Без глаз, машин и без людей,
Там мусора летает ворох
И стаи мертвых голубей.
Не слышно слов, одни стенанья
Кружат по воздуху как дым.
Там всё уже давно за гранью
Времён. Лишь росчерком земным
Краснеет кровь в слезах о сыне,
Где сердца матери надрыв.
Оно любовью не остынет,
Дверь адскую за ним прикрыв.
И серым молоком залитый
Проклятый город будет выть,
Прося опять Его защиту,
Чтоб боль и скрежет заглушить.
Чтоб иногда, хоть в день воскресный
Увидеть солнце через мглу,
Когда лучи из поднебесной
Победно озарят страну
Грехов Содома и Гоморры,
Где нет людей, лишь скот один,
Где вечно длится день позора
И где антихрист – господин.
Лишь матери слеза глухая,
Изли?тая из глубины,
Стоит Апостолом у рая
И держит слуг у сатаны…
Где стыд и совесть замолчали,
И человек – давно мертвец,
Там золотом горят скрижали,
И веры светится венец.
Наша победа
Посвящается моему деду, награжденному орденом Красного Знамени. Бабушка бережно хранила его письма с фронта. Они и послужили основой для стихов.
Вновь встаю, иду под пули,
Страшно? Да! Но долг важней.
Метрах в стах уже сверкнули
Каски наших палачей.
Каждый шаг – и чья-то гибель,
Вдовам – горе без границ.
Смертью сыпет истребитель,
И бежит за танком фриц.
Кровью поле пропиталось,
Рвут гранаты землю вверх.
Метров семь всего осталось,
Чтобы взял реванш рейхсве?р…
Крик «Ура!» и цель – победа.
Землю мы не отдадим.
Ну-ка, наш отпор изведай,
Всей Европы господин!
Взвешивать цену? не будем: