Василина для шейха

– Я вынужденно так поступил. А по поводу тебя и русской, ты позвонишь ей и сделаешь так, чтоб она тебя возненавидела и быстро забыла. Звони, – протягивает сыну телефон.

– Чего ещё мне сделать?! Приказывайте, мой господин! – закричал в ярости Бахти.

Башар схватил сына за рубашку и впечатал в книжный шкаф, властно заключая:

– Эта шармута свела тебя с ума. Орёшь, как бешеный, кидаешься на родного отца. Неблагодарный. Ещё хоть один раз голос повысишь в мою сторону, я прикажу содрать с тебя кожу тридцатью ударами плетью, а после посажу в темницу, пока не сломаю твой дурной характер, – отпустил сына, – Давай звони.

– Василина, ты меня слышишь?

– Бахти? Бахти, это ты?

– Я.

– Куда ты пропал? Не отвечаешь на звонки и сообщения.

Бахти вышел на балкон и смотрел вдаль, наслаждаясь голосом любимой. Как сказать, что потребовал Эмир от него? В горле стоит замок, в ушах звенит, а душа медленно умирает, потому что вариантов других нет.

– Не пугай меня. Не дыши так тяжело в трубку.

– Василина я тебя…

– Знаю и я тебя люблю. Башар не отпускает тебя? Да?

– Не перебивай. Дай мне сказать. – резко отчеканил, грубым голосом он.

Не мог больше молчать и издеваться над ней, чем быстрее попрощается, тем возможно не так будет больнее им обоим.

– Это я могу злиться и просить не перебивать. Ты говорил, что не заставишь рисовать крестики на календаре, слово дал вернуться в течение трёх дней, но в итоге я одна осталась.

Башар вошёл тихо на балкон и слушал разговор стоя за спиной сына.

– Так было задумано мной, чтоб от тоски умирала, а сейчас я тебе скажу, что я отомстил и воспользовался тобой, чтоб ещё раз тебе доказать, что таких, как ты у меня сотня, – старался уверенно произнести, иногда не понимал сам сказанного.

Василина опешила и на миг замкнулась в себе. Не верила ни одному слову любимого мужчины.

Глаза Бахти защипали. Ему невыносимо больно, словно без наркоза вонзают иглы во всё тело. Ни одной слезы не проронил, возненавидел себя за то, что не сдержал данное слово, что не защитил и говорит ложь, от которой сам же задыхается.

– Люби меня если хочешь, я же любил лишь себя, а иногда любил т*ахать тебя и ты была не против. Понимаешь, как я всё хорошо продумал? Играл с тобой. А в Россию я приехал по просьбе Эмира и мать, как ты уже наверное знаешь, со мной. Поэтому забудь меня навсегда и не появляйся в нашей с матерью жизни.

Башар был знатно удивлён сыну, надо же как завернул, ему бы такое точно в голову не пришло. Жестоко! И даже Башар засомневался в любви сына к русской и несомненно бы поверил, если бы не знал правды.

– Я бы поверила если бы не знала хорошо тебя, твоего отца и не жила бы с тётей Миленой по соседству. А ещё в твоих словах так много про маму и про то, что она с тобой, значит я могу быть спокойна за неё, в беду она не попадёт как я когда-то. Ты ни разу Эмира не назвал отцом, ненавидишь его.

– Замолчи… замолчи…

– Я всё же договорю. Знаешь, мне тебя очень жалко Бахти, он тобой как куклой управляет и из-за него ты потеряешь всё и всех. Что ещё ты мне скажешь, чтоб убить нашу любовь до основания?

Зажал ладонью рот, потому что захотел закричать. Василина во всём права, счастливым он никогда не будет, скорее проклятым до скончания своих дней.

– Забудь меня, то что было между нами останется в прошлом, – выдавил из себя слова и услышал в трубке короткие гудки.

Разбил телефон одним ударом о пол и крепко до белых пятен на костяшках сжал перила балкона.

"Прости меня, моя девочка. Пусть мы будем далеко друг от друга, за то я буду знать, что ты жива и здорова".

– Хорошо сказал, лев мой, – хлопает по плечу Бахти, – А вот телефон здесь не при чём, – смотрит на разбитый экран своего смартфона.

– Уйди. Оставь меня в покое, – сбросил руку Эмира и вошёл в комнату встретившись с матерью.

– Сынок, что с тобой? – она заметила, каким бледным и измученным выглядел Бахти.

– Мам, иди в свою комнату, ночь на дворе.

– Да, для всех сегодня выдался трудный день, надо отдыхать, – направился к выходу Эмир, – Идём Милена, пусть наш сын хорошо выспится, завтра будет не легче день.

Милена напугалась от сказанного про завтра, она не может перестать думать о суде сына.

– Я пришла сыну сказать про.., – Башар тут же понял о чём она.

– Нет, нет, сегодня хватит новостей и происшествий. Пусть отдыхает.

– Нет, сын должен узнать сегодня.

– О чём я ещё не знаю, мама?

Глаза Бахти медленно расширились и потемнели, когда увидел, как мать взяла отца за руку, скрестив пальцы в замок.

– Я приму Ислам и у нас с твоим отцом будет никях!

Эхом трижды прозвучали в ушах Бахти Миленены слова.