Свекровь

– Гля, гля, ручка ее у него на колене, а он ее за ручку!

– Во, сволочи, и сели специально перед нами!

– Девочки, прошу вас, тише! Они услышат!

– Поля, да ни то, что тише, мы им вообще сейчас такое сделаем…

– Поля! Глянь-ка, он нас увидел! Глянь, аж белый стал!

– Поля, а эта мелкота-семиклашка, все к нему ручонками тянется, зараза…

– Поля! Смотри-ка, пошел куда-то! Покурить что ли? А чегой-то, он зазнобу свою забыл?

– Поля! Нет, ты посмотри как эта малолетка глазками на нас зыркает!

– Поля, смотри-ка, пришел! Чтой-то он от нее отворачивается?! И за ручку уже не берет! А нет, смотри она его за руку! А он…. Он ушел… Поля! Он ушел! А эта… Поля, смотри, она как собачка за ним! Поооляяя! Он ее не любит! Мне кажется, он…

– Что?

– Он… тебя любит! А эта….Эта ему не нужна!

Севка злился на себя. Зачем он только начал с Катей встречаться. Она ему не нравится. И даже в тягость. И как избавиться от нее теперь? Прилипла как банный лист! Она, конечно ни при чем. Но Севка понимал, что долго он так не протянет, и что ему делать не знал. На душе и так кошки скребли! Кстати, о кошках!

Катя Севку ждала вечером, в субботу. Он долго думал идти или нет. Решил, что это последний раз. Сегодня он скажет это Кате. Открыв калитку, он прошел к дому, но вдруг услышал, какие-то попискивания, шорохи, возню, голос Кати и ее бабушки. Он пошел на звуки, и, когда зашел в сарай, остолбенел… Катькина Муська рожала, она так жалобно стонала, как человек. Бабушка Кати помогала ей разродиться очередным котенком, а Катька… Катька. …Рядом с ней стояло ведро с водой и она ловко управлялась с котятами. Муська смотрела огромными глазами на ведро… и плакала…

– Ой, Севочка, привет, я сейчас, скоро освобожусь, – мило защебетала Катя. Севку замутило, к глазам подступили слезы… Он сдержался и тихо произнес:

– Можешь не торопиться.…Прощай…

Глава 15

Лето Поля не любила. Папа уезжал на практику со студентами на все три месяца. Подруги разъезжались кто на базу отдыха, кто в пионерский лагерь, кто к бабушке в деревню.

У Поли бабушки не было. Да и дедушки уже тоже. Его не стало еще осенью. Мама с папой его звали жить к ним, но он не хотел покидать свой дом. Свою бабу… Он частенько приходил с ней поговорить на кладбище. Садился у ее креста и рассказывал про Полю, про то, как ему без нее, без бабы плохо, про то, что глаза уже не те и руки тоже, про то, что зима была злющая, и про огород, который без женских рук зачах. Мама Поли навещала его. Из южного города в Сибирь, но это было так далеко.… У мамы болела душа за отца, который уперся и ни в какую не хотел никуда ехать. Оно и понятно, большая часть его жизни прошла здесь.

Осенью мама поехала в родные края, как раз тогда Поля и начала встречаться с Севкой.

Когда мама вышла из поезда, пока с чемоданами разобралась, перрон опустел. Никто ее не встречал. Должен был брат двоюродный, но что-то его не было. Один какой-то седой старичок с бородой шел медленно по перрону, шаркая ногами. Мама Поли смотрела на него и что-то такое знакомое промелькнуло…

– Папа!

– Дочь! Аленушка!

Сильно сдал отец. Очень сильно. Сердце ее сжалось…

Мама была с отцом две недели, но дома ждали ее дети и муж, и надо было возвращаться.

Состарившийся отец стоял под окном вагона и, не мигая смотрел на дочку, хотел насмотреться, запомнить каждый мгновение с ней. Когда поезд тронулся, он за ним не пошел.… Не было сил… Трое суток в поезде Полина мама все вспоминала и вспоминала каждую минуту, проведенную с отцом, этот взгляд, когда поезд тронулся. Свидятся ли еще?

А дома ждали две абсолютно разные дочки и муж. Они соскучились. Папа Поли купил букет цветов, встречал ее на вокзале. А мама …Мама привезла Поле магнитофон! Кассетный! Такой красивый, коричневый, название на нем – «Электроника». Поля была на седьмом небе от счастья! Вот это подарок! Теперь она сможет прямо с телевизора записывать музыку.

Она быстро накормила сестру и уложила спать. А сама тихо-тихо включила магнитофон, легла рядом с ним на диван, чтоб лучше слышать музыку и …заснула под мягкие убаюкивания Юрия Антонова. Разбудил ее звонок. Потом грубый стук в дверь… Она подскочила спросонья, не поймет который час, какой день недели, где родители.… Подбежав к двери, распахнула ее. Перед ней стоял незнакомый мужчина. Он немного настороженно спросил:

– Поляковы здесь проживают?

– Да, – сонным голосом ответила Поля.

– Взрослые дома есть?

– Нет. В кино ушли.

– В кино? Ладно, распишись за телеграмму.

Поля быстро черкнула карандашом какую-то закорючку, а почтальон смотрел на нее с сочувствием…

Отдав телеграмму, он быстро побежал вниз по лестнице. Поля начала, приходить в себя, но то ли от того что резко встала, то ли от предчувствия чего-то нехорошего подошла к торшеру, открыла телеграмму, прочитала.… И потеряв сознание, упала.

Через какое-то время пришла в себя. В голове стучало три слова. Деда больше нет.

Лето Поля не любила. Гулять было не с кем. Папа уехал. У мамы со здоровьем не очень.… Изредка кто-то из подруг заезжал домой между сменами в лагерь, поменять вещи и опять на отдых. У подруг родители работали на крупном заводе, где для рабочих не было проблем получить путевку в пионерский лагерь, или на базу отдыха, на Черном море. А у Поли мама была медсестрой и из года в год ходила с заявлениями в местком поликлиники, в которой всю свою жизнь проработала, что бы дали дочке путевку в лагерь. И только после седьмого класса, правдами и неправдами, и подарками главной месткомше, наконец, удалось для Поли выбить путевку. В Геленджик, в пионерский лагерь.

Уезжала Поля с тяжелым сердцем. Как ей хотелось в пионерский лагерь раньше! И как ей не хотелось оставлять одну маму и сестру. Маме часто бывало плохо, и Поля старалась помочь ей во всем. Однажды, мама упала в обморок поздно вечером, ох, Поля и ее сестра испугались тогда.

Поэтому, собравшись в лагерь, Поля не находила себе места от беспокойства, но маме виду не показывала, что бы только мамочка не волновалась. В лагере ей нравилось. Но все были чужие. А еще, всем приходили письма. А Поле нет. С каждым днем, Поля становилась чернее тучи, у нее в голове рисовались разные страшные картины. То мама в больнице, а сестра в детском доме. То мама без сознания, а сестра потерялась. Наконец, измучив себя самыми страшными картинами, и после очередной почты, в которой письма были всем, а ей, как всегда, ничего, Поля пошла на рискованный поступок. Потихоньку выйдя из домика во время тихого часа, побежала в медпункт, потому что только там был телефон.

– Здравствуйте!

– Здравствуй, девочка! У тебя что? Болит что-то?

– Пожалуйста, разрешите мне позвонить маме! – и вдруг как заплачет, в голос. Ревела от всей души. Все, что накопилось в ней за эти черноморские дни в пионерском лагере, полилось рекой, нет, даже водопадом, наружу.

– Моя мама сильно болеет, у меня сестра… маленькая… Мне… писем нет.…Всем есть… А мне нет… Я пишу, пишу, а она… а они… Пожалуйста, тетенька, миленькая, пожалуйста, можно я маме позвоню?!

Врач испуганно схватила телефон и протянула девочке трубку.

– Звони, звони скорее.

Всхлипывая, Поля набрала мамин рабочий номер, и в трубке послышались гудки… Сердце Поли бешено забилось.

«Мамочка, мамочка… возьми трубку, пожалуйста!» – взмолилась Поля.

– Поликлиника. Я вас слушаю.

– Мама! Ты живая!

– Поля? Поленька? Дочка, что случилось?

Поля ревела в трубку от счастья, ее мама ничего не могла понять и кричала в трубку: