Труп в летнюю ночь
– Невеста, – пояснила я. – Ну, то есть, моя подруга Тома.
– Как-то она не очень обрадовалась своему жениху, – проговорила Вера, прислушиваясь к доносящимся из леса звукам. – Или у них так принято?
– Угу, брачные игры такие, – хмыкнула я. – Будем надеяться, что Томе не удастся найти в этой глухомани сковороду, иначе я не поставлю за жизнь Ваньки и ломаного гроша.
Пашка с Мишей засмеялись, видимо, вспомнив историю о том, как полгода назад именно Тома спасла нас от спятившей психопатки, вырубив ту точным ударом сковороды по затылку.
– И чего нервничать? – на первый план вышла Эвелина, на лице которой проступила презрительная гримаса. – Тоже мне, фифа нашлась! Ну да, не Версаль. Но зато почти бесплатно. Нет бы Ваньке спасибо сказать, как он тут расстарался. Ишь, недовольна она! Некоторые вообще не заморачиваются, просто в загсе расписываются, а потом пьянка дома и все. – она бросила злой взгляд в сторону своего мужа, который все это время стоял возле горы выгруженных вещей. – Да, Коля? А тут ей туристический комплекс в полное распоряжение. Ну да, ремонт, конечно, и вообще, не пятизвездочный отель. Так можно подумать, она в пятизвездочных отелях бывала. Нашлась тут, королевишна! Коля, ты чего стоишь? Где дети? Ты видел мальчиков? – она подошла к своему мужу и что-то тихо начала ему выговаривать.
– Здравствуйте! Добро пожаловать! – тем временем из барака вышли еще двое. Мужчина и женщина.
Хотя внешне эти двое были непохожи (он – высокий плечистый, видный такой мужик, с густыми черными с проседью волосами, она – простая с виду женщина, крепко сбитая, едва достающая ему до плеча), но, тем не менее, сразу угадывалось, что они пара. Причем, не просто муж и жена, нет, чувствовалось, что они идейные соратники, такие – не разлей-вода, куда один, туда и второй. Не знаю, как это объяснить, но я просто печенкой чувствовала, что связь между ними – какая надо связь, и если один из них кого-нибудь убьет, то второй будет помогать товарищу прятать труп.
– Добрый день! – вежливо поздоровался Павел.
– Мы хозяева этого туристического комплекса, – радушно сообщил мужчина. – Меня зовут Сергей Николаевич, можно просто Сережа. А это моя жена Евгения.
– Просто Женя, – улыбнулась женщина.
– Вы уж извините, у нас тут ремонт намечается. В той части он уже идет, – Сережа махнул рукой вправо. – А здесь мы Ивану предложили как раз провести торжество. Кстати, где он?
– С невестой здоровается, – Паша указал в сторону леса, откуда доносились странные звуки, словно в чаще загоняли дикого кабана. Потом подошел к Сергею и протянул ему руку. – Я Павел, друг Ивана и Томы, это Яна, Вера и Михаил…
– Располагайтесь, будьте как дома, – Сергей гостеприимно улыбнулся. – Пойдемте, я покажу вам ваши домики. Вы пока заселяйтесь. Столовая у нас тут, только она с завтрашнего дня начнет работать, когда все гости съедутся. А сегодня мы там соберемся, на пляже, шашлыки будут. Часика через полтора можно подходить. Мы с Женей все приготовим.
Павел с Мишей вытащили из кучи вещей наши чемоданы, и мы двинулись за хозяевами в сторону леса. Но не успели мы в него углубиться, как нам навстречу, словно затравленный заяц, выскочил Ванька. Не обращая на нас никакого внимания, он резво порысил к машине, выкрикивая на ходу.
– Том, ну я же как лучше хотел… Ну чего ты?
Вслед за женихом мимо нас пронеслась Тома в развивающемся как у привидения белом платье, в ее растрепанных волосах запуталась сломанная ветка.
– Я тебе покажу, как лучше! Я тебе все покажу! И беседку, и банкет на двадцать человек! И Купидона на крыше! Я тебя туда самого, вместо Купидона, посажу! И лук со стрелами засуну знаешь куда?
Парочка скрылась за сараем. В смысле, за ресепшеном. О том, куда Тома собиралась засунуть оружие Купидона, нам оставалось только догадываться. Впрочем, все и так было понятно.
– Темпераментная у нас невеста, – добродушно пробасил Сергей.
– Что есть, то есть, – согласилась я и покосилась на Веру. Она явно пребывала в состоянии шока. Впрочем, я тоже не совсем так себе представляла это мероприятие. Да и соседство ужасных детей, одинаковых Еликов, и странной девочки с ее жутким питомцем Казимиром сильно меня нервировало.
Но выбирать нам не приходилось.
6.
– Ну вот, ваши хоромы! – Сергей гостеприимно развел руками. – Располагайтесь. Надеюсь, вы не в обиде, что мы вас на отшибе, можно сказать, поселили.
– Да, просто те домики, которые поближе, мы их еще подготовить не успели, – пояснила Женя. – Это все Сережа, давай говорит, с дальнего начнем, ну вот и начали.
– Зато у вас здесь водохранилище, можно сказать, под боком, – подхватил Сергей. – И лес!
– А как сверчки здесь по ночам поют…
Эти двое заливались на два голоса, расхваливая низенький одноэтажный домик с двускатной, покрытой старым рубероидом крышей и небольшой слегка подзавалившейся верандой, на которой стоял почему-то трехногий стул.
– Женя, – укоризненно протянул Сергей, показывая глазами на этого инвалида.
– Да забыла убрать, Сереж, сейчас унесу, – и она ловко подхватила стул рукой.
– Тринадцатый, – медленно протянула я.
– Чего тринадцатый? – не понял Сергей, а потом, увидев, куда я смотрю, весело засмеялся. – А да, с этого домика еще номер не сняли, с остальных-то уже посбивали.
Я стояла и с удивлением разглядывала ржавую табличку на торце дома с витиеватой цифрой «тринадцать». На домике Веры и Миши, который стоял чуть дальше от нашего, но ближе ко всем остальным, точно никакой таблички не было. И да, наш с Павлом домик действительно располагался на отшибе. Если все остальные постройки на этой турбазе были разбросаны хоть и в хаотичном порядке, но все же в пределах видимости друг друга, то наши хоромы, как их обозвали хозяева, совсем терялись из виду за густыми елями и буйным кустарником. И, как ни странно, мне это даже нравилось. По крайней мере, досюда почти не долетали визги детей, и оставалась надежда, что Казимир до нас не доберется.
– Ну, мы тогда пойдем, а вы отдыхайте, – с этими словами Сергей и Женя удалились, оставив нас с Пашкой перед нашим, надо думать, двухкоечным нумером.
– Ну да, не Версаль, – задумчиво сказал Пашка, крутя на пальце выданный нам ключ. – Кстати, ключ нам только один дали.
– Ну потом попросим второй, – добродушно сказала я и, пройдя на веранду, дернула за ручку двери. Она оказалась незапертой. – А может и не попросим, от кого тут запираться.
– Да уж, надеюсь, здесь никого не убьют, – мрачно сказал Пашка.
Комнат в домике оказалось совсем не густо. А именно всего одна. И не слишком чтобы большая. Возможно раньше, в эпоху социализма и равных возможностей, она была и больше, но сейчас часть комнаты была отведена под санузел, впрочем, довольно скромный: душ, задернутый цветастой клеенкой, и стоявший тут же впритык умывальник и унитаз.
– Зато удобства не на дворе, – резонно отметила я. – И вообще, милый же домик, Паша. Стол вон какой большой. И телевизор даже есть.
Я ткнула пальцем в маленький пузатый телевизор и продолжила:
– Два окна, два стула…
– Ага, кроватей тоже две, – Пашка кивнул головой сначала на одну односпальную кровать, покрытую синим шерстяным одеялом, а потом на другую, у противоположной стены.
– Ничего! Мы их сдвинем! – похоже, я заразилась Вериным оптимизмом.
– Сдвинем? – Пашка как-то странно на меня посмотрел.
Но я уже вошла в раж.
– Сейчас окно откроем, проветрим здесь и…
– Да погоди ты, проветрим, – Пашка отодвинул меня от окна. Критически осмотрел деревянную, кое-как подкрашенную раму, дотронулся до ручки. – Боюсь, Ян, ничего мы тут не проветрим. Я бы вообще до этого окна и дотрагиваться не стал, от греха подальше, выломаем еще ненароком, здесь же все на ладан дышит.
В отличие от меня Павел был настроен достаточно скептически.
– И интернета, боюсь, здесь тоже нет, – вздохнул он наконец.
– Ну и отдохнешь от своей работы, – заметила я, отошла от окна и села на одну из кроватей. Кровать опасно затрещала даже под моим не самым большим весом.
Пашка стянул с себя мокрую футболку, бросил ее на стул и, открыв чемодан, принялся рыться в нем в поисках чего-нибудь более подходящего для живописного антуража и просыпающихся комаров. Наконец выудил какую-то рубашку и натянул на себя.
– Паш, – задумчиво протянула я. – А чего их зовут одинаково?
– Кого? – не понял Пашка, возившийся с пуговицей на манжете.
– Ну мальчишек этих, Ванькиных племянников. Елик и Елик. А? – И, видя, что Пашка отчего-то тупит, пояснила. – Ну детей этих…
– А этих… – пуговица никак не желала поддаваться, и Пашка заметно нервничал. – Черт! Здесь же еще и дети!
– Ну да, – осторожно сказала я. – Ты что, не любишь детей?
– Господи, Яна, о чем ты? Какие еще к черту дети!
Пашка в сердцах махнул рукой и скрылся за дверью туалета, оставив меня сидеть в задумчивости на кровати. Какие дети? Я инстинктивно положила руку на живот.
– А черт! – послышалось из-за двери. – Да чтоб вас всех!
Пашка, раздраженный и злой, выскочил из туалета и устремился к выходу.
– Ты куда?
– На ресепшен! А ты в туалет пока не ходи. Там смыв не работает, и вода не уходит. Сиди тут. Я быстро.
– Паш, – я вконец растерялась. – А куда же ходить? Если туалет…
– В кустики, – зло буркнул Пашка. – Хвала богам, хоть этого добра здесь предостаточно.
И, выпалив все это, Пашка скрылся за дверью.
Я устало присела на кровать и прикрыла глаза, чтобы не видеть комнаты, в которой нам предстояло провести следующие пару недель. Совершенно невыносимо хотелось курить. Да и выпить бы тоже не помешало. Исключительно для поднятия настроения и снятия стресса. Но я даже этих удовольствий была лишена. Я просто не могла поступить так с маленьким Пашкой, который сейчас сидел во мне и полностью от меня зависел. Никогда еще ни одно живое существо не находилось в такой зависимости от меня, от моих решений и желаний. Я осознала, что только я теперь ответственна за него, за маленького Пашку. И никому в целом свете он больше не нужен. Даже его отцу.
«Не торопись с выводами, – приказала я себе. – Павел еще ничего не знает. Ну да, судя по всему, он не очень любит детей. Что не удивительно, я вот тоже не в восторге от Ванькиных племянников. Но, может, Пашка просто конкретно этих детей не полюбил. А своего полюбит? Вот сейчас немного отдохнем, обуютим эту лачугу, поедим шашлыков на природе. И вечером в романтической обстановке я ему все и расскажу».
Я открыла глаза. Да уж, романтика. Самый подходящий антураж для признаний такого рода, ничего не скажешь. Господи, и как только Томке с Ванькой в голову пришло устроить свадьбу в этих руинах?
– Ян, ты тут? – дверь распахнулась, и я увидела Томку.
Она уже успела переодеться, вместо белого платья на ней были джинсы и клетчатая рубашка, завязанная на животе.
– Я тут, – призналась я. – Что, пойдем искать лопаты?
– Какие лопаты? – опешила Томка.
– Какие-нибудь. Я так понимаю, что ты уже пришибла своего жениха, и теперь нам предстоит увлекательная работа по утилизации его трупа.
– Тьфу ты, Ян, опять твои шуточки идиотские, – вздохнула Тома.
– А что еще остается? – я философски оглядела комнату, упершись взглядом в телевизор, который был, явно, моим ровесником. – Тут, Том, без шуточек никак. Тут мы без шуточек совсем озвереем. Вон, ты сама Ваньку чуть не замочила. Кстати, что это за перфоманс ты нам устроила в белом платье?
– А что я еще должна была ему устроить? Ян, ты же сама все видишь! – Томка присела на один из стульев и оперлась рукой на край стола, но он так угрожающе покосился, что она тут же подскочила и пристроилась рядом со мной на кровати.
– Да уж. Место вы выбрали, прямо скажу, оригинальное.
– Господи, Ян! Я и представить себе не могла! Понимаешь, хозяин этот, Сергей, он какой-то Ванькин старый знакомый. Еще с девяностых. Уж не знаю, что там у них за дела были, но вроде как он Ване чем-то обязан. Вот где-то пару месяцев назад Ванька и предложил мне. И нет бы мне съездить и самой посмотреть, что за турбаза тут такая волшебная. Но как-то то мне некогда было, то Ванька занят. Ян, я же думала, что тут все цивильно. Мне же как рассказали – уютные домики на берегу живописного водохранилища. Сказочная природа. Лес, шашлыки. А ты же знаешь, я всегда мечтала, ну как в фильмах показывают. Свадьба на природе. Такая беседка в белых цветах, невеста красивая при полном параде, гости на скамеечках слезы умиления пускают. Я даже беседку заказала, дура! С этим, мать его, Купидоном.
– Да, с Купидоном ты, Том, того, дала маху, – согласилась я, припомнив уродливую голову с жутким оскалом, в компании которой я провела пару часов, зажатая железными штырями.
– А что не так с Купидоном? – занервничала Томка.
– А ты его еще не видела? Ну, тебе даже повезло. Да не, Том, все с ним хорошо, с Купидоном. Правда выражение лица у него странноватое. Но если его повыше водрузить, то может оно и ничего. Не самая большая проблема, как я теперь понимаю.
– Да уж, – Томка издала душераздирающий вздох. – И винить-то особо некого. Сама виновата. Ведь знала же, что дешево хорошо не бывает. А тут плата почти символическая. Даже нам с Ванькой по силам. Мы же бюджетники, зарплаты у нас сама понимаешь какие. Не сильно разгуляешься. А Сергей этот почти что даром все это нам сдал. Теперь я понимаю, почему. А я так хотела красивую свадьбу, – ее голос предательски дрогнул, и мне стало так ее жалко, что я тут же бросилась ее утешать.
– Том, да погоди ты расстраиваться! Ну, может, все не так уж печально. Поставим беседку в красивом месте, не обязательно же у того барака, в смысле, ресепшена. Можно поближе к берегу. Водохранилище же красивое? И природа имеется! Времени еще полно, придумаем что-нибудь!
– Да что тут можно придумать? – Томка упрямо помотала головой, но я видела, что мои слова ее немного успокоили. – Ладно, чего там. Не отменять же все. Хотя, конечно, Ваня…
– Кстати, как там Ваня твой? Ты его не сильно побила? Нам ему синяки замазывать не придется?
– Да выжил твой Ваня, хотя руки прямо чесались. Надо же такое отмочить!
– Поссорились?
– А ты как думаешь? Вот и доверь мужику что-то. Имей в виду, Ян, мужики для организации свадьбы не пригодны в принципе. Вот вроде умный же он у меня, Ванька. Следователь, опять же. Не последний человек там у себя. А тут – хуже идиота.
– Это да, – я вспомнила, как сама всю дорогу мечтала прибить Стрельцова, и тихонько засмеялась.
– Так что имей в виду, как будете с Пашкой жениться, сама все организовывай. Хотя что это я, у вас-то таких проблем не будет, твой-то при деньгах, слава богу. Так что такое тебе, к счастью, не грозит.
«Как будете с Пашкой жениться» – эти слова почему-то больно резанули по мне. Все так уверены, что мы с Пашкой непременно поженимся? А ведь мы об этом даже не говорили. А теперь и вообще все непонятно. Что мне делать, если он не хочет детей? А ведь пока все говорит именно об этом. Неужели мне придется выбирать между Павлом и тем маленьким беззащитным пупсиком, который уже есть внутри меня? Как это вообще возможно выбирать?
– Ян, ты чего? – Томка заметила мое выражение лица.
– Да нет, ничего. Устала просто. Твой Стрельцов устроил нам незабываемый вояж. Меня чуть не насадило на штырь от твоей замечательной беседки, которыми был утыкан весь салон. А еще и Миша огромный, едва помещался…
– Да, я когда Мишу увидела, то прямо испугалась. Вид у него очень угрожающий. Но зато как он детишек любит! Я сейчас мимо их домика шла, так он с пацанами там играет, как с родными. Недаром говорят, что все большие люди очень добрые.
Меня снова неприятно кольнуло. Вот ежели бы Вера попала в такую ситуацию, как я, то у нее бы точно никаких сомнений не возникло. Миша был просто создан для отцовства.
– Да, Миша и меня поразил. Такие мерзкие дети, а он с ними… Ой, Том, прости. Это же Ванькины племянники…
– Да не извиняйся ты! Мерзкие они и есть мерзкие. По-другому и не скажешь. Уж на что, кажется, я натренирована в школе, и то – пока мы вас тут ждали, я озверела, честное слово.
– Кстати, а чего их зовут одинаково? У Ванькиного брата плохо с фантазией? Зачем близнецам давать одно и то же имя, да еще и такое странное?
– Каким близнецам? Ян, ты чего? Они не близнецы, они погодки. Ерик старше Елика почти на год.
– А, так один из них Ерик?
– Ну да. Ерофей и Елисей.
– О, господи, послал же им бог имена! – удивилась я. – Хотя, чего ждать от бабы с именем Эвелина? А дочку как зовут?
– Вилку?
– Какую вилку? Что вы все про вилку какую-то? Только не говори мне, что ее назвали в честь столового прибора?
– Да нет. Виолетта ее зовут.
– М-да, – протянула я. – Повезло тебе с родственниками.
– И не говори! Нет, вот мама Вани, свекровь моя будущая, она, как раз, ничего. Хорошая женщина. Простая, добрая. Даже слишком добрая. Валентина Николаевна, она тоже тут, с внуками в домике живет. Про нее ничего плохого сказать не могу. Колька, младший Ванькин брат, по большому счету, тоже вменяемый. Ну, разгильдяй, конечно. Ванька возится с ним вечно. Знаешь, такая стандартная схема – ответственный старший все время опекает непутевого младшего. Правда, на мой взгляд, слишком уж опекает. Совсем они ему на шею сели, если уж честно. Всем своим семейством. Хотя тут, конечно, не столько Колькина заслуга, сколько жены его, этой… Эвелины.
Томка совсем сникла. Имя своей невестки она просто выплюнула, и сразу стало очевидно, что отношения между ними оставляют желать лучшего. Впрочем, это уже было понятно после той пламенной речи Эвелины, когда она презрительно назвала Томку «королевишной» и «фифой».
– Ванька же рано отца потерял, – тем временем продолжила Тома, устремив грустный взгляд в окно. – Он еще в школе учился. А Колька совсем мелким был. Вот он с тех пор все семейство и тянет на себе. И маму, и брата своего младшего, а потом и жену его с детьми.
– В смысле, тянет? – не поняла я.
– В прямом, – Томка разозлилась. – В самом прямом. Они без него шагу ступить не могут. И мне кажется, совершенно искренне считают, что Ванька им должен. Просто по факту своего существования. Особенно Эвелина эта. Она и меня в штыки восприняла исключительно потому, что я Ванькино внимание от их проблем отвлекаю. А проблем там, Ян, выше крыши. Колька этот постоянно во всякие неприятности влипает. То кредитов понаберет, то с работы его турнут, то и вовсе за хулиганство в полицию загребут. А Ванька все разруливает.
– Ничего себе, – посочувствовала я Томке. – А что, Колька этот, он кем работает?
– Да никем. Ну, то есть, сейчас он какими-то перевозками типа занимается. Видела, там минивэн такой стоит у барака? Это он в аренду взял. Но, по-моему, денег там никаких нет, хорошо если затраты на бензин окупает, и то не факт. И это еще ничего, все при деле, хоть при каком. До этого несколько месяцев и вовсе без работы сидел и от кредиторов прятался.
– Да ладно? У него же трое детей? На что они живут? Эвелина, что ли, работает?
– Черта с два она работает, эта Эвелина. У нее же трое детей, она же типа мать! Правда, дети эти то на Ванькиной маме безотказной, то и вовсе как сорная трава. Ты же видела их? Избалованные, наглые, абсолютно неуправляемые! Я бы им всем троим ремня бы дала, честное слово! Шелковыми бы стали! Но куда там! Они же дети!
– Ого! – удивилась я. Если уж Тома, педагог со стажем и ярая противница физических наказаний считает, что только ремень поможет, стало быть, дети и вправду крайне запущены. – А Коля этот, что? Воспитанием совсем не занимается?
– Коля – совершенно бесполезен. Я вообще никогда не видела более бестолкового существа, чем он. Ничего не умеет, ни гвоздь прибить, ни денег в дом принести. Ну, разве что размножается с завидным постоянством. Тут не отнимешь. Ей-богу, я насмотрелась на эту семейку и даже радоваться стала, что у нас с Ваней детей нет. На фиг такое счастье.
– Том, ну ты чего? – я снова похолодела. Почему тема детей сегодня меня просто преследует. Или мироздание что-то хочет до меня донести? Что? – Том, ну почему сразу на фиг? Разве ты не хочешь детей?
– Куда нам еще и детей? С ума сошла? – удивилась Томка. – Эти постоянно вертятся под боком. Мы же с Валентиной Николаевной в одном доме живем. Не, так-то я ничего против не имею, она хорошая и ко мне со всей душой. Но ей же этих бандитов постоянно подсовывают. Она же бабушка им. Я, знаешь ли, насмотрелась на это счастье. Пожалуй, мне такого не надо.
– А Ване? Ему надо? Вы с ним о детях говорили? – заинтересовалась я.
– Ване, по-моему, надо. Эх, Ян, ты меня не слушай, я что-то сегодня не в форме. Злая очень. Все одно к одному. Разберемся с Ваней. Мне же, слава богу, не завтра рожать. Время еще есть. Там видно будет.
– Да, это хорошо, что время есть, – протянула я, невольно подсчитывая, сколько у меня осталось этого самого времени. Не так много выходило, месяцев шесть-семь.
– Ладно, пойду я. Там у нас ужин с шашлыками на природе. В рамках культурной программы. Сергей этот с женой своей уже там все приготовили, наверно.
– Кстати, Том, а остальные гости где? Народу еще много будет?
– Еще восемь человек. Завтра подъедут. Светка со своим финном прилетит, ее Ваня тоже должен встретить в Москве и сюда привезти. Еще Васька Карасев будет с какой-то бабой своей очередной. И парочка друзей Вани. Костик, его я знаю, хороший мужик. И еще один, с работы, с ним я пока не знакома. Тоже со своими вторыми половинами. Короче, под завязку. Лешка Леонов только не приедет. Я звала его, но он с детьми как раз на юг куда-то улетел, то ли в Турцию, то ли еще куда. Я сначала расстроилась, а теперь так даже рада. А Пашка, кстати, где?
– Побежал в ресепшен. У нас там какие-то проблемы с туалетом. Что-то со сливом…
– А, это нормально. У нас тоже душ как-то странно работает. Кстати, ты имей в виду, что горячая вода тут не всегда, утром дают на пару часов и еще днем, часа в четыре, если повезет.
Внезапно дверь распахнулась, и в комнату ввалился чрезвычайно раздраженный Павел в сопровождении Сергея и какого-то мелкого мужичка с большим чемоданом с инструментами.
– Да ты не волнуйся, Паш, – по-свойски похлопывая Павла по плечу, говорил Сергей. – Сейчас все починим. Сантехника тут старая, все под снос же. Трубы тоже, еще в прошлом веке ставили. Проржавело маленько. Но так-то должно еще поработать немного. Юрец сейчас подшаманит, будет как новый.
Хлипкий Юрец втянул голову в плечи, боязливо покосился на нас с Томкой и пошел в туалет шаманить. Павел с Сергеем последовали за ним. Через минуту оттуда раздалось странное шипение, звук сливаемой воды и забористый матерок Юрца.
– Пойду я, – Тома встала, и кровать жалобно заскрипела. – Вы тут давайте, разбирайтесь со всем этим и приходите к берегу. Вы же голодные наверняка?
– Есть немного, – призналась я и покосилась на туалет. Юрец шаманил вовсю, сопровождая свои таинственные ритуалы нецензурным камланием. Шипение сменилось свистом, а потом там что-то загрохотало, и тут же на пороге показался мокрый Пашка с перекошенным лицом.
– Это, видать, детишки пошалили, – следом вывалился такой же мокрый Сергей, неся в руках какой-то отвратительный комок, в котором можно было признать бывшего плюшевого медведя. – У нас домики открытыми стоят, а детишки тут все утро шныряли. Такие веселые ребята, любознательные. Ну, похулиганили малек, бывает. Сейчас там Юрец все починит…
– Детишки эти ваши, мать их, – выругался Павел, с отвращением стягивая себя рубашку. – Это не детишки, а бандиты какие-то малолетние! Тюрьма по ним плачет, по детишкам! Черт знает, что такое! Детишки, блин!
Я вспомнила весело хохочущего Мишу, катающего пацанов на своих ручищах, как на карусели, и мне захотелось немедленно пойти и утопиться в водохранилище. Какие тут могут быть сомнения. После всего, что я услышала, рассчитывать на то, что Пашка порадуется своему отцовству, было глупо.
7.
Проснулась я от странных ощущений.
Страшно болела спина, затекшая от долгого лежания в неудобном положении. Кроме того, правая нога застряла в щели между кроватями. Я осторожно подергала ногой, стараясь не разбудить спящего рядом Пашку, и кое-как освободила ее.
Кровати мы вчера все-таки сдвинули, хотя Пашка и был настроен скептически, и даже постарались кое-что на них изобразить. Получилось, надо сказать, так себе, кровати разъезжались, скользя ножками по окрашенному полу, и кто-нибудь из нас непременно проваливался в образовавшуюся щель. Кое-как, проявляя чудеса эквилибристики, мы все же завершили процесс и повалились каждый на свою сторону, тяжело дыша.
– Ну знаешь, – сказал Пашка. – Это если нам все десять дней придется такой акробатикой заниматься, то я даже не знаю, надолго ли меня хватит…
– Надо у других будет поинтересоваться, как они справляются, – заметила я с улыбкой. – Вон у Коли, Ванькиного брата, спросить. Судя по наличию троих детей, он тот еще…
