– С чего ты так решил? Ты во всем видишь какой-то подвох. Не пойму, зачем тебе постоянно сеять во мне сомнения? – возмущаясь, спросила женщина.
– Марина, я работаю прокурором не первый год и могу отличить, когда человек врет. А эта девчонка точно врет, и очень плохо! – уверенно произнес Дмитрий.
– Дим, – с укором произнесла женщина, давая понять, что хочет на этой ноте закончить разговор.
Взяв из холодильника пакет сока, Марина направилась в зал.
– Данила тоже лжет, – произнес ей вслед Дмитрий. – Он покрывает свою девушку.
– Что за бред ты сейчас несешь? – резко обернулась Марина.
– У меня чутье, – уверенно заявил мужчина. – Эта парочка точно что-то скрывает по поводу родителей девушки.
Марина с осуждением взглянула на Дмитрия. Его слова женщине не нравились.
Вообще, она была уверена, что мужчина специально что-то придумывает, чтобы только перевести незаконченный разговор на другую тему.
– Дим, еще одно слово, и я выгоню тебя! – твердо заявила Марина, кивнув на дверь.
Лицо мужчины тут же стала понурым, он молча развел руками и снова пошел в зал.
Все то время, пока Данила и Оля находились в квартире Марины, Дмитрий молчал, внимательно наблюдая за парой.
По тому, как они были смущены после разговора о родителях Ольги, мужчина окончательно убедился в их лжи.
Он решил ничего не говорить Марине, а самому узнать информацию о девушке Данилы.
Этому прокурор и решил посвятить все предстоящие дни. Однако судьба распорядилась по-иному.
Марина и Данила после известия о свадьбе сблизились. Женщина, чувствуя свою вину перед новоиспеченным сыном, решила закатить роскошную свадьбу.
– Мам, может не стоит так шикарно? – прошептал парень, услышав цену за свадьбу в ресторане. – Это как-то слишком.
– Я сама решу, – улыбнулась Марина, приобняв Данилу за плечи. – Хочу, чтобы у моего сына была самая крутая свадьба! Может, Олю обрадуем?
– Да, можно было бы, но не знаю, дома она или нет, – натянуто улыбнулся парень.
Женщина заметила эту заминку, и ей тут же вспомнились слова Дмитрия о лжи.
– Пойдем, я хотя бы посмотрю, как вы живете, – Марина потянула Данилу за руку.
Парень нехотя, но все-таки побрел вместе с ней к стоявшему на обочине свободному такси.
Всю дорогу Данила нервничал, по большей части молчал. Когда машина наконец-то притормозила возле пятиэтажки, парень заерзал:
– Может, до Олиного колледжа лучше доедем?
– А зачем? Вон она идет! – Марина ткнула пальцем через лобовое стекло.
Даниле ничего не оставалось, как вылезти вместе с Мариной. В этот момент девушка как раз обернулась и заметила парочку.
Данила подошел к Оле и с явной неловкостью в голосе произнес:
– Мама хочет посмотреть, как мы живем.
Девушка кивнула, растерянно покосившись на Марину:
– Пойдемте.
Но едва троица приблизилась к подъезду, как откуда не возьмись навстречу им вынырнула изрядно подвыпившая женщина.
Ее лицо было опухшим, под глазами красовались приличные отеки и синяки.
На грязное местами порванное платье был накинуто черное пальто с большой прорехой на рукаве.
– Дочка, займи мне тридцать рублев на пивко, плохо прям как-то после вчерашнего, – женщина попыталась схватить Ольгу за руку. – Или, может, у этой роскошной дамочки будет? – добавила она, кивнув на Марину.
– Это кто? – уставилась на Ольгу женщина.
– Городская сумасшедшая, пойдемте, – девушка нервно схватила Марину под руку.
– Ничего я не сумасшедшая, – проворчала поддатая женщина, запахивая пальто.
Марина повернулась и изумленно уставилась на незнакомку:
– Вы кто?
– Я мать этой неблагодарной особы, – женщина ткнула грязным пальцем в Ольгу.
Глава 34
Марина полезла в сумку и, покопавшись в ней, извлекла новенькую сторублевку.
– Хватит? – протянула она женщине, не сводя с нее взгляда.
– О, хватит! – мать Ольги выхватила у Марины деньги и сунула их в карман пальто.
– Как вас зовут? – поинтересовалась Марина.
– А ты что из полиции? – недоверчиво проворчала женщина.
– Нет, я мама Данилы. Парня, с которым встречается ваша дочь, – твердо заявила Марина.
– Мам, может, уже пойдем? – влез в разговор Данила.
– Ждите меня в подъезде. Я сейчас, – строго ответила Марина. – Так как ваше имя? – снова обратилась она к женщине бомжеватого вида.
– Танька, – набычилась мать Ольги.