Невеста для папы двойняшек

– Наташ, смотри, нам еду принесли! – Мальчишки, до того притихшие, ожили, заерзали, зашевелились. – А это что? Макароны?

Их довольные мордашки тут же вытянулись, очень точно копируя лицо папаши…

– Это – паста карбонара. Ничего вы не понимаете! Лопайте, давайте, а то остынет! И будет просто невкусная масса!

– Пап, нам тут больше не нравится! А давай, нам все это сложат в сумку, и дома поужинаем?

– А как же Наташа? Посмотрите, она ведь даже не успела ничего поесть! Разве так себя ведут настоящие мужчины? Пришли на встречу, еду забрали и свинтили!

Поразительно!

Этот Саша…

– А вы знаете, Александр, что ваше имя тоже можно рифмовать по-разному? Саша и Наташа…

– Если ты хочешь обозвать меня дерьмом, то не стесняйся – говори, как есть!

– Паааап… А пааап? – Кажется, Кирилл. Он успел засунуть в рот хорошую порцию еды, едва прожевал ее, и докопался до Саши, прямо с набитым ртом.

– Прожуй сначала, потом говори!

– А как имя Саша рифмуется с дерьмом?

– Да, похоже, тебе нелегко приходится… – Даже чуть-чуть его стало жалко. Склонилась ближе, чтобы прошептать на самое ушко. – Только имей в виду, с такой компанией ты себе не найдешь ни одну невесту, понял?!

– Пап. А ты же говорил, что мы няню ищем? Какую невесту? Зачем нам? Мы же еще маленькие! – Вовка уже тоже уплетал макароны за обе щеки, почему-то не сидя на стуле, а стоя. При этом приплясывал и вертелся, будто у него за шиворот заползли муравьи, и теперь никак не могут остановиться!

– А мы разве не договорились, что вы будете молчать и не лезть не в свое дело?

– И все же… С этого места – поподробнее?

Вовремя Катька отсюда свалила!

Была бы здесь – убила бы! Голыми руками!

Двойное свидание, блин!

– А давай, мы заберем детей, отвезем их домой, а по дороге – все обсудим с тобой подробно?

– Нет! Сначала объясни – это было свидание или кастинг? Что здесь, вообще, творится?

– Наташа! Пожалуйста, не уходи! – Пацаны почуяли неладное. Отставили тарелки в сторону, и тут же вцепились в мое платье, с двух сторон сразу! Оккупировали, черт возьми!

– Да что здесь, вообще, такое творится? – Мне уже очень хотелось плакать! От расстройства, от бешенства, от безысходности ситуации!

Как можно воевать с малышами? Особенно, если они смотрят вот так – умоляюще и умильно?

– Если ты не будешь нашей няней… Папа нас отдаст в детдом!

– Что? – Александр встретил мой взгляд – уверенным и непроницаемым.

– Папа нас отдаст в детдом! Он сам так сказал, когда мама нас привезла и оставила!

Твою же…

До меня лишь только сейчас дошло: у детей ведь и мама должна быть! Дети без мам не получаются…

– Она пошла на маникюр, да? Или на массаж? А папа, в это время, на поиски подался?

– Мама уехала на море. С другим дядей. А нас оставила тут… А папе работать надо! Чтобы нас прокормить, и все такое!

Они тараторили на два голоса, не позволяя мне выдохнуть и очнуться.

– Александр?

– Что? – Он меланхолично вытаскивал спагетти из тарелок сыновей, по одной штучке, и меланхолично втягивал их в рот.

– Это все правда?

–Что именно? – Кусок ветчины тоже исчез между красивых, будто лепных губ.

– Не издевайтесь! Это правда – то, что говорят мальчики? Их бросила мать?

– Ну… Не то, чтобы бросила… Она поехала устраивать личную жизнь… – Меланхолия на точеном лице никуда не девалась.

– А они – с вами?

– Ага. Со мной…

– И что? Ты реально, собрался отдать их в детдом?!

– Ну, а что мне еще остается? Ты видишь, какая у них сила разрушительная? Оставишь без присмотра – разнесут все в округе. И камня на камне не оставят!

– Так. Все. Мальчики. Решено. Я еду с вами.

– Ура! Ура! Ура! – Они запрыгали, разметая стулья и посуду на ближайших столах. – Нас не сдадут в приют!

– В интернат. Не путайте. – Александр аккуратно поправил пацанов… Но даже не дернулся, чтобы навести в округе хотя бы подобие порядка. – Наташа, не дергайся. Я оплачу весь этот погром. Никто в обиде не останется.

– Да? Вот так все у тебя? Все просто?! Главное – деньги? С ними все вопросы решаются?!

– Я тебе тоже хорошо заплачу за работу, не переживай!

Вот же! Катька!

Подруга, называется!

Нашла мне жениха! А как красиво все это обставила: подруга, прослежу, не позволю больше никому тебя обманывать и обижать…