тот, кого она поймала, ест её еду, то быстро забывает кто он и откуда. Ты же знаешь уже. Тот кто шишигино ест, может даже начать всерьез считать себя сыном шишиги. Верить в это. И, что самое поганое, нам туда хода нет. Это её территория, исконная.

– То есть, надо идти мне? –Степану было сильно не по себе, но не мог же он прямо так и сказать?

– Не знаю, не знаю, боюсь, что и ты тоже сгинешь. – Кот грустно вздохнул и опять полакал из чаши молоко.

Катерина положила зеркальце, в котором пыталась рассмотреть, что происходит у шишиги, и призадумалась. – Ситуация! Наши туда пойти не могут. Степан пойти может, но сгинет, я могу, но меня она не пустит, потому, что я девочка. Стоп! Как там Кот сказал? Меня за мальчика никак не выдать? Ну, это мы ещё посмотрим!

Катя потихоньку ушла к себе и посмотрела в настенное зеркало. – Дааа, жалко. Очень жалко, но не бросать же Кира! Кто бы мне сказал, что я из-за него косу резать буду, не поверила бы! – Она быстро, чтобы не передумать, взяла ножницы и перехватив толстенную косу потуже у затылка, с трудом, в несколько приемов отрезала её. Ножницы шли туго, скрипели.– Как Василиса Микулишна из мультика прямо! Тьфу! – Катя глянула в зеркало опять. Закрыла глаза, и решительно продолжила. Ничего хорошего в зеркале теперь не отражалось.

Степан безнадежно смотрел в окно. Ему и думать не хотелось, что может, именно в этот момент Кир лопает какую-то гадость, поданную ему мерзкой бабищей и полностью себя забывает! Кир, спасший ему жизнь! Сзади послышались шаги, раздался грохот. Степан резко оглянулся и увидел покатившуюся из лап Баюна чашу, оставляющую на полу молочные лужицы, поднял глаза и ахнул. – Катька???

Катерина коротко подстриженная, в портах, лапотках и рубахе, действительно стала напоминать мальчишку. Жаруся гневно вскрикнула, но её голос тут же перекрыл восторженный вопль Баюна.

– Радость моя, умница! Это гениально! Жаруся не квохчи!

Волк, разглядывающий сестру с открытой пастью и ошалелым взглядом, лег на пол и громко застонал.

– А ты не стони! Она молодец! Волосы… Волосы отрастут. Потом… А паренька мы можем потерять навсегда!