Лабиринты любви

«Нет, все-таки нужно озвучить это. Он не любит сюрпризы. Сейчас настроение хорошее – самый раз».

– Кирюша, я хочу, чтобы Маша с нами поехала. Ты не против? Море, солнце и полная семья.

Беззаботность пропала с лица Кирилла. Иру всегда удивляло, как может моментально улетучиваться беззаботность и появляться озабоченность и жесткость.

– Нет, Машу ты оставишь маме. – Кирилл сказал это харизматичным тоном, не требующим возражений.

В свои 54 года он хотел на отдыхе расслабляться, чтобы его ничего не отвлекало. Раньше он отдыхал с женой, это было удобно и спокойно, потом началось время девочек на неделю, потом Ира, но ее ребенок не входил в планы Кирилла.

– Ира, хоть девочка и моя, и я даже, наверное, люблю ее, – сказал Кирилл и засмеялся, – но привыкать к ней я не хочу. Тебе недостаточно подарков?

– Кирюша, ты же знаешь, что я из-за тебя ушла от мужа. Я не могла больше выносить его присутствия, я хотела быть с тобой.

– Я это ценю. И мы с тобой вместе, – он притянул ее к себе и погладил по упругой груди.

Ире хотелось заплакать. «Да уж, мы вместе в номере отеля. Очень здорово! Именно об этом я и мечтала, когда от мужа уходила. А муж-то меня любил и ценил, он бы не стал меня так просто использовать, при этом нести всякую чушь». Но сказала она другое:

– Конечно, дорогой! – и поцеловала его руку.

Татьяна Петлеванная

Таня и Мария заказали по морковному фрешу со сливками. Они как обычно сидели в кафе клуба «ФитнесМании» на Комсомольском проспекте. Розовощекие после бассейна и хамама, они не хотели расходиться по домам. В разговорах подруги не переходили тонкую грань, за которой расспросы не уместны и вопросы бестактны. И поэтому их общение было столь душевным и всегда долгожданным.

Таня тихо сказала:

– Они едут в Египет на Новый год…

У Марии округлились глаза.

– Это первый Новый год, что вы будете не вместе?

– Да. Маша, если он уйдет, что я буду делать? Мне 50, не работаю, не красавица, нового мужа не найду. Сыну я давно не нужна, – в голосе звучала полная апатия и безнадежность.

Маше даже показалось, что на лице появилось больше морщинок. Как будто подруга сморщилась и «осела» за последние месяцы.

– Тань, погоди. Еще ничего не случилось. Он же понимает, что отдых на юге – это одно, а жить вместе – это совсем другое.

– И все-таки… они отдыхают семьей. А я лишняя, – к горлу подкатил комок. Она очень не любила жалеть себя и тем более плакать при других, но сдержаться не могла.

Мария заметила увлажненные глаза и решила не делать на этом акцент, чтобы подруга не разревелась.

– Слушай, а кто она? – Мария решила перевести разговор в деловое русло.

– Не знаю ничего о ней. Понятно, что он ее содержит, а работает или нет – не знаю. У нее фамилия необычная – Жемчужная.

– Жемчужная… Жемчужная? У моей невестки есть сестра. Так у нее тоже фамилия по мужу Жемчужная. Мы еще обсуждали – всем бы такие фамилии – много жемчуга – значит, дадим фамилию Жемчужная, много алмазов – значит, будет Алмазная. Фамилия-то не типичная… Может, расспросить невестку? Муж ее сестры женат точно не первый раз…

– Ты думаешь, есть вероятность, что Ира – это бывшая жена ее мужа?

– Ну, а чем черт не шутит? – вызывающим тоном сказала Маша.

– А что собой представляет этот муж сестры невестки?

– Очень интеллигентный человек, работяга. Очень любит путешествовать, и мне кажется, что ребенок у него от предыдущего брака есть.

– А что нам даст, если это его бывшая жена? Хоть шанс и невелик.

– Если мы узнаем, кто она и ее прошлую историю, то сможем влиять на твоего Кирилла. Мужики, они всегда не видят женских уловок, мы поможем, – и Маша залихватски подмигнула подруге.

Анастасия Северова

Настя сидела на любимом диване в квартире Сережи. Он был в прекрасном расположении духа, и они болтали о новой выставке в Третьяковке.

– Как с тобой хорошо! Ты самый лучший! – щебетала Настя.

– Конечно, я такой! – сказал он, смеясь и начиная вновь целовать ее плечи.

Мягкое велюровое бежевое платье как нельзя лучше подчеркивало красоту и грацию ее фигуры. С оголенными плечами Настя всегда выглядела сексапильно.

– Сереж, кто у тебя был за те годы, когда мы не виделись? – она игриво отмахивалась от его прикосновений.

– Солнце мое, мы же договаривались это не обсуждать. Зачем это тебе?

– Мне хочется быть ближе к тебе!

– Да уж куда ближе! – Он поднял ее на плечо и стал подкидывать, как маленького ребенка.

Она радостно завизжала и подумала: «Ну и ладно, буду с ним так же, как раньше, встречаться. Подумаешь, половина Москвы так живет. Муж есть и будет, дочь растет, как-нибудь вырастет, и любовник отличный. Что еще для счастья нужно?»

– Ну перестань, – кокетливо визжала она.

Сережа опустил ее на диван.

– Есть очень хочется, приготовь что-нибудь.

– Давай сходим в кафе? Я тебя приглашаю.

– Ты оплачиваешь обед? – улыбнулся Сережа.

– Я же говорю, что угощаю тебя, – хоть Насте и не нравилось, что она тратит много денег при встречах с Сергеем, но ей теперь хотелось показывать свою независимость.

Она позиционировала себе не просто как маленькую девочку-студентку, а еще как профессионала, который знает себе цену и добился определенных успехов.

Она хорошо знала рестораны в центре Москвы. Рядом было неплохое место «Pinzeria». Туда они и направились. Пока они шли по Остоженке, припорошенной белым снегом, Настя взяла Сергея за руку. Они редко прикасались друг к другу на улице. Но Сергей не стал сопротивляться, и они молча дошли до уютного кафе. Насте хотелось понять, о чем думает Сергей. Хочет ли он быть с ней навсегда или у него другие планы? Тепло его руки давало ответы за него… И Настя верила тому, что чувствовала.

Лариса Пересмешная

Лариса напилась «Новопассита», поняла, что он ей совершенно не помог, и налила себе вина. Ей не хотелось никого ни видеть, ни слышать после того, как Олег сказал, что сегодня остается у друга. Надо было послать такого мужика: только начали жить вместе, всего два месяца прошло, а он болтается неизвестно где. Что же будет дальше? Но Лариса не могла отказаться от Олега… Она его любила. За окном шел мелкий снег, припорашивая крыши домов. На дорогах была слякоть, машины месили ее, превращая снег в черную липкую жижу. Погода еще больше вгоняла в депрессию.