Скиталец. 1 часть. Придуманная любовь

Включен телевизор. Я выхожу из комнаты и слышу знакомую мелодию. Вы, единственный, приходите мне на помощь. Как будто чувствуете, что нужны. И я плачу, плачу от того, что все-таки я не одна.

А потом появляется Козлов, опять сцена раскаянья, мое прощение, и все идет по-прежнему. Его запои, продажа вещей за бесценок, пропадают книги, детские вещи, обручальное кольцо, его наглое вымогательство денег, мой страх за ребенка и за себя, постоянное недосыпание, вечное выяснение отношений…Молока у меня нет, и ребенок становится искусственником. Но жизнь идет, проходят дни, недели, месяцы… В самые тяжелые моменты очень хочется написать Вам, и я даже пишу, но затем письмо сжигаю. Зачем? Кому нужно чужое горе?..

В июне 1985 года я уезжаю на лето к бабушке под Тулу. Анечке 1 годик, только начинает ходить. Я поглощена ребенком и отдыхаю морально. Мой брат восторженно говорит о «Круге», крутит его записи, а я горько усмехаюсь, ведь даже никому я не могу рассказать о Вас. А бабушка гадает на картах и говорит, что Козлов никогда не бросит пить. Вдруг приходит письмо, и Козлов пишет, что нашу комнату обокрали, унесли телевизор, ковер, пуховое одеяло, детские вещи, книги, джинсы, мои шуба и шапка. Я ему не поверила. И в результате, как выяснилось, он же сам все и пропил. Я стала нищей.

В сентябре 1985 года я выхожу на работу, дочку устраиваю в ясли-ей 1 год 2 месяца. Она часто болеет, я постоянно на больничном, даже на справке, вечно нет денег. На работе недовольны. А Козлову все безразлично. Порой ест последнее, что оставлено для ребенка, а мы с дочкой ложимся спать голодными. За пьянки и прогулы его увольняют с работы, а к нам предъявляют иск о выселении из комнаты.

Сколько слез я выплакала! Сколько я порогов обходила! В какие двери я только не стучала! Вспомнить страшно. Везде чужие, равнодушные лица. И вот суд! Козлова как всегда, нет. И все претензии ко мне. Вынесено решение: ВЫСЕЛИТЬ без предоставления жилой площади. Можно обжаловать в городской суд в течение 7 дней.

Плача еду к его родственникам. И вот я всю жизнь буду благодарна Мишке, Машиному мужу-замечательный человек! Сколько он со мной исходил в этот суд, к адвокату, помог написать кассацию в суд. Но все равно решение остается в силе. Я подаю на развод. В мае 1986 года наш брак с Козловым расторгнут.

Приезжает моя мама. И вместе с ней пишем письмо в Комитет защиты женщин Терешковой. Перечисляю свои небольшие заслуги ,имею звание «Ударник Ком. Труда», отличные характеристики на работе. И вот мною начинают интересоваться из Главного Управления Здравоохранения г. Ленинграда. Как это какая-то медсестра осмелилась обратится в высшие инстанции! Происходит разговор с инструктором ГУЗЛ Шевченко, которая заверяет меня, что все будет хорошо. Я, ободренная, уезжаю в отпуск. И действительно, в суд меня больше не вызывают.

Итак, вроде бы все неплохо. И с жильем, и в личном отношении. Хотя Козлов периодически появляется, выбивает мне окна, исчезают вещи, но что поделать-1 этаж.

Соседка говорит, что мне нужен защитник. И вот происходит мое знакомство с г. Ереминым. Первое впечатление неплохое. В любовь и светлые чувства я не верю. Но он старается-покупает ребенку игрушки, конфеты, помогает материально. Я перехожу на работу в ясли. Он требует, чтобы мы расписались. Мне было безразлично-он или другой. Лишь бы дочке было хорошо, отец нужен все равно. Он поселяется у меня. И первое требование-прописка. После этого он стал чувствовать себя хозяином. Постоянно меня контролирует.-куда пошла, когда пришла, зачем, к кому. Моих друзей в доме почти не бывает. И постоянное выяснение отношений-»кто у тебя был до меня? Ах, ты его любишь! Тебе со мной плохо!» Прочитаны все мои дневники и письма, но об этом я еще не знаю.

И вот приходит письмо от Ольги. Через столько лет она решила написать мне. Что ж, обе были неправы. Хочу написать ей, но он не дает: « Нечего поддерживать связь со старыми друзьями!» Пишу ей тайно и получаю ответ. Он не знает, но вдруг происходит проверка моих вещей и корреспонденции. Опять выяснение отношений.

Перед Новым 1988 годом я была в Гостином дворе, покупала подарки к Новому году, заказывала Деда Мороза для дочки. Иду, не надеясь на что-то хорошее, и вдруг слышу знакомую мелодию. Подхожу ближе и вижу Вашу пластинку. Во мне происходит смятение чувств-какая-то неимоверная нежность захватывает меня. Улыбаясь, смотрю на Вас. И в то же время чувствую какой-то холодок-не надо, не нужно, зачем. И все же решилась-купила! В душе все поет. Иду домой. Он, конечно, ничего не знает. Прячу пластинку, а сама летаю по комнате и что-то пою. ( Зачем я ее купила, ведь в доме ни проигрывателя, ни магнитофона.)

И вот однажды он обнаруживает пластинку. Начинается допрос:» Кто этот еврей? Ах, ты не знаешь!» Принесены все мои старые дневники, записи, письма. Оказывается, уже все давно прочитано без моего ведома. И он начинает предъявлять какие-то права и претензии, лезть в мою душу. Ну уж нет! Туда дорога закрыта! Следуют грубые безобразные выходки, оскорбление и унижение меня, бьет ногами. И под конец-нож к горлу: «Отрекись, сука!»

Я устала от этого кошмара. Все во мне дрожит от страха и бессилья, от ненависти и злости. И все же я нахожу в себе силы: « Все равно уйду к нему, если позовет!» Он душит меня, но тут вмешиваются соседи.

Вам, Миша, этого не понять. Как Вы не верите всему, что я Вам писала и пишу. Может быть, Вы тоже настолько обожглись в жизни, что тоже никому не верите.

На этом пока все. Остальное продолжу в следующий раз. Нельзя много волноваться.

2 часть

4 января 1988 года к нам в Ленинград приезжает моя мама. Я не могу ее встретить, работаю 2 смены в яслях за напарницу. Еремин приносит ей ключи. Вроде бы все неплохо. А вечером он звонит мне на работу и предупреждает, чтобы я не смела ничего говорить матери, как мы живем.

Прихожу я поздно, пьем с мамой чай. Он заявляется пьяным, и опять начинается выяснение отношений. Все это ужасно противно и мерзко. Кое-как уговариваем его лечь спать. Он как будто понял. А на следующий день опять происходит тоже самое. Домой является пьяным, опять скандал, избивает меня, бьет ногами, вытаскивает на лестничную клетку. Собираются любопытные, и никто не посмел заступиться. Все стояли и смотрели, а ребенок кричал от страха.

И вот это-то самое ужасное! А Вы поете, что чужого горя нет! И хотите пробудить в людях доброту. А все СТОЯЛИ И СМОТРЕЛИ, стояли и смотрели. А потом приехала милиция, и его увезли. Остальное все помню, как в полубреду. Работники милиции дают какие-то бланки для снятия экспертизы. Мы едем с матерью в травмпункт. Я даже не осознаю, что все лицо заплыло, что на руках, теле, животе-везде кровоподтеки. Вид ужасный! Заполняем какие-то бумаги.

На следующее утро приходит участковый, снимает показания и приглашает к следователю. А этот молодцеватый хлыщ из органов внутренних дел меня даже слушать не хочет, а твердит одно и тоже, что у него нет оснований для задержания г. Еремина. И…его отпускают.

Домой я его не пускаю. Он выбивает окно, и опять начинается скандал. В полуобморочном состоянии я хватаю дочку. Мне удается открыть дверь, и так налегке, с матерью и ребенком я навсегда покидаю город-герой Ленинград, где прожила десять лет, и где никому никогда ничего плохого не сделала.

Сейчас с высоты прошедших дней я начинаю думать-а может быть, нашелся бы другой выход, не стоило уезжать. Конечно, все это возможно. И я пишу не для того, чтобы вызвать Вашу жалость или еще какие-то другие эмоции. Я прекрасно осознаю, что во всех своих ошибках виновата только я сама. Просто порой обидно до такой степени, что нет в нашем обществе справедливости, куда-то исчезли доброта, сострадание, милосердие. Нет правды на земле и не ищите. Становится страшно и больно-люди, люди, куда же мы идем?..

Милый Миша, все, что я написала-не миф и не сказка, вызванная моим воспаленным воображением. Это всего лишь горькая правда-увы! Как кошмарный сон! Никому не пожелаю пережить все это.

Понемногу оттаиваю, прихожу в себя, и даже верю и надеюсь на лучшее.

21 апреля 1988 год г. Оленегорск

Здравствуйте, Миша!

Решила опять писать Вам. Хотя уже прошло столько лет. И Вы, наверное, даже забыли, что я есть. Когда-то я придумала Вас и жила в своем выдуманном мире. Так легче жить, мечтать, на что-то надеяться. И Вы мне подыграли, прочли мою рукопись, проявили какое-то внимание, уделили свое время.

И опять я к Вам со своими проблемами. Хочется поговорить, поплакаться, только некому. И вот опять я пишу в то время, когда Вы у меня были. Да Вы и сейчас со мной. Жизнь идет как бы по спирали. Заканчивается один виток, и вновь я возвращаюсь к Вам. Сколько я написала Вам писем! Но очень много не отправила. Все они порваны, забыты. Но снова и снова я возвращаюсь к Вам. Вы-мое самое счастливое время, моя самая большая любовь, все мое самое лучшее. Вы-то время, когда я просто жила, была счастлива, что вокруг этот большой мир, мечтала, ждала алые паруса, и еще не было тех страшных ошибок. И все еще было впереди.

Помните, у Блока:

«Что же делать, если обманула

Та мечта, как всякая мечта,

И что жизнь безжалостно стегнула

Грубою веревкою кнута.

Не до нас ей, жизни торопливой,

И мечта права, что нам лгала…»

Как мне порой хочется вернуть тот майский день, когда Вы мне позвонили! Вам ведь тогда тоже было плохо, у Вас были черные дни, и нужно было просто поговорить и быть услышанным. И все бы в нашей жизни было иначе. А я сказала лишь «спасибо за звонок», а Вы не настояли на встрече.

Как Вы там поете:

« Не отзовешься ты, а я не позову,

Все проходит, и любовь не для нас…»

«…в жизни каждый одинок навсегда…»

Милый Миша, если бы можно было вернуться в прошлое!

Я ведь Вас действительно любила, да и сейчас люблю. Иначе бы разве я возвращалась к Вам все время?.. И все не только Музыка и эмоции подобного рода. Невозможно передать то, что я чувствую. И это на всю жизнь.

В 1983 году наступил момент, когда я поняла, что лучше синица в руках, чем журавль в небе. И была за это наказана. Мне казалось, я кого-то любила, кто-то меня любил, была замужем, но все кончалось удивительно глупо. И все было не то и не так. И опять я возвращалась к Вам, но боялась думать о Вас. Ведь я уже не та наивная и доверчивая девочка, которая шла к Вам с открытым сердцем, а Вы всего лишь были благодарны мне за хорошее отношение. Не бойтесь, я Вас ни в чем не упрекаю. Просто плачу о том, чего не было, а могло бы быть. Иногда жизнь преподносит подарки, а мы не знаем, как их принять.

После 1983 года жизнь моя пошла наперекосяк. И я хотела зачеркнуть, забыть эти годы. Но память наша такова, что все помнит. И в сотни раз перебираешь то, что не нужно, что во всех своих ошибках виноват только ты сам.

Я попыталась забыть Вас, но жизнь жестоко наказала меня. Муж мой оказался алкоголиком, унижал и издевался, все пропивал из дома. А второму человеку оказалась нужна моя комната с пропиской. И в результате всех моих мытарств я оказалась на Севере у родителей. Приехала не вовремя, они с отцом развелись и разделили ордер. Квартира стала коммунальной. Но все это проблемы временные.

Главное, я оказалась отрезанной от мира. Не с кем поговорить, некому поплакаться в жилетку, и это при моем замкнутом характере. Одна, совершенно одна, ни друзей, ни близких. В 26 лет я ничего не имею, все по нулям.

Милый друг, хороший мой человек, если Вы тоже меня предадите, тогда не стоит жить.

Пишите мне, хоть иногда.

Летом наш Детский дом уезжает на дачу в Полтавскую область.

Жду Вашего письма, как подарок к дню рождения. Я уже забыла, когда мне дарили подарки, и когда я отмечала свой день рождения. Родилась в мае, и маяться мне всю оставшуюся жизнь.