Открывашка в другие миры

– А уж как я на это надеюсь, Леонид Аркадьевич! – в сердцах воскликнул я, с опаской поднимаясь. При этом действии нигде, слава богу, не кольнуло, и я, наконец-то, смог немного успокоиться. Чувство страха после пережитых процедур отпустило, сменившись на легкий, но противный мандраж. – Признайтесь, это вы меня сзади вырубили? Как вы это сделали?

– Будет желание – научу, – усмехнулась Поля, выходя вперед и задорно вздергивая свой веснушчатый носик.

Ах, ты ж зараза рыженькая! Ну, держись у меня потом, так отшлепаю, что мало не покажется!

– Ты как, кадет? Живой?

– Вашими молитвами, – ответил я, окончательно приходя в себя.

– Отлично, – резюмировал директор, протягивая руку доктору и крепко ее пожимая. – Спасибо, Федор Степанович. Инструкции по безопасности я Открывателю дам сам.

– Хозяин-барин, Николай Иванович! – махнул ему профессор, начиная терять к нам интерес.

– Одевайтесь, Андрей. Дальнейшее обсудим по дороге, – директор мельком бросил взгляд на часы и нахмурился. – До вашего с Леонидом Аркадьевичем старта остается один клайс.

100 минут. И Стержень только что запустил обратный отсчет.

Переглянувшись с Полей и увидев, как сосредоточенно и серьезно стало ее лицо, я окончательно понял: шутки кончились.

Что ж… Пора покончить и со всем остальным!

Глава 29. Возвращение блудного пленника.

Я сидел за стойкой бара и следил пьяными глазами за монотонными действиями Честных, невозмутимо протирающего и без того чистейшие бокалы. Зам. директора у нас сегодня выступал в роли бармена, да какого талантливого! Эх, если б видели коллеги, что он вытворял, какие сочинял коктейли, как жонглировал бутылками – обзавидовались бы! И хотя Леонид Аркадьевич здесь был только в качестве моей страховки, дабы убедиться, что меня заметили нужные люди, он справлялся с выделенной ему ролью просто безупречно.

Перекатывая в руках пухлый стакан с добрыми 100 граммами коньяка, я до чертиков хотел напиться. Однако, делать это было мне категорически запрещено. Поэтому из-за вживленного в мои голосовые связки жучка, прикладывался я к спиртному лишь для вида.

Как объяснил мне Стержень перед отправлением, чип тонко реагировал на любые действия с гортанью, будь то еда, питье, спазм или кашель, и начальство возлагало большие надежды, что его не обнаружат раньше времени. А когда мне потребуется вызвать подмогу, я должен лишь напрячь горло определенным образом и произнести заветную фразу, на чем моя миссия благополучно завершится. Главное теперь, чтоб ожидания не разошлись с реальностью.

Красивого прощания с Полей, о котором я мечтал, не случилось. Нервное напряжение, охватившее всю команду накануне нашего перемещения, невольно передалось и мне. Не то, чтоб я испытывал такой уж сильный страх, но волноваться стал изрядно. Каждый из ребят считал своим долгом дать мне совет, пожелать удачи, похлопать по плечу или пожать перед отправкой руку. Стержень до последнего продолжал раздавать указания, которые мой бедный мозг уже не мог в себя вместить. А Катя вдруг решила прямо в общем коридоре научить меня еще какому-то приему, который я, конечно же, не только не освоил, но даже и не попытался запомнить. Ну какая, в самом деле, самооборона! Перед смертью, как известно, не надышишься… Хотя, думать об этом и вовсе не стоило. И только Честных, надо отдать ему должное, сохранял ледяное спокойствие, вставляя свои реплики четко, метко и исключительно по делу.

Моя наспех сочиненная легенда, в которую преступники должны были поверить, представляла собой следующее: после происшествия на поляне, когда из-за неправильного обращения с открывашкой я случайно попал в Молоко, меня выловили люди Лиги, которые, обнаружив во мне способности Открывателя, попытались заставить работать на себя. Но решив, что это не по мне, чуть оклемавшись и поправив здоровье, я совершаю дерзкий побег, желая вернуться в родную Параллель, чтобы зажить прежней жизнью. А на своих земных похитителей я планирую обязательно написать заявление в полицию, вот только после всех приключений нужно для начала принять «на грудь», чтоб привести в порядок нервную систему. Ну а решение бытовых и прочих проблем можно спокойно отложить до утра.

Вот я и вертелся уже битый час у барной стойки в том самом злополучном месте, за которым, по мнению директора, должны были следить люди Скворцовой. Но никакого внимания к моей персоне пока никто из посетителей не проявлял. При входе в бар знакомых лиц я не увидел, хотя, возможно, просто время было еще раннее. Честных, стоя на временном рабочем посту, сохранял сдержанную деловитость, не забывая при этом своим острым взглядом сканировать находящихся в зале, чего я сам сделать не мог, так как сидел ко всем спиной. К стене напротив стойки был приколот календарь, и я, успев уже отстать от земного времени, с интересом на него уставился, пытаясь определить, какое сегодня число и день недели. По всему выходило, что пятница. Что ж, это объясняло такое количество народу в зале в этот не поздний еще час.

Устав скучать и рассудив, что зрителей собралось уже достаточно, я решил приступить к первому акту задуманного нами спектакля, и громко хлопнув по столешнице, пьяно возопил:

– Аркадьич! Ну долго мне еще тебя ждать, а?!

Честных (вот молодец, дядька!) и бровью не повел, невозмутимо дотер и без того сверкающий стакан, и только потом обернулся ко мне:

– Что шумим, молодой человек?

– Он еще спрашивает! Иди сюда, я кому говорю! Эй!

Щелкнув для верности пальцами, я развязно присвистнул. Леонид Аркадьевич, сохраняя лицо, приблизился и встал напротив:

– Чем я могу вам помочь?

– Чем чем! – передразнил я его, добавив парочку крепких словцов, тем самым понемногу начиная привлекать к себе внимание окружающих. – Ты что за пойло мне подсунул, придурок? Бомжам такое наливай!

Чтоб закрепить успех, я смачно плюнул в стакан. В глазах Честных промелькнула легкая усмешка. Значит, движемся в правильном направлении, можно продолжать.

– Прошу прощения, похоже, я ошибся с маркой коньяка. Какой вы предпочитаете? – вежливо поинтересовался он.

– Плесни мне самый дорогой!

Расплывшись в хмельной улыбке, я вытащил из-за пазухи открывашку и с грохотом шлепнул ее на стойку:

– Ты знаешь, что это за штука?

– Не имею ни малейшего понятия.

– Ну а ты спроси!

С видом хозяина жизни, я нагло откинулся на спинку стула.

– И что это за штука? – чуть повысил голос Леонид Аркадьевич, стараясь говорить так, чтобы наш диалог был лучше слышен. А что касается меня, то я и подавно шумел, как мог.

– О, да тебе, мужик, такое и не снилось! – облокотившись на стойку, я заговорщически ему подмигнул. – Я с помощью вот этого могу перенестись куда угодно! – Громко икнув, я помахал прибором в воздухе. – Что? Ты мне не веришь? … А хочешь, я сейчас нажму на кнопку, и мы все исчезнем?

Выпучив глаза, я воздел вверх указательный палец, но тут Честных, нагнувшись, внезапно прошипел:

– Ты что, сбрендил? Хочешь, чтоб тебя как террориста повязали? Давай-ка быстро смени пластинку, пока здесь кто-нибудь полицию не вызвал!

Вот черт! О том, что открывашку по незнанию можно спутать с детонатором, я как-то даже не подумал! Идиот! Наверное, и правда посторонним слушателям мои слова могли показаться угрожающими.

Бросив быстрый взгляд мне за спину, Стержень неуловимо изменился в лице, и шикнул:

– Продолжай.

Значит, кто-то нас заметил. Интересно, кто?

– Так куда мы будем путешествовать, друг мой? – я хитро улыбнулся. – Ты знал, что Параллелей 49? Нет? Так вот: теперь их уже пять-де-сят! Слыхал! Последнюю назвали «Чертовой», будь она неладна! А наша Земля – Пятая, вот так-то!

Произнеся как можно громче эту реплику, я с видом победителя наблюдал, как Честных наливает мне новую порцию крепкого напитка, который, к сожалению, выпить мне будет снова не суждено.

Сверкнув глазами сквозь бутылку, зам чуть слышно произнес:

– Идут.

Внутри меня мгновенно все похолодело.

– Андрей! Дружище! Вот ты где! А мы тебя повсюду ищем! – раздался сзади до боли знакомый голос.

Клещ!

Не выходя из своей роли, я судорожно подскочил на месте, испугавшись вполне натурально. Но встать мне помешала опустившаяся на плечо тяжелая рука, словно кувалдой припечатав к стулу.