Пришедший из снов
– Мы даже не смели надеяться, – сказал Габриэль, зная, как эти олимпийские создания любят, когда их превозносят. – Это большая честь, что ты почтила Долину своим присутствием. Должен признать, весьма неожиданный сюрприз. Если б мы знали о твоем прибытии, подготовились бы должным образом, – он искоса посмотрел на Стефана, который просто пожал плечами.
– Ох, Габриэль! – оторвавшись от своих ноготков, богиня подошла ближе. Потом, прищурившись, посмотрела ему в глаза. – Мой любимый страж мира! Ты же знаешь, что бы я сделала с любым существом, посмевшим разговаривать со мной в таком тоне… Но тебе, мой сладкий мальчик, я всё прощаю. – Нежная и мягкая рука легко коснулась его щеки. – Ты хотел что-то спросить у меня? Я почувствовала буйство твоей энергии утром и решила проведать тебя…
– Вечером, – закончил за нее Габриэль, и мойра с укоризной взглянула на него.
– Утром я была занята, – гордо вздернув свой изящный подбородок, ответила богиня и после небольшой паузы продолжила: – С тобой явно что-то происходит, раньше ты был более сдержан и учтив. Такой сосредоточенный, логичный и уравновешенный, загляденье, а не мужчина. Ты всегда был моим любимчиком. – Она обаятельно улыбнулась и потрепала его за щеку, как делают маленьким детям, на что он внутренне отреагировал весьма бурно, но не выказал очередную вспышку ярости, используя свою колоссальную силу воли. Лахесис почувствовала, как он напрягся, и резко отдернула руку. Не было никакой нужды вызывать его гнев, все присутствующие и так знали, кто среди них сильнейший, и это была отнюдь не она. С серьезным выражением лица мойра снова заглянула хранителю в глаза. Она долго и сосредоточенно в них вглядывалась, после чего уверенным тоном произнесла:
– Вообще-то я по делу. Вскоре вам, мальчики, предстоит провернуть одно дельце. Я хочу предупредить о надвигающейся неприятности. Ни о чем меня не спрашивайте, скоро сами всё поймете. Но тебе, Габриэль, стоит присмотреть за одним человеком… – она замолчала, ожидая хоть какой-то его реакции. Когда таковой не последовало, богиня продолжила. – Именно с нее всё и начнется.
– С нее?
– Да. Как ты понимаешь, я не должна быть здесь. Но, как и ты, я предпочитаю стабильность в своем мире, а она под угрозой. Я лишь хочу, чтобы ты был готов.
– Ты всегда говоришь загадками, Лахесис. И, признаться, меня это порядком бесит.
– Не злись. Я не могу ничего рассказывать… Ты же понимаешь. – Ее взгляд стал печальным. – Ты боишься неизвестности, но ее нет. Всё сокрыто в тебе. Загляни в свою душу, да поглубже. Она тебе скажет больше, чем я. – Мойра закрыла глаза и вздохнула – с досадой или облегчением, никто из них так и не понял. Друзья посмотрели друг на друга в недоумении. А богиня, прежде чем исчезнуть, вновь подошла к Габриэлю и нежно взяла его лицо в свои руки. Он почувствовал легкое покалывание, и перед ним возник образ девушки с голубыми глазами и легкими волнами золотистых волос, спускающихся по хрупким плечам. «Кристина!» – одними губами прошептал он на выдохе. Затем услышал слегка осипший голос мойры:
– Возможно, тебе дан шанс, который мало кому выпадает, не упусти его, ибо будешь жалеть вечность, – она прильнула к нему губами, едва касаясь, а потом тихо шепнула на ушко, – прими этот дар от меня, он поможет тебе!
Габриэль почувствовал, как нежно ласкающая энергия прокатилась по телу.
– Что ты?.. – но вопрос повис в воздухе, а напротив него уже никого не было. Лахесис исчезла и, как всегда, оставила после своего визита море вопросов и запутанных домыслов. Опомнившись, он обратился к другу, всё это время стоявшему рядом и наблюдавшему за ними.
– Ты что-то понял? О чем она говорила? Эта невыносимая женщина только еще больше меня запутала.
– Прости друг, но я ничегошеньки не понял. Всё было адресовано тебе. А так как в душу к тебе, слава богам, я залезть не могу, придется самому решать, что делать дальше. Мойры всегда славились своей страстью к загадкам, – хмыкнул Стефан.
Габриэль стоял не шевелясь, глядя в никуда. Его обуревали сильные эмоции, с которыми он пытался справиться сегодня целый день. Из ступора его вырвало прикосновение к плечу:
– Ну, как ни крути, а я чую, ждет нас какое-то захватывающее приключение, – с гордостью и задором произнес Стефан. Хранитель поднял свой суровый взгляд и увидел пляшущие огоньки в глазах воина. Прищурившись, он тихонько сказал:
– Почему у меня такое чувство, будто ты знал, что всё так обернется?
Воин в ответ лишь невинно пожал плечами.
Они долго шли, разрывая тишину раскатами своего бархатного смеха, вспоминая забавные истории, в которых побывали вместе. А когда подошли ко дворцу, к ним навстречу мчался один из новобранцев, сметая всё на своем пути. Запыхавшись, он остановился и задыхающимся голосом произнес, обращаясь к Габриэлю:
– Мы искали вас по всему дворцу, мой повелитель, – воин судорожно глотал воздух.
– Отдышись, Джастис! И говори четче.
– Вас срочно ждут на Олимпе.
– Опять?! Что там у них постоянно происходит? – разозлился Габриэль. Но, заставив себя сделать глубокий вдох, постарался расслабился. Парнишка не был ни в чем виноват, он всего лишь передал послание. И уж тем более его не должны были касаться перепады в настроении хранителя.
– Кто передал весть?
– Гермес.
– И не надоело ему быть на побегушках столько веков, – фыркнув, Габриэль вопросительно глянул на Стефана. Тот опять просто пожал плечами. – Что за необходимость моего присутствия?
– Мне не доложили, мой повелитель, – слегка смущенно произнес воин.
– Ладно. Свободен. Иди к остальным. Вы хорошо себя показали на тренировке, так что можете расслабиться и развлечься сегодня с музыкой, вином и девицами, – и, наклонившись к нему ближе, добавил, – рекомендую пригласить мелийских нимф, они знают толк в веселье!
Он игриво подмигнул воину и, махнув рукой другу, быстрым шагом направился в нижний уровень дворца, находившийся в скалистом основании и уходивший глубоко под землю.
3 Глава
Габриэль шел по длинному запутанному лабиринту из каменных коридоров, освещенному вечно горящими факелами. Пройдя очередной поворот, он попал в пещеру площадью около тысячи квадратных метров. Стены ее были усыпаны разными драгоценными камнями, игриво мерцающими в темноте. В самом центре стояли древние, как мир, врата, испещренные тысячью символов и рисунков, настолько необычных, что даже хранитель не все мог прочесть и понять. Эти врата являлись одним из главных порталов Вселенной, с помощью которого при необходимости его большое войско перемещалось в другие миры и измерения. Порой даже самые отдаленные и малопривлекательные. Хотя он сам в любой момент мог оказаться в нужной точке космического пространства и преподнести своим недругам сюрприз, не используя их, и так же мог перемещать небольшое количество своих воинов.
Но именно сейчас Габриэлю хотелось, чтобы царь Олимпа ждал его. Для этого он сначала запустил весточку через врата – маленькую монету, высеченную из сапфира. Затем, не беспокоясь о том, как сейчас выглядит, в тренировочных доспехах и с огромным мечом наперевес, сам ступил в мерцающий свет. После пяти секунд сумасшедшей скорости и падения через мириады звезд, он оказался в главном зале Олимпа. Быстро оглядев периметр по уже давно укоренившейся привычке, хранитель обнаружил там лишь одиноко сидевшего на троне Зевса. Расслабившись, воин сардонически обратился к царю:
– И что я здесь делаю? Ты же знаешь, я не люблю бывать в вашем пафосном заведении.
– Ах, Габриэль, оставь свой сарказм, будь любезен! Я приветствую тебя, хранитель мира! – голос, как раскаты грома, пронесся по всему залу. Недаром в былые времена его называли громовержцем. Конечно же, не из-за голоса, но это было весьма символично. Зевс был мужчиной довольно крупным. Высокий рост, мускулистое тело и словно высеченное из камня лицо придавали ему внушительный вид. В его волнистых волосах играло солнце, а серые глаза излучали безграничную гордыню и тщеславие. И если его не знать так хорошо, как Габриэль, то он воистину производил впечатление всесильного и мудрого верховного божества. Очевидно, древние люди таковым его и воспринимали. Только вот беда в том, что на самом деле он был слишком капризным и напрочь лишенным хоть капли мужества или отваги. По крайней мере он таким стал в последнее тысячелетие. И именно поэтому бог очень часто обращался к воину за помощью. Плетя свои интриги, царь Олимпа не всегда думал о последствиях, которые касались не только его, но иногда даже конкретного человека или целой цивилизации.
«Мир так велик, что всех вселенных и измерений не упомнить, – часто жаловался Зевс, – откуда я мог знать, что будут такие последствия?»
Если б была воля Габриэля, он бы уже давно низверг этого злобного божка куда-нибудь подальше и поглубже, посадил бы на цепь и заставил трудиться, возможно даже физически, на процветание мира. Но ему не разрешалось его трогать. Пока. Он был нужен Источнику именно на этом месте, видимо, как один из необходимых предметов балансирующих весов. И уставший за сотни лет от этой тупости и безответственности, Габриэль научился не обращать на него внимания. Он просто шел и разгребал то дерьмо, что оставлял за собой этот эгоистичный засранец. В этот раз, вероятно, придется делать то же самое.
Послышался вздох.
– Что на этот раз, Зевс? – Габриэль уверенной походкой подошел к одной из колонн, окружавших белоснежный тронный зал. Облокотившись на нее, он небрежно достал свой огромный меч и стал разглядывать его блестящее резное лезвие.
– О, ничего такого! – Зевс опасался его: воин не подчинялся ему и принадлежал к другому типу существ. За тысячелетия он не раз свергал различных богов, если те превышали свои полномочия и сильно колебали весы вселенского равновесия. Царь Олимпа боялся его непредсказуемости, боялся, что когда-нибудь тот придет и за ним, конечно, если бог начнет приносить много хлопот. Поэтому он старался обращаться к хранителю как можно мягче и беззаботнее. Но разговор предстоял не из легких. – Я тут краем уха слышал, что ты расширил свою сферу деятельности?
– Что? – Габриэль пристально глянул на него.
– Я совсем не хотел лезть не в свое дело. Просто слышал, что… Ну, как бы это поделикатней сказать… Ты посещаешь сны? – Зевс вопросительно приподнял брови.
Ответа не последовало.
– Ах, Габриэль! Ну право же! Морфей мне всё рассказал, – голос бога звучал слаще меда, и весь его вид кричал о том, что он вполне понимает Габриэля. – Слышал, она прелестна!
– Кто?
Зевс широко открыл глаза в изумлении.
– Как же, земная девушка, конечно! – и тут же осекся, видя, как в глазах собеседника начинает плясать огонь.
– Я что-то тебя плохо понимаю, дружок.
У бога заходили желваки от такого дерзкого обращения, но он благоразумно промолчал.
– И вообще, какое тебе дело до того, где я бываю и что делаю?! – из-за крупной спины хранителя начали появляться чернеющие крылья. Он направился к трону: – Ты, часом, не забыл с кем разговариваешь?
– Что ты?! Абсолютно никакого. Просто… – Зевс запаниковал и, тщательно подбирая слова, продолжил, – я просто подумал, может быть, смогу тебе чем-то помочь?
«И заодно узнать: грозит ли нам опасность в твоем лице», – но этого он не произнес вслух, хоть этот вопрос его больше всего и волновал. Не заподозрил ли Габриэль чего?
– Ты? Мне? С чего бы это? – Вдруг воздух резко наэлектризовался. – Постой-ка! Что тебе известно о девчонке? – Габриэль побагровел, его глаза в очередной раз за день потемнели, затем налились кровью. Он вспомнил предостережение Лахесис и начал медленно наступать на Зевса.
– Я… – замялся тот и судорожно начал перебирать в голове нужные слова, понимая: одно лишнее – и он покойник. О чем он только думал, вызвав хранителя сюда? – Ты же знаешь, что в моем пантеоне есть такие божества, как ониры. Они несут ответственность за человеческие сновидения. И если быть откровенным, они уже очень давно следят за ней, – бог стал нервно мять свои мощные пальцы, – в последний раз Морфей увидел там тебя и запаниковал. Вот я и пригласил тебя узнать, могли бы мы чем-то помочь? И есть ли что-то, чего нам стоит опасаться?
– Если ты, эгоцентричный урод, не начнешь мне всё выкладывать откровенно, без твоих виляний туда-сюда, я обещаю, что вам будет чего бояться! – Одним прыжком воин преодолел оставшееся расстояние между ними, направляя меч на Зевса. Тот сделал глубокий вдох, но постарался спокойным тоном продолжить:
– Я просто хочу понять, как ты там оказался и зачем? Она особенная девушка. У нее прекрасное осознанное воображение, и мы обязаны оберегать ее. Для нас главное – ее рассудок, чтобы она могла продолжать творить такие красочные картины в своей милой головке.
«Это питает жизненной силой моих ониров, и они становятся сильнее. А впоследствии из них может получиться вполне приличная армия», – подумал бог, но не произнес этого вслух.
– С каких это пор ты печешься о человеке? Уже давно миновали те дни, когда люди поклонялись тебе и тебе подобным, не так ли?! Насколько мне известно, Морфей оберегает творцов сновидений. А какое ты имеешь к этому отношение? Ты что-то недоговариваешь… – Меч с силой прижался к горлу. Зевс снова запаниковал.
– Я тебе говорю правду, воин! Она ценна для всех. Не только для нас. Таких людей не так много. Ты же знаешь, что мысли, чувства и эмоции строят наш мир. Посуди сам, ты, гроза света и тьмы, появляешься рядом с этим земным цветком. Естественно, мы запаниковали. С какой целью ты туда отправляешься? – несмело поинтересовался он.
– Тебя это не касается! – грубо ответил Габриэль, убирая меч от его шеи. Он одним ловким движением спрятал его в ножны, висевшие за спиной, и начал медленно прохаживаться по тронному залу.
– Так нам не стоит волноваться? – еще раз поинтересовался царь Олимпа, потирая свою ноющую шею, по которой медленно стекала тоненькая струйка его ароматной крови.
– Нет. Пока! – хранитель поставил акцент на последнем слове. – Скажи-ка мне лучше, любезнейший, кто бывает рядом с ней, кроме Морфея? – это был вопрос с намеком, и Зевс это хорошо понимал.
Габриэль был умен и знал всё о богах и их способностях. Морфей был положительным персонажем в этой истории, он помогал творить людям красивые красочные сны. И его сестры тоже не приносили вреда. Но были еще два брата, которые могли при частом посещении нанести людской психике непоправимый вред, и одного из них он там встретил. Он был уверен в том, что не обознался.
– О, только его сестры!
– Ты лжешь! Я видел там Фобетора! Но даже не его я имею в виду. Ты забыл, с кем разговариваешь, я чую твой страх на расстоянии. – Глаза хранителя сверкнули. – Ну да ладно, на сегодня хватит. – Он остановился напротив Зевса и посмотрел ему прямо в глаза, зная, что тот просто ненавидит такую дерзость. Потом резко развернулся и щелкнул пальцами, перед ним снова возник портал. Направляясь в его сторону, он, не оборачиваясь, прокричал: – Не скучай, царь Олимпа! Чувствую, вскоре увидимся вновь! – И пропал в мерцающем сиянии.
Зевс с облегчением выдохнул, когда остался один. В его голове бушевал ураган мыслей. Он понимал, что совершил большую ошибку, вызвав сегодня Габриэля. Он почти проговорился, когда начал рассказывать о ценности той девчонки для них. Как быть дальше? Его страстное желание перемен становилось опасным. Единственное, что остается, так это надеяться на то, что хранитель блефовал, угрожая ему. В конце концов, ни одна душа во всем мире не знала деталей его планов на ближайшее будущее. Ничто и никто не мог помешать ему претворить все в жизнь. Даже этот выскочка Габриэль. «Как же он мне надоел своим пренебрежительным отношением! Но ничего, как только мой план начнет действовать, мое могущество возрастет, и я с радостью поставлю его на колени! Он еще будет умолять о том, чтобы я позволил ему прислуживать мне. Мне, Зевсу-громовержцу!» – бог зловеще рассмеялся.
Выпустив пар, он решил действовать незамедлительно.
– Гермес! – крикнул он. Тут же пред ним предстал вестник богов. Златокудрый, светлоглазый и атлетически сложенный, бог ловкости и красноречия всегда лучился весельем. На нем была неизменная белоснежная туника, доходившая лишь до середины бедра, абсолютно не сковывающая его движений. Он улыбнулся и сверкнул глазами.
– Слушаю тебя, мой царь!
– Найди-ка мне Фобетора, да поживее!
Гермес слегка приклонил голову и исчез. А Зевс величественно восседал на своем золотом троне и рассуждал: «Морфей никогда ни одним словом не упоминал Фобетора рядом с девчонкой. Почему? Это незначительный нюанс или за этим скрыто что-то серьезное? Фантаз крайне редко мог к ней приблизиться, но тоже ни разу не упомянул его присутствия. Надо выяснить в чем…» Не успел он довести свою мысль до логического завершения, как воздух перед ним завибрировал, и появился Гермес, но уже не один. Рядом с ним стоял крепкий высокий мужчина, одетый в короткую черную тунику и золотые сандалии. Его слегка вьющиеся темные волосы спадали до плеч, а переливающиеся опаловые глаза пристально смотрели на Зевса. Он сделал шаг вперед и поклонился в знак приветствия.
– Ты звал меня, о великий Зевс?
– Фобетор! Как же я рад видеть тебя, мальчик мой! – он глянул на стоящего рядом Гермеса и жестом приказал ему исчезнуть.
– Тебе что-то от меня нужно? – сухо спросил Фобетор, удивляясь такому радушию.
Зевс долго и сосредоточенно смотрел на него, а потом ответил:
– Да. Мне кое-что нужно. Видишь ли, меня очень интересует твое отношение к одному человеку… – говоря это, он медленно поднял голову вверх и стал рассматривать фрески, украшавшие потолок его тронного зала, делая вид, что это вполне простая и непринужденная беседа, давая время гостю проникнуться ею. А затем добавил: – К девушке, если быть точным… – он искоса глянул на стоящего около него онира и с удовольствием отметил, что на его лице не дрогнул ни один мускул. – Догадываешься, о ком я говорю?
– Нет, мой царь!
– Любопытно… А мне казалось, я слышал, что у тебя какое-то особенное отношение к… Кристине, кажется, так ее зовут? – он вздохнул и вновь глянул на собеседника. Тот всё так же стоял без лишних эмоций на лице, но его глаза после произнесенного имени перестали переливаться и приобрели темный, почти черный цвет, что свидетельствовало об обуревавших его чувствах. «Чудненько, вот ты и попался!» – подумал Зевс, а вслух произнес:
– Ну, раз я ошибся, значит, только зря тебя вызвал. Тебе не нужна моя помощь в ее спасении…
– Ей что-то угрожает? – не дав договорить, Фобетор перебил его. – Скажи мне!
Зевс уже мысленно ликовал и потирал руки в предвкушении. Онир влюблен, и этим можно воспользоваться. Специально выдержав паузу, он изобразил печаль и крайнюю озабоченность на своем лице.
– Так я не ошибся? – вздохнул он.
– Я… Прошу тебя, о великий Зевс, скажи мне, что с ней?
– Пока ничего. Но у меня только что был Габриэль…
Фобетор опустил голову и крепко сжал кулаки, пытаясь обуздать гнев, вспыхнувший в нем после услышанного имени. Он никак не относился к Габриэлю. Хотя нет, он его, пожалуй, уважал, как многие олимпийцы. Но когда он увидел его рядом с Кристиной, то сразу почувствовал что-то неладное. Ему тотчас захотелось его растерзать. Габриэль был карателем, жестоким и дерзким убийцей. Несмотря на то, какие благие цели он преследовал, факт оставался фактом. И Фобетору не понравилось, что убийца был так близко к его Кристине. Его… О да, он был покорен ею с первого взгляда. Он помнил, как пришел к ней в первый раз в облике дикого животного кошмара. Но оказался очарован, пленен ее воображением и ею самой. Он не смог воплотить то, что изначально задумал. С того самого первого дня он мечтал о ней как о возлюбленной. Он поклялся защищать ее и уговорил Морфея позволить ему посещать девушку тайно. Тот согласился, хоть и некоторое время колебался, осознавая опасность этой затеи. Фобетор очень долго доказывал обратное, и в один прекрасный момент его брат сдался.
– Я знал, что этот безжалостный урод не просто так пришел к ней, – сквозь зубы прорычал Фобетор, глядя на Зевса.
– Ты прав, не просто так, – сразу подхватил инициативу тот, – он хочет забрать ее. И, думаю, еще и использовать в каких-то своих гнусных целях.
– Нет! – в ужасе закричал онир, но тут же опомнившись, спокойно повторил, – нет! Я не позволю ему! Скажи, что делать, и я всё исполню!
– Для начала возьми себя в руки, Фобетор! Ты же бог.
– Прости меня! – онир смиренно приклонил голову, что было весьма несвойственно для его буйного нрава.
– Ладно, я же всё понимаю! Чувства! Я сам не раз испытывал подобное… – Зевс осекся и стал оглядываться по сторонам, боясь быть услышанным. А потом тихо продолжил: – Я помогу тебе. Но о нашем разговоре никто не должен знать.
– Клянусь, что ни слова об этом не вырвется из моих уст.
– Хорошо. До меня дошел слух, что он пленит ее, когда она будет спать. Это будет страшнейший нескончаемый кошмар. А ведь у нас ты бог сновидений, ты пугающий.
– Но мне бы не хотелось пугать ее. Чем же тогда я отличаюсь от него?
– Ты хочешь ее спасти или нет? – вздохнул Зевс.
– Хочу.
– Тогда делай, как я говорю. Просто привлеки ее внимание, не обязательно пугать до чертиков. Ты должен удержать ее около себя. Чем дольше будешь удерживать, тем больше вероятность, что Габриэль уйдет сам. Он не бог, и у него нет полномочий руководить человеческими эмоциями и фантазиями. А у тебя есть! И это наш козырь. – Зевс пристально всматривался в лицо онира, а затем ровным тоном произнес: – Пока всё. Ступай. Я дам тебе знать, когда всё начнется.
– Но… Откуда ты будешь знать?
– Как любят говорить люди, меньше знаешь – крепче спишь! – он попытался выжать из себя добрую, заботливую улыбку. – Ступай!
Фобетор сначала замер, вглядываясь в лицо Зевса, потом вздохнул, и перед тем как исчезнуть, сказал:
– Я буду ждать вестей с нетерпением!
* * *Оказавшись снова во дворце, Габриэль сразу направился в свои покои в надежде хорошенько отдохнуть и был крайне удивлен, обнаружив у себя в постели двух полуобнаженных нимф. Он остановился в дверях, чтобы рассмотреть неожиданных гостий повнимательней. Эти прелестные создания были такими чувственными, гибкими и манящими… Любой мужчина был бы счастлив провести ночь в их объятиях.
– Леди! – он слегка приклонил голову. – И как это вы здесь оказались?
– Ты нас позвал, Габриэль. Уже забыл? – нежнейшим голосом к нему обратилась нимфа с иссиня-черными волосами и пышной грудью.
– Ты забыл о нас? – надула свои пухлые губки худенькая блондинка, лежавшая рядом.
Он стал судорожно перебирать в мыслях сегодняшний день и вспомнил, как проснулся в холодном поту от безумного неудовлетворенного желания и велел Андерсу, одному из своих близких воинов, привести вечером к нему в покои этих прелестных созданий. Вероятно, надеясь на то, что разрядка его успокоит. «Ну что ж, – подумал он, – может, это как раз то, что мне сейчас необходимо». Приглушенный свет свечей и ароматные масла, нанесенные на их упругие тела, обещали море чувственных удовольствий этой ночью. Очаровательно улыбнувшись, он подошел к постели и без лишних слов приступил к делу. Девушки сразу ожили и захихикали в ответ. Переплетаясь телами, они представляли собой неописуемо соблазнительную картину. Их поцелуи, взгляды и ласки сводили с ума. Они стонали и извивались над его телом, источая аромат желания, и вся комната уже была пропитана сексуальной энергией. Но он… С ним что-то было не так. Когда блондинка потянулась к его губам, чтобы запечатлеть свой волшебный поцелуй, он открыл глаза и увидел перед собой лицо Кристины. Ее небесно-голубые глаза и милую улыбку со слегка влажными пухлыми губами. Он застыл на месте, а потом, резко подскочив с кровати, тряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения. Нимфы застыли в недоумении, затем черноволосая красавица потянулась к нему:
– Мы сделали что-то не так, повелитель?
Габриэль тут же оттолкнул ее руку от себя. Часто дыша, он постепенно пришел в норму и, глянув на них, тихо произнес:
– Простите, дамы! Но, пожалуй, сегодня я буду спать один.
– Но мы и не собирались спать, Габриэль, – в унисон захихикали девушки.
– Мне нужно отдохнуть. Вы можете составить компанию кому-нибудь из моих людей, если хотите. Они наверняка сейчас веселятся где-нибудь в гостевых залах дворца, – он распахнул двери, указывая на то, что не шутит. Нимфы обиженно надули губки и вышли из спальни. Но когда добрались до первого гостевого зала, их грусть как рукой сняло. Огромная комната, богато обставленная в стиле древнего Рима и Греции, вся была пропитана тестостероном. Играла веселая музыка, слышался звонкий девичий смех вперемешку с глухим мужским. Повсюду сновали красивые высокие воины, один краше другого. И девицы в полупрозрачных хитонах танцевали в центре этого великолепия. Вино лилось рекой, все были беззаботны и счастливы. Нимфы сразу же оживились и с удовольствием присоединились к царившему веселью.