Андрей. Искупление

– Хочешь покажу? – Гера привстал с кровати и потянулся к своему планшету. Он был единственным в классе, у кого был личный компьютер. Награда за успехи в программировании.

Андрей пожал плечами, как бы показывая, что не особо ему и интересно, но все же подошёл. Остальные стояли на месте. Гера подвинулся и рукой пригласил Андрея присесть на свою кровать. Тот сел и стал следить за тем, что творит Тихоня на своем планшете. Он переходил из вложения во вложение, вводил какие-то коды и пароли, пролистывал документы и графики, пока не остановился на одной таблице.

– Вот, смотри, – Георгий развернул экран к лицу Андрея. – Это график работы в этом месяце по каждой мужской профессии. Например, электрики работают в две смены с 7.00 до 19.00 и с 19.00 до 7.00, выходные два раза в месяц по средам, а теперь посмотри на ремонтников – их смена начинается в 10.00 и в 10 заканчивается. Выходные по субботам. Или вот врачи работают каждый день с 9 до 19.00, выходной каждый третий вторник месяца. У преподавателей свое расписание, работа то в первую половину дня, то во вторую, выходных практически нет. И так с каждой профессией. Попробуй, подстроить свой единственный в месяц выходной для встречи с друзьями, если у них выходные в другие дни, либо они спят после ночной смены.

– Как ты это нашел? – только и смог спросить Андрей.

– Важно не как я это нашел, а что это доказывает.

– И что же? – спросил голос сверху.

Андрей запрокинув голову и увидел свесившегося почти до пояса Сеню, чья кровать располагалась над кроватью Георгия.

– То, что какими бы вы друзьями не были сейчас, каждый в результате будет общаться только с теми, с кем будет работать. И жить мы будем также, закрытыми группами по профессиям.

– И нет исключений? – поинтересовался Андрей.

– Может быть и есть, например, для администрации. Но у таких обычных и молодых, как мы – нет. Только если повезёт, и ты со своим другом попадешь в одну профессию. Однако не знаю, бывает ли такое. Думаю, вряд ли. Максимум, на один факультет при обучении.

– Кого мы слушаем? – неожиданно подал голос Борис. – Показал нам какую-то табличку, а мы и поверили. Может быть, он сам ее и придумал.

– И зачем мне это? – приподняв бровь, спросил Георгий.

– Кто тебя знает? Ты же странный. Может пошутить так решил или рассорить нас, позавидовав. У тебя то друзей нет. Но даже, если это расписание и правда существует в Крепости, то уверен, что это сделано для нашего блага, а не для того, чтобы разделить всех, как ты утверждаешь.

– И в чем же это благо? – спросил Андрей, повернувшись к Борису.

– Не знаю, – чуть помедлив с ответом, сказал молодой человек. – Но мы не жили в эпоху воин, ядерных взрывов и смены климата на планете. Мы не можем судить людей, создавших Крепость и разработавших ее законы для нашего спасения. Мы живём, потому что они сделали это и мы должны быть благодарны.

– То есть разделяя людей и обрекая их на одиночество Крепость действует в наших интересах? Я правильно понял? – спросил Георгий.

– Возможно, это единственный выход для нашего выживания, – уже менее уверенно ответил Борис.

– Может быть, – неожиданно легко согласился Гера, – Если посадить зверей в клетки, они никому не причинят вреда. Ими легче управлять, со временем можно приучить к послушанию, выдрессировать как нужно.

– Не неси ерунды, – взорвался Борис. – Мы не звери, а свободные люди, которые просто живут по закону. В разделении по профессиям есть смысл, так мы будем общаться только с людьми тех же интересов, что и у нас самих.

– Хорошо, успокойся, – ровным, даже скучающим голосом, продолжил Гера. – Только вернёмся к началу разговора… Кажется, мы говорили о дружбе… Мне одному показалось, что ты несколько секунд назад резко сократил свой круг товарищей?

В этот момент все повернули свои головы в сторону Бори. Наступила минута молчания, все ждали его ответа. Борис же, не обращая внимания на присутствующих, в упор смотрел на Георгия и сжимал кулаки. Его лицо приобрело бордовый оттенок, глаза горели огнем, а челюсть была сомкнута так сильно, что зубы могли треснуть от нажима.

– Ах, ты… – Боря кинулся на Георгия с такой яростью, что если бы Андрей не подскочил и не перегородил ему путь, мог разорвать парня на куски. Все же он был куда крупнее и сильнее Тихони. Другие одноклассники, хоть и замешкались сначала, но все же вскоре бросились на помощь Андрею, который едва справлялся с другом.

– Успокойся. Он просто сказал, что думал. Ты же не будешь его калечить за это? – пытался успокоить друга Андрей.

– Он выставил меня дураком, перевернул мои слова и… Хотя я знаю, что сделаю, – Боря остановился, несколько раз тяжело вздохнул и выдохнул, а затем добавил. – Я расскажу обо всем произошедшем директору, пускай он послушает его речь о зверях в клетках! Интересно, ему просто сыворотку введут или за ворота вышвырнут?

– Не смей! – отрезал Андрей. Он мельком взглянул на Георгия, ожидая увидеть испуганного мальчишку, но парень спокойно встретил его взгляд и ровным голосом произнес.

– Пусть идёт. Все равно дойдет до двери и вернётся.

– Почему это? – удивлённо поинтересовался Боря.

– Ну, во-первых, это не в твоём характере. Ты не злой. Вспыльчивый да, но не злой. Пока будешь идти по коридору – остынешь, благо коридор у нас длинный.

– А во-вторых? – спросил чей-то голос из толпы.

– Во-вторых, подобные разговоры, в принципе, не должны вестись в стенах Крепости, а я ведь не сам с собой разговаривал. Борис не дурак, чтобы всех вовлекать в неприятности, в том числе и самого себя.

В тот момент Андрей и взглянул впервые на Георгия ни как на одноклассника-Тихоню, а как на гения, который на несколько шагов впереди всех. Весь оставшийся вечер Андрей раздумывал над сказанным Герой. Да, и остальные, похоже, тоже были в своих мыслях, ведь никогда ещё в мальчишеской спальне не стояла такая тишина. На утро Борис подошёл к Андрею и спросил:

– Он настолько умён, что так легко меня «поймал» или я настолько предсказуем и глуп? – не дав Андрею ответить, он добавил. – Можешь не отвечать, я сам выберу второй вариант. Не хочу думать, что он прав в том, что говорил. Его мысли не приведут ни к чему хорошему.

– Скорее всего, – ответил Андрей. – Просто, не спорь с ним больше.

– Не буду, поверь, – похлопав друга по плечу, отозвался Борис.

В конфронтации с Георгием действительно больше не вступал ни Боря, ни кто-либо из одноклассников. Но отношение к нему изменилось. Например, все стали звать его исключительно по имени, навсегда забыв про прозвище Тихоня. Теперь его будили по утрам на занятия, зная, что он может проспать, и даже уступали место у умывальника, а некоторые, кто посмелее, даже осмеливались обращаться к нему за советом по учебе или с личным вопросом, с которым мог помочь только Гера и его планшет. Андрей же некоторое время наблюдал за происходящим, пока не понял, что произошло. В их классе сменился лидер. Не понятно осознавал ли Георгий, что занял место Бори, если и осознавал, то совершенно не подавал виду. Он по-прежнему не играл с ребятами в «Найди меня» (игра, когда кто-то из учеников прятал свою вещь в школе и давал подсказки ребятам, где ее найти. Кто первый находил, тот выигрывал и был следующим ведущим), не участвовал в совместных выполнениях домашних заданий по труду или по искусству и не сменил место в столовой, все ещё сидел на самом краю стола. Борис внешне также продолжал вести себя как и раньше, но Андрей знал – то, что ребята теперь оглядываются при разговоре на Георгия, а не на друга, сильно задевает последнего. Что касается Андрея, по мере приближения дня Посвящения, он все сильнее осознавал необходимость как можно больше узнать о жизнеустройстве в Крепости. Ему очень хотелось знать, какая жизнь ждёт его вне школы и эту информацию, кроме как от Геры, ему взять особо и негде. Конечно, был ещё Вадим, с которым у Андрея завязались почти дружеские отношения, но он лишь пару раз позволил себе откровенничать с учеником, хотя во время этих разговоров Андрей и подчерпнул много нового.

– Расскажи мне о Крепости. Все, что знаешь, – подойдя как-то вечером к Георгию, попросил Андрей. Он выбрал момент, когда в комнате почти никого не было, а те, кто присутствовали что-то весело обсуждали между собой и не обращали ни на что другое внимание.

– Всё? – Георгий взглянул на одноклассника с удивлением, – Что ты подразумеваешь под этим «всё»?

– Скажи мне, как там на самом деле? Что нас ждёт? Твоими глазами, с учётом твоих знаний. Я ведь понимаю, что только расписанием работы, твои вылазки в сеть не ограничились.

– Зачем тебе это?

– Крепость – это машина, совершенный механизм, – увидев искаженное лицо Георгия, Андрей ухмыльнулся и продолжил. – Я так думал, по крайней мере. Ты и ещё один человек заставили меня в этом усомниться.

– Хочешь понять, все ли винтики работают как надо? Отвечу – нет, но ты или я, вообще никто из нас ничего починить не сможет.

– Я не хочу чинить. Мое доверие законам Крепости непоколебимо, просто предпочитаю знать правду жизни, чтобы фантазии не разбились о реальность.

– Понятно, – разочарованно протянул Георгий. – Ты – настоящий фанатик, тот самый винтик, который крутит эту систему. Тебе не нужна истина, ты только хочешь подготовиться, приспособиться и подстроиться. Впрочем, как и все.

– Ну, так что с моей просьбой? – сквозь зубы проговорил Андрей, видя, что потерявший к нему всякий интерес Георгий, снова углубился в чтение какого-то документа на экране планшета.

– Ладно, – ответил Гера. – Хочешь, можешь начать с этого? – он протянул Андрею свой компьютер и добавил. – Мужчины и женщины в Крепости. Их территориальное разделение, профессиональное. Законы почти идентичны, но все же есть и пара отличий.

– Дом грёз? – прошептал Андрей.

– Что ты о нем знаешь? – широко распахнув глаза, спросил Гера.

– Немного, в общих чертах.

– Здесь тоже без подробностей. Но даёт общее представление о том, что разделение полов не такое уж и равное, как это нам преподносят.

– Я могу взять себе и почитать?