Птичка для инквизитора

– Просто я терпеть не могу, когда мне мешают. А ты мешаешь, милый, сам себя задерживаешь, между прочим.

Таисия сменила тактику, одарила любовника лучезарной улыбкой.

Эдисон потрепал ее по волосам и, прихватив еще одно яблоко, к облечению Ирен, покинул гостиную. Больше он не возвращался.

– Итак?

Сцепив пальцы на коленях, Таисия повернулась к Ирен.

– Как я уже говорила, – прочистила горло она, все еще не оправившись от неприятной встречи, – я ваша горячая поклонница. Заниматься вашими делами, организовывать ваши встречи, отвечать на письма – большая честь для меня.

– Разумеется, честь! – фыркнула Таисия. – Многие бы хотели, но я не беру первых попавшихся. Из агентства прислали парочку девиц, но они совершенно не то! Вы должны понимать, что нанимаетесь к королевской певице, творческой и крайне высокопоставленной особе.

– Понимаю, – кивнула Ирен. – Надеюсь, мой послужной список вас устроит. Я окончила пансион благородных девиц тьессы Девиль, затем служила компаньонкой престарелой матери баронессы Чапек.

Таисия мысленно поставила ей «плюсик». В пансион Девиль брали девочек из обедневших дворянских фамилий. Нравы там царили строгие, зато воспитанниц выпускали в жизнь с отменным образованием.

– Разумеется, у вас имеются рекомендации?

Судя по выражению лица, Таисия определилась с новой компаньонкой. Оставалась сущая формальность – бумажки, но именно они могли испортить все дело. Ни в каком пансионе Ирен не училась, имя баронессы подслушала в агентстве. Там она воспользовалась принуждением, понадеялась на него и теперь.

– Конечно! – бодро кивнула Ирен.

– Так покажите!

Таисия, привстав, требовательно протянула руку. Взгляды их пересеклись, и певица угодила в ловушку.

Не всякая ведьма владела даром принуждения. Ирен получила его от матери. Преодолевая стремительно накатывавшую дурноту, она заставила Таисию поверить в то, чего она не видела: диплом с отличием и рекомендательное письмо с оттиском фамильного перстня Чапеков.

От напряжения на лбу Ирен выступили бисеринки пота.

Пора заканчивать! Она продержится от силы минуту, две и свалится с жестокой мигренью.

«Хватит!» – мысленно решила Ирен и разорвала связь. Сдерживая рваное, прерывистое дыхание, она прислушалась. Эдисон вел себя подозрительно тихо. Уж не притаился ли он за дверью, наблюдал и слушал, чтобы потом выписать ордер на арест Ирен. Что последует дальше, она прекрасно знала – передача инквизиции, изнурительные допросы и смерть. Но что сделано, то сделано. Добиться места компаньонки Ирен другим способом не могла. Оно ей требовалось как воздух!

– Подобные рекомендации дорого стоят, – моргнув, рассеяно, все еще находясь под остаточным действием чар, пробормотала Таисия и откинулась на спинку дивана. – Я беру вас.

У Ирен отлегло от сердца. Руки ее тряслись, но Таисия списала все на обычное волнение.

– Можете приступать к своим обязанностям прямо сегодня. Я беру вас с месячным испытательным сроком. Не обижайтесь, это обычная предосторожность. Разумеется, кров и стол за мой счет.

– Я согласна, тьесса, – кивнула Ирен.

Дурнота постепенно отступала, но лучше пока ограничиться короткими, по возможности односложными фразами. Кажется, Таисия что-то говорила… Ирен заставила себя прислушаться. Ах да, обязанности! Ничего такого – подавать ноты, отвечать назойливым поклонникам, следить за драгоценностями и прочее.

– Милая, напомните, как вас зовут, – уже уходя, спохватилась Таисия. – Вы говорили, но я запамятовала. Столько дел, голова кругом! – пожаловалась она.

– Аннет. Аннет Мардон, – примерила очередную личину Ирен.

Серая мышка, кузина блистательной Селены из кабаре. Кстати, нужно сегодня же уволиться: совмещать две совершенно разные работы не получится.

Глава 3

– Нельзя и дальше закрывать на случившееся глаза. Ты прекрасно понимаешь, что дело серьезное. Два раза – совпадение, но когда за семь лет умирают четверо…

Гейл стоял спиной к свету – раздражавшая короля привычка. Как и то, что во время подобных разговоров брат и вовсе частенько не смотрел на него. Вот и теперь он делал вид, будто увлечен очередным приобретением Хантера – мраморной фигуркой обнаженной девушки. Прелестница неуклюже хваталась за скользившее по ногам покрывало. Все было выполнено искусно: и кожа, и ткань, и водопад волос. Стоила скульптура тоже немало, но Хантер не жалел денег на свои увлечения. Вернее, одно увлечение – король коллекционировал женщин, как живых, так и каменных.

– Увы, я не улавливаю твоей мысли! – покачал головой Хантер и погладил перстень с массивным необработанным камнем.

У него вошло в привычку чуть ли не ежеминутно проверять, на месте ли артефакт. Король не снимал его даже во время принятия ванны и шутил, что заберет перстень в могилу. С виду ничего особенного – матовый кристалл с редкими вкраплениями слюды и чего-то походившего на железо. Но Хантер готов был убить кого угодно, лишь бы обладать этой вещицей. Собственно, он и заплатил за артефакт кровью. Не своей, чужой – семейства Дорианов, которому перстень принадлежал много столетий.

– Ужели? – Гейл чиркнул пальцем по холодному мрамору. – Давно пора было вызвать Миштона и поручить ему это дело.

– Давно пора было завести любовницу, – с легким раздражением парировал Хантер. – Взгляни, как чудесны женские формы! – Он указал на скульптуру. – Неужели они ничего в тебе не будят?

Гейл не ответил и повернулся спиной к мраморной прелестнице. Хантер заговаривал ему зубы, это слишком очевидно. Но почему? В менее вопиющих случаях он бы давно поднял всех по тревоге, а тут спокойно завел новую любовницу, не успел труп старой остыть.

– То есть письма с угрозами кажутся тебе невинной шуткой? – укоризненно покачал головой Гейл.

– У тебя слишком развито воображение, – отмахнулся король. – Всего лишь чья-то глупая шутка! Женщины завистливы, многие мечтали бы оказаться на месте Таисии.

– Боюсь, мы пришли к разным выводам. Я уверен, что письма посылал тот же человек, который убил прежних певиц. И он собирается убить Таисию. Тебя это совсем не тревожит, ни капельки?

Гейл метнул на брата укоризненный взгляд и принялся расхаживать по кабинету, по привычке стараясь не поворачиваться к Хантеру правой, наиболее пострадавшей стороной лица. Напрасная предосторожность для человека в маске! Вдобавок король лучше других знал, почему Гейл вечно прятался в тени. Если на то пошло, он был косвенно виновен в случившемся.

– С Таисией все хорошо, она в полной безопасности.

Королю не хотелось верить, будто во дворце, под самым боком, зреет очередной заговор.

– А с теми четырьмя девушками нет. – Гейл наконец сел. – И убил их один и тот же человек. Перестань отрицать очевидное!

От волнения он повысил голос, чего обычно не позволял.

Пальцы Хантера в поисках успокоения вновь коснулись перстня.

Скорей бы брат ушел! Когда он появлялся, в кабинете становилось сумрачно. И эта маска… Хантер никак не мог к ней привыкнуть. Она делала Гейла похожим на палача. К счастью, он выбрал не красную, оставлял открытыми волосы, рот и подбородок, иначе бы сходство вышло полным. В остальном внешность Гейла производила приятное впечатление. Как и брат, он уродился шатеном, только у короля волосы были прямыми, а у Гейла чуть вились. Выступающий подбородок с ямочкой придавал лицу обманчивую мягкость, но стоило взглянуть в жесткие голубые глаза, как иллюзия рассеивалась. Может, чертам Гейла и не доставало мужественности, зато фамильный характер Авелонов он унаследовал сполна.

– Нашел, о ком тревожиться! Даже если кто-то убивал их намеренно, мне какая разница? Не станет Таисии, найду очередную певичку. Мало ли смазливых девиц с голосом, готовых по щелчку пальцев прыгнуть ко мне в постель?

Гейл издал короткий, явно неодобрительный смешок.

– Иногда я сомневаюсь, что мы братья! Слишком уж разнятся наши моральные принципы.

– Ты всегда был идеалистом, – пожал плечами Хантер. Упрек брата его задел. – Если хочешь, можешь поискать анонима, но, по мне, это пустая трата времени. Никакого убийцы нет, а письма пишет какая-нибудь бывшая подружка.

– Когда ты наконец их снимешь?! – нервно добавил король, указав на затянутые в печатки, сложенные на коленях ладони Гейла. – Будто в лепрозории!

На самом деле Хантера раздражали вовсе не перчатки, а поза брата. Он изображал смиренность и покорность, но король лучше других знал, что за ними прячется. Сначала Хантер опасался соперничества, но быстро убедился: Гейл не покушался на трон. Да и какая корона с даром инквизитора!