– Он какой-то странный… Этот ваш расклад. Вывернутый наизнанку.
– Чтобы принять решение надо все факты изучить. Досконально. Взглянуть на них под разным углом. И ключевое слово тут – «под разным». Наизнанку их вывернуть, если потребуется. Иногда изнанка может очень удивить… Чаще всего так и бывает.
– И где же мне раздобыть эти самые факты? С чего начать?
На меня взглянули, как на несмышлёное дитя и выдали:
– Начни с того, что выясни, кто такая Стоцкая. Обеспечь себе безопасный тыл.
– Дед ее проверил перед тем, как позволил нам подружиться.
– Проверил – не сомневаюсь. Но не лучше ли и самой убедиться, что чиста? Хотя бы просто потому, что всегда и во всем нужно полагаться прежде всего на себя.
– Вы что-то о Марье выяснили, да? Что-то плохое?
– Не ставил задачи глубоко копать. Она мне не подружка. Фасад, вроде, чист. Опять же ключевое слово тут «вроде». Параллельно тряси Громова. Это будет для тебя и безопасно, и информативно. Информативно, если преуспеешь, конечно. Громов знает немало, но он – крепкий орешек. А пока вернемся к теме моего родственника. Что еще можешь о нем сказать?
– Каменнолицый вышел на меня в сквере, – ответила я, пожав плечами.
– В каком сквере?
– Том, что рядом с Универом. Мимо которого вы проезжали.
– В пятницу?
– Да. Значит, вы в курсе?
– В курсе чего?
– В курсе нашей встречи с вашим родственником.
– Включи мозг, девочка! Зачем бы я тогда спрашивал у тебя, где именно она имела место?
– А если спросили, чтобы отвести от себя подозрения?
– Подозрения в чем?
– Например, в том, что работаете с ним в связке.
– В связке… – Он замолчал ненадолго. А потом решил поделиться: – Я не работаю, как ты выразилась, с ним в связке.
– Почему?
– Цели не совпадают. И потом: работать в связке можно только с тем, в ком ты безоговорочно уверен. А в случае с Жаровым всегда есть риск, что игра пойдет не по моим правилам. К тому же до недавнего времени он был недееспособен.
– Недееспособен? Значит, он всё-таки болен…
– Перенес инсульт…
– Вот как… Не знала… Как давно?
– Много лет назад. Успел полностью восстановиться. Если верить заключению врачебной комиссии.
– Полностью? Это спорно… Последствия болезни же налицо… Вернее, на лице… Трость опять же… Значит, он до конца не восстановился.
– Логично. Вопросы остаются… Ладно, оставим это пока. О чем вы беседовали?
– Ни о чем… Он просто смотрел на меня…
– Просто смотрел… А ты?
– А я просто начала вспоминать.
– Что конкретно?
– Родителей… Дедушку… Наш пикник перед тем, как папа уехал в командировку.
– Ясно.
– И что же вам ясно, позвольте спросить?
– Процесс запущен Жаровым.
– Какой процесс?
– «Процесс активации когнитивных функций», как он это называет. Вернее, раньше называл. Он настроил твой мозг на воспоминания – так понятнее?
– Не совсем… Как он это сделал?
– Жаров когда-то обладал… некоторыми способностями к внушению…
– Вы говорите о гипнозе? Он что телепат?
– В прошлом. Уже много лет бесполезен. Так я полагал до нашего с тобой разговора. Но, похоже, ошибался…
– Фантастика какая-то… Он… кто-то вроде главного по тарелочкам, да?
– По серым клеточкам.
– Кто он по профессии?
– Психоаналитик. Когда-то был штатным гипнологом. Дослужился до Главы аналитического отдела Центра.
– Какого центра?
– Центра… В котором служили твои родители…
– И ваш отец?