
Кот по имени Семён Семёнович Горбунков
Сердце сжало словно тугой широкой пружиной – Ирина видела такие в старых часах. Они похожи на плоских металлических змей, которые сворачиваются и безжалостно давят то, что оказалось в их власти.
– Не-не, ну, что ты! Разве же так можно? – забеспокоился кот, подбираясь ещё ближе и ставя передние лапы на колени Ирины. – Ну, вот, уже плохо стало! Эх, а ведь за тобой присмотр нужен, а то ты так и вовсе пропадёшь! Ну, всё, всё, тшшшш, кшшш, тоска убежит как мышшшшь, – мурлыкнул он, решительно отгоняя блестящий змеиный виток.
Ирина понятия не имела, как нужно держать котов на руках, но Семён Семёнович решительно забрался и улёгся именно так, как было нужно, плотно прикрыв тушкой то самое уязвимое место в душе, откуда как из сквозной дыры утекали Иринины силы.
– Беррречь себя надо! – тоном опытного котонаставника уговаривал Семён Ирину, пока она почти невесомо гладила его пыльную шёрстку. – А первый шаг в самооберегании – это котика себе найти! Сама устанешь – котик за тебя душевно поррработает.
Конечно, всё это Ирины слышала как кошачье мурлыканье, но ей почему-то становилось легче.
Тени вокруг человека коты и собаки отлично различают – нет, это не какая-то нечисть, а усталость, тоска, липкое уныние, короче, всё то, что мы сами подпускаем, когда ослабеваем, когда уже нет сил тащить в одиночку весь свой мир.
Отлично увидел их и Семён – вокруг неё почему-то было много тени… слишком много.
– Этак и сломаться можно! Эх ты, бедолага ты моя, бедолага! – озабочено протарахтел он, оглянувшись на скамейку и кусты за ней. Где-то там стояла его коробка с вечно влажным матрасиком из свёрнутого куска старого одеяла, на котором уже вольготно расположилась осенняя темень. – Ну и ладно, всё равно, это её владения! Котикам там жить неправильно… – решил кот, уверенным жестом собственника заявляя права на своего человека – положив Ирине на плечо лапу.
– Ты решил идти со мной? – догадалась Ирина и почему-то так обрадовалась, словно получила какой-то дивный, совершенно неожиданный подарок. – Ой, поехали!
Ирина отлично понимала, что её съёмная квартира для кота не подготовлена…
– Так, надо бы в зоомагазин заехать. Лоток, наполнитель, корм и миску купить. То есть, наверное, две миски – для воды и еды. И лежанку!
Она умостила Семёна Семёновича за пазухой и решительно двинулась к машине.
– И переноску надо! – планировала она по пути к зоомагазину.
– Извините, пожалуйста, но к нам с животными нельзя! – окликнули её на входе.
– Девушка, мне для кота надо много чего купить. То есть, надо всё коту купить, а его оставить негде – в машине ему будет плохо, да и выскочить он потом может, а ну как убежит! – объяснила Ирина, не очень-то надеясь, что её поймут.
– Ааа, так вы его только что подобрали? – уточнила молоденькая продавщица. – Тогда подождите, я администратора позову!
Администратор поняла всё с полуслова, покосилась на правила, вывешенные при входе, и решительно поманила покупательницу с котом внутрь.
– Вы его только с рук не спускайте, – попросила она.
Ирина искренне не понимала, какое удовольствие может заключаться в покупках. Ну купил ты что-то, а в чём радость? Тем удивительнее был тот восторг, с которым она выбирала лежанку, миски и прочее кошачье приданое.
– Тебе как? – она шепотом уточнила у кота его мнение об уютном домике-норке с пухлой подушкой и такими же стенками.
У кота аж глаза загорелись, а к лежанке потянулась серая полосатая лапа.
– Мы берём эту! – решительно потянула лежанку Ирина.
Правда, она тут же смутилась – ещё решат, что она того… чокнутая. Ну, с котом советуется, «мы» говорит о себе и коте. Но администратор восприняла всё это как должное.
– Ваш кот сделал отличный выбор! – уверенно подтвердила она.
– Неее, это не я чокнутая, это, наверное, какая-то заразная болезнь. Поражает мыслительные центры! – рассуждала про себя Ирина, припоминая рассказы братьев. – Уж если их переклинило, как я-то устояла бы? И в магазине этом все такие же!
Кот ехал домой уже цивильно – в переноске. Она ему тоже понравилась – гораздо уютнее и лучше, чем его бывшая коробка, да и лежаночка внутри сухая, но его новый домик не выходил у него из головы.
– Неужели эта норка мне? Прямо не верится! – кот косился на три здоровенных пакета, в одном из которых лежало его сокровище.
В квартире кота ожидало потрясение – прямо у дверей лежало богатство – благоухающие пакеты с едой.
– Ой, мамочки, а я и забыла, что не убрала ничего в холодильник… хотя, мне и не до того было!
Ирина открыла дверцу переноски и, подхватив пакеты с едой, приготовленной для их с Сергеем пикника, заторопилась на кухню.
Семён Семёнович толком никогда в людских домах не был. Разве что там, где он родился, но это он уже почти не помнил. Визит к «бубусеньке» можно было и не считать – его там и на пол-то не спустили. Так что с осторожностью первопроходца кот отправился выяснять, как живут люди там, где они спят и проводят время, когда уходят из института.
– Семён Семёнович, ты где? – Ирина после похода в магазин как-то сжилась с мыслью, что даже если она сошла с ума, то это не так страшно – если подобных много, то в компании сумасшествовать всё одно веселее. – Кис – кис…
Кот обнаружился у её ног, хотя она точно была уверена, что рядом его нет – ей пока были невдомёк особые отношение котов и пространства.
Показ новых мисок, наполненных восхитительной едой и свежей водой, лотка, и той самой вожделенной лежанки, захватил внимание обоих – и Ирины, и кота.
Ире было на редкость приятно смотреть, как кот пробует корм, прикрывая глаза от того, как ему вкусно, как аккуратно посещает лоток, а потом, со счастливым вздохом довольного жизнью существа, забирается в домик, долго там топчется, умащивая, приручая к себе своё новое имущество, и, наконец-то укладывается, прикрыв глаза.
– Как бы там ни было, какая бы я не была бесполезная и никчёмная, ему тут гораздо лучше, чем в тех кустах! – решила Ирина, отгоняя от себя подступающее вновь отчаяние. – Ну, чего меня опять тянет в эти размышления? Да, я опять ничего не смогла! Ничего никому не доказала. Да ещё Сергей…
Как бы ни было уютно и приятно в новой лежанке, долг – превыше всего! Именно так рассудил кот Горбунков, с тяжким вздохом выбираясь из перинки.
Обнаружив на коленях неожиданно прыгнувшего к ней кота, Ирина решила, что он хочет поесть, но нет, он пришел её утешить – именно за этим он и пришел в её жизнь.
Звонок Сергея застал Ирину на кухне с куриной ногой в одной руке, и с куском пиццы – в другой.
Как-то нелогично страдать и рыдать, когда перед тобой уставленный вкусной едой стол, а напротив сидит приятный собеседник и сотрапезник, аккуратно вкушающий с блюдечка куриную грудку, нарезанную мелкими кусочками.
– Ирочка, как ты, любимая? Тебе лучше? Как твоя простуда? Как температура? – голос был таким взволнованным, таким правдивым.
Ирина чуть пиццей не поперхнулась.
– Ты кашляешь? – забеспокоился трепетный Сергей, спешно соображая, не мог ли он заразиться – что-то в горле першило с утра. – Врач был? Что сказал?
– Что острое воспаление хитрожабости лечится оперативными методами! – невнятно пробубнила в трубку Ирина.
Ещё бы… как тут внятно-то говорить, если только что откусила от курицы и пиццы и прожевать да глотнуть не успела.
– Иришка, всё так серьёзно? Ты говорить не можешь? Бедная моя… ты мне напиши, что за диагноз! – взволновался Сергей уже всерьёз. – А это вообще… заразно?
Ирину внезапно разобрал такой смех, что она отложила в сторону смартфон вместе с волнительно-трепетным Серёженькой, с трудом справилась с едой, мешающей вдоволь посмеяться и, как это водится у девушек в подобные момент, всхлипнула.
На неё с противоположного конца стола уставился кот, оторвавшийся от куриной грудки и воззрившийся с доброжелательным сочувствием. Ей неоткуда было знать, что он сейчас вспомнил, как ему было обидно, когда он котёнком подошел к человеку, который его подзывал в надежде на общение, ласку, а может, и кусочек чего-нибудь съедобного, а тот его больно пнул.
– Трудно, больно и обидно! Оно и понятно! Только… только ты не плачь, это того точно не стоит – что с них взять-то с пинателей этих? Как можно дать то, чего у самого-то и близко не имеется?! У них же ничегошеньки нету! Ни ласки, ни любви, ни общения приятного. Даже вкусное они всё сожрут сами, ни с кем не поделятся. Они бедные! Правда-правда! – мурлыкал Ирине перебравшийся к ней кот.
Глава 3. Кот в томатном соусе
Новый опыт – вещь интересная. Особенно, если это производимая первый раз в жизни стирка первого кота, который попался тебе в руки.
Собственно, для кота это тоже был абсолютно новый опыт. До сих пор он был уверен, что котам вполне-вполне хватает вылизывания собственным языком. О том, что люди моются как-то иначе, он подозревал – ни разу не видел, чтобы они вылизывали хотя бы грязные лапы. Кот специально подглядывал, как люди производят мытьё этих самых лап в воде, и это было одной из вещей, которая заставила его усомниться в разуме двуногих… Потом, по доброте душевной, кот решил, что бесшерстным, наверное, неприятно вылизывать шкурку-без-ничего, поэтому они и приноровились к воде, но вот что они целиком водой обливаются… о таком Семён Семёнович и не подозревал.
Равно как и о том, что его причислят к человекам и решат вымыть!
Собственно, Ира не решилась бы, но упорные звонки Сергея, который не понял, почему прервался разговор, и звонил, несмотря на очень позднее время, заставили её занервничать – не готова она была сказать этому паразиту всё, что о нём думала. Видимо, именно это и подвело кота Горбункова – Ирина случайно задела рукой упаковку томатного соуса, купленного к пицце – Сергей обожал залить всю её поверхность томатом и потреблять так.
Теоретически соус должен был быть хорошо закрытым, а практически, хлипкая прозрачная коробочка с готовностью распахнула пасть и выплюнула своё содержимое в опешившего Семёна Семёновича.
Именно благодаря этому Ирин брат Максим обзавёлся незабываемым впечатлением, которое ему обеспечил поздний звонок сестры.
– Макс, привет! Не спишь? Я вас не разбудила? – торопливый и взволнованный голос Ирины, не прикинувшей от волнения, что в Москве ещё вполне себе вечер, а не ночь, Максима встревожил.
– Нет, пока не спим, – Макс покосился на жену.
Рыжеволосая Мила как раз уговаривала его кошку Мурьяну не тащить к ним в кровать кусок плохоопределимого чего-то, которое было явно очень ценным для Мурьяны.
– Давай мы это лучше тут оставим? Нет? Это тебе нужное? Аааа, ты думаешь, что Фокса слопает?
Максовы кошка и жена абсолютно идентично покосились на невинную и поэтому крайне подозрительную морду собаки, и переглянулись понимающе. Невинность, изображенная на физиономии помеси таксы с фокстерьером, означала только одно – слопает! Однозначно слопает – точно нацелилась!
– Да, тут ты права, конечно… Но, понимаешь, у нас в кровати этому… чего это такое-то, а? – Мила подозрительно понюхала какой-то замусоленный кусок чего-то. – Я понимаю, что это лакомство, но вот из чего оно конкретно сделано, честно сказать, не знаю, да и знать не хочу! – она припомнила кучу пакетиков, которые сама же и купила, чтобы порадовать животных. – Вообще-то похоже на вымечко, но я не настаиваю, может, и не оно. Короче, давай мы это вот тут спрячем, ладно? Тут, около твоего кактуса, Фокса его не достанет.
С Мурьяной компромисс достичь удалось, но что-то странное начало происходить с мужем.
Мила краем сознания подумав, что с кошкой и то общаться понятнее и проще, склонив украшенную рыжими кудрями голову, наблюдала за его гримасами, пока не сообразила, что это крайнее изумление, попытка беззвучно что-то объяснить ей, и одновременно сдержать гомерический хохот.
Мила покосилась на Мурьяну и обе синхронно вздохнули.
– Мужчины… – подумала Мила.
– Человеки… – посетовала Мурьяна, обращаясь к кактусу. – Дикие они всё-таки какие-то! То вымечко им не нравится, то хрюкают в говорилку, хотя я точно знаю, что мой людь говорить умеет!
Кактус привычно молчал – что же поделать, если ты обречён на участь колючего, но душевного слушателя? Ничего! Планида такая. Если бы он мог, то отодвинулся бы от вымечка – подозревал, что приличным кактусам рядом с таким чем-то и стоять зазорно, но у растений участь тяжкая – стой, где поставили, слушай, чего говорят, да ещё и всё свое держи в себе, разве что колючками можно поделиться.
– Маааакс, а Макс? Ты чего? – когда гримасы мужа стали вызывать определённую тревогу, Мила решила вмешаться.
– Ир, погоди! Я тебе сейчас специалиста дам. Дипломированного. Она тебе всё расскажет – и как их кормить, и как поить, и как купать кота в томатном соусе, – наконец-то выговорил Макс. – Поверить не могу, что ты завела кота!
– Я его не завела, я его забрала, чтобы тебе привезти! – призналась Ирина. – Но теперь не отдам! Понял?
– Ээээ, – Макс успел встревожиться, расслабиться, и заинтересоваться практически одновременно, – Я это… недостоин?
– Не знаю, не знаю, по-моему, ты до него не дорос! И вообще, он мне самой нужен. Макс, чего ты мне зубы заговариваешь? У меня тут форс-мажор, а ты? Дай трубку Миле!
Макс вручил трубку жене, а сам отправился на кухню – отсмеяться и позвонить их с Ириной старшему брату Вадиму, чтобы поставить его в известность о пополнении в семье.
– Вадь, не спишь? Ну, и что, что ещё вечер? Имею право спросить, чисто из вежливости! И да, из той же вежливости сообщаю тебе, что теперь и не уснёшь! А чего, мне одному, что ли, страдать? У Ирки появился Семён Семёнович Горбунков. Нет, не жених. Нет, не муж, неа… И не приятель. Он кот! И не просто кот, а кот в томатном соусе…
Мила, которая работала ветеринаром, быстро уяснила, что случилось, профессионально сдержала смех, и задала несколько наводящих вопросов:
– У тебя шампунь для кошек есть?
– Купила зачем-то… Нет, честно, мыть не собиралась, но купила, – растерянно призналась Ирина.
– А кота ты хорошо знаешь?
– Семёна Семёновича?
– Я про кота! – мягко напомнила Мила.
– И я про него же! – честно призналась Ирина. – Его так зовут – Семён Семёнович Горбунков. Это не я придумала – его так в нашем институте назвали.
Мила с теплотой вспомнила Аполлинарию Феоктистовну, которая по сути своей являлась пекинесом с омерзительно подозрительной и ворчливой натурой, а также кота по имени Август Типус Писсарион, которого величали полным именем исключительно в те моменты, когда он его оправдывал, пакостничая в углах, и от души похвалила имя.
– Прекрасно назвали!
– Вот и мне так кажется, ему идёт. Он такой… Милый. Но знакомы мы не очень хорошо. Я вообще-то кошек не люблю. Я и не собиралась его брать… Так вышло. И вообще-то хотела пристроить. Кому? Вам, конечно. Ну, или Вадиму. Короче, кому-то надёжному. Но сейчас понимаю – не отдам ни-за-что!
Мила очень убедительно заверила сестру мужа, что они на Семёна Семёновича Горбункова как бы и не претендуют, а после краткой, но понятной даже ежу инструкции по поводу мытья котов, не выдержала – уточнила:
– А почему ты решила его себе оставить?
– Он меня пожалел, посочувствовал, а ещё… ещё я на него случайно вылила этот проклятый томатный соус, и ты знаешь – он на меня не рассердился! Ему противно, он морщится, фыркает, но понимает, что я не специально! Я его в ванную посадила, тряпочкой вытираю, а он сидит, вздыхает тихонечко и меня утешает! Понимаешь? Меня УТЕШАЕТ! Это не характер, а сказка какая-то! Короче, я решила, что раз мне во всём остальном не везёт, пусть хоть кот будет такой – нереально замечательный!
Мила с трудом сдержалась и не уточнила, в чём не везёт Ирине – в конце-то концов, и совесть надо иметь! У человека немытый кот в томатном соусе страдает, какие уж тут разговоры на отвлечённые темы.
– Ладно, удачи вам с помывкой! Потом, если будут силы, позвони… У нас-то ещё совсем не поздно, – Мила распрощалась с Ириной и уставилась на Мурьяну, старательно закапывающую вымечко Максиму под подушку. – Что? Думаешь, кактус не удержится и ночью понадкусает?
Кошка и рыжеволосая Мила посмотрели на молчаливый и невозмутимый кактус и синхронно вздохнули.
– Кто вас знает, чего от вас ожидать! – резюмировала Мила, – Может, и понадкусает… Одно хорошо, как бы там не было – нам с вами ТОЧНО НЕ СКУЧНО жить!
Ирина бы с невесткой однозначно согласилась!
Когда она с бодрой и насквозь фальшивой улыбкой приволокла в ванную шампунь и два полотенца, кот занимался отряхиванием лап от этой мерзкой липкой и вонючей пакости. Нет, пах-то соус хорошо, но не для Горбункова… Всё-таки специи и томаты – это немного не то, что любят коты.
– Ты только не волнуйся! – сказала ему Ирина, и кот, если бы мог, непременно побледнел бы…
– Чего это ты задумала? А? – он с подозрением уставился на Ирину.
– Ты понимаешь, какое дело… нам надо помыться!
– Кому это нам? Я и языком того… помоюсь! – совершенно ясно и понятно ответил Горбунков.
– Нельзя языком – там перец и специи. Состав не того… я посмотрела. Вредно тебе.
– Да я уж сам чую, что не того! – согласился Горбунков, понюхав лапу с явным омерзением. – А что делать?
– Мыться! Мне и ветеринар сказал!
Кот попытался улизнуть, но проклятый соус опять его подвёл, и Семён Семёнович постыдно поскользнулся в прыжке.
– Нет-нет… не надо никуда бежать! – Ирина, решив, что семь бед – один ответ, решительно включила воду.
– Карамяяяяул! – взвыл испуганный Семён Семёнович, рванул по стене вверх и почти уже спасся, но мерзкая штука на лапах не позволила ему скрыться.
Жалобный «плюх» всей тушкой в ванну, наполняющуюся водой, поставил точку в попытках кота смыться.
Через десять минут Семён Семёнович, который в душе был слегка философом, решил, что не всё так плохо – во-первых, он избавился от омерзительной вонючей, липкой и невкусной штуки на лапах и шкурке, во-вторых, вода, когда она не в луже, не в ведре уборщицы его бывшего института и не из дождя, вполне себе тёплая и даже местами приятная. В-третьих, его гладили и уговаривали больше, чем за всю его предыдущую жизнь! А, в-четвёртых, тёплое и мягкое полотенце, в которое он оказался завёрнут, примиряло его даже со странной людской привычкой мыться не языком.
– Теперь-то я всё понял – люди так моются, потому что очень противно пачкаются! Как такое вылизать – фффуу, просто! А вода – она смывает и всё, – думал разумный и доброжелательный Семён Семёнович, нежась в третьем по счёту полотенце, которым Ирина промокала его шёрстку. – Опять же она гладит, так приятно…
Ирина и правда, гладила кота не переставая, гладила, уговаривала, улыбалась.
Звонок смартфона, как мелкая и почти забытая заноза, напомнил о чём-то таком… мерзеньком.
– Да кому что ночью надо? – c известной досадой уточнила Ирина у кота. – Не знаешь? Вот и я не знаю! Чего названивают? Заняты мы!
И тут до неё дошло, что это правда! Теперь в её жизни есть «мы»!
Сколько себя помнила, Ирина была одна. Нет, не потому что рядом никого не было – были, конечно! Мама и бабушка так вообще очень активно были. Братья были – вредничали, отец был – пытался найти в ней одарённость, достойную знаменитого академического семейства, дед ещё как был – он являлся главным человеком в её жизни. Только все они были как бы снаружи, а внутри была только она. И к себе в этот внутренний защитный контур она никого-никого не допускала!
Наивная Ирина ещё не знала, что коты – это натуральная жидкость не только потому, что втекают в любое пространство, но ещё и потому, что проникают в самую тонкую, незаметную и неощутимую трещинку в почти любой монолитной стене, в любой броне. Просачиваются сквозь любое ограждение и занимают стратегические позиции поближе к сердцу, свернувшись вокруг него уютным калачиком.
Её стена оказалась не такой уж и прочной – коту для того, чтобы добраться до её замкнутой натуры потребовалось всего-ничего времени.
Надоедливый и настырный трезвон отвлекал от важных размышлений, и Ирина решительно потянулась к смартфону.
– Сергей? – она увидела на экране гаджета, кто названивает и удивилась, – Чего ему надо? – раздраженно уточнила она.
– Да? – спросила она, приняв вызов.
– Ирочка, любимая, ты как? Тебе плохо? Ты так внезапно прервала разговор. Я звонил, звонил… Прости, что так поздно звоню, но разговор прервался, а потом ты всё не отвечала и не отвечала. Я уж думал, может, что-то случилось!
Случилось так много всего, что Ирина даже не сразу припомнила, какой там разговор прервался. Пришлось сосредоточиться.
– Ирочка, как ты? Ты там одна? – Сергей запереживал не просто так – ему вдруг почудилось, что Ирина поговорила с ним как-то не так… Ну, резковато.
Сначала он списал это на простуду, а потом вдруг призадумался – а ну как у него появился конкурент? Вдруг не один он такой догадливый и быстрый? Именно поэтому он и начал с упорством, достойным лучшего применения, несмотря на глубокую ночь, названивать невесте. В конце-то концов, он – жених! Он волнуется, а значит – имеет право!
– Слушай, не звони мне больше, ладно? – Ирина была занята котом и удивительно приятным ощущением чего-то нового в её жизни. Такого приятного, однозначно не скучного и необычного. – Вот просто не звони!
Смартфон она отключила, не слушая взволнованных заверений Сергея о том, что конечно-конечно, он сегодня беспокоить свою любимую не станет, ей же нужно поправиться, и его столь же взволнованных попыток уточнить, а одна ли она дома.
– Знаешь, кот, у меня такая странная жизнь… – сообщила она Горбункову. – Куда-то меня всё время несёт и швыряет! То потому, что у нас в семье почти что все гении, а я… я – обычная. То потому, что я ужасно повела себя с дедом, а ведь я его люблю! То потому, что решила сюда уехать, и тоже зря, как видно – ничего у меня тут не вышло, с какого бока не посмотри.
– Ты просто ещё не знаешь, что для того, чтобы не швыряло, надо уравновесится, а для того, чтобы уравновесить людей и придуманы коты! – Семён Семёнович завозился в полотенце, выбрался из него и припал пушистой и чуть влажноватой шерсткой к Ирине. – Мы же лучшие тормозители, когда людей несёт, и лучшие ловители, когда вас швыряет!
Он-то знал, о чём говорит – за прошедший год в институте, чего он только не насмотрелся и не наслушался!
– И вообще, ты не переживай одна! Мы всё это переживём вместе, а вместе всегда приятнее, да?
Глава 4. Брат и сестра
Коты ночью чувствуют себя как рыба в воде – это их время, их беззвучные шаги по тайным тропам, которые имеются даже в людских квартирах, их охота на всё, что предназначено быть им добычей – от мышей до одиночества.
Вышел на охоту и кот Семён Семёнович. Пусть шкурка ещё была влажноватой, а шум воды в ушах ещё не совсем заглушила ночная тишина, но долг выгнал его из мягкого домика и повёл на разведку.
Кот быстро понял, что это не настоящий дом его человека, что она живёт тут временно, но это ничего не изменило – пока она тут, кот будет прогонять из этого пристанища всю тоскливость, которая тут имеется.
– Не страшно, что это не настоящий дом! Не важно где, а главное – с кем! – думал Горбунков, охотясь по углам на квартирные сквознячки и шорохи, ночные шлёпы и летучий холодок из тех, что так любит внезапно касаться лиц засыпающих людей.
Сёма не знал, что многие люди уверены, что котам важнее место, а не человек. А если бы и узнал, то сильно удивился бы такой глупости. Да, охотничьи угодья – это важно, но важнее тот, ради кого можно покинуть любые угодья, тот, ради кого хочется жить…
Он долго сидел около спящей Ирины, прислушиваясь к её дыханию, присматриваясь к снам, а когда понял, что они начинают её одолевать и расстраивать, то попросту улёгся рядом и тихо замурлыкал.
Утро началось как-то очень непривычно. Что-то явно было не так, и далеко не сразу Ирина осознала, что именно.
– Что это я так заспалась? – удивилась она спросонья, покосившись на будильник. – А какой сегодня вообще день? Работа? Я опоздала? Проспала?
Она уже практически кинулась догонять время, но вдруг рядом кто-то сонно вздохнул, и она скосила глаза на небольшую одеяльную кочку рядом с собой.
– Кот! Я же вчера мыла кота! – Ирина моментально вспомнила события вчерашнего дня и аж глаза прикрыла. – Ничего себе, денёк у меня был! Кстати, я кого-то вроде как в лежанке оставляла…
Наивная Ира пока не знала, что кота можно оставлять где угодно, но неизменно обнаруживать там, где он считает нужным быть – с этим можно только смириться.
Нет, она было решила, что надо кота воспитывать – переложить в лежанку, и начать этот процесс воспитания лучше бы прямо сейчас, но срочно – утреннее дело потребовало её присутствия совершенно в другом месте, а добравшись туда она с изумлением обнаружила там…