Андрей. Искупление

– Но это бы ничего не изменило. Мы бы только вчера потеряли время, как делаем это сейчас. Это просто твое упрямство и чрезмерный контроль, – теперь Георгий начинал злиться. – Ева притихла. Георгий редко повышает на нее голос и всегда только по делу. Она это знала.

– Ладно, не буду говорить, что согласна с тем, что вы меня не посвящаете во все детали, но сейчас это действительно уже не имеет значения, – отозвалась Ева. После она повернулась к Андрею и добавила: Давай повязку поменяем. Думаю, кровь уже остановилась. Нужно промыть и заново перевязать.

Андрей протянул ей руку и стал наблюдать, как она присела возле него на корточки, осторожно сняла прилипшую к коже тряпку и стала аккуратно промывать раны. Кисть распухла, и даже при тусклом свете было видно ее сине-фиолетовый цвет, но Ева не отводила взгляда. Она стойко и методично делала свою работу. Ее нежные пальцы еле дотрагивались до его кожи, понимая, что каждое прикосновение причиняет боль. Иногда случайно нажав на руку, сильнее, чем надо, Ева останавливалась и поднимала взгляд на мужа, а тот делал несчастное выражение лица, показывая тем самым сколь велики его страдания. Через секунду он начинал улыбаться, она, понимая его притворство, не злилась, а улыбалась в ответ. Эта игра между ними растянулась минут на пятнадцать, но никто не спешил ее заканчивать. «Любит, все еще любит» – завертелось в его голове.

– Пора! – сказал Георгий через некоторое время и сел между Евой и Андреем, на общую «постель».

– Как это будет? – спросила она.

– Вот! – Георгий ткнул пальцем в экран, показывая ворота в дом Грез. – Сначала будем ждать Вадима здесь. Как появится, пойдем вслед за ним с помощью камер. Проводим до комнаты Татьяны, а там…

– Это Вадим, – прервал друга Андрей. – Я думал, он хоть принарядится. Как был в форме, так и пошел.

– Я сказал, – ответил Гера, – На видео-подмене, в зеркале видна форма Защитника.

– Да, и почему он должен был наряжаться? – недовольным тоном спросила Ева. – Ему не нужно производить впечатление на этих девушек, как я понимаю. И стараться для них нет необходимости.

– Оставь сейчас это, – отрезал Георгий. – Лучше просто смотри на экран.

А на экране было на что посмотреть. Вадим уже прошел через роскошный сад и следовал за пожилой женщиной по коридору не просто большого дома, а настоящего замка. Внутри все было роскошно. На полах расстелены ковры с невероятными вышивками, составляющими причудливые узоры, на стенах висели гобелены, явно вытканные вручную, в большой комнате, являющейся, наверное, гостиной, стояла резная мебель с бархатной обивкой красных и золотых цветов. Мелкие и не очень мелкие детали в виде канделябров и статуэток ангелов, стоящих на массивных комодах дополняли общий стиль дома.

– Ничего себе! – воскликнул Андрей. – Это же настоящий дворец! Как в школьных учебниках по истории! Откуда здесь это все? Вам тоже кажется, что этому всему не одна сотня лет?

– Вряд ли! – отозвалась Ева. – Наверняка, все сделали уже в наше время. Зачем основателям, которые спасали жизни, везти с собой эти тумбочки или ковры? У нас даже в музее нет столько старины.

– Но для чего тогда?

– Чтобы вы чувствовали себя королями, полагаю, – ответила Ева и покосилась на Георгия. Но тому было вообще не интересно рассуждать о такой ерунде, он был сосредоточен на происходящем.

Вадим шел за хозяйкой дома несколько минут, пока она, наконец, не остановилась возле одной из дверей. Женщина что-то сказала ему, дежурно улыбнулась и ушла. Вадим слегка помедлил, хотел было постучать, но как только поднял руку, в это же мгновение дверь распахнулась и на пороге в полупрозрачном комбинезоне появилась Татьяна. Андрей с Георгием одновременно ахнули и сглотнули слюну, Ева усмехнулась.

– Вот тебе и некрасивая! – сказала она вслух.

Георгий перевел изображение с камеры коридора на камеру с комнаты девушки как раз в тот момент, когда она, схватив Вадима за рукав, тянула его на свой порог. Вадим вошел внутрь и прикрыл за собой дверь. Он оценивающе взглянул на Татьяну, которая призывно ему улыбалась и ни на секунду не отпускала руку, Вадим сделал шаг вперед, после чего наклонился и сказал девушке что-то на ухо и она рассмеялась.

– Жаль нельзя услышать, о чем они говорят, – вздохнула Ева. – Я бы сейчас тоже не отказалась посмеяться!

– Надеюсь, что ты в действительности не хочешь услышать подобное от чужого мужчины, – отозвался Андрей. – Интересно, он вообще не забыл, зачем пришел?

Как бы отвечая на его вопрос, Вадим мельком взглянул на камеру, затем повернулся к Тане, и резко подхватив ее на руки, понес в сторону постели. Через мгновение оба исчезли из виду. Гера приблизил изображение в зеркале. Практически ничего не было видно. Часть левой ноги Тани, мужской локоть, в какой-то момент в зеркале появилась голая спина.

– Не поняла. Они сейчас там чем занимаются? – спросила Ева.

– Не переживай. Это по плану, сейчас я подменю изображение, – с этими словами Георгий сделал несколько нажатий на экран и выдохнул. – Кажется, хорошо, да?

Андрей с Евой снова уставились на экран.

– Один в один, – ответил Андрей. – Там ничего не было видно и здесь также ничего.

– Вот и отлично. Сейчас подключу гарнитуру и… Связь есть! Вадим, у нас все готово! Действуй! – сказал последние слова Гера в наушник, а затем передал его Еве. – Теперь только ждать.

Минут пять вообще ничего не происходило, в эфире была абсолютная тишина, на экране обе картинки настоящего и поддельного изображения практически ничем не отличались друг от друга. В тоннеле воцарилось гнетущее молчание.

– Что-то происходит, – почему-то прошептал Андрей и указал на зеркало. – Георгий приблизил изображение, и они увидели Таню, отталкивающую от себя Вадима.

– Это не хорошо, – произнесла Ева. – Что если она начнет кричать?

– Комнаты располагаются друг от друга на значительном расстоянии плюс учитывай толщину стен. Если она и закричит, никто ничего не услышит. Они наблюдают за происходящим по камерам. Так что пока мы в безопасности.

Тем временем на экране полностью появились Вадим и Таня. Мужчина, обнаженный до пояса, что-то говорил и сильно жестикулировал, периодически указывая на камеру, девушка больше слушала. На ее лице застыли страх и непонимание. Но спустя пару минут появилось что-то еще. Надежда? Ее губы дрожали, глаза наполнились слезами, она немного отошла в сторону, присела на стул возле зеркала, несколько раз вдохнула и выдохнула, потом кивнула. Вадим вынул наушник из уха и отдал ей.

– Я включил у нас громкую связь. Можешь говорить, – сказал Георгий.

– Таня! Танечка, – назвав ее по имени и увидев, как у девушки на экране ручьем потекли слезы, Ева не смогла сдержать и свои. – Мне так жаль, Таня.

– Ева? Это действительно ты? Не могу поверить, – продолжая всхлипывать, произнесла Татьяна. – Этот человек говорит правду? Ты действительно живешь за стеной? Там есть люди?

– Да. Есть небольшая деревня, там можно жить. Людей немного, все неугодные Крепости, но они хорошие. Помогли нам, приютили. Можем попробовать забрать и тебя. Если хочешь, конечно, – Ева говорила тихо и неуверенно.

– Твой друг сказал, что я здесь больше года. А я и не считаю дни уже. Один день похож на другой.

– Это ужасно, – прошептала Ева.

– Нет. На самом деле все не так плохо, – ответила Таня. Девушка больше не плакала, говорила ровно и спокойно. «Обреченно» – подумал Андрей. Тем временем она продолжала. – Аня тоже с тобой?

Ева покачала головой, забыв, что Татьяна ее не видит.

– Нет. Это был ее выбор, – сглотнув слезу, ответила Ева.

– Понятно. А Лиза, Катя? Ты их видела? Как они?

– Видела перед родами в последний раз. У них все было хорошо. Лиза очень волновалась, когда ты пропала. Она искала тебя, спрашивала у всех.

– Ей ничего не сказали обо мне?

– Нет. Все говорили, что не знают. Существование дома Грез – это тайна, по крайней мере, для женской части Крепости.

– Сейчас девочки уже и не помнят, что я пропала. Так ведь? Думают, что учусь, как и все? – грустно сказала Таня.

– Да. Но я помню о тебе и хочу помочь.

– Ничего не получится, Ева. Нас никуда не выпускают. Мы даже между собой общаемся только в присутствии хозяек. В основном сидим в своих комнатах, одни или… – она замялась, – с посетителем. К тому же… Пойми, я благодарна тебе, но это мой долг.

– Какой такой долг? Не неси ерунды.

– Только так я могу послужить Крепости. Я не могу родить ребенка, как ты, поэтому должна быть здесь. У каждого своя роль.

– Ты никому ничего не должна! Никто из нас не должен! Наши жизни, наши тела принадлежат только нам. В Крепости нас лишают дружбы, любви, семьи, свободы, выбора своего будущего. Но с Вами в этом доме поступают еще хуже, вас сделали пленницами четырех стен, безмолвными рабынями. Таня, не поступай так с собой. Я не могу помочь всем, но дай хотя бы попробовать помочь тебе.