Бизнесмен на миллион

– Может, по нему и звонили? – предположил Ванька. – Ты как хочешь, а я буду кофе с бисквитом. Здоровый растущий организм нуждается в «топливе», – и подал знак официантке.

Та смогла подойти только через пару минут. Фотокор сделал свой заказ. Таня попросила воды.

– Девушка, вчера вечером по этому телефону никто не звонил? В начале десятого? – спросила Таня, показывая удостоверение.

– Было дело, – вспомнила официантка. – Парень попросил телефон. Сказал, мобильник в хлам, но девушке надо позвонить, а то убьет, если потеряет. Я разрешила.

– Ничего странного не заметили?

– Да он сам странный. Капюшон натянут чуть ли не до губы. Попросил музыку сделать тише, иначе ревновать будет. А когда говорил, мне показалось, что нос рукой зажал. А что случилось?

– Звонил он действительно девушке и обещал убить, – ответил Ванька. – А камеры у вас есть?

Официантка внимательно посмотрела на парочку коллег: не шутят ли.

– Есть. Пойдемте.

Все трое направились в служебное помещение, где нес вахту охранник.

– Василич, нам бы вчерашний вечер помотать. Парень один угрожал, прямо с нашего телефона.

– Кому? – невозмутимо ответил усатый дядька с круглым пузом под формой.

– Мне, – ответила Татьяна. – Я замредактора «Нашего Времени», Татьяна Строкова.

– И что? Я должен бросить все и пленки мотать? Какая мне выгода? – также невозмутимо продолжил охранник.

«Ясно, денег надо. Сотками тут не откупишься. Тысяча перебор. Пятисотка – в самый раз. И официантке, чтоб не развернулась», – подумала Таня, открыв сумочку.

– Это вам, – протянула она одну купюру с Архангельском охраннику, – и вам, за беспокойство, – такая же купюра направилась в кармашек с кружевным передничком.

– Так бы сразу, – миролюбиво сказал дядька. – Во сколько он звонил?

– В 21:12. Но пришел, наверное, раньше.

Запись начали смотреть с 20:30. Люди, люди, люди – место действительно пользовалось популярностью. Наконец зашел парень в капюшоне. Высокий, широкоплечий, капюшон и вправду низко натянут, лица не видно.

– Кофта у него темно-синяя с белыми и красными полосками. Периодически тут бывает, но не студент. Ему за тридцать или выглядит так. Может, из частного сектора, а может в гости к кому приезжает.

Ванька задумался: где-то он уже видел парня. Но где? Тем временем парень сел за барную стойку.

– А выглядит-то как?

– Глаза серые. Щеки худые. Впадины, а не щеки. Возможно, спортсмен. Видно, что сильный.

Парень на записи попросил позвонить, вот набирает цифры, смотря на маленький прямоугольник – визитку Тани. Теперь говорит, действительно зажав нос и по-прежнему не поднимая головы. А вот он направился к выходу. Видимо, вспомнил о возможных камерах и поднял голову в их поисках. Единственное мгновение, когда появилось лицо.

– Сейчас попробую увеличить, – начал манипуляцию с клавишами охранник.

– И нам скрин сделайте, пожалуйста, – попросил Ванька.

– Не матерись, мал еще, – осадил дядька.

После препирательств копию пришлось делать, сфокусировав редакционный фотоаппарат на экране.

Поблагодарив сотрудников паба, журналисты вышли на улицу.

– Я видел этого парня, но не могу вспомнить, где. Надо будет фото распечатать и вернуться, пройти по общагам, частному сектору. Может, кто узнает его.

– Да, а сейчас в редакцию, – решила Таня.

Оба направились к машине, хлопнули двери.

Никто не заметил того самого парня с видеозаписи, который наблюдал за ними из-за деревьев. Визит в паб ему не понравился. Официантка наверняка вспомнила его. Он, конечно, соблюдал осторожность, но все равно чувствовал себя словно в центре доски «их ищет милиция». То есть уже полиция. А ему светиться нельзя.

Глава 9. Машина-зверь

Матвей Ступов задумчиво пил душистый зеленый чай с лимоном. Из его кабинета открывалась панорама города. Но он словно не видел солнечного мегаполиса.

На столе перед Матвеем Геннадьевичем лежал еженедельник «Наше время», на обложку которого был вынесен анонс о миллионе за информацию о пропавшем Позднякове. И фотография его.

Вот ведь чертяга! Они ровесники, учились в одном классе. Только Ступов успел нажить лысину и пузо, а Мишку хоть сейчас в Голливуд отправляй.

И снова он звезда. Друзья, конечно, удивили. Обычно такие вопросы стараются решить по-тихому. Но они сделали свой ход конем, пошли ва-банк. Сейчас еще из Позднякова великомученика сделают.

Ступов недавно вернулся в родной город. После учебы он основал фирму. Бизнес, правда, получился специфический – коллекторы, детективы, магазины шпионских штучек. Зато прибыльный. Чего-чего, а долгов, желания узнать чужие тайны, сделать оригинальные подарки всегда хватало.

Когда в родном городе стало тесно, Ступов открыл филиал в соседнем областном центре. И так, филиал за филиалом, он постепенно добрался до Москвы, куда и переехал. Домой возвращался нечасто: родителей проведать и по делам.

Ступов снова посмотрел на фотографию с обложки, и воспоминания нахлынули. Сколько лет прошло? 25? 30? Боже, как быстро летит время.

Девчонки всегда сохли по Мишке. А он так легко завоевывал и разбивал сердца, словно мимоходом, играючи.

Они втроем были не разлей вода – сердцеед Мишка, задира Серега и весельчак Леха. Три звезды, вокруг которых постоянно что-то затевалось. Они были первыми на уроках, на соревнованиях, на дискотеках. И в драках тоже. Но что бы они ни творили, всегда купались во всеобщем обожании.

Девчонки таскали из дома конфеты и яблоки, писали любовные анонимки и надеялись на медляк на очередном школьном вечере.

Матвей учился в одном классе со звездной троицей. Но, в отличие от них, он был грузным, угрюмым и спокойным как танк. Волосы ежиком, крупный нос, пухлые губы – симпатичным он себя никогда не считал.

В детстве Матвей был ниже других мальчишек, зато крупнее. На руках крепкие округлые мускулы заменяло трясущееся «желе», над поясом свисало «сало». И каждый урок физкультуры в футболках и шортах для него было настоящим испытанием.

Предрасположенный к полноте, Матвей всю жизнь боролся с лишним весом. Даже отказывался есть, чтобы стать таким же худым, как его одноклассники, но мама запретила: нечего портить желудок. А детский жирок уйдет в подростковом возрасте, когда «израстешься». Лет в 13–14 он действительно резко пошел вверх. Стал стройнее, но уверенности это ему не прибавило – так глубоко был забит страх быть опозоренным в любую минуту. Той же троицей.

С виду он был крепким малым, однако не умел за себя постоять. Шестым чувством «звезды» это понимали и с первого класса подтрунивали над ним. Щелбаны, подзатыльники и пендели были обычным делом. На здоровяка запрыгивали как на ездовую лошадь, прятали портфель, ботинки, учебники. Мячики случайно летели в его сторону, а сидушка стула редко была не исписана. А как больно били по спине натянутые до упора и отпущенные подтяжки!

Ну и, конечно, клички: Ступа, Супов и последняя – «машина-зверь». Когда уставший от вечных задир восьмиклассник записался на секцию бокса. «Пошел учиться воевать, чтоб с дистрофиками справляться», – отреагировали «звезды». И регулярно проверяли мышцы рук: здесь все сало или уже мускулы?

Спортом Матвей увлекся, занимался с остервенением, и вскоре появились первые медали. При желании Ступов мог любого из троицы отправить в нокаут. Мог и всех троих разом. Однако за мордобой его бы лишили права соревнований, а потом и тренировок.