Аномироники. Наследник

И Джин огляделся по сторонам и понял, что со всеми кувырками и оглядыванием по сторонам, он не совсем помнит, как добраться до школы, а потому он здраво подпёр голову руками и принялся искать ближайшие ориентиры.

Прямо за ними двумя стояло огромное, странной формы, с круглыми и полукруглыми окнами жёлтое здание ? правда оно было заброшенным: крыша недоделана, все окна чёрные, без стёкол, а внизу и окна и дверные проёмы заколочены. Такое ощущение, что хотели построить необычный магазин или даже музей, но почти достроив, почему-то передумали.

И Джин подёргал Диму за рубашку, чтобы узнать у него, что это за здание, но Дима, оборачиваясь, тут же увидел заброшенную постройку и радостно воскликнул:

– Да, это оно! – и помчался к зданию, а И Джину ничего не оставалось, как гнаться за ним.

У самого здания Дима резко затормозил, чуть не врезавшись в стену, и, хитро прищурившись, принялся обходить здание по кругу, что-то высматривая внизу. В конце концов они остановились на самом углу парка, где было не заколоченное подвальное полукруглое окно, почти полностью закрываемое кустом со странными белыми шариками, таких И Джин ещё не видел.

– О, они смешно лопаются, когда на них наступаешь, особенно, когда их много, смотри, – Дима не замедлил показать. А потом, вспомнив цель их прибытия, быстро выпрямился, откашлялся, принимая серьёзный и взрослый вид. – Так, во-первых, ничего не бояться, ничего не пугаться – они питаются страхом, – нравоучительно начал он, даже покачивая указательным пальцем перед носом И Джина, а сам И Джин был заинтригован внезапной серьёзностью и странностью разговора, впрочем странности он пока списывал на то, что возможно недостаточно хорошо знает русский язык. – Во-вторых, в начале смотреть на них можно только краем глаза, только потом, когда они к тебе привыкнут, можно разглядывать их в упор; в-третьих, нельзя ходить по земле ? только по доскам, кирпичам и вещам… – Дима с натугой задумался. – Ну, пока всё. Если ещё что-то вспомню, скажу. Я первый. Там нужно спрыгивать так же, как с забора.

Дав последние нравоучения, Дима сразу же скрылся в дыре, а И Джин, очень заинтересованный такими странными наставлениями, больше похожими на игру, мигом спрыгнул за ним, правда, чуть не приземлившись прямо ему на голову.

Внизу было очень темно, свет с недостроенной крыши блестел только где-то очень высоко, полностью перекрываемый чердачными балками ? деления на этажи здесь не было, трёхэтажное здание было полностью полым внутри, от подвала до чердака. Два мальчика стояли на куче мусора, и было видно что прочий мусор, а также кирпичи, доски и камни были раскиданы по всему подвалу аккуратными дорожками. А в особо тёмных углах, казалось, что-то зашевелилось при их появлении.

– Не смотри в упор! – снова предупредил Дима, заметив, что друг пялится туда. – Пока только краем глаза! Потом они привыкнут и сами выйдут! Пойдём!

И сам перепрыгнул на ближайшую доску. Второй не замедлил последовать за ним.

– Кто? Люди? Животные? – внутренне И Джин сгорал от любопытства, но внешне вёл себя сдержанно: куда его привели? В тайное общество? Посмотреть на щенят?

– Скорее животные, – задумчиво ответил Дима, перебираясь дальше. – То есть, некоторые их так не считают, но я всегда считал их кем-то вроде зверей. Поэтому мы называем их существами.

– Мутанты? – не понял новенький, припомнив нужное слово только потому что по-английски оно звучало также, а Икс-менов он смотрел.

– Неее, – сразу же возразил его проводник, – они всегда такими были!

В темноте уже что-то начало шевелиться и приближаться к ним. И Джин старался их отслеживать краем глаза, но пока ничего понять не мог. Любопытство и непонятности заставляли его быть очень внимательным, строгим и прагматичным, как великие детективы (и этой чертой И Джин в себе очень гордился), ради главной цели ? понять и разгадать!

– А почему нельзя ходить по земле? – прагматично спросил он.

– Она грязная! – «объяснил» Дима, и задумался, даже встав на месте. Раньше он бы удовлетворился таким ответом, в стиле «что здесь ещё объяснять-то?», но серьёзное любопытство друга заставляло его более чётко формулировать свои мысли. – Эта земля плохая, потому что здесь кладбище было или плохое что-нибудь случилось, например, дом сгорел с кем-нибудь или ещё что-нибудь плохое-ужасное. И поэтому в этой земле плодятся всякие существа. Они не плохие, но питаются всем плохим: например, страхом или если ты сам по жизни плохой, они тебя съедят.

– Поэтому бояться нельзя? – внимательно уточнил друг.

– Ага, – обрадованно подтвердил Дима, потому что новичок оказался таким догадливым. – И ничего плохого рядом с заброшенными зданиями делать нельзя, потому что получив одну еду, они начинают приставать к тебе, чтобы ты их ещё накормил, а чем больше ты их кормишь, тем хуже ты становишься, а когда ты становишься совсем плохим, то они тебя съедают.

– Похоже на ужастик! – увлечённо воскликнул И Джин. Ужастики он любил, но до сих пор ни в одном не оказывался. Впрочем, не смотря на то, что они стояли посреди темного сырого подвала и вокруг них шевелилось что-то тёмное (И Джин уже заметил, что они разные: кто-то стоял на длинных четырёх ногах, а кто походил на бесформенную кучу грязи), никакого ужастика не ощущалось. Может, потому что он стоял рядом с другом, столь уверенно об этом рассказывающем, а далеко вверху проглядывал солнечный свет.

– Но это всё по-настоящему! – гордо изрёк Дима, гордый тем, что может это кому-то сказать. – Вообще, у всех заброшенных зданий земля рано или поздно портится, поэтому заброшенные дома надо быстро сносить, чтобы нечисть не развелась! Потому что всему городу плохо, если такой нечисти слишком много! А на порченной земле параэкологи специально договариваются о постройке-недостройке, как я это называю, когда возводится зданьице, которое никогда не будет достроено, потому что люди не должны селиться на такой земле, – и заговорщицким шёпотом продолжил, потому что эту информацию ему всегда выдавали только так: – на самом деле самые-самые лучшие студенты нашего архитектурного университета на этом свои экзамены сдают ? им разрешают реализовать проект своей мечты! Правда, он так и останется недостроенным, – хихикнул в конце рассказчик.

– Ару-хи…? – И Джин попытался вспомнить показавшееся непонятным слово.

– Ар-хи-тек-тур-ный, – по слогам повторил для него Дима, нарисовав руками в воздухе домик. – Здания строить, андерстэнд? – он подозрительно посмотрел на него искоса, не слишком ли много информации оказалось и всё ли тот понял.

– А, – серьёзно кивнул тот, похоже внимательно слушающий и вникающий. Только оглянувшись по сторонам, чтобы понять, что любопытные существа, уже не боятся прямого взгляда, а Дима продолжал балакать, ничуть не беспокоясь и заложив руки за голову:

– Поэтому у нас в городе так много крутых зданий, но половина из них заброшенные. Правда, плохо то, что люди смотрят на красивое здание и хотят в нём жить, а оно всё никак не достроится. И они начинают жаловаться, что за произвол и почему здание не достраивается, – он выдавал все сложные истории, которые ему когда-то об этих зданиях рассказывали, обрадованный, что хоть с кем-то может ими поделиться, но сам не понимающий всей их сложности, но И Джин, похоже был более сметлив в таких делах.

– И некоторые всё равно достраивают такие здания и селятся в них? – обеспокоенно уточнил он.

– Да! – щёлкнул пальцами Дима и уставив указательный палец в потолок, радуясь, каким умным оказался его новый друг. – А им потом после этого только плохо живётся, и заснуть не могут, а существа могут съесть их кошку или ещё чего натворить!

– Они всё едят? – поморщился И Джин. Он только и слышал, как существа кого-нибудь съедают.

И тут ему в ладонь уткнулся холодный влажный нос. Новенький обернулся и сначала подумал, что это бродячая собака, только очень лохматая и грязная, и протянул руку, чтобы погладить её, но тут он заметил, что вместо лап у неё белые кости и обмер от испуга. А ещё больше его волновало, как с его растущим страхом, в глазах собаки загорается жадный голодный огонёк.

Дима панибратски взвалил руку ему на плечо, а вторую положил прямо на голову собаки, потрепав её между ушами:

– Я называю их «костяшками», – авторитетно сообщил он и иджинин страх сразу куда-то улетучился.

А «костяшка» довольно завиляла хвостом, сразу показавшись обычной собакой, просто с костяными лапами. Подумаешь.

– Я правда это вижу?! – изумлённо воскликнул на родном китайском И Джин, протянув руку, чтобы тоже погладить существо. То было не против, а только за, лыбясь во всю пасть и зажмурившись от удовольствия. На ощупь шерсть была холодная и жёсткая.

– Эти собаки гуляют по улице по ночам, – Дима перешёл на особый голос для страшилок. – И если ты ночью посреди улицы услышишь перестук костей, то лучше поскорее скрыться в ближайшем ярко освещённом помещении! Они очень быстрые, поэтому от них бесполезно убегать, а в темноте они тебя быстро найдут…

– И съедят, – заученно закончил И Джин и они рассмеялись.

– Не, правда, съедят, – предупредил Дима, убирая руку с друга и садясь перед «костяшкой» на корточки, чтобы почесать шею и за ушами. – Хотя и убегать от них в принципе необязательно, потому что они всё те же собаки, которые не против, чтобы их погладили и дали чего-нибудь вкусненького, – и добавил заговорщицким шёпотом: – Только костей не давай ? они обижаются! – и указал на их лапы.

К ним уже подошли три другие костяшки, все они были собаками, но разного размера и облика ? один из них был даже породистым доберманом. И Джин уже гладил и возился с ними нисколько не боясь.

– Смотри, – вон там мусорники, – Дима пальцем указал на кучу мусора, которая сформировалась во что-то похожее на руку и помахало ему. – Они появляются из трудноразлагаемых отходов, – пояснил он поморщившемуся И Джину, – хотя современный полиэтилен и им сложно переварить. – Мальчик задрал голову, высматривая что-то наверху и тут же вскинул руку, – О, смотри! На балках!

На балках, головой вниз висели птицы похожие на ворон с лысыми головами и щурящимися красными глазами, а за балку они держались руками, очень похожими на человеческие. Птицы поглядывали на них, вертя головами так и сяк, но спускаться не желали.

– Я называю их летучемышевороны! – Дима был не очень оригинален в названиях, но очень ими гордился. К счастью, он понял всю глупость прозвучавшего и поспешил восстановить свой статус знатока в глазах друга: – Но на английском ещё круче: Batavеn!

– Да, на английском круче, – согласился И Джин.

Они оба стали вертеть головами, высматривая ещё вылезших существ: это были и мыши с рыбьими головами и ящерицы с без передних лап, бегающие на задних, и даже мельком заметили вылезшего Крысиного Короля ? о котором они оба знали по «Щелкунчику».

– А откуда они берутся? Они такими рождаются? – спросил И Джин, полностью затыканный носами костяшек, которые теперь их полностью облепили, соскучившиеся по простой ласке и доброте.

– Нет, – что-то промелькнуло в голосе Димы, сразу настораживающее. – Костяшками становятся собаки, которые были замурованы ? их завалило, они застряли или кто-то их специально запер.

И Джин впал в ступор.

– Ты хочешь сказать, что они… все мёртвые?! – и костяшки отпрянули от него из-за нахлынувшего на мальчика чувства жути и тошноты.

– Нет! – Тут же возразил Дима и замялся: эта тема была сложной и для него, он не до конца её понимал, а большинство параэкологов предпочитало объяснять себе, что все они мёртвые, по крайней мере, такие, как костяшки. – Не все, – сдался он. – Те, кто умер, живых не любят и никогда к ним так не подойдут. Вот они, – он указал на «бэтейвенов», – и, например, некоторые русалки ? мёртвые, а вот он, – он ткнул пальцем в «мусорника», – неживой изначально, он создан из неживого, понимаешь?

И Джин настороженно кивнул. Костяшки обиженно кружились около него, не понимая, почему он вдруг их к себе не подпускает.

– Вот, – удовлетворительно сказал Дима, раздумывая над тем, что скажет дальше. – Но костяшки и Крысиный Король ? другое дело, они не живые, как мы с тобой, но и не мёртвые, как они, – он снова ткнул в «бэтейвенов» и И Джин, машинально подняв голову, впервые увидел, когда один из них раскрыл клюв, что у них плоские острые зубы, как у пилы, и впервые задумался, что же это за твари, какова их история и чем они питаются. А Дима продолжал, пытаясь помочь себе умудрёнными жестами: – Они в пограничном состоянии между… чтобы…

Издав глухой бессильный рык, он обратился к самому И Джину, продолжая размахивать руками: